Глава 2 А шарабан катит, колеса стерлися. А мы не ждали вас. А вы приперлися.

Меня разбудил Шарль, гремящий кастрюлями и сковородками на кухне.
- Юлька вставай! На лекцию опоздаешь!
Я подорвалась с кровати. Лекции пропускать было никак нельзя. Мне еще экзамены сдавать. И своим умом, а не за деньги. Да если я деду просто скажу: 'дед, оплати мне экзамен!? ', его кондрашка хва-тит!
Или меня хватят чем-нибудь тяжелым. Леоверенские за образование в жизни не платили. Мозгов хва-тало, чтобы и поступить и учиться самостоятельно. А учиться за деньги... фи!
Я что - дура!?
Примерно с этими мыслями я и неслась до института. Эх, давно права получила, да ездить неохота. Да и машина... а, ладно! Заработаю на колеса - тогда и буду с правами разбираться. Тут обязанности бы разгрести!
Увы. Лекция не порадовала. А точнее не порадовал звонок деда. Аккурат посреди лекции. Хорошо хоть на такой случай есть автогарнитура. Очень советую. В ухе помещается, телефон дергать не надо, а если что и поговорить можно. Мне Валентин подарил в свое время. Симпатяшную такую, с розоч-ками на зеленом фоне.
- Мелкая, привет!
- Привет, великий предок!
- О, это мне нравится. Так впредь и называй. И кланяться не забудь.
- Поясного поклона хватит?
- Я подумаю. А теперь к делу. Васисуалий со семейка прибывают через три часа. Поедешь с матерью их встречать.
- Дед!!!
- А что ты хочешь, чтобы мать отдала им ключи от твоей квартиры и они устроились там, как сами пожелают!?
- НЕТ!!!!!
Второй вопль был как бы не громче первого. Я представила себе, как эта компания вваливается в мой дом, как они там натыкаются на Шарля, как начинают выяснять отношения...
Зная Васисуалия. Зная Шарля...
Мама не пострадает. Но вот все остальные - могут. В зависимости от степени возмущения дракона, они запросто могут шесть раз упасть чем-нибудь важным на табуретку. Или просто выпасть из окна. Раза четыре. И ничего дракоше за это не будет! От меня - точно.
Но лучше - не доводить. Если уж на земле есть клопы, глисты и Васисуалии - для чего-то же они нужны!?
- А раз нет - мать тебя ждет к двенадцати на жэ-дэ вокзале, - фыркнул дед - и отключился.
- Леоверенская, а о чем вы думаете на лекции? - поинтересовался подкравшийся преподаватель.
- О том, зачем на земле клопы и глисты, - честно призналась я.
Препод только фыркнул. А так как он был полностью адекватен (это вам не Ливневский), то нашелся с ответом сразу же.
- А вы мне напишите об этом реферат. К следующему занятию. Скромненький, страниц на сорок. И узнаем, для чего они в природе. Напишете?
- Нет - честно ответила я.
- Почему?
- потому что у нас занятия через два дня. Я не успею.
- Причина?
- А у вас есть родственники из черт знает откуда, которые твердо решили осчастливить вас своим визитом? У меня они есть. И визит состоится сегодня.
Преподаватель поглядел на меня с сочувствием.
- Ничего. Вспомните Сулеймана ибн Дауда, Юля. Это - тоже пройдет.
- Ему явно было легче. Тогда можно было казнить слишком надоедливых. А можно я тогда отпрошусь со второй пары? Поеду на вокзал, встречать...
- Идите, Леоверенская, идите... Но при условии написания реферата.
Улыбку сдержать не удалось.
- я постараюсь.
- А вы не старайтесь. Думаете, я не знаю, где пасутся студенты? Или вам список сайтов дать, где можно скачать реферат на эту тему?
- Просим, просим, - дружным хором поддержали однокурсники.
- Цыть, нахалы! Леоверенская, все понятно?
- Да.
- Тогда - брысь. А остальным - сидеть и слушать.
- Он не желал ей зла... - пропел кто-то с задней парты.
- Зато я сейчас пожелаю еще один реферат.
Народ заткнулся. Я попрощалась - и выползла наружу. Набрала мамин номер, переговорила - и по-ехала сразу на вокзал. Так проще.
Что меня добивает в нашем городе - это В.И. Ленин. Стоит он себе на площади Ленина. Хорошо сто-ит, высоко, ручку вытянул... аккурат в направлении железнодорожного вокзала. Типа: 'не нравится - вам туда'.
Туда я и поехала. Купила детектив в киоске, уселась на скамейку - и прохихикала над ним полчаса, пока не приехала мама. А что? Интересное чтиво.
Кто сказал, что детективы не могут быть интеллектуальной литературой?
Не знаю... С моей точки зрения умной и полезной литературой являются даже романы. Да, там много вымышленного. Но много и правды. Был у соседки случай, писательница за него и ухватилась. И рас-сказала. Или просто вплела в канву повествования свои мысли. Умные - или не очень. Но все-таки...
Да вообще! Бесят меня критики!
Все прилавки засыпаны мусором! Прекрасную русскую литературу, такую, как Чехов, Турге-нев, Толстой вытеснили с наших прилавков разные Мымрины и Хрюмкины! Скоро у читателя вместо извилин останутся одни полоски - и те от панамки...
Ага, как же! Пыталась я читать одного из мэтров - классиков современной концептуальной литерату-ры. Уж как его у нас пиарили, как его у нас хвалили, одно время было, какую волну не включи - тут же его фамилия из динамика. Двадцать страниц. Первой мыслью было 'не доросла '. Пять-десят страниц. Второй - ' переросла '. Конец книги. Третья мысль была самой длинной: ' Блин, убей автора - спасешь дерево! '.
Знаете, читать полторы сотни страниц на каннибально-фекальную тематику меня впредь и Аллах не заставит. Я уж молчу про сексуальные извращения, которыми щедро засыпаны книги автора. И я из принципа этого урода не назову! Пусть больше никого от него не тошнит!
А потом я просто решила для себя, что буду читать, что хочу! Почему - нет?! Кто-то любит мясо, кто-то вегетарианец, а кто-то живет с аллергией на рыбу. Но живет же! И я жить хочу! И буду! И не стану обращать внимание на вопли критиков! Им за это деньги платят! Даже такса, говорят, есть. Столько-то за помои, столько-то за розовую воду. Жизнь...
- О чем думаешь, ребенок? - мама присела рядом, привычно взъерошила мне волосы... и меня вдруг проняло. Я уткнулась носом в ее костюмчик, не обращая внимания на косметику и изумленные взгляды со всех сторон.
- Мам, я тебя ужасно люблю!
- Знаю, - мама смотрела так ласково, что слезы потекли сами собой. - Я тебя тоже люблю, малень-кая моя...
- Извини, что я так редко об этом говорю. Я жуткая свинья. Но я очень вас люблю. И я так рада, что у меня есть и ты, и дед...
Мама ничего не говорила. Просто гладила меня по волосам. И противный комок постепенно начал от-ступать куда-то назад.
Я их люблю. Больше всего на свете. Это - моя семья. И если понадобится - я ИПФовцам глотки зу-бами буду рвать. Но! Моя. Семья. Неприкосновенна.
И если мне понадобится убить кого-нибудь для лучшей доходчивости этого постулата - я сомневать-ся не буду. А ведь мое признание в связи с вампиром и их подставляет под удар. Убить меня за такое мало...
Маме я об этом не скажу. Деду скажет Мечислав. Ох...
Славка!
Интересно, что поделывает этот... а как будет 'отрыжка семейства' - только мужского рода?
***
Станислав Евгеньевич Леоверенский на данный момент валялся на кровати и был весьма и весьма недоволен и кроватью, и квартирой, да и всей своей жизнью - тоже.
Недовольство копилось и зрело в нем уже давно, как раковая опухоль во внешне красивом и здоро-вом теле. Но если рак можно было вырезать, то недовольство Славка не мог выплеснуть нигде. И ни-как.
Все началось несколько месяцев назад, весной, когда он попробовал обратиться за помощью к своей (черт бы побрал эту сучку!) сестре. Но тогда все казалось простым и понятным. Впереди - неизвест-ность. Позади несколько трупов. И куча врагов. А рядом с тобой - любимая женщина. И надо ее обяза-тельно спасти. Все было красиво. Все было... жизнью! То есть - казалось жизнью, а оказалось - краси-вым спектаклем.
Жизнь внесла свои коррективы сразу же. Славка, уйдя из дома, за девять лет сильно идеализировал свои воспоминания о родственниках. Деда он помнил этакой скалой. Мать - воздушной, легкой и не-множечко грустной. Юльку - мелким ребенком с коротко подстриженными волосами. И совершенно не учел, что прошло столько лет - и все изменились. Хотя... все ли?
Мать он так и не видел. Да и не горел желанием. Лично Мечислав пообещал ему столько всего при-ятного за подобную попытку, что Славку озноб пробирал от одной мысли.
Дед... дед так и остался жестким и несгибаемым сукиным сыном. На редкость непрошибаемым и упертым. Вот что такого Славка сделал!?
Подумаешь, ушел из дома! А кто, кто бы остался на его месте!? Узнать, что твой дед - и твоя род-ная мать... гады! Сволочи! Уроды!! Кровосмесители!!!
Как они вообще могли!? Это же противоестественно!!!
Тот факт, что у них ни капли общей крови, Славка благополучно игнорировал. Как и то, что оба Ле-оверенских были вполне взрослыми людьми. И прекрасно могли разобраться сами. Без него. Но Славка почему-то кипел от ярости.
Возможно, психоаналитик сказал бы, что он помнит бабушку. Помнит отца. Мечтает вернуть утра-ченную семью. И переживает глубокую душевную травму. А так же нуждается в квалифицированной психологической помощи за немаленькие деньги.
Юля обходилась кратким: 'Эгоистичный козел'. Ее мнение было высказано весьма четко. Данная связь не нарушает законов. Обычаи? Так и снохачество, знаете ли, встречалось. Не афишировалось, но было ведь! Было! И потом... они счастливы вместе? Они любят друг друга?
Так ЧЕГО вы привязались!? Какого лешего вам еще надо!?
Что бы ни говорило по этому поводу общество, двое людей имеют право на счастье, если они при этом не причиняют зла другим.
И все, все, кого он узнал в последнее время, поддерживали Юлю.
Что самое неприятное, ее не просто поддерживали, потому что она была любовницей Князя города. Ее еще и любили. Ей были благодарны.
Лисы - за Валентина и детей. Тигры относились к ней так, как их вожак. А вожак отлично помнил, как Юля до последнего стояла за других. Не за себя. За други своя. Как держалась против демона. Как выручала незнакомых ей людей. Как защищала свою стаю - в том числе и от Ивана Тульского.
И даже вампиры - эти гнусные твари, в которых от человека была только внешняя форма, и те отно-сились к ней достаточно хорошо.
Они отлично помнили Андрэ. Помнили его жестокость и изощренные пытки, помнили наказания и придирки - и сравнивали его с Мечиславом.
Никто не назвал бы Мечислава мягким и добрым. Этот вампир мог быть той еще сволочью. Но он ни-когда и никого не наказывал просто ради развлечения. Не придирался, лишь бы придраться. Не пытал никого просто от скуки. И защищал своих людей перед кем угодно. Совет?!
Пусть!
Это - его люди. И он сам разберется, что с ними делать.
Где-то в глубине души Славка даже уважал его. Немного. Но Юля, Юля...
Чем она лучше него!? Чем!?
Якобы силой!? Так это надо еще разобраться, как она ее получила! Может, это вовсе и не ее сила, а вампира. Невелика заслуга - прыгнуть к кому-то в постель...
Хотя... перед собой славке было сложно притворяться. Он отлично знал, что Юля выросла - полно-стью копией деда. И больше всего не мог ей простить именно это. Не мог и не хотел.
Если бы Славка заглянул к себе в душу, он бы увидел там восхищение собственным дедом. Его ре-шительностью, силой, жесткостью... так мальчики восхищаются книжными героями. Но - не дотяги-вают до них в реальной жизни. И вроде бы никого это не возмущает. Ясно же, что в книгах все врут. И такого не бывает. А тут... дед был рядом. И Славка знал, что тот никогда не притворяется. Не врет. И дерется до последнего.
А сам не смог.
Именно это грызло его внутри.
Он не принял боя. Он сбежал от реальности, которая ему не понравилась. А Юля осталась.
Он совсем не похож на дела. А Юля - его копия. Он помнил разговор с дедом в его офисе. И помнил Юлю. Помнил одинаково жестокие глаза, одинаково сжатые губы, одинаково вздернутые подбород-ки... это было не только внешнее сходство. Они оба готовы были драться. И просто давили его, как мелкую мошку. Пока он не сломался.
Он даже отдаленно не был таким, как дед. Он не потянул. Не смог. Вместо него смогла сестра. Вста-ла, приняла груз на свои плечи - и шагала вперед. И ему не было места на ее дороге. Восхищение и ненависть переплетались так тесно, что Славка не мог отличить одно от другого.
Ругайся, не ругайся... он завидовал... и именно поэтому ненавидел. И не мог простить Клару. Даже не Клару, а разрушение мира, в котором он был героем. Спасителем, бросившим вызов оборотням и вампирам. В какой-то миг все перевернулось - и из героя он оказался обычной пешкой. Да еще и не-проходной. А так, на размен, Чтобы зацепить вражескую королеву. А Юля и была - королевой...
Печальные мысли оборвал телефонный звонок.
- Да!?
- Станислав Евгеньевич Леоверенский?
Славка насторожился. Голос был ему совершенно незнаком. Или все-таки? Где-то он его слышал... кажется...
Лисий слух был намного острее человеческого, но Славка (и это тоже грызло его хуже кислоты) был достаточно слабым лисом. Так середнячок. Не будь он Юлиным братом, никто и не стал бы... опять - она! Черт!!!
- Да, это я. А вы кто?
- вряд ли вы меня помните. Мы встречались. И я хотела бы с вами поговорить.
- О чем?
- Вы сейчас один, так?
- Да.
- Я рад этому. Я давно хотела с вами поговорить...
- И о чем же?
- Станислав Евгеньевич, согласитесь, это ужасно несправедливо! ВЫ - умный, красивый сильный молодой человек - и находитесь в таком положении. А ваша сестрица, хотя ничем не лучше вас...
- не продолжайте. Я понял. Именно об этом?
- О да. Я хотела не только поговорить, но и предложить вам путь к исправлению этой несправедливо-сти. А это ведь именно так! Эта ситуация - ужасная ошибка. И оскорбление для вас. Вы достойны на-много большего, чем быть просто мелким лисом на посылках! И вы это знаете...
Голос завораживал. Это был не вампирский голос, но подчинял он ничуть не хуже. И Славка пони-мал, что не в силах бросить трубку. Что многое действительно так и обстоит, как говорит незнакомка. Это ведь неправильно! Он старше Юли! Умнее! Опытнее! И должен подчиняться каким-то тварям, ко-торые бросаются в огонь и в воду по первому движению ее пальца!?
Отвратительная несправедливость! Вот именно!
Славка был неправ. И где-то в глубине души осознавал это. Знал, что многое из случившегося с ним справедливо. И если бы не Юля, все окончилось бы гораздо хуже. Но... как говорили раньше, грех сладок, а человек падок. И падать тоже - сладко.
Славка не стал исключением. Он прокашлялся - и солидно сказал в трубку:
- Что ж. Я не против обсудить эту ситуацию более подробно. Где и когда?
- Я найду вас на днях, - прощебетала трубка. - Надо не вызвать подозрений ни у кого из заинтересо-ванных лиц. Проверьте, нет ли за вами слежки. А я позвоню вам завтра, примерно в это же время. Можно?
- Звоните, - разрешил Славка, бросая взгляд на календарь. В это время дня он был полностью свобо-ден. Вот ближе к вечеру... незнакомка почти идеально подгадала время. А может, и гадать не при-шлось. Но над этим Славка не задумывался. Он попрощался и положил трубку.
Можно сказать многое.
И каждый имеет право на свою точку зрения. Для кого-то Славка был бы не предателем, а жертвой сложившихся обстоятельств. Но это - ранее...
А сейчас - сейчас он отлично понимал, что звонок не несет ничего хорошего его сестре. Даже наобо-рот. Иначе не стала бы женщина так таиться. Не стала бы звонить с телефона с антиопределителем но-мера. Не стала бы говорить о слежке.
Славка на миг подумал о смешной девочке, которую оставил уже почти десять лет назад.
Стоило бы ей позвонить?
Да - или нет?
Сейчас звучит нередко, так же, как и тогда: 'Ты бы пошел с ним в разведку? Нет - или да!? '.
Иногда поэты говорят вернее всех. Славка знал, что на этот раз все серьезно. Догадывался, что мо-жет подставить и сестру, и Мечислава, и своих деда и мать... но звонить никуда не стал.
Представил жесткие Юлины глаза. Представил лицо деда. И покачал головой.
Тогда он ушел под влиянием эмоций. Сейчас остановился вполне осознанно.
Предательство? Почему это - предательство!? А то, как они поступили со мной? Это - справед-ливо?! То, как они поступили с Кларой!
Совесть еще немного погрызла Станислава, но быстро отступилась. А Станислав привычно успокоил себя.
Они первые предали меня! Первые отреклись! Они сами начали! Они сами во всем винова-ты...
Пусть они получат по заслугам!
Он так никуда и не позвонил.
***
- Поезд номе брмбнямб прибывает на путь барамбанямба... - прокурлыкал динамик.
Как мама смогла разобрать хоть что-то из этой тарабарщины? Как вообще хоть кто-то может это по-нять!? Специально они, что ли подбирают дикторов без зубов?
- А то! Конечно специально! Кругом враги! И вообще, Юлька, хватит возмущаться. Пошли встре-чать Томушку! Наконец-то сможешь познакомиться со своими родными...
Я фыркнула. По мне - и сто лет прожить бы без этого важного знакомства! Не слишком-то я тоскова-ла по тетушке с дядюшкой. И тем более по их противным чадушкам!
Такое наивное родительское убеждение, что если они с кем-то дружат, то и их дети должны дру-жить с детьми тех товарищей.
Ага, щаззз! Шесть разззз!!!
Терпеть не могу подобную постановку вопроса. Даже в детстве вопль мамы или бабушки: 'Юля! Катя (Тома, Миша, Света, Петя...) ребенок из приличной семьи! Мы его (ее) родителей сто лет знаем! Вы обязательно подружитесь! ' вызывал у меня только здоровое недоумение.
Ну и что, что из приличной семьи? Половина маньяков происходит из приличных семей! А вторая - из чуть менее приличных. Но тоже очень неплохих. И что с того, что они знают родителей сто лет! Да хоть двести! Я-то тут при чем!? Лично я никого не знаю! И знать особо не желаю! Захочу пообщаться или подружиться - как-нибудь сам разберусь с кем и когда! А уж обязательно подружить-ся...
Что, если бабушка обожала сплетничать с теть Норой (Элеонора Викторовна, вы можете звать меня просто - Н о ра), то я обязана дружить с ее гнусным сыночком?! Да после его визита мне хо-телось выпить средство от глистов! Потому что милый мальчик почти постоянно, простите, чесал по-пу! Или ковырял в носу! Это в шесть лет! И в шестнадцать он лучше не стал! Разве что поменял ориен-тацию и теперь вместо зада - чешет пер ё д! А вместо носа - ковыряет что-то в затылке. Вшей, что ли?
Или внучка теть Лены! Которая двух слов связать не могла. По мнению бабушки - от застенчивости. А по моему мнению - потому что она никаких слов, кроме матерных и не знала. А их... нет, не стесня-лась. Теть Лена запретила произносить такие слова, чтобы бабушка с ней не разругалась вдрызг. А то занимать не у кого будет до зарплаты.
Ей-ей, очаровательное существо!
Поэтому и сейчас я фыркнула. Что Лешку, что Лельку я почти не помнила. Но если они пошли в па-почку - лучше бы им сразу удавиться!
Поезд остановился. И мы оказались почти напротив нужного вагона. До дверей было метров пять.
Люди хлынули наружу. Но из нужного нам вагона никто не показывался.
Мы переглянулись с мамой. Подошли поближе. И внимательно поглядели на дверь.
Из вагона доносилось какое-то подозрительное хрюканье, перемежаемое чем-то вроде 'мать..., мать..., МАТЬ!!! '.
Мы с мамой переглянулись. Говорят, мысли сходятся у дураков. Что ж, тогда мы - две дуры. Пото-му что было у нас твердое подозрение, что это - ОНИ...
- Мам, они свиней не выращивают? - уточнила я трагическим шепотом.
- Вроде бы нет. Не деревня же?
В голосе у мамы слышалось отчетливое сомнение. А я вспомнила объявление, прочитанное на рынке: ' Отдам в хорошие руки мини-пигов. Жрут все. Размножаются с рекордной скоростью. Умные, добрые, ласковые... СВИНЬИ!!! '.
Хрюканье усилилось. И наконец, из вагона показалось... нечто.
Было оно подозрительно коричневого цвета, странных форм и огромных размеров. Я невольно отсту-пила. Пригляделась еще раз...
Коричневое чудовище, наконец, сползло на перрон, сказало 'БУМФ' и стало видно, что это - че-модан. Еще допотопных и довоенных времен. Знаете, были тогда такие здоровущие, бесформенные, на колесиках и таких размеров, что можно слона утрамбовать. Вот это оно и было. А подозрительная форма и размеры были из-за того, что замки толком не застегивались. И чемодан... нет, не так, ЧЕ-МОДАН, был во многих местах обвязан, чем придется. Веревками. Ремнями. Поясками и даже капро-новыми колготками.
Неужели не проще купить нормальный чемодан? Парочку? Или хотя бы 'сумки челнока'?
Вслед за чемоданом из вагона вылетел... вылетело...
Мужчины, по классификации одной милой дамы, делятся на три категории. 'Мачо'. 'Чмо'. И 'Мам, чо? '. Вот вылетевшее за чемоданом на перрон создание по этой классификации относилось к категории 'ЧМО'. Причем - давно и уверенно.
- Вася? - удивилась рядом мама.
Я сглотнула. Вася был... господи, как теть Тома на ЭТО позарилась? Раньше он видимо, был не лучше, но ребенку все взрослые кажутся крупнее, чем на самом деле. Сейчас же...
На перроне стоял плюгавец средних размеров. Отчетливо проявившаяся лысина была замаскирована прической типа 'хоть один, да волосок...'. Розовая рубашка навыпуск не скрывала, а скорее подчер-кивала объемное брюшко. На ней виднелись несколько пятен, из которых можно было заключить, что в меню плюгавца присутствовали яйца и помидоры. Жеванные брюки так же несли на себе отпечатки пищевых продуктов. Сверху все это великолепие прикрывал пиджак серого цвета в мелкую крапинку или, как раньше говорили, с продрисью. Товарищ обвел взглядом перрон и безошибочно остановился на нас с мамой.
- Алечка!!! - вскричал он, бросая свое допотопное чудовище и раскрывая объятия. - Как я рад тебя видеть! Ты совсем не изменилась!
Мама желания обниматься не проявила. И даже спряталась за меня.
- Вася?
- Разумеется!
Плюгавец все-таки шагнул вперед и попытался облапать маму, но я полностью перекрыла дорогу, не-взначай наступила ему на ногу и подпрыгнула для верности. Мужчина шарахнулся, а я улыбнулась ласково-ласково, как голодная кобра.
- Дядя Вася!!! Это - ВЫ!? - заверещала я так, что проходящая мимо бабуся с кошелкой шарахнулась, перекрестилась и пробормотала 'свят-свят-свят'... - Ой! А мне мама так много о вас рассказывала! И как дядя Петя вас медведками травил! И как вы их потом всей кафедрой травили! И как вас послали гулять с детьми, а вы нас повели на луг, но забыли, что там гуляли коровы и вляпались в лепешку, а Славка вас потом отмывал в речке и вы туда упустили сандалию! И вам пришлось прыгать обратно на одной ноге, а на вторую приспособить лопух!!!
Васисуалий шарахнулся в сторону. Оно и понятно, ультразвук я выдала тот еще. А нечего тут на мою мать руки раскрывать.
- А еще вы напились, на мамин день рождения, как хрюшка и с утра вас разыскали в свином корыте! После этого дед вас и прозвал Лоханкиным!
- Не было такого! - возмутился Васисуалий.
- Правда? - расстроилась я. - Ну, может и не в свином... я могла и забыть... может это было обычное корыто. Но остальное-то точно было?

- Аля, добрый день.
Сказано было сильно. Пока я гоняла Васисуалия, на перрон спустилась вся остальная семейка. А вслед за ними волной хлынули ни в чем не повинные пассажиры. Похоже, компания заранее готови-лась к выходу и так плотно перекрыла проход, что никто не прошел.
Ё-моё!
Первой мыслью при взгляде на теть Тому было: 'Пара Петра 1-го'. Знаете тот похабный монумент? Творение Церетели? Ну вот. Увидев теть Тому, сей 'гений' тут же решил бы наваять с нее монумент 'Екатерина Великая'. Теть Тома за эти годы ничуть не уменьшилась в размерах. Даже наоборот. Там, где раньше были пышные формы, нынче распирали ткань те же формы, но раза в три объемнее. За ней стояла ее более молодая копия - я догадалась, что это Леля. И еще одна копия. Только мужского рода. Надо полагать, Леша. Всё не в папочку пошли, на людей хоть внешне похожи. Оба габаритные, пры-щеватые, надутые и чем-то весьма недовольные. Сестрица с откровенной завистью косится на мой костюмчик (выбрано Мечиславом), а братец полирует мне взглядом коленки. Эх, где-то Шарль? Ну да ладно. Сама справлюсь. После вампиров я таких могу десятками глотать, не разжевывая.
- Добрый день, Тома, - всхлипнула мама.
- Добрый день, Аля. Давно не виделись.
Сестрицы обнялись
- Добрый день, тетушка, - кисло поздоровалась я, не проявляя желания повиснуть у родственницы на шее. Тамара оглядела меня и явно осталась недовольна осмотром. Взаимно.
- а это, надо полагать, Юля? Вся в отца...
Я сверкнула глазами.
- Вообще-то я копия деда. Факт.
Мама на мои слова внимания не обратила. Тетушка тоже. Зато вмешалось - оно.
- А Константин Савельевич нас встречать не пришел? - плеснула яда двоюродная сестрица. - Оно и понятно, в его-то возрасте...
- Да, дед весь в работе, - поддакнула я. - Он говорит, что с возрастом начинаешь особенно ценить время. И не тратишь его на всякие пустяки.
Последнее слово я подчеркнула голосом, давая понять, КТО тут является пустяками. Сестрица на-дулась, но с ответом не нашлась.
- пойдемте, - опомнилась от радостной встречи мама. Теть Тома выпустила ее из медвежьих объятий - и я тут же подхватила маму под руку. Вовремя. Она уже, по-родственному, вознамерилась помочь с чемоданом. Еще не хватало! Она у меня не бабушка, но и не девочка. Еще спину потянет, лечи по-том!
Нет уж! Пусть сами разбираются со своими бебехами.
- Нас тут машина ждет, - проинформировала я. - Мам, пойдем. Надо сказать, чтобы Глеб мотор заво-дил. А вы догоняйте!
- Юля! - зашипела на меня мама. Но я только безмятежно улыбнулась.
- Мам, не смеши меня! На шпильках тебе только чумоданы таскать!
С этим было сложно спорить. Мама сверкнула на меня глазами и сдалась. Позади веселое семейство волокло чемодан, с кучей кульков и свертков.
- Юля, нельзя себя так вести!
Я по-прежнему улыбалась.
- Мама, я их сюда не приглашала. И не рада приезду. Поэтому вести себя буду, как хочу. Ага?
- Юлька! Уши надеру!
- не надерешь.
- Это еще почему?
- Ты меня слишком любишь и уважаешь. Да и не догонишь - на шпильках-то!
Глеб безмятежно сидел в своем 'Тагере' и читал какой-то триллер. Я постучала по стеклу.
- кончай грузиться, сейчас ОНО придет!
- Юлька, отлично выглядишь! - невесть откуда появившийся Леонид хлопнул меня по плечу.
- Ленька! - взвизгнула я, повисая у него на шее и от души болтая ногами. - Какими судьбами?!
Оборотень фыркнул.
- Юля, ну ты уж вовсе логику потеряла. Сколько у вас гостей?
- Четверо.
- плюс вы двое. Плюс багаж. 'Тагер' - машинка хорошая, но пятерых на заднее сиденье там все рав-но не утрамбуешь.
Я зловредно ухмыльнулась.
- а теть Тому можно в багажник. С чумоданом.
Леонид покачал головой.
- не поместится.
Я обернулась. Семейство уверенно догоняло нас. Тома волокла чемодан, Васисуалий и дети - осталь-ные свертки и пакеты.
- а если утрамбовать?
- Даже если сверху попрыгать. Так что они поедут в 'Тагере'. А вы с мамой - со мной.
- Лучше они с тобой, а мы с Глебом, - решила я. - Пусть яйца будут не в одной корзине.
- Простите, а вы - кто? - вмешалась мама, которая до того стояла тихо и наблюдала всю картину.
- Ох, простите великодушно, я не представился. Леонид Сергеевич. Давний Юлин знакомый. А по совместительству начальник вот этого охламона, - небрежный кивок в сторону Глеба. - Я ему позвонил, узнал, что вы собираетесь делать - и решил прийти на помощь.
- Алина Михайловна, - улыбнулась мама. - Очень приятно.
- взаимно. Никогда не думал, что у Юлии такая молодая мать. Но теперь я вижу, от кого она унасле-довала свое очарование.
Оборотень виртуозно исполнил полупоклон, подхватил мамину ручку и поцеловал. Мама осторожно извлекла руку из его пальцев и щелкнула оборотня по лбу.
- Сударь, вы льстец. Но мне приятно.
Я незаметно показала оборотню кулак. Дождешься ты у меня воспитательных пинков! В глазах близ-ко подошедшей Тамары мелькнуло любопытство.
- Аля, а это твой друг?
Мама хлопнула ресницами.
- Нет. Тома ты же знаешь, я замужем. А Леонид - старый знакомый Юли.
- А выглядит как твой знакомый. И что - ты расписалась со своим стариком?
- Тома!
- Тётя!
Мы возмутились в один голос. Никому не позволено задевать мою семью! Зарою - и место забуду!
Умнее всех оказался Леонид.
- Тамара Михайловна, а вы, разумеется, сестра Алины Михайловны? Рад познакомиться. Вы с му-жем, наверное, поедете со мной. А ваши дети и Алина Михайловна с Юлей - с Глебом. Не возражае-те?
Глеб подхватил чемодан и закинул в багажник 'Тагера'. Леонид, цепко придерживая славное семей-ство за локти, сел их к своей 'Сонате'. Я запихнула маму на переднее сиденье 'Тагера' - и перевела дух, глядя на двоюродных родственничков.
- Чего стоим? Кантуйтесь сами, не калеки!
Леша сверкнул на меня глазами и полез в джип. Треснулся головой об крышу, что не улучшило ему настроения - и демонстративно отодвинулся к окну. Я поглядела на сестрицу.
- Твоя очередь.
- я не хочу сидеть посередине и с раздвинутыми ногами!
Я скорчила рожицу.
- А ты потренируйся. В семейной жизни все пригодится.
- Именно, - Глеб подхватил Лелю за талию - и запихнул в машину. - Юлия Евгеньевна, прошу вас...
Я оперлась на подставленную руку оборотня - и впорхнула в дверцу машины. Уметь надо.
А эти негодяи умеют ставить спектакли.
В машине Леля попыталась что-то вякнуть, но Глеб так рванул с места, что ее впечатало в спинку сиденья. Леша приник к окну. Я расслабилась и наслаждалась ездой. Оборотни вообще часто гоняют по улицам, как угорелые. Но это как раз не страшно. С их реакцией - авария им не грозит. Самой, что ли, научиться? Ладно. Потом как-нибудь. Я и хотела бы, но разве с этими вампирами хоть чем-то по-лезным займешься? Они не кровососы! Они времясосы!
- Поосторожнее, - попросила мама.
Я положила ей руку на плечо.
- Мам, не волнуйся. Глеб круче любого Шумахера.
- правда?
- Чистая, - отозвался оборотень.
Леша и Леля сопели в две дырочки.
***
Через пятнадцать минут машина остановилась в моем родном дворе. Глеб помог спуститься мне и маме, выгрузил чемодан и вопросительно поглядел на нее.
- Куда это чудовище?
- Тащите к нам домой, - решилась мама. - Вы знаете, куда?
- Знаю.
- Вот ключи. Спасибо вам.
- Не за что.
Во двор влетела Ленькина 'Соната'. Мама отвлеклась на нее, и я получила пару минут, чтобы пере-броситься словом с Глебом.
- Зайдешь потом?
- Не могу. Я теперь при твоей маме в охране.
- Ясненько. А давно?
- Вот как ты Мечиславу про ИПФ рассказала, так он и распорядился.
Я кивнула. Ругайся на вампира, не ругайся, а охрану к моим родным он приставил. Надо будет ска-зать спасибо.
Из 'Сонаты' выгрузили Тамару с мужем, вышел Леонид, попрощался с мамой, подмигнул мне - и показал глазами на мой подъезд. Я чуть заметно покачала головой.
- позвоню.
Кто-то мог бы и не услышать. Но не оборотень.
- Буду ждать, - проартикулировал он. Еще раз попрощался со всеми - и удрал. А Тамара выпрямилась посреди двора.
- Аля, а вы по-прежнему живете в этом клоповнике?
- Почему клоповнике? - обиделась я. - Хороший дом. Чисто, спокойно, детская площадка, зеленая зона, кодовые замки, магазины рядом... чего еще надо?
- Могли бы и за город переехать. Или денег не хватает дом построить?
Голос тетки, трубный и пронзительный, словно ввинчивался в небо. Я сморщила нос.
Вообще-то могли. Но!
Если жить за городом - то надо бросить дачу. А на это мы просто не могли пойти. Слишком дорог нам был этот кусочек земли. Слишком много с ним было связано всего хорошего.
- Тома, пойдем. Тебе еще вещи разбирать, - мама попыталась поменять тему, но куда там. Вышло еще хуже.
- Мы все у вас поместимся?
- Поместились бы. Но нас тут накануне залили...
- И что ты предлагаешь?
- поселим Лелю и Лешу с Юлей. Им хватит одной комнаты на двоих?
- На троих!
- На двоих. У Юли своя квартира, так что молодежи там будет вольготнее.
- Аля, ты с ума сошла!? Покупать соплюшке квартиру!? Да это просто глупость! Дети должны жить с родителями! Под строгим контролем и присмотром! Она же начнет пить! Курить! Водить мужиков!
Хм-м...
Первое и второе - спорно. А что до мужиков... а Мечислав - считается?
- пока не начала, - ангельским тоном вставила я.
- Аля, ты проявляешь поразительную безответственность! Это твой старикашка во всем виноват! У тебя тоже началось старческое слабоумие...
- А у вас и не прекращалось, - окрысилась я.
- Что? - Тамара развернулась ко мне. Я оскалилась.
- Что еще и глухота, впридачу к глупости?
- Юля! - вскрикнула мама.
Я сверкнула глазами.
- Мама, гость должен уважать дом, в котором его приняли! А не вычитывать нотации и не оскорб-лять хозяина дома. Не нравится - не удерживаем. Пожалуйте в гостиницу. Если оттуда вас на второй день за неуплату не выкинут.
- Ах ты, наглая соплячка! - Тамара сделала шаг ко мне и попыталась схватить за руку. Я уже прики-нула, как вывернусь из захвата и добавлю ей по болевой точке, но помощь пришла неожиданно.
Глеб, отнеся чемодан, вернулся к машине. И сейчас он просто перехватил поднятую Татьянину руку и заломил ее за спину. Женщина согнулась и взвыла.
- в следующий раз я сломаю руку, - проинформировал оборотень, отшвыривая ногой Васисуалия, который бросился на помощь жене. Приподъездные бабушки на лавочке с упоением наблюдали за спектаклем.
- Глеб!!! - взвилась мама. - Прекратите немедленно!!!
- Простите. Не могу.
- Что!?
- Юлия Евгеньевна, вы не пострадали?
- Нет. Все в порядке, - я улыбнулась оборотню.
- Может, все-таки сломать ей руку?
- Она не злая. Просто дура. Я думаю, этого урока ей хватит.
- Юля прекрати это немедленно! - топнула ногой мама. - Это твоя родная тетя!
- Я эту тетю сто лет не видела! И еще бы столько же не глядела! - показала зубы я. До общения с вам-пирами я бы так себя не вела. Но сейчас... сейчас зверюга в моей душе скалила зубы, женщина со зве-риными глазами ухмылялась, а я осознавала, что НЕЛЬЗЯ позволять вытирать об себя ноги. Никак нельзя.
- Юля!
- Прости мама. Я согласна принять ее у себя. Я даже селю на своей территории ее отпрысков. Но я НЕ СТАНУ терпеть ее высказывания в адрес моего деда и в твой адрес. Либо пусть смиряется, либо заткнется - и катится домой. Деньги она у тебя брать не брезгует!
- ЮЛЯ!!!
На этот раз в голосе мамы звучало отчаяние. А я жесткими глазами глядела на тетку.
- Я внятно выразилась!?
- Ты... ты просто малолетняя хамка, - резюмировал Васисуалий. На большее рядом с Глебом он не решался. Было видно, что оборотень и так едва сдерживается.
Я пожала плечами.
- Лучше быть мелкой хамкой, чем старым алкашом.
- Не оскорбляй моих родителей! - топнула ногой Лелька. Я фыркнула.
- Но они оскорбляют МОИХ родителей. И мне это тоже не нравится. Короче! Вы не трогаете мою се-мью. Я - вашу. И сосуществуем на этих условиях. Есть вопросы? Если нет, я пошла к себе. Глеб, уда-чи. И терпения. Мам, не шипи, они же тебя первую достанут до печенок.
Я развернулась и потопала в подъезд.
Дома было хорошо, тихо и спокойно. Шарль встретил меня у порога.
- Как дела, сестренка?
Я скорчила рожицу.
- Не слишком хорошие. А у тебя?
- А у меня отлично. Как нам - ожидать визита родственников?
- Увы, мой друг...
- Ну, не расстраивайся, не надо. Хочешь, я их уроню с балкона?
Я фыркнула.
- Хочу. Но пока не надо. Может, я их сама уроню.
Шарль обнял меня за плечи и притянул к себе.
- Ладно, не расстраивайся. Все будет хорошо.
- А я думала, что драконы - не провидцы.
- Но с математикой у нас все в порядке....
Выяснить, при чем тут математика, я не успела. Позади раздался гнусавый вопль:
- Я же говорила! Она обязательно будет мужиков водить!
Шарль зашипел сквозь зубы. Отпустил меня и выпрямился во весь рост.
- Позвольте представиться. Милославский. Александр Данилович. Юлин друг.
- Знаем мы таких друзей, - противным тоном начал Васисуалий...
- Откуда бы? - наивно удивилась я. - Алекс, ты же вроде у пивного ларька не прописывался?
- я вообще не пью, - поморщился дракоша.
- Вот видите! Вы совершенно не могли с ним нигде столкнуться! - заключила я. Потом чмокнула Шарля в щечку. И подмигнула. - Зайка моя, сходи, купи пару надувных матрасов?
- Зачем? - удивился дракоша.
- Какое-то время с нами поживут мои двоюродные. Не будут же они на полу спать? Раскладушки - не-удобные, да и хранить их негде. А матрасы еще пригодятся. Только выбирай потемнее цветом, лад-но?
- Я знаю, что нам нужно, - заверил Шарль. Проверил телефон и кредитку, послал мне воздушный по-целуй - и просочился к лифту мимо ошалевших Тамары и Васисуалия.
Мама чуть улыбалась.
- Юля! Ты с ним ЖИВЕШЬ!? - возопила Тамара.
- Нет. Это он со мной живет, - поправила я. - Алекс мой хороший друг. А что?
- Я не допущу никакого... - Тамара хватала воздух ртом, как рыба стервлядь.
- Оголтелого разврата? Не волнуйтесь. Разврата не будет. Мы с Алексом найдем и время и место. А что ваши дети до сих пор не знают, как люди размножаются? Вроде как анатомия сейчас в девятом классе проходится? Или они проходили мимо?
- Юля, придержи, наконец, язык, - возмутилась мама.
Я фыркнула.
- Ладно. Я им потом все расскажу. Приватно.
- Не волнуйся, Тома, ничего она рассказывать не будет, - успокоила мама свою сестрицу. М-да. Вот так и поверишь, что в семье не без урода.
- Ты уверена?
Я закатила глаза. Тяжелый случай в медицинской практике.
И удалилась на кухню, малодушно бросив гостиную на растерзание. Достала из холодильника копче-ный сыр и впилась зубами в палочку. Да, вот такие плебейские у меня вкусы! А не нравится - не ло-пайте! Самой мало!
В комнате шумели, гремели и что-то двигали, но хотя бы меня не трогали. И то хвала Аллаху. Шарль вернулся с матрасами, отдал их маме - и удрал ко мне на кухню. Пакетик с сыром закончился подозри-тельно быстро - и мы перешли на колбасу.
Потом мама вызвала меня в коридор, погрозила пальцем - и выпихнула за дверь Тамару с Васисуа-лием в одной руке и изрядно похудевшим чемоданом в другой руке. Я подмигнула ей в ответ. Типа, не волнуйся. Все будет в порядке, спасибо зарядке.
И опять удрала на кухню. Наслаждаться колбасой и тишиной. Ненадолго.
Пока призраками совести на пороге не возникли Леля с Лешей.

- Сидим? Лопаем? А делиться? - открыл рот двоюродный братец.
- С делением - к простейшим*, а у нас другие механизмы размножения, - огрызнулась я.
* Господь заповедовал делиться, - сказала амеба - и поделилась пополам, прим. авт.
Ребята захлопали глазами. Я вздохнула.
- Значит так. На обед у нас борщ и макароны по-флотски. На ужин поджарю картошку. У меня как раз симпатичный кусок сала есть, шкварки будут - класс! Возражения есть?
- Есть, - тут же нашлась Леля. - Я веганка. А жареное на ночь - вредно.
- Тогда тебе точно можно колбасу, - отмахнулась я. - Ты же не думаешь, что в нее мясо добавляют?
- Зато как ароматизируют, - поддержал меня Шарль.
- Глупости, - фыркнула девчонка. - И вообще, если есть всякую дрянь - потолстеешь.
Я с сомнением перевела взгляд на свои кости. Безусловно, Леля права. Но она забыла вторую часть утверждения. А именно 'если есть всякую дрянь и мало двигаться...'. Потом посмотрела на Лелю. М-да. Копия своей матери в молодости. Монументальная фигура настоящей русской красавицы. Её много, да. Широкая кость, объемная высокая грудь, крепкие бедра, попа в два обхвата, но все это плотное и подтянутое. Не болтается и не лежит жировыми складочками. Просто она так сложена. И что теперь? Повеситься? Трижды ха!
Кстати, Леша был сложен примерно так же. Объемный, с широким костяком... такой крестьянин пропадает!
Рядом с ним Шарль с его худобой и тонкими, почти девичьими запястьями просто не смотрелся. Но я-то знала, где истинная мощь. Мощь ядовитой и смертельно опасной змеи. Спорить готова, даже сей-час, дома, в уюте и спокойствии, у дракоши где-нибудь припрятана пара ножей. Или хотя бы бритвенных лезвий - страшное оружие в умелых руках. Как Шарль признался мне однажды - ему проще умереть, чем попасть в рабство к вампирам второй раз. И я поверила.
- Ладно, и что ты предлагаешь? - поинтересовалась я у Лели.
Девушка запыхтела.
- Можно готовить и что-то без мяса.
- Можно, - согласилась я. - Твой брат - тоже вегетарианец?
- Нет. Это они с мамой дурью маются, - буркнул Леша.
Я улыбнулась. А потом встала и щедрым жестом распахнула дверцу одного из шкафчиков.
- Отлично. Значит, поступаем так. Мы втроем лопаем то, что приготовлю я. Леля, ты готовишь на себя сама. Здесь крупы и вермишель. Овощи и фрукты - в холодильнике. Кастрюли - внизу. Столовые приборы - в этом ящичке. Здесь - специи. Ваяй! Кухня в твоем распоряжении.
- Но... - попыталась вякнуть сестрица.
Я покачала головой.
- Леля, даже из долга гостеприимства ты не заставишь меня питаться одной травой. У меня весьма напряженный режим жизни. И я не стану наживать себе истощение. В конце концов, ты была у стоматолога?
- Д-да...
- Зубы свои видела?
- Да.
- Вот! Резцы! Клыки! Прямые коренные зубы! Если бы мы были созданы вегетарианцами, нам бы и прямых коренных зубов хватило, как у лошади.
- Глупости ты говоришь, - обиделась Леля. - А ты знаешь, что мясо переваривается в организме до десяти часов? И даже не переваривается, а разлагается. И отсюда возникают все гастриты, колиты и прочие болезни!
- Лель, - поморщилась я. О разложении как-то слушать не хотелось. И представлять его воочию - то-же. Особенно внутри себя. И за столом. - Главное - мера. И правильный режим питания. Если помнить об этой простой вещи - тебе не будут страшны никакие колиты. Если ты навернешь девять беляшей за раз, тебе понятно, будет плохо. А если ты съешь в день не больше пятидесяти грамм мяса - ничего страшного не произойдет. Между прочим, если на голодный желудок налупиться плюшками, даже самыми веганскими, что будет? Помрешь, факт, и без всякого мяса. А если на тот же голодный желудок выпить куриного бульона - будет намного лучше. Раньше врачи даже прописывали куриный буль-он и красное вино. А еще есть наука диетология. Чтоб ты знала, половина диет ограничивает расти-тельную клетчатку. В силу того, что для ее переваривания нужен здоровый кишечник. А так - именно - бывает не всегда. Не веришь мне - читай учебники. Считаешь, что мясо плохо переваривается - лопай котлеты. Их уже так перемололи, что дальше некуда. Ясно?
Леля примолкла. Но потом нашлась.
- Но ни одна диета не советует на ночь - жареную картошку!
- Леля, - вздохнула я. - У меня самый пик активности - по ночам. Отсыпаюсь я во второй половине дня. И советую меня не беспокоить. Поэтому я как раз питаюсь правильно. Съем суп - и на бочок. Проснусь, слопаю картошку, подзаряжусь энергией - и вперед.
- Куда это - вперед? - удивился Леша.
Я покачала головой.
- сие есть военная тайна.
А ведь надо Мечиславу позвонить, чтобы не явился ненароком. Ни к чему моим родственничкам такие сексуальные видения.
***
До вечера мы с Шарлем дожили с большим трудом. Ладно. Можно как-то поделить на четверых один санузел, благо тот - раздельный. И можно даже предоставить в распоряжение родственничков свой комп. Только пароль поставить на свои папки - и пусть играют. Или в и-нете висят. Создать вход для пользователя, обрезать права по самые плечи - и нормально. А самой - спать. Ночь была бурная, утро тоже, а поспать удалось всего-то часа четыре. А что еще этой ночью будет...
Я зажмурилась, припоминая самые выдающиеся моменты прошлой ночи.
Ага, щас!
Дадут мне предаваться приятным воспоминаниям, когда в доме - родственнички. Уже вытащили из-за шкафа папку с моими рисунками, и раздался вопль:
- Юлька, это чё - твое?!
Не знаю, говорила я или нет, но зверски не люблю слово 'чё'. Нет такого слова! И меня коробит это чеканье. Противно становится. Еще бы прибавили 'в натуре' или 'ваще'.
Пришлось выдернуть из цепких Лелькиных ручек свои папки и провести разъяснительную работу.
- Это - мое. Трогать - запрещается. Телевизор - смотри. Комп - мучай. И отвалите. Спать хочу.
С этими словами я завалилась на кровать - и отключилась.
Где-то посреди сна я почувствовала рядом Шарля, который обнял меня за плечи и ткнулся носом в волосы. Но не проснулась. Хорошо, когда есть такая грелка. Большая, родная и теплая.
***
А вечер пришел незаметно.
Я открыла глаза - и первое, что услышала - это матерщину.
- Я...!!! Его...!!! Сейчас....!!!
Не поняла? Это что еще за митинг в моем доме?
Шарля рядом не было. Я кое-как сползла с кровати, натянула халат и потопала в гостиную.
Аааааааааааа.....
Я-то думала. А это Лёша расстреливает какого-то монстрика и при этом комментирует процесс. Пфи! Леля сидит рядом и перелистывает какую-то книжку. Шарля нигде нет. Странно...
- Доброе утро? - вякнула я.
- Добрый вечер, - ядовито ответствовала сестрица.
- Хорошо, что добрый, - резюмировала я. - Господа, не могли бы вы выражать свои эмоции менее бурно? Я бы еще часок подремала... Минутку, а сколько времени?
Твою рыбу!
На часах было уже около девяти вечера. Я взвыла и схватилась за телефон. Хорошо хоть Шарль ответил сразу.
- Ты где!?
- Я в клубе. Ты проснулась?
- Да.
- Тогда одевайся и приезжай сюда. Мы тут с твоим вампиром сидим, размышляем о жизни...
Я перевела дух. Хвала Аллаху, Мечислав сюда не явится. И не увидится с этой частью моей семейки. Я знаю, вампиры могут заставить человека забыть о чем угодно. Но - пока нельзя. Только не когда рядом бродит ИПФ...
- Хорошо. Скажи Славке - оденусь и приеду.
- Привет, любовь моя...
Голос Мечислава растекся вокруг сладким сиропом. Я задрожала и едва не выронила трубку. Нельзя же так, внезапно...
- П-привет...
- Я вышлю за тобой машину. Приезжай.
- Хорошо.
- Я буду тебя очень ждать... целую...
- И я т-тебя...
- До скорой встречи, пушистик.
Мечислав нажал на кнопку отбоя, а я так и осталась стоять дура дурой. Почему его голос оказал на меня такое воздействие? Странно! Раньше так не было... а сейчас я просто с ума схожу, стоит только услышать его голос...
- Юля?
Услышав голос двоюродной сестрицы, я осознала, что стою с телефоном в руке и глуповатым выражением на лице. Пришлось улыбнуться - и удрать в ванную. Оттуда я вышла проснувшейся, довольной и веселой. На кухне восхитительно пахло жареной картошкой со шкварками. Если кто не знает - при правильном приготовлении это почти пища богов. А еще с солеными огурчиками, маринованны-ми грибочками и квашеной капустой - фантастика.
***
Как и пару дней назад, Мечислав сидел за столом и что-то писал. У меня появилось стойкое ощущение дежа вю. Тем более, что одет он был почти так же. Обычные джинсы, простенькая рубашка... пусть она и стоит дороже чугунного моста, но я-то в одежде не разбираюсь. И в упор не отличу 'Версаче' от 'Дольче и Габано'.
- привет, - произнесла я с порога.
Зеленые глаза взглянули на меня - и веселые слова сами замерли на губах. Какой же он все-таки красивый! Потрясающе красивый.
- Добрый вечер, Юленька. Иди ко мне...
Голос скользнул по моей коже теплым южным ветерком, прошелестел по комнате, оставляя после себя дурманящий запах акации - и заставил меня чуть пошатнуться.
- Раньше я относилась к тебе спокойнее...
- Это было раньше, девочка моя. Теперь, когда мы вместе, - Мечислав упруго, но в то же время и плавно, как огромный кот, поднялся из-за стола и медленно направился ко мне. - Теперь ты будешь намного острее реагировать на меня, а я на тебя. И это естественно...
- а я думала, что наоборот? Я буду более устойчивой к твоему обаянию?
- Нет. Если бы я пытался воздействовать на тебя своими силами, тогда да. Тогда ты бы защищалась. А то, что с тобой происходит сейчас - естественная реакция на любимого человека.
Черт бы побрал мой длинный язык!
- Во-первых, вампира. Во-вторых, не уверена, что я тебя люблю, - парировала я.
Мечислав чуть сдвинул брови. Никто бы не заметил, но я-то знала, что он недоволен. Откуда? На-верное, это печати. Плюс пошатнувшаяся защита.
- Назови наши чувства, как пожелаешь. Важно не название, а факт. Я не смогу жить без тебя. Ты - без меня.
- Это всего лишь печати.
- А ты - мелкая нахальная спорщица. И упрямая вредина.
Руки Мечислава обвились вокруг меня, заключая в теплый кокон и крепко прижимая к сильному телу.
- И тебе от меня никуда не деться, так?
- Именно так. А насчет Печатей мы еще поговорим.
- О чем?
- Я хотел бы...
- Поставить третью Печать? Я согласна. Когда?
Зеленые глаза расширились так, что Мечислав стал похож на эльфа.
- Юля, ты всерьез?
- Да. Нет. Не знаю! И какая тебе разница, если женщина согласна?
- Хмммм..... иди-ка ты сюда, женщина.
Вампир ловко подхватил меня на руки, сделал два шага и опустился на диван. Я оказалась у него на коленях - и тут же уткнулась кончиком носа в ямку между ключицами. Вдохнула его запах... голова чуть кружилась. Как же хорошо...
- Юля, ты точно не пожалеешь об этом?
Я пожала плечами
- Не знаю. Но что-то внутри говорит - я пожалею, если не потороплюсь.
- вот как?
Мечислав сдвинул брови.
- Это предчувствие - или?
- я и сама пока не знаю. Шарль говорит, что пророчества - это не по нашей части.
- Драконы действительно не пророки. Но ты могла бы...
Я зажмурилась и замотала головой.
- Нет. Я тоже не могу. Я не знаю, что будет, как будет, но я чувствую, что нельзя, не надо медлить. Тем более что это уже ничего не изменит. Жребий брошен, карты сданы.
Мечислав молчал, глядя на меня. И под его взглядом становилось неуютно.
- Что? Что не так?!
- Не знаю. Странно как-то...
Я фыркнула. Если бы я рассказала про Даниэля, про нашу последнюю встречу - он многое понял бы. Но я не хотела. Я и так слишком открываюсь вампиру. А это опасно. Не стоит забывать - я для него всего лишь инструмент. Пусть даже лучший, привычный, любимый, но любовь к молотку - и любовь к человеку это две большие разницы.
- и что тебе странного? Не даешь - странно. Все давали. Даешь - еще боле странно. А почему вдруг? Обнаглели вы, Мечислав Николаевич!
Славка фыркнул. И вдруг крепко прижал меня к себе. Так, что чуть кости не хрустнули.
- Юля, ты неподражаема. Сегодня, если не возражаешь?
- Не возражаю. Можно даже сейчас, если у тебя нет других планов?
- Других - нету. Кстати, как у тебя дела дома? Как проходит родственный визит?
- скорее бы этот кошмар прошел. Старших мама забрала к себе. А Лельку с Лешкой подселили ко мне. Славка, это кошмар!
- Шарль мне тоже жаловался.
- то есть ты и так все знаешь? А чего спрашивал?!
- проявлял внимание, - признался вампир, хитро поблескивая зелеными глазами из-под ресниц.
- и понимание?
- И его тоже.
Я засмеялась.
- Слава, какой же ты все-таки...
- Милый? Обаятельный? Очаровательный? Белый и пушистый?
Я засмеялась. А потом потянулась, обняла своего вампира за шею - и первая прикоснулась поцелуем к его губам.
Что же со мной происходит? Я целую его - и теряю, теряю себя. Напрочь. И руки сами собой скользят под его расстегнутую (когда я успела?) рубашку, и все плывет вокруг, по коже бегут мурашки, а внизу живота начинает скапливаться знакомое томительное напряжение. Но и Мечислав не остается безразличным. Его руки путешествуют по моему телу, губы не отрываются от моего рта, а глаза горят бешеным зеленым пламенем...
- Моя...
И я забываю обо всем. Печать? Что это такое? ИПФ? Где это? Город? Я не знаю, о чем вы говорите. Весь мир заслоняют ярко-зеленые, без белка и зрачка, глаза - и я тону в них, беспомощно уплывая в море чувственного удовольствия...
***

***
Когда я пришла в себя, мы лежали на том же диванчике. Кожаная обивка была скользкой от пота. Одежда валялась на полу. Мечислав был доволен, как котяра, налопавшийся сливок, а у меня чуть побаливал новый укус на бедре. На внутренней его стороне. Мечислав чуть увлекся. Но в тот момент я совершенно не возражала.
Да и сейчас тоже. Я просто лежала на вампире, распластавшись беспомощной тушкой.
- Как ты себя чувствуешь?
- Довольной по уши, - честно призналась я.
- И потной?
- И это тоже. Пойдем в душ?
- Я - пойду. А тебя если попросишь, могу отнести на руках.
- а если не попрошу?
- Тогда я тебя буду целовать, пока не попросишь.
Мечислав выполнил бы свою угрозу, но тут я вспомнила...
- Подожди!
- Да?
Вампир уже потянувшийся губами к моей шее, приостановился и поднял бровь.
- Давай сначала покончим с делами.
- Я и предлагаю...
- Печать! Славка!
Мечислав вздохнул - и откинул голову на подлокотник.
- Именно сегодня?
- Да. Сейчас.
- Юля, это тяжело...
- и что?!
- Ты твердо уверена?
Уверена я не была. Но - надо!!! Видимо, это отразилось на моем лице. Больше Мечислав не возра-жал.
- Хорошо. Как пожелаешь...
- Я должна делать что-то специально? Говорить?
- Нет. Просто - доверься мне. И - откройся.
- интересно, а чем мы последний час занимались? - съязвила я.
Мечислав рассмеялся. И вдруг перекатился с дивана на ковер. Это было проделано так быстро, что я даже не успела ойкнуть. И оказалась распятой на пушистом ковре под его телом.
- Именно этим.
В следующий миг вампир без предупреждения скользнул в меня - и я резко выдохнула. Проникнове-ние было приятным, но неожиданным.
- И этим тоже. Юля, одно не мешает другому... иди за мной... доверься мне...
И я расслабилась. Что бы ни случилось... третья Печать свяжет наши души. И насильно такое не сде-лаешь. А как это делают? Не знаю. Остается только довериться и расслабиться.
Хотя... как тут расслабишься, когда этот вампир... ооооох, еще, пожалуйста, еще... и не смей ос-танавливаться...
То, что Мечислав творил с моим телом, не поддавалось никакому контролю. Я сходила с ума, рассы-палась на тысячу осколков, стонала и умоляла прекратить эту пытку, но вампир был неумолим. И в самый яркий, самый безумный момент я ощутила его клыки на своей шее. И провалилась - куда-то в водопад золотых искр.
***
Чтобы открыть глаза на зеленой траве, среди одуванчиков, под ярким солнцем.
Мечислав лежал рядом со мной. И ему явно было хуже, чем мне. Глаза закрыты, лицо бледное, в уг-лу рта - кровь, то ли моя, то ли его - неважно!
- Слава! - затеребила его я. - Очнись!
Но прошло не меньше трех минут, прежде чем я привела его в чувство. Наконец Мечислав коротко простонал и открыл глаза.
- Юля? Что это? Солнце?!
Изумление вампира было понятно. Ему уже полагалось сгореть. Или хотя бы прилично обуглиться. Но... это не то солнце, которое сияет над нами. Это солнце - всего лишь иллюзия, созданная для меня чем-то древним и невероятно могучим. Созданная, чтобы я не боялась. Хотя... разве можно испугать-ся родного дома?
Нельзя.
А это - мой дом.
- Это не солнце. Это - моя поляна. Ты уже бывал здесь. Вспомни!
Мечислав тряхнул головой, проясняя мысли.
- Но сейчас я не умираю. И мы не сражаемся с демоном, так?
Я кивнула.
- Так почему мы здесь?
- Не знаю. Но могу предположить, - честно ответила я. - Третья печать соединяет души. После смерти моя душа уйдет сюда. А твоя - нет. Поэтому когда ты попытался соединить плюс и минус, нас закоро-тило. И выбросило сюда.
Мечислав сдвинул брови. Я невольно потянулась и разгладила их пальцем.
- Солнышко мое, зайчик, котик, пупсик... - вампира аж повело от такого обращения. Небось, уже лет семьсот никто зайчиком не называл... - Не надо, не хмурься...
Не помогло.
- Это можно изменить?
Я только пожала плечами.
- Вряд ли. Я могу давать клятвы кому угодно, но после смерти буду принадлежать этому месту. И оно меня не отдаст и не отпустит.
Деревья согласно зашумели, словно подтверждая мои слова. Именно так. И не отдадим, и не отпус-тим. Еще чего не хватало! Много таких умных...
- и это никак нельзя обойти?
В следующий миг Мечислав зашипел и схватился за голову. Большая шишка, которой он только что получил по макушке, откатилась к моим ногам.
- Видимо, нет. Да я и не хочу это менять.
Я встала во весь рост, как была, обнаженная, оглядела поляну, улыбнулась самой симпатичной со-сне, провела ногой по мягкой, словно шелковой траве, сорвала одуванчик - и он вдруг засверкал у ме-ня в руках искрами солнечного зайчика. От неожиданности я разжала пальцы - и спустя секунду цве-ток оказался на том же месте.
- Видишь? Я здесь своя. Мне здесь хорошо. Спокойно, уютно... Это и есть источник моей силы. А ты хочешь, чтобы я отказалась от самой себя? Зачем? И что останется от меня после этого? Если мне вообще дадут уйти...
Ледяной порыв ветра хлестнул по лицу, словно мокрая тряпка, подтверждая - не дадут. И уйти, и отказаться... и вообще! Придержи язык, неблагодарная девчонка!
Мечислав тоже поднялся на ноги. Ему явно было неуютно здесь, но сдаваться он не собирался.
- Юля, наши души уже начали срастаться. И я это чувствую. Мы должны довести дело до конца. И у нас есть только один выход. Это место решительно тебя не отпустит?
- Нет.
- А меня оно - примет?
***
Этого вечера Мечислав ожидал с нетерпением. Он сам бы себе не признался, но взгляд его по-минутно обращался к часам. Уже прибыл Шарль и отправился с оборотнями в бильярдную. А Юли все еще не было. И Мечислав - ждал. И сам не мог понять - почему?
Казалось бы, у него есть и свои дела. И множество забот, сопровождающих пост Князя Города. И все же, все же... он чувствовал себя, как леопард перед прыжком.
Пружиной, туго свернутой в ожидании восхитительного мига.
Юля, Юля, Юленька, что же ты со мной делаешь?... Что же со мной происходит? Почему я думаю о тебе, почему не могу перестать вспоминать тебя, твой голос, твою улыбку, твои руки, твои губы... почему ты стала моей второй половинкой?
Я знал много женщин. И если их выстроить в ряд - цепочка протянется на много тысяч километ-ров. Но никто и никогда еще не становился для меня такой навязчивой идеей.
Что же в тебе такого?
Твоя сила?
Возможно. Но это всего лишь твоя сила. Как цвет волос или глаз. Сила формирует личность, это так. Но ты еще слишком молода. На тебя твоя сила еще не оказала такого влияния, как на многих других. И все же...
Что в тебе такого притягательного?
Ты не настолько красива. Ты привлекательна, но не более. На таких, как ты, не задерживается мужской взгляд. Таких девушек не печатают на обложках журналов. Ты яркая, броская, но не более того. И даже это - только если ты сама пожелаешь. А ты не желаешь. Нет.
Твои джинсы, свитера, спортивные тапочки, небрежно связанные в хвост волосы - ты делаешь все, чтобы не выделяться из толпы. И мне это нравится.
Будь ты другой, я одел бы тебя в жемчуга и бриллианты. Видит бог, ты их достойна. Хотя они тебе просто не нужны. Вообще не нужны.
Ты красива, как всякая умная женщина. Неважно, в джинсах ты - или в платье, но стоит начать разговаривать с тобой, стоит тебе поглядеть на собеседника своими удивленными глазами - и он про-падает. Пропадает потому что понимает - тебе действительно важно то, что он говорит. Он нужен те-бе, интересен, ты внимательно слушаешь, ты сопереживаешь и сочувствуешь.
У тебя замечательный характер. Ты колючая, острая, едкая, но ты не злая и не подлая. За сво-их ты стоишь горой - до конца. И отстаиваешь их против всего мира. От тебя не приходится ждать удара в спину - только в лицо. И ты железно держишь данное слово. Ты очень порядочная - внутрен-не. Хотя еще маленькая и глупая. Ну, так что же. Это проходит с возрастом.
И все же...
Я знал многих женщин. И красивее, и умнее, и сильнее. Но моим фамилиаром стала именно ты. И вот - я тону. Беспомощно тону в твоих глазах, и не желаю сопротивляться. Я знаю, тебя тянет ко мне. Но ты даже не представляешь, насколько меня тянет к тебе. Как сильна тяга вампира к своему фамилиару. Это сродни наркотику. Это сладкое безумие. Но когда ты рядом, мне приходится держать себя в ежовых рукавицах, чтобы не притрагиваться к тебе ежеминутно, не смотреть на тебя, сдержи-ваться, чтобы ты даже не заподозрила моих чувств к тебе.
Я знаю, ты испугаешься и убежишь.
Я уверен в этом.
Ты умная и красивая девочка, но ты все еще жуткая трусиха. И очень не хочешь опять испытать боль потери. А жизнь вампира - это постоянная потеря. Потеря друзей, любимых, родных, близких... потеря всех, кого ты любил, ценил и уважал. Мимо тебя проплывают века - и с ними уходят все. Все люди. И даже нелюди. И иногда начинаешь мечтать о смерти.
И все же... почему меня так тянет к тебе?
Это не только тяга вампира к своему фамилиару. Я могу отличить одно от другого. И моя тяга к тебе сродни тому чувству, которое испытывает человек... да хотя бы к любимой книге. Которая все-гда стоит рядом, на полке, к которой тянется в трудную минуту рука. Она утешает и успокаивает - и даже если не читал ее годами, без нее все равно некомфортно....
Это - почти то же самое чувство. Мне плохо без тебя. Я сознаю, что в какой-то книге больше страниц где-то богаче переплет, здесь лучше описаны эротические сцены, а вот тут шикарные рассу-ждения о жизни. Но рука тянется сама. И сознание не желает ничего слушать.
Просто это - МОЕ. И иначе тут никак не скажешь.
И ты - моя...
Скрипнула дверь - и Мечислав понял - это ОНА.
Перехватило дыхание, внутри зародилось знакомое желание...
- Привет...
- Привет...
То, что случилось потом, выпало у вампира из памяти. Любовь с Юлей... именно любовь - это было сладкое безумие - или безумная сладость? Сладость ее губ, ее тела, ее крови, ее утомленное дыхание у его плеча и тихие стоны где-то рядом. Вся она - без прикрас и покровов.
Но когда Юля заговорила о Третьей Печати, Мечислав насторожился. Это было серьезно. И - страшно. Пусть Юля и не провидица, но к ее предчувствиям Мечислав относился более чем серьезно. И поэтому не стал спорить. Даже если она передумает через неделю и начнет бегать от него, посыпать главу пеплом и громогласно каяться - это все равно будет лучше, чем ничего. Пусть будет третья Пе-чать.
Но Мечислав не ожидал того, что с ним произойдет. Он не мог и предположить, что выпадет из реальности. Да и никто не мог бы рассказать ему о таком. Юлины таланты пока еще только открыва-лись. И сейчас они открылись с самой худшей стороны. Для вампира - худшей.
Когда он очнулся на той самой поляне, на которой побывал уже два раза, ему показалось снача-ла что это просто кошмар. Без третьего раза он бы с удовольствием обошелся.
Но - нет.
Они с Юлей были именно там. Полностью обнаженные. И беспомощные.
Юля не испытывала никакого дискомфорта. Казалось, она наслаждается жизнью. Да так оно и было. Это было ЕЁ место. Не его.
А вот вампиру здесь было действительно плохо. Страшно. Тошно.
Это место давило его и скручивало. Почему?
И только ли его?
Нет. Шарлю тоже здесь очень не нравилось. Но сейчас - сейчас не было выбора.
Вампир отлично понимал, если он уйдет сейчас, он никогда не сможет быть вместе с Юлей. Третья печать? Какое там! Уцелеть бы! Еще не факт, что его отпустят. И ничем не наградят.
Это место ревниво и коварно, он осознавал это.
Юлю здесь любили. Его - терпели. Но почему?
Ответ пришел сам собой. Словно кто-то шепнул его на ухо вампиру.
Ты - мертвый. Нравится это тебе или нет, но это место - средоточие силы жизни. А твоя сила - сила смерти. Если встречаются плюс и минус, что возникает?
Взрыв.
Эта мысль очень не обрадовала вампира. И - помогла ему решиться.
Если Юля не окажется от этого места, значит, он должен стать здесь - своим. И будь что бу-дет.
***
После слов Мечислава я просто застыла в шоке.
Вампир? И... и мой дом? Моя душа? Мое сердце?
Невозможно!
Разве?
Я чертыхнулась, понимая, что это - возможно. Только вот... что потребуют взамен от меня?
Прошелестел ветер. Теплая волна пробежала по коже. И я опустилась на колени.
- Пожалуйста.
Я не просила вслух. Зачем? Это не церковь, где хоть ори, хоть не ори. Здесь хватит и мысли. Это место... я вся прозрачна тут, как стеклянная. И мысли, и чувства...
Я знаю, что нам с Мечиславом надо перешагнуть на следующую ступень. Знаю, что это необходимо. И понимаю, что просто так нам этого сделать не дадут.
Но - как?
Старый шрам на запястье рвануло болью.
- Нужна кровь? Моя? Его? Ты же знаешь, я согласна...
Мечислав внезапно зашипел сквозь зубы.
- что? - развернулась я к нему.
Вампир молча продемонстрировал свое запястье с небольшой раной. Словно ножом аккуратно надре-зали.
- М-да. Значит - будем делать.
Я протянула руку навстречу вампиру. И Мечислав, словно так оно и должно быть,