Глава 26. Резкий толчок. Взрыв перед глазами

Резкий толчок. Взрыв перед глазами. Холодные, острые клыки в шее.
И хриплый, гортанный стон любимого мужчины…
Наверное, мне это никогда не надоест. Удивительно, как я вообще раньше жила без этого чувства, когда одно лишь прикосновение вызывает ураган эмоций, взгляд действует не хуже афродизиака, а укус… укус заставляет забыть обо всем на свете.
Черт, если б я только знала, насколько эротичны и приятны укусы Деймона, непременно подставила бы шею в первый же день знакомства.
Мысль показалась настолько забавной, что я хихикнула.
Нет, все-таки хорошо, что он не кусал меня тогда. А ведь мог. И не было бы красивой сказки о благородном Стефане и грустной Елене – потому что я предпочла бы коварного соблазнителя с игривым взглядом. Стоило лишь подтолкнуть меня, укусить разок – и я бы сдалась. Сама попросилась бы в сети к паучонку Деймону.
Забавное сравнение, не находите?
Я снова рассмеялась.
– Надо же, – удивленно протянул Деймон, плавно выскальзывая из меня. – Ты пьяна.
Я удивленно моргнула. И только сейчас поняла, что это чувство легкости и беспричинной радости мне смутно напоминает…
Я покачнулась. Деймон сразу же подхватил меня.
…Джорджию, напоминает Джорджию. Именно там, в баре у Бри, я в последний раз позволила себе расслабиться и выпить лишнего.
А ведь это так приятно!..
Сладко улыбнувшись, я повалила Деймона на пол и забралась сверху. Он лишь усмехнулся и откинулся назад, предоставляя полный доступ к своему телу.
Но по сценарию действовать не хотелось. Границы дозволенного напрочь стерлись. Не то, чтобы раньше я была зажата, но сейчас… Сейчас мне хотелось чего-то большего.
И я стала посылать Деймону образы. Настолько яркие, откровенные и смелые, насколько позволяла фантазия. Пусть за плечами у меня не имелось многолетней практики соблазнения, но для этого мужчины я была самой желанной в мире женщиной. И прямо сейчас собиралась бесстыдно этим воспользоваться.
Я показывала ему нас, ласкающих друг друга, достигающих пика, целующихся и смеющихся. Грациозные и взмокшие, мы двигались синхронно. Вот он приподнимает меня и насаживает на себя; впивается руками в ягодицы, вдавливает, оставляя отметины от пальцев. Я откидываю голову назад, позволяя его языку скользить по моей груди. На лице неземное наслаждение, я кусаю губы и царапаю спину Деймона. Его руки перемещаются на талию, прижимают меня ближе, и в этот момент я откидываюсь назад. Он стонет – хрипло, по-мужски скупо, и это возбуждает меня еще сильнее. Я кусаю его в плечо, позволяя темно-алым струйкам стекать по руке, отрываюсь, облизывая губы, и смотрю прямо ему в глаза.
Нет, не тому Деймону, который занимается со мной любовью, а настоящему, который за этим наблюдает.
Недаром говорят, что мужчины любят глазами. Деймону нравится наблюдать за нами со стороны. Есть в этом что-то запретное, таинственное, возбуждающее… Здесь, в реальном мире, он давно готов. Ждет, сгорая от нетерпения, когда же я начну действовать.
Я со смешком думаю, что, наверное, главная эрогенная зона – все-таки мозг. Потому что я распалена не меньше, чем Деймон, хотя физически мы ничего для этого не делали.
И я хочу, очень хочу прекратить эту пытку, но опьяневшее сознание жаждет банкета.
Поэтому я продолжаю. Пробираюсь глубоко в мозг Деймона, перебирая наиболее яркие сексуальные переживания его жизни, жутко ревную и тут же вычеркиваю лица девушек из прошлого вампира, заменяя одним единственным – своим.
«Мой!» – выцарапываю в его душе.
Деймону нравится это клеймо, он совсем не против такого вмешательства, потому что моим хочет быть не меньше, чем сделать меня своей.
Но мы и так принадлежим друг другу.
Реальность отодвигается на второй план. Мысленный секс захватывает настолько, что кажется, будто наши души парят где-то высоко, совершенно отдельно от тел.
Это что-то невероятное, немыслимое, совершенно новый уровень доселе неизвестного удовольствия.
…А потом все резко обрывается.
Потому что маленькая темноволосая девочка с большими голубыми глазами ласково произносит: «Папа».

***

Чтобы прийти в себя, потребовалось несколько минут. Когда сердце перестало биться, как сумасшедшее, я удивленно посмотрела на Деймона:
– У тебя есть дочь?
Вампир нахмурился и одним быстрым движением натянул брюки.
Я кожей ощутила его недовольство, словно тайком пробралась туда, куда не следовало. Что ж, по большему счету, так оно и было.
– Пойдем, – Деймон протянул мне одежду, – прогуляемся.

Прохлада ночи немного успокоила разгоряченное тело. Мысли начали потихоньку проясняться, и я даже забыла о том, что еще полчаса назад была в состоянии опьянения. Потом, это все потом.
– У меня нет детей, Елена, – произнес вампир после долгого молчания.
«К сожалению», – одновременно подумали мы.
Он удивленно посмотрел на меня, а я смутилась. Потому что, признаться, не знала, как реагировать. С одной стороны, если бы у Деймона вдруг оказалась маленькая прелестная дочка, я полюбила бы ее как родную. С другой – я понимала, что дочь могла быть у него лишь полтора века назад, а следовательно, ее давно уже нет в живых, если только…
– Елена, прекрати, – устало выдохнул вампир. – Ты все неправильно поняла.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Иногда мне снится… – он осекся. – Когда становишься вампиром и проживаешь десятилетие за десятилетием, рано или поздно начинаешь понимать, что лишен чего-то по-настоящему важного, – он замолчал, будто раздумывая, стоит ли продолжать дальше. – …Я всегда хотел стать отцом. Но, увы, эта мечта перешла в категорию несбыточных много лет назад.
– Мне жаль… – тихо прошептала я, не зная, что еще можно сказать.
Деймон грустно улыбнулся.
– Знаешь, я прекрасно понимаю это чувство, – неожиданно вырвалось у меня. Честно говоря, я запрещала себе думать о детях. Просто потому, что незачем скорбеть о том, чего у тебя быть не может. Но образ той маленькой девчушки все еще стоял перед глазами. – Я бы хотела подарить тебе такую дочь, Деймон, – мягко добавила я, пытаясь справиться с комком, внезапно подступившим к горлу. – Если бы, конечно, мы были людьми…
Вампир сглотнул и несколько мгновений пристально смотрел в мои глаза.
– Для меня много значат эти слова, – наконец, произнес он.
А потом протянул руку и вытер слезинку, скользящую по моей щеке.
Я удивленно вздрогнула – не ожидала, что это настолько сильно меня затронет.
– Не плачь, – Деймон прижал меня к себе. – Мы сможем… – он снова замолчал, а у меня не было никакого желания копаться в его мыслях – хватало беспорядка в собственной голове. Если Деймон захочет рассказать о снах и других своих мечтах, он это сделает. Возможно, сейчас просто не время. – Мы справимся с этим, – закончил вампир свою фразу.
Я кивнула и уткнулась лицом в его плечо. Родной запах, будоражащий и успокаивающий одновременно, ставшее таким привычным тепло тела, ровный стук сердца… В который раз возникло чувство правильности, словно рядом с Деймоном я была на своем месте.

Мы еще долго гуляли той ночью. Деймон предположил, что всплеск силы, которую я задействовала во время схватки с Кэтрин, спровоцировал огромный выброс адреналина. Последующий секс и обмен кровью значительно повысили уровень эндорфинов. Выпив этот коктейль из меня, Деймон передал его же мне назад вместе со своей кровью. И я, как существо более слабое и неприспособленное к столь сильнодействующим веществам, опьянела. Чем изрядно повеселила Сальваторе. Он даже сказал, что завидует мне, потому что в последнее время самый крепкий виски не действует на него так.

***

– Тебя не беспокоит, что Стефан начал пить человеческую кровь? – я стояла у окна нашей комнаты, скрестив руки на груди.
Прошло несколько дней с момента той самой веселой ночки в особняке. И все это время Кэтрин со Стефаном наслаждались жизнью, совершенно позабыв об угрозе, нависающей над нами. Пьяных дебошей в доме они больше не устраивали, зато вовсю веселились в местных барах. И каждый раз я чуяла исходящий от них запах крови.
Мое терпение было на пределе. Когда «голубки» вернутся с очередной гулянки, нам предстоит серьезный разговор. Амулет с кровью Кэтрин был гарантом того, что этот самый разговор состоится. Я специально забрала его у Бонни.
– О, для Стефана это детские забавы, – беззаботно отмахнулся Деймон.
Я насторожилась.
– О чем ты?
– Не бери в голову, Кэтрин проследит за этим.
– Проследит за «чем», Деймон?
– За тем, чтоб Стефан не перешел грань, – пояснил вампир. – Понимаешь, когда его «уносит», простым питьем крови дело не ограничивается. Новых жертв в городе нет, следовательно, Стефан держит себя в руках. Ну, или Кэтрин его – под каблуком, – добавил он со смешком.
– А что именно происходит, когда Стефан переходит грань? Он уже делал нечто подобное в прошлом?
– Ага, – буркнул Деймон и снова уткнулся в газету.
Вздохнув, я бросила в его сторону усталый взгляд. Придется, значит, уговаривать, хитростью выяснять детали.
Деймон удобно растянулся на нашей (мне нравилось употреблять это слово) кровати, вальяжно закинув ногу на ногу и с умным видом перелистывая свежий номер «Мистик-Фолс Таймс». Я беззаботно примостилась рядом и принялась сверлить вампира взглядом.
Через десять минут он сдался.
– Ну что ты хочешь знать? – проворчал Деймон. – У Стефана нет тормозов: если он начинает убивать, остановиться уже не может. Он до сих пор не научился контролировать свою жажду, и если Кэтрин ему в этом поможет, я буду только рад. Потому что меня он не слушает.
Я, конечно, знала, что в прошлом Стефан убивал людей. Что перешел на животную диету потому, что не хотел больше проливать человеческую кровь и старался обуздать себя. Но из слов Деймона ситуация представлялась немного в другом ракурсе.
– Покажи мне, – попросила я. – Хочу знать, что он творил.
Деймон скептически посмотрел на меня.
– Не думаю, что увиденное тебе понравится.
– Пожалуйста, Деймон, покажи.
Я закрыла глаза, приготовившись получить неприятные образы, и даже сама мысленно потянулась к вампиру, но его сознание было надежно заблокировано.
– Не нужно тебе это видеть, – твердо сказал Деймон. – Лучше я расскажу.
Отбросив газету, он поднялся с кровати и подошел к окну. Видимо, не только меня успокаивал вид звездного неба.
– Его прозвали Риппером, Потрошителем, – голос вампира звучал непривычно отстраненно. – Жажда крови затмевала рассудок Стефана настолько, что он… случайно… «ломал» своих жертв, словно кукол. А потом, когда приходил в себя, убивался, собирая тела по частям.
Услышанное стало для меня шоком. Я пыталась переварить новую информацию, поверить, понять… Но, черт возьми, как можно понять такое?
– И после всего ты позволяешь ему пить кровь?!
– Я уже сказал, – сухо ответил Деймон, – дело в самоконтроле. Если бы Стефан не тратил десятилетия на самобичевание, а попытался приручить свой голод, Риппер бы исчез.
– Но сейчас-то он не исчез? – недоумевала я. – Стефан ведь может сорваться в любую минуту! Неужели тебе все равно?
– Что я по-твоему должен сделать? – вспыхнул Деймон. – Запереть его в подвале и скармливать по кролику в день? Или может стать ему нянькой и ходить по пятам?
Мне не нравилось ссориться. Что-то было в этом неправильное, разрушающее. Мы могли спорить до посинения, подкалывать друг друга, даже ломать в порыве эмоций мебель, но простой спор на повышенных тонах заставлял меня нервничать.
– Может поговоришь с ним? – примирительно предложила я, понизив тон собственного голоса. – Ты его брат, Стефан послушает.
Деймон фыркнул.
– Я не могу убеждать его в правильности животной диеты. Потому что не считаю это выходом.
– Тогда я попробую.
Некоторое время Деймон устало смотрел на меня, потом вздохнул.
– Попробуй.
Помолчав еще несколько минут, мы разошлись по разным комнатам: Деймон отправился в библиотеку, а я решила сварить себе кофе – вкуса не почувствую, но зато расслабиться поможет.

Ближе к утру «голубки» вернулись. К этому времени я уже настолько накрутила себя, что готова была превратиться в фурию от любой неправильной фразы. Казалось, даже кровь бурлила в венах.
Встретив Стефана и Кэтрин в холле, я преградила им путь и, в качестве предисловия, помахала в воздухе медальоном.
– Пора поговорить, – процедила я сквозь зубы.
К моему удивлению, Кэтрин охотно уселась в кресло, закинув ногу на ногу.
– А я все ждала, когда ты это сделаешь, – самодовольно протянула она.
– Выкладывай все, что знаешь о Клаусе и способе его убийства, – велела я.
Черт, мне самой не нравился такой тон, но остановиться не получалось.
– Не нужно говорить со мной так, Елена. Хоть ты и доказала, что способна дать отпор, но я гораздо старше и сильнее тебя, – с холодной улыбкой ответила Кэтрин. – Не забывай об этом.
Некоторое время мы обе молчали, буравя друг друга взглядами.
Я почувствовала, что Деймон присоединился к нам. Стефан отмалчивался, устало облокотившись на дверной косяк.
– Как я уже говорила ранее, Клаус – Первородный, а значит убить его невозможно. Практически невозможно. Лишь одна вещь – кол, высеченный из специального дерева, – может прервать жизнь такого вампира.
– И что же это за дерево? – спросил Деймон.
– В момент появления первородного вампира на свет, дерево, находящееся ближе всего к новорожденному, наделяется особыми свойствами.
– Значит, нам нужно узнать, где именно был обращен Клаус? – уточнила я.
Кэтрин гортанно рассмеялась.
– «Новорожденный» следует понимать буквально.
– Погоди минутку… – ошарашено попросила я, вмиг забыв обо всем своем раздражении. – То есть…
– Клаус родился вампиром? – продолжил мой вопрос Деймон.
– Именно, ребятки. Слово «первородный» это и подразумевает, вам не кажется? – усмехнулась Кэтрин.
– Но… как? – я все еще не верила собственным ушам.
– Понятия не имею, – пожала плечами вампирша. – Меня это никогда не интересовало. А вот способ убийства засранца – очень даже.
Деймон подошел ближе. Огонь в камине начинал затухать, и вампир подбросил немного дровишек.
– Почему же ты не убила его раньше? – задал он резонный вопрос.
– Не все так просто, – ответила Кэтрин. – Мне стало известно о такой возможности лишь в начале двадцатого века. Одна цыганка попала в беду, и я решила помочь ей… Что? Не смотрите на меня так! Терпеть не могу, когда толпа мужиков преследует беззащитную девушку, – вампирша передернула плечами. – В общем, я спасла ее, а взамен бабка девчонки, потомственная гадалка, рассказала мне о способе убийства Клауса.
– Ты серьезно? – устало бросил Деймон. – Цыганки? Гадалки? Что за бред?
– Она не врет, – подал голос Стефан.
– Откуда ты знаешь? – фыркнула я, глядя на него со смесью раздражения и недоверия.
– Я слышал немало историй о цыганских колдунах. Они ничуть не слабее остальных ведьм, просто… просто они другие. Их проклятия самые сильные, также как и предсказания. Но цыгане никогда не станут ни во что вмешиваться, если только не задета их честь или жизнь. Когда Кэтрин спасла одну из них, они вполне могли дать ответ на то, что волновало ее больше всего, – Стефан пожал плечами и после минутной паузы добавил: – А еще мне надоел этот допрос. Буду у себя, если понадоблюсь.
Отсалютировав, он удалился восвояси.
– Хорошо, допустим, цыганка рассказала тебе о способе убийства Клауса, – предположила я. – Почему же ты этим не воспользовалась?
– Повторяю: не все так просто, – протянула Кэтрин, разглядывая свой маникюр.
Она хотела было подняться с кресла, но Деймон тут же сжал ее плечо.
Кэтрин молниеносно выкрутила Деймону руку, отчего та хрустнула. Одновременно с этим вампирша схватилась за голову.
Амулет, который я все еще держала в руке, запульсировал. Интересно, почему он не сработал во время нашей схватки?
«Потому что тогда она не планировала причинять тебе боль, в отличие от меня сейчас», – бегло пояснил Деймон, с шипением вправляя вывихнутый сустав.
– Единственный человек, который может указать нужное дерево, родился лишь в начале этого века, – сказала Кэтрин перед тем, как уйти. – Именно поэтому я ждала так долго.
Мы с Деймоном удивленно переглянулись.
Насколько я могла судить, никаких гарантий у нас не было. Только предсказания цыганки, да юный информатор, от которого зависели наши жизни. Паршивенько, ничего не скажешь…