Глава 11 Поймать врага за рога. День 7-й 5-е сентября Воскресенье 6 страница

- Почему нет?
Я даже не сразу поняла, что Даниэль отвечает на невысказанное. А когда поняла - посмотрела ему прямо в глаза. И Даниэль опустил ресницы.
- Я должен перед тобой покаяться. И многое рассказать. А времени мало. Очень мало. Мне скоро надо будет уходить.
- А не...
Вампир приложил палец к моим губам, перебивая беспомощное вяканье.
- Я не могу остаться. Пожалуйста, выслушай меня. И не перебивай. Хорошо?
Я тоже чуть опустила ресницы, показывая свое согласие. Вампир тряхнул волосами.
- Я виноват перед тобой. Очень виноват. Ты помогла мне бескорыстно. А я - я пытался откупиться тобой от Мечислава.
- Знаю.
- Он рассказал?
- Догадалась.
- Ты всегда была умницей. Но это не вся правда. Я действительно сначала хотел просто отдать тебя. Но потом... после того, как ты заступалась за свою подругу, дерзила Андрэ, расправилась с Владом... Я сидел тогда в машине, смотрел на твое лицо - и ощущал себя полной скотиной. И идиотом. Потому что понял - я тебя полюбил. Нет, не влюбился. Полюбил. Мечислав наверняка рассказал тебе, что у меня было много женщин.
Я пожала плечами. Это было неважно.
- Это правда. И я влюблялся. Но любил только двоих. Тебя и Марию. Марию отняли у меня. А меня - у тебя. Жестокие весы судьбы. Я могу только сказать тебе, что любил. Искренне. Ты, должно быть, ду-мала, чт о я оставил тебе?
- Твой дар?
- Да. Это было все, что у меня есть. И я решил попробовать. Отдать хоть что-то любимой женщине. А оказалось, что это - и есть мое искупление.
- За что?
- я много натворил в этой жизни. Был слабым. Трусливым. Подлым.
- Не верю.
- Ты меня до сих пор любишь?
Я задумалась. На миг. Потом пожала плечами.
- Не знаю. Любила. И если бы ты остался рядом - никогда бы не ушла. Но ты ушел. А мне надо было жить дальше.
- Да. И я горжусь тобой.
- Ты не обижаешься?
Даниэль весело рассмеялся.
- Юля! На что!? На то, что ты - живой человек? Ты и должна жить! Долго. Иногда счастливо, иногда - не очень. Но - живи. Ради меня. Я не могу рассказать тебе всего. Ты узнаешь о многом, когда уй-дешь. Но если вкратце... самая страшная жертва, которую может принести человек - это он сам. А я отдал тебе то, что было больше меня. Мой талант. Без которого не мыслил ни жизни, ни смерти. И это оказалось достаточной платой за все мои подлости и глупости.
- И твою плату - приняли.
- Да. Но получилось грустно. Отдав тебе свой талант - я не смог умереть. Я хотел добра. А вышло - вышло как в политике. Оказалось, что я - это просто приложение к своему таланту. И я попал в ло-вушку. Я был просто прикован к тебе. Отсюда и твои сны обо мне.
Я вспомнила кошмары, после которых просыпалась в поту и с диким криком...
- и ты никак не мог дать знать...
- Нет.
- Почему ты пришел именно сейчас?
Даниэль пожал плечами.
- Потому что теперь можно.
- Раньше было нельзя?
- Нельзя. Моя искра была для тебя чужой. Как и мой дар. А теперь это уже твое мастерство. Не пода-ренное. Наоборот, талант - это как свеча, горящая в душе художника и освещающая для него мир. Раньше я горел для тебя. А теперь ты сама сможешь так. И даже еще лучше. Твой дар тоже проснулся, теперь ты сияешь, а моя свеча почти потухла. Когда я уйду - она уйдет со мной. Эту меру таланта я могу вынести. А ты - ты будешь нести свою ношу. Свою искру...
Я хлопала глазами, как сова. В голове просто не укладывалось. А язык вне зависимости от меня, ляпнул первое попавшееся:
- Надеюсь, я не стану авангардисткой?
Даниэль чуть улыбнулся.
- Никогда не понимал этих людей. Художник должен показать людям красоту мира. А они показыва-ют, как они ее видят. Может, это и хорошо, только не для всех. А настоящая красота, красота безус-ловная - это не китч, не надрыв, не авангард и не арьергард. Это когда висит на стене простой рису-нок - вроде бы и есть-то пять линий, и те карандашные, и кое-как растушеваны, а все же глаз не ото-рвешь. Профессор пройдет - заглядится, нищий - залюбуется. Или портрет. Ни красивой одежды, ни богатого убранства, одно лицо, а только смотришь - и все-все об этом человеке понимаешь. До по-следней мысли до последнего вздоха. И в песне так, и в музыке... да везде! Красота - она не всегда сложная. Наоборот... Не станешь ты авангардистом. А вот гореть будешь. Хоть и проклянешь меня за это сто раз.
- Никогда! Если бы ты знал, как я тосковала, как мне было плохо без тебя...
- Связь с умершим человеком ни для кого еще легкой не была. Я тоже пытался докричаться до тебя - и не мог.
- Почему?
- Ты еще не принимала себя.
- А сейчас приняла?
- раньше для тебя существовали два мира. И ты разрывалась между обоими. А теперь они начали сли-ваться. И я смог прийти. Твой огонек зажегся - и я могу уйти.
Я сжала виски ладонями. Я ничего не могла понять. Но разве это важно? Любимый человек рядом со мной. И можно сказать так много...
- Я пришел попрощаться.
Слово упало ножом гильотины. Воздух застрял в груди колючим шариком.
- По... проща... ть... ся?
Нет! Не отпущу!!!
Но Даниэль только покачал головой.
- Я ведь мертв. Я обязательно вернусь на землю, но мы с тобой больше не встретимся. Никогда.
Я всхлипнула. Но вампир был неумолим.
- Прими это как данность. Я - умер. Ты жива. И должна жить. Ради меня. Ради того огонька, который зажегся в твоей душе. Ты еще будешь счастлива. А меня... я не стану просить, чтобы ты меня забыла. Я слишком эгоистичен. Зато я попрошу о другом.
- О чем?
- я попрошу тебя не сердиться на Славку. Он действительно не мог помочь тогда.
- Я знаю. Он не виновен в твоей смерти.
- Ты умница, Юля. Как ты думаешь, если бы мы встретились раньше...
- Если бы ты не умер...
- Я тебя все равно люблю. Я ухожу, но буду тебя помнить. И ты будешь помнить меня. Но жить дру-гой жизнью. И это правильно. Не казни себя. Довольно.
Я всхлипнула. Потерлась щекой о скользкую ткань рубашки. И на миг ощутила биение его сердца. Такого... живого...
- Почему - так!?
- Так правильно. А теперь - отпусти меня. Пожалуйста.
Я могла бы сказать многое. И что не отпущу. И не хочу. И мне будет плохо. И...
Могла бы. Только не стану. Никогда.
Я поднялась с его колен и встала во весь рост. Наклонилась - и на миг прижалась губами к его губам. Сладко закружилась голова. Даниэль ласково погладил меня по щеке.
- Так надо, любовь моя. Отпусти меня - и живи.
Я вытерла набежавшую слезу. Чего мне это стоит? Но я - Леоверенская. Пусть даже небо падет на землю - я буду держать голову высоко, а спину - прямо. Я - должна.
- Даниэль, я люблю тебя. Уходи - и будь счастлив в новом рождении.
Вампир даже не поднялся с камня. Море шумело. А силуэт Даниэля выцветал и выцветал. Словно на рисунок, выполненный на стекле, кто-то плеснул водой - и теперь он размывался. Становился все бо-лее прозрачным. Вот шевельнулись в улыбке губы. Блеснули на прощание сталью серые глаза. И - все.
Я осталась одна на морском берегу.
Уже навсегда.
И тогда я упала на колени - и разрыдалась так горько, как никогда не плакала от ночных кошмаров.
Теперь действительно все было кончено. Счет оплачен и закрыт. Я его никогда не увижу. Я его нико-гда не забуду...
***
- Юля, Юленька, очнись...
Шарль тряс меня за плечи, заставляя вернуться в реальность. Но это не помогло. Я прижалась лицом к плечу дракоши - и разревелась в тридцать три ручья уже в реальности.
Прошло не меньше часа, прежде чем я пришла в себя. Но рассказывать о своем сне отказалась. Узна-ет только Мечислав. Потом. Попозже. Когда я буду готова окончательно оплатить свой счет.
Небо чуть посветлело, когда дракоша опять уснул.
А я лежала рядом, стараясь его не разбудить - и тихо хлюпала носом.
Оказывается, Даниэль хотел отдать мне свой талант. И отдал. Но вместе с талантом - остался и сам. Даже уйти не смог.
Теперь мне было понятно, почему я не могла отпустить его. Почему не могла ближе сойтись с Мечи-славом, почему боялась самой себя...
Это - нормально. И правильно.
Сейчас я свободна. Свободна от чужого огня, который выжигал меня. От чужого разума, который был связан с моим. От чужой силы. И постепенно проявится мой талант. Мои чувства. Моя жизнь.
Теперь - только моя.
И я очень сильно должна Мечиславу. Если бы я не была связана с ним, я бы оказалась связана с окон-чательно умершим вампиром. Я была бы уже мертва. Он не давал мне сойти с ума. Поддерживал. При-нимал на себя часть моего безумия. Не давал замкнуться в тоске и горечи.
Наша связь очень помогла мне.
Сейчас я намного лучше понимала, что такое - Печати. Это действительно, когда тело, разум, ду-ша - все делится на двоих. Беру я толстенную цепь - и сковываю двоих вместе. И никуда им друг от друга не деться. Ни в жизни, ни в смерти.
Хорошо, что Даниэль смог уйти.
Он ушел...
От этой мысли слезы потекли еще сильнее. Я резко вытерла их углом одеяла.
Я не буду об этом думать. Лучше я подумаю об этом завтра. Но и уснуть уже не смогу. Есть два вари-анта. Либо отправиться в гостиную и просидеть до утра в интернете, либо просто полежать.
Сидеть не хотелось. Но если просто лежать... о чем бы таком подумать?
А хотя бы о приезжающих родственниках.
Ох.
Лучше б это действительно был Альфонсо да Силва.
***
История нашей семьи требует еще небольших пояснений.
У деда родных не осталось, это так. Но у моей бабушки они были. А у мамы во время войны вообще уцелела вся семья. Так что у меня были и двоюродные и троюродные братья и сестры. А еще у мамы были брат и сестра. Тамара и Петя. Тамара - старшая, потом родилась мама, а потом и дядя Петруша. Почему Петруша?
Дядя, откровенно говоря, производил на всех странное впечатление. Я никогда не видела более жи-вого и веселого человека. Имя Петр ему просто не подходило. Как не подходило бы оно веселому кло-уну Петрушке. Я просто обожала, когда он заявлялся в гости. Он готов был высмеивать - все. Телеви-дение, газеты, рекламу, прохожих, собак, троллейбусы и трамваи. Я сильно подозревала, что он не перестанет шутить и после смерти. Причем все это выходило у него настолько беззлобно...
На него не обижались даже сами вышучиваемые. С ним было легко и весело, вне зависимости от то-го, кто ты - старик или ребенок. И в пару ему попалась тетя Вика - своего рода дар Божий. Она пони-мала любые шутки. И в принципе не умела на них обижаться. Она работала учителем в начальной школе - и все дети обожали ее. Дядя Петя работал адвокатом в одной из многочисленных контор - и его обожали все судьи города. Из-за его грамотности - и из-за едкого и острого, но беззлобного языка. На него просто нельзя было обидеться. Кто знает, возможно, поэтому его и не пристрелили в девяно-стые, как некоторых юристов.
Одним словом, когда приезжали Петруша и Викуша - дом наполнялся шутками и хохотом.
А уж их дети - Коля, Толя и Поля вообще были готовым коллективом клоунов. Причем - тройняш-ками. И хочу заметить, что Поля - это Аполлинер. В честь французского поэта. Здоровущие и светло-рыжие нахалы могли свести с ума кого угодно.
Одним словом - об этой ветви семьи стоило бы рассказывать часами.
Но - увы.
К нам ехали не они. А теть Тома.
Надо сказать, у моих бабки и деда по материнской линии, получились очень интересные дети. По-глядел Бог на Тому, понял, что так издеваться над людьми нельзя - и создал мою мать. Поглядел на них еще раз, решил, что Тому так просто не уравновесить - и создал Петрушу.
Но если Петруша был прикольным парнем, то тетя Тома...
Теть Тома, она же Тамара Борисовна Старкова, была самой жуткой из всех известных мне теток.
Она была начисто лишена маминого обаяния, чувства юмора, хорошего вкуса и любого понятия о деликатности.
И я не преувеличиваю.
По внешности теть Тома в молодости была даже красивее мамы. Крупнее - да. И чем-то она напоми-нала древних амазонок.
Если бы она еще при этом улыбалась...
Но недаром говорят - не родись красивой, родись активной. Увы. По части активности тете Томе мог дать сто очков вперед даже памятник Ленину.
С детства тетя Тома оказалась самым подходящим объектом для розыгрышей. Шуток она не воспри-нимала. Вообще. Родители над ней шутить перестали. Но сверстникам запретить было нельзя. Обо всех приключениях и идиотских ситуациях, в которые попадала теть Тома, можно было бы написать книгу. Она с такой легкостью поддавалась на розыгрыши, что дети старше десяти лет даже не пытались ее разыгрывать - неинтересно.
Что такое деликатность и такт, она даже и не слышала. Она спокойно могла ляпнуть знакомой 'А я сегодня твоего мужа видела, он от Верки выходил в обеденный перерыв'. Могла сказать человеку в лицо, что он выглядит, как пугало. Могла... да проще перечислить, ЧТО она не могла.
А что до хорошего вкуса...
Лучшей одеждой, с точки зрения теть Томы, были майки (свитера, блузки) гавайских расцветок и юбки такой ширины, что их хватило бы на пошив дирижабля.
Тётушка работала на заводе инженером. И в мире гаечных ключей, приборов и автоматов чувствова-ла себя прекрасно. Находились и кавалеры. Присматривались к статной блондинке, задумывались - и терялись в нетях.
Жить им хотелось больше чем теть Томиных прелестей.
В тридцать лет она вышла замуж за Василия Лоханкина. Да-да. Именно так. Дед при встрече тут же прозвал его Васисуалием - и по-другому к нему в жизни не обращался. Надо сказать, он попал в цель.
Дядя Васисуалий - я переняла это от деда, и не меняла, как бы ни злился Васечка, был невысок, бледноват, тощеват, подлысоват и приходился монументальной супруге примерно по плечо. В совет-ские времена он преподавал на кафедре что-то ужасно важное. То ли историю КПСС, то ли политику партии. Там они с теть Томой и познакомились. О процессе ухаживания история умалчивает. Досто-верно известно только, что теть Тома пришла разбираться с выходкой Петруши - и познакомилась с Васисуалием.
Да юристам в то время историю КПСС преподавали в обязательном порядке. Как же с уголовниками - и без истории?! Никак-с...
Васисуалий как раз был преподавателем, пострадавшим от шуток моего дядюшки. Хотя... осуждать Петрушу было сложно. Если преподаешь всякую пакость, да еще имеешь наглость требовать со сту-дентов какую-то ахинею, будь готов к чему угодно. Например, к тому, что тебе принесут красиво упакованную небольшую коробочку, всю надушенную и в розочках, из которой по открывании вы-летят штук десять медведок.
Открывал коробочку Васисуалий в преподавательской. Там они и полетели. А если кто не видел мед-ведку, так вы поглядите. Счастлив тот, кого сразу не стошнит. На редкость мерзсссский жук.
Теть Тома пришла извиняться и просить, чтобы брата не выгоняли. Слово за слово, встреча за встре-чей - и через год сыграли свадебку.

Когда началась перестройка, Васисуалия уволили без выходного пособия. И дядюшка - запил. Пил он много, со вкусом, запоями, во хмелю был глупо буен, мог вышвырнуть в окно телевизор или поколотить соседа... одним словом, перестройку теть Тома провела, вытаскивая мужа из различных глупостей и таская по врачам (белым целителям, гипнотизерам, черным магам, святым мощам). Не помогало ничего. А я тогда была еще маленькой и не могла посоветовать обычную чугунную сково-родку, как средство воспитания.
Естественно, с завода тётю уволили. И никуда не приняли.
Двое младших - Петруша и моя мама перезвонились - и принялись помогать сестренке.
Не учли они только одного.
Как полагала мама - теть Тома была очень больна. И большую часть болячек нажила из-за своего мужа.
Как полагала я - она была больна на голову. Поэтому и выбрала себе такого... козлодоя! Поэтому и ударилась в религию. Маме эту простую истину объяснить не удавалось. Поэтому дед просто махнул рукой, полагая, что пара тысяч рублей в месяц нас не разорят.
Петруша думал примерно так же.
Теть Тома собирала подачки, лечила своего придурка и воспитывала детей.
Надо отдать ей должное, лет до семи я к ней относилась неплохо. Пока была маленькой и глупой. Они приезжали к нам раз в год, недели на две. И я даже играла с ее детьми. А потом... потом было много всякого. Умерли родные. Ушел Славка. А когда в семье начинаются проблемы, дети взрослеют быстро.
Теть Тома, кстати, была резко против маминого решения. И вопила, что если мама не бросит ' своего старого извращенца!!! ', ноги ее не будет в этом вертепе и притоне разврата.
Дед сказал 'Ура'. Мама расстроилась. Но надо было жить дальше. Меня воспитывать, кстати. И они жили. С теть Томой мама теперь только перезванивалась. И ужасно переживала по этому поводу. Слу-шала о том, как растут Лёля с Лешей (Ольга и Алексей), рассказывала про меня... деньги теть Тома брала по-прежнему. Одним словом, нормальные семейные отношения. И нечего тут смеяться.
А теперь теть Тома решила сменить гнев на милость и приехать.
Черти ее сюда несут.
Где-то на этих мыслях я и заснула. И в этот раз кошмары мне не снились.
***
- Привет. Ты не рад меня видеть!?
Вампир, валяющийся на кровати с планшетником, дернулся и развернулся. В дверях стояла - Она. Черти б ее подрали!
- Разумеется, рад. Проходи. И не забудь закрыть дверь. Ты помнишь? Нас не должны видеть вместе.
- помню. Как ты думаешь - не пора?
- Пока нет. Не забывай, Мечислав так и не прекратил поиски неизвестного героя, который убил снайпера.
- Он долго их не прекратит.
- и что? У нас впереди вечность. Пора бы и научиться ждать.
Женщина скривилась, но спорить не стала. Присела на кровать, провела ноготком по гладкой коже вампира.
- Я устала от ожидания... я так больше не могу.
- Надо. Не забывай, у нас может быть только одна попытка.
Женщина хлопнула круглыми глазами.
- Ладно. Я подожду.
- Подожди... - вампир дернул ее за руку, опрокидывая на себя. Планшетник полетел в сторо-ну. - Подожди, - прошептал он, наваливаясь на женщину всей тяжестью.
Это должно ее отвлечь. Ненадолго. Но... время, время, как же ему нужно время!
А еще - союзники поумнее. И он даже представляет, где их можно найти. И обязательно най-дет.
Скоро. Уже очень скоро.
***
Утро начиналось несахарно. Сначала я проспала. Вместе с будильником. Батарейка села у супертех-ники! Пришлось вскакивать - и мчаться в душ, а потом, без завтрака лететь на первую пару.
Конечно, я опоздала минут на двадцать. И преподавательница по молекулярной биологии усадила меня на первую парту. Зря. Позавтракать я не успела - и живот распевал на все лады.
Да, я знаю, у романтических героинь не урчит в животе. И что? У меня - урчало так, что преподава-тельница сбивалась раза четыре. А стоило закончиться паре, как я поскакала в буфет.
О наш родной институтский буфет. С тремя засаленными столиками и одной стойкой, на которой представлено разнообразие готовых продуктов. В основном - растворимые лапша и картошка с разным вкусом. Еще были засохшие плюшки и сосиски, при взгляде на которые хотелось стать вегетарианкой. И вечные сникерсы с марсами.
Я плюнула, взяла себе двойную порцию кофе (хорошо хоть автомат варит, а не в буфете) - и приня-лась греть руки о стаканчик.
Мягко говоря, я была не в форме.
Меня до сих пор трясло. Ощутимо дрожали пальцы. Сбивалось дыхание.
Я посидела так минуту, глядя на надпись на столешнице 'Химики, не ищите в котлете новых элемен-тов, биологи, не ищите там знакомых животных'. А потом - тряхнула головой.
Нет, пользы от такой учебы не будет. И если я сейчас не решу этот вопрос - ее не будет еще очень долго.
Я вытащила из сумки сотовый - и решительно набрала Надюшкин номер.
- Юлька? Шалом!
- Привет. Надя, у тебя будет сегодня пара часов свободного времени?
- Для тебя - будет. А что...
- А нашлось - что. Мне ужасно надо с тобой поговорить. И очень конфиденциально.
- А я таких сложных слов не знаю.
- Выучи!
- Ума не хватит...
- Надя! - взорвалась я. - Хватит дурака валять!
Подруга поняла, что дело - серьезно. На миг замолчала. А потом осторожно спросила:
- Что-то серьезное?
- Да. Для меня.
- Сегодня, в двенадцать, пойдет?
- Где?
- Я подъеду к тебе в универ, посидим в кафешке рядом. У вас же там есть пиццерия?
- Есть. И... Надя...
- Да?
- Если ты хоть кому-нибудь, хоть словом намекнешь о нашей встрече - я тебе хвост обрежу! По самые уши!
***
Надя была пунктуальна, как обычно. И чертовски очаровательна.
Темные волосы падали на плечи асимметричными прядями, глаза сияли, губы улыбались, построй-невшую фигурку плотно обтягивало синее платье, а белый воротник, чем-то похожий на матросский, подчеркивал смуглый цвет лица.
И рядом я.
Волосы лохматые, щеки запали, глаза с ночи опухшие, джинсы и свитер вообще из магазина распро-даж... красавица и чудовище. Однозначно.
Мы оккупировали столик в пиццерии, заказали по лепешке с коктейлем - и Надюшка пристально по-глядела на меня.
- Рассказывай. Что случилось? С чего ты сорвалась?
Я закусила губу. Рассказать было сложно. С другой стороны... а кому еще я могу это рассказать!? А рассказать - надо. Я просто с ума схожу! Как легко раскладывать по полочкам чужие переживания! Как тяжело со своими...
Я собралась с духом, отхлебнула коктейля - и выложила ей весь свой сон.
Надюшка внимательно слушала, покусывая ноготь на большом пальце. Сначала она попыталась грызть соломинку от коктейля, но когда обнаружила, что мимоходом отгрызла от нее здоровый кусок - смущенно фыркнула и прекратила это дело.
Я честно исповедалась и в том, что видела, и что чувствовала...
Надя не перебивала. А когда я закончила, тряхнула головой.
- Вот оно как! Черт побери! Я даже подумать не могла, что ты... вот так...
Я кивнула.
- Да. Оказалось - что именно так.
Надя задумалась. А потом посыпались вопросы.
- А рисовать ты не прекратила?
Я улыбнулась. Взяла салфетку - и несколькими штрихами изобразила девушку-официантку. Получи-лось забавно, легко и совершенно не зло.
- Не прекратила. Уже проверено. Знаешь, наука как-то в голову не лезла...
- А что ты сейчас чувствуешь по отношению к Даниэлю?
- Не знаю. Это... это как лишиться чего-то вроде старой болячки. Вроде и больно, но ты так к ней привыкла, что теперь даже и не хватает этой боли...
- и тебе хочется, чтобы болело, как раньше?
Я прислушивалась к себе.
Не хотелось. Куда-то ушла давящая тоска. А произнося про себя имя 'Даниэль' я не испытывала глухой тянущей боли. И это радовало.
Надя повертела в руке ложечку.
- Юлька, а к Мечиславу ты что чувствуешь?
К Мечиславу?
Я вдруг представила себе вампира таким, как видела его последний раз - он сидит за столом, чуть склонив голову набок, я вхожу - и он поворачивается и смотрит на меня глубоким взглядом зеленых глаз. И меня вдруг пронзило такое острое желание, что скорее это было ближе к боли.
Надя, внимательно наблюдающая за мной, улыбнулась.
- Что и требовалось доказать...
- Исчез мой иммунитет? Паршиво...
- Юлька, что за чушь!? Какой иммунитет!? Просто теперь ты можешь отпустить себя на свободу.
- Это так называется?
Надя шваркнула ложку в бокал.
- Блин! Юлька, как где - ты умная женщина. А здесь вдруг отупела и одурела!? Осеннее обострение, что ли сказалось!?
- Надька, договоришься!
- Вах, баюс, баюс...
- Вижу...
- Юлька, ну подумай сама, что странного в твоем влечении к Мечиславу?
- А если оно - наведенное?
Надя фыркнула.
- Чего поглупее скажи. Ты же сама знаешь, что это - чепуха. Если тебя тот демон не смог подчинить, то Мечиславу-то куда с ним тягаться?
Я мрачно кивнула.
- Думаешь, я хочу его просто так? Сама по себе?
Взгляд Нади стал насмешливым.
- И что в этом странного? Вроде как не крокодила в постель получить мечтаешь. А очень даже сим-патичного мужчину.
- И что? Симпатичных мужчин много, на каждого теперь бросаться?
- Не на каждого. Но с этим конкретным мужчиной тебя многое связывает, разве нет?
- Разве да, - буркнула я. - Но все равно это как-то неправильно...
Подруга только головой покачала.
- Знаешь, иногда я тебе просто поражаюсь. Юля, а лет тебе сколько?
- Много.
- Я тебе как медик скажу - ты здоровая молодая женщина. На которой пахать и пахать надо.
- Надька!
- Я имела в виду тяжелую работу. А ты что подумала?!
- С тебя что угодно станется.
- И даже в этом смысле, все равно оно - правда. Когда у тебя последний раз с кем-то было?
Я покраснела.
- Еще когда Альфонсо да Силва не подох.
- И что ты хочешь?! Юлька, то, что я тебе скажу, не пишут в романах. И родители молчат об этом. Но - секс необходим женщине для здоровья. Там, внутри, такие же мышцы, как и снаружи. И без уп-ражнений - они у тебя атрофируются к чертям! Думаешь, это приведет к чему-то хорошему?
- И что дальше? Срочно закупиться в секс-шопе?
- Юлька, не зли меня!
Я тоже сверкнула глазами.
- Надь, я не могу просто так...
- Тогда сделай это сложно. Хочешь мой совет - пожалуйста. Иди сегодня к Мечиславу. Одень юбочку покороче. Плавки посимпатичнее. И соблазни его. Имеешь право! Ты столько времени держалась...
- Оказывается, моя стойкость была наведенной...
- Вот. Поэтому лучше выбери время сама. И место. И вообще - если желаешь узнать подробнее о сво-их чувствах - очень советую. Да и о его. Если захватишь его врасплох.
- Надька, а если все еще больше усложнится?
- Если бы, да кабы, да еще бы и грибы, то какой бы интерес нам тогда ходить бы в лес?
Я фыркнула. И занялась вовремя принесенной пиццей.
Иногда лучше жевать, чем говорить. Факт.
Мне надо было все серьезно обдумать. Надюшка не препятствовала, занимаясь своей порцией. Она свое черное дело сделала.
А вот что теперь делать мне?!
Злобно зазвонил телефон. Я щелкнула кнопкой.
- ДА!?
- Юля, привет. Приезжай, потренируемся...
Валентин. Я дожевала кусок пиццы. Что может быть лучше для расхода лишнего адреналина?!
Тренировка и еще раз тренировка! Чтобы перестали беситься надпочечники, и заработала голова.
- сейчас приеду.
Я допила коктейль и встала.
- Ты со мной поедешь?
- еще чего не хватало, - отмахнулась Надя. - У меня еще практика в больнице...
Я кивнула - и отправилась в спортзал.
Лучшее средство от переживаний - два удара ногой. По животу - и по голове. Лишь бы уши в угол не улетели...
***
К концу тренировки я была великолепна. Растрепанная, красная, злая, а потом разило так, что мухи дохли. Валентин не спрашивал, что случилось, я не рассказывала. Вместо посиделок в баре за стака-ном сока попрощалась - и удрала домой.
Шарль куда-то ушел. Нет, не куда-то. Вот, записка на холодильнике.
'Юля, решил погулять, проехаться до 'Минивэна'. И время. Так, пять тридцать, где-то за час до моего прихода. Можно его не ждать еще часа два.
'Минивэн' - это один из гипермаркетов. У нас их вообще уже двенадцать штук. Кому это надо - черт их знает. Продуктовый набор примерно один, только расположение разное. И названия. 'Минивэн' расположен аккурат в часе езды на общественном транспорте. А ведь пока дождешься. Пока там про-гуляешься...
Я плюнула - и полезла в ванну.

Скоро вечер. И мне хотелось быть во всеоружии. Принятое решение откровенно не радовало. Но... мне казалось, что оно необходимо. Поэтому я капнула в воду жасминового масла, вымыла голову, а пока волосы сохли, отправилась на кухню. Но проглотить ничего не удалось. Пришлось плюнуть - и заняться всем остальным. Одежда, макияж...
Я достала из шкафа комплект белья (явно работа Мечислава), который не надевала раньше даже под джинсы. М-да.
Выглядело это так. Бюстгальтер. Белый. Без лямочек. Застежка спереди. Трусики. Тоже белого цвета. Пояс. К нему пристегиваются чулки. Ничего не забыла? А, да. Одна деталь. Хоть все белье и было бе-лого цвета, но комплект был выполнен из такого прозрачного кружева, что сквозь него было видно - все. Вообще все.
Но - сегодня мне это и надо было.
Сверху я натянула короткую юбку. Свитерок, куртка - и я готова на подвиги. Осталось только на-брать номер и вызвать такси.
Почему?
А вы пробовали поздней осенью, почти зимой уже, поездить в общественном транспорте фактически - с голым задом. И в туфлях на двенадцатисантиметровом каблуке?
Нет?
И я не хочу. Мне еще все части меня дороги. Не хочется отморозить половину.
И надо написать Шарлю записку. Что я до утра у вампиров. Можно бы и позвонить, но дракоша слишком хорошо меня знает. Заподозрит неладное, примчится разбираться, а зачем ему лишние пе-реживания?
Я разыскала карандаш и бумагу, сосредоточилась...
'Бзыннн!!! '
Ненавижу телефоны!!!
Но оказалось, что это звонил дед.
- Мелкая, привет. Как дела?
- пока не родила.
- Плохо стараешься.
- Я исправлюсь. Тебе двойню, тройню?
- мне завтра чтобы пришла в гости с Шарлем. Ясно?
- Дед, а послезавтра?
- Завтра. Ты русский язык понимаешь?
- Понимаю. Зачем такая спешка?
- Юля, послезавтра Томка с Васисуалием приезжать изволят...
- Черт! Я и забыла!
- я бы тоже. Да не получится. Значит так. Завтра, в пять вечера. Ясно?
- Форма одежды?
- Трусы на подтяжках. Еще глупые вопросы будут?
- Нет.
- Тогда - пока.
- Пока. Маме привет передавай...
- Аля, тебе привет. А тебе - пока.
Я положила трубку, накорябала записку - и удрала из дома. Должна успеть вовремя. Закат через полчаса.
***
В 'Трех шестерках' как всегда было весело и людно. Я сразу поднялась на второй этаж. И наткну-лась там на Вадима.
- Юлька! Привет!
- Привет! Как дела!?
Меня подняли, чуть-чуть покружили по коридору и осторожно поставили на место.
- прекрасно. А ты... у тебя - как?
Вадим оглядел мой наряд.
- Хорошо. Может и лучше будет. Мечислав сильно занят?
- Да нет. Рутина... А чего ты приехала? Вроде как шеф к тебе собирался, только чуть позже?
Знаю. Поэтому и приехала так рано. Сюрпризом. Распорядок Мечислава мне известен. Сначала он просмотрит все, что накопилось за день. А уж потом поедет ко мне. Так что я успела вовремя.
- Я решила приехать сама.
- В таком виде?
- Тебя чем-то не устраивает мой вид? Я плохо выгляжу?
- Просто потрясающе. И очень сексуально.
- Отлично. Тогда я к нему. И... Вадька...
- Да?
- Если нас в ближайший час хоть кто-то побеспокоит - пришибу на фиг!
Выражение лица Вадима стало ужасно ехидным. И он с издевкой оглядел мой наряд.
- Юлька, а ты уверена, что вам часа хватит?
Я сделала серьезное лицо и пожала плечами.
- В прошлый раз вроде успели...
Вадим мгновенно стал серьезнее протестантского пастора.
- Ты - всерьез!?
Я кивнула. Более чем всерьез. Не знаю. Иногда бывает такое ощущение, что НАДО! И хоть ты себя за локоть укуси, а сделай! У деда так тоже бывает. Намного чаще, чем у меня.
- Юлька, а ты понимаешь, на что ты идешь?
Глупый вопрос. И на что, и к кому, и даже примерно представляю себе последствия...
- И что потом не сможешь отыграть обратно?
Я опять кивнула, как китайский болванчик. Понимаю. Мечислав - как тигр. А где вы видели тигра, который выпустит из зубов свой кусок мяса?
Вадим немного помолчал. А потом выдохнул, отпуская мои плечи:
- Ради всех нас - надеюсь, ты знаешь, что делаешь...
Я молча развернулась - и направилась в кабинет к Мечиславу.
Знаю, не знаю... прыгать надо! Все!
***
В кабинет я вошла без стука. Хозяин кабинета приподнял голову, кивнул мне - и опять углубился в бумаги, лежащие на столе.
Мечислав выглядел усталым.
Как выглядит усталое совершенство?
Сногсшибательно! И головокружительно.
Почему-то в такие моменты, в простой джинсовой рубашке из синей ткани и таких же синих джин-сах, вытертых на коленях, он кажется намного более человечным. Нормальным. Обычным. Пряди черных волосы выбиваются из аккуратно завязанного хвоста и падают на лицо. Под зелеными глазами залегают тени, подчеркивая высокие скулы. На щеках горит лихорадочный румянец. Совсем как от-блеск заката на начищенном золотом диске. Алые губы закушены и виден кончик белоснежного клыка.
Так и тянет присесть рядом, погладить вампира по волосам и тихо поинтересоваться:
- Жизнь загрызла?
Ну а раз тянет - надо сделать.
Мечислав шарахнулся от меня так, словно подозревал, что я ему высажу в волосы тарантула сред-них размеров.
- Юля, ты в порядке?
Я хлопнула ресницами. А потом до меня дошло.
Конечно. Я столько от него шарахалась, что теперь, когда решила сменить гнев на милость, вампир просто... испугался?
Да, я знаю. Герои не боятся. Но кому они нужны в обычной жизни, те герои. Носки - и то себе не постирают. Хотя... представив себе Мечислава, который упоенно стирает носки, я невольно фыркнула. Вампир подозрительно поглядел на меня. М-да. Запугала я беднягу. А я ведь даже не за феминизм.
- Все в порядке, спасибо зарядке.
- К-какой?
- Для телефона марки 'Филипс'. А ты как? Я же вижу - у тебя уже не круги под глазами, а глаза над кругами.
- Есть такое, - вампир на миг прикрыл глаза ладонями, потер виски, встряхнул головой. Прядь черных волос скользнула по моему лицу, обдавая запахом меда. Его запахом...
- И что случилось?
Голос вроде бы не дрожит. И это хорошо.
- Не знаю. Вроде бы все благополучно. Но... напоминает затишье перед бурей.
Я кивнула.
Что-то подобное ощущала и я. В самой глубине души, там, где живет бюро прогнозов.
- Ты тоже так думаешь.
Мечислав не спрашивал. Он констатировал факт.
- Да. Поэтому я сегодня здесь.
Вампир поднял брови. Кажется, он хотел что-то спросить. Но не успел. Я наклонилась вперед - и на-конец-то отпустила себя на свободу. Через мои глаза глядела та самая женщина с портрета Даниэля. Она - или все-таки я легонько коснулась губами его шеи, проскользила языком по гладкой коже до во-ротника рубашки, вдохнула сводящий с ума аромат и прижалась губами к подключичной артерии.
- Юля?
Голос вампира был неуверенным. Но меня это не смутило. Рука скользнула к пуговицам на рубаш-ке.
Как хорошо! Это всего лишь кнопки. Расстегнутся легче.
Тихо щелкнул металл. Одна кнопка. Вторая.
Вампир перехватил мою руку и сильно сжал запястье.
- Ты понимаешь, что делаешь?
Его лицо было в паре сантиметров от моего. Зеленые глаза смотрели испытующе. Я хотела сказать что-то ядовитое, но... воздуха не хватило. И у меня получилось только опустить ресницы, сдаваясь на милость своего мужчины.
- П-понимаю...
- Ты уверена? Я не позволю с собой играть.
Я опять кивнула головой. Мечислав сдвинул брови. Сильная рука легла мне на затылок, вынуждая смотреть ему в глаза.
- Ты понимаешь, что я теперь тебя не отпущу?
- Д-да...
- Что уже не сможешь уйти? Я давал тебе право выбрать. Но если ты пришла - дороги назад не будет. Я не позволю.
Почему не получается ничего сказать? Почему я могу только слушать - и чуть дыша, глядеть в ярко-зеленые глаза, которые светятся невероятным, почти нечеловеческим светом - вот исчезает зрачок и в глубине дикой зелени начинает разрастаться ярко-красный огонек.
У меня пересыхают губы - и я машинально облизываю их языком. А в следующий миг алый огонь вспыхивает еще сильнее и ярче.
- Ты согласна оставаться рядом со мной на этих условиях?
И внутри меня вдруг тоже вспыхивает огонек гордости. Я пока еще не прошла свой путь развития. Пока еще я не та женщина, что на портрете. Но... я живу, расту учусь и иду к ней. И с губ срывается упрямое:
- Если тебя устроят мои условия!
- Твои условия?
Мечислав смотрит с изумлением. А я стряхиваю его руку с затылка и дерзко улыбаюсь в ответ.
- Пока ты со мной - ты будешь только моим. А если я узнаю о другой женщине - уйду в тот же миг! Если ты рассчитываешь, что я буду тихо сидеть у твоих ног и ожидать твоего внимания, как высо-чайшей милости - ты ошибаешься! Лучше я уйду прямо сейчас...
На последних словах мой голос падает до шепота. Но Мечислав молчит. Секунда. Две. Десять...
Я разворачиваюсь к двери. Голова вздернута, плечи расправлены.
Лучше уйти сразу, а не дожидаться, когда тебе объяснят, что ты хорошая девушка, но...
- Юля... если я соглашусь?
Я смотрю прямо на вампира.
- Обещаю быть с тобой, пока... пока не переменится ветер. Не предам и не оставлю в трудную мину-ту. Отпущу по первому же требованию.
- А просто так?
- я не прикована к тебе цепью. Моя сила и так в твоем распоряжении. А душу я оставляю за собой.
- И ты уверена, что я соглашусь?
- Нет. Но я должна была так поступить.
Мечислав еще несколько секунд смотрит на меня. А потом чуть опускает ресницы, пряча алые ог-ни...
- Пока мы вместе - у меня не будет ни одной другой женщины.
- И ты отпустишь меня, если я захочу уйти.
Мечислав чуть сдвигает брови. Но потом улыбается.
- Хорошо. Если ты захочешь уйти - я не стану удерживать тебя. Договорились?
- Договорились.
- Тогда - иди ко мне. Ты знаешь, чем скрепляют договор с вампиром?
- Литром крови, - пытаюсь пошутить я. Но натыкаюсь на всепонимающую улыбку. Очень ленивую и очень... чувственную.
- Об этом мы тоже поговорим. А пока - обойдемся поцелуем.
О, черт! Я не думала... не хотела... но ноги сами делают шаг, второй, третий - и я останавливаюсь совсем рядом с Мечиславом, так близко, что между нами сложно просунуть даже лист бумаги.
- Юля...
Вампир наклоняет голову - и прижимается губами к моим губам.
И я теряю всякий контроль над собой. Цепляюсь за его рубашку, обхватываю широкие плечи, отве-чаю на поцелуй - и с радостью ощущаю легкую боль от клыков... укололась?
Неважно! Все становится совсем неважно. Важен только этот мужчина. И сейчас он - рядом со мной. Что еще нужно?!
Мечислав перехватывает мои запястья.
- Наконец-то. Моя. Скажи, что ты - моя женщина...
Тихий порочный шепот отдается в каждой клеточке тела. И дурманно кружится голова. И по коже бежит сладкая дрожь озноба. И в комнате раздается тихий стон. Мой? Его? Все-таки мой...
- Скажи мне. Я хочу это слышать...
Я смотрю в невероятно зеленые глаза. И тихо-тихо шепчу. Так, что даже сама не слышу.
- Твоя. Теперь - только твоя...
Алый огонь вспыхивает так ярко, что я слепну. На миг закрываю глаза - и уже не могу открыть их. Потому что к моим губам прижались твердые губы. Накрыли, лишили дыхания, затянули, как в омут, в поцелуй - и я тону в нем. Тону беспомощно и безнадежно. Мечислав крепко прижимая меня к себе - и я понимаю, что мои руки уже никто не держит. Они обрели свою волю и зарылись в гриву густых черных волос, с которых куда-то подевалась дурацкая лента.
И мы уже не можем оторваться друг от друга.
Несколько секунд - или часов - и я оказываюсь на чем-то прохладном и гладком. А Мечислав остав-ляет меня... почему!?
Я открываю наконец глаза, чтобы возмутиться - и вижу, что мы находимся в какой-то комнатушке. Из мебели здесь только кровать с зеркалом на спинке, тумбочка рядом и телевизор на стене. И все.
Я лежу на кровати, а вампир, стоя рядом со мной, расстегивает рубашку до конца и снимает ее. Мне открывается мускулистая грудь с дорожкой темных волос, сбегающей под вытертые джинсы - и я су-дорожно втягиваю воздух.
Мечислав на миг останавливается.
- Не передумаешь?
Я слежу за движением его губ. И сердце бьется все чаще, а мышцы внизу живота сводит судорож-ным спазмом. Почти боль. Почти удовольствие.
- нет, - сами собой шепчут мои губы. - Пожалуйста...
Пальцы вампира провокационно играют с застежкой джинсов.
- Я так долго ждал... Так долго...
Я тоже ждала. С моих губ срывается тихий протестующий стон. Сколько можно ждать?! Ты нужен мне! Иди сюда...
Джинсы отлетают в сторону. И я гляжу на него расширенными глазами.
Память мало что сохранила из той единственной встречи, когда нас бросило друг к другу. Это была не любовь, нет. Это было безумие. Схватка. Почти бой. Нас накрыло волной бешенства, а что можно вспомнить, если тебя накрывает цунами?
Ничего. Почти ничего. Только само ощущение сладкого безумия.
В этот раз все не совсем так. Совсем не так. Мечислав медленно опускается на колени рядом со мной. И скользит руками по моему телу. От плеч - до кончиков пальцев на ногах.
- Наконец-то... моя...
Под сильными пальцами отлетают в сторону пуговицы. Жалобно пискнув на прощание, расходится молния на юбке. И я остаюсь перед ним в кружевном белье белого цвета и белых чулках.
Мечислав резко выдыхает, словно получил удар в живот.
Проходит несколько секунд, прежде чем он тихо произносит:
- Красиво. Так красиво... ты просто чудо...
Но вместо того, чтобы снять с меня все это, вытягивается рядом со мной. Я разворачиваюсь и протя-гиваю к нему руки. Хочу прикоснуться, погладить, потрогать его...
Мои руки словно попадают в стальной капкан. Мечислав очень аккуратен, и не причиняет мне боли, но легче вырваться из капкана, чем из этих тонких золотистых пальцев.
- Нет.
Нет!?
- Сегодня мы никуда не будем спешить, любовь моя. Я долго ждал - и намерен расплатиться за каж-дую минуту ожидания. Ты еще не раз попросишь меня... а пока...
Он перехватывает обе моих руки одной ладонью и вытягивает над головой. Мои пальцы нащупывают что-то прохладное. Прутья?
- Держись за них. Или я остановлюсь. Обещаю...
Шепот становится все более интимным, горячей волной скользит по коже...
- я сделаю так, что ты никогда не забудешь эту ночь. Никогда не сможешь быть с другим мужчиной. На месте любого, ты будешь видеть только меня. Клянусь... Я слишком долго ждал этой минуты. И теперь будешь ждать ты. Будешь умолять меня прекратить эту пытку. Будешь мечтать о пощаде. Бу-дешь...
Палец вампира скользнул по краю кружевного бюстгальтера - и у меня вырвался глухой стон.
- Как приятно слышать... сегодня ты будешь много кричать... любовь моя.
Любовь моя?
Но я не успеваю ни о чем спросить.
За пальцем следуют его губы - и я теряю дар речи. В крови словно вскипают сотни пузырьков шам-панского. Кружится голова. И тихий голос шепчет на ухо:
- Не смей закрывать глаза. Я хочу, чтобы ты видела меня. Видела, кто рядом с тобой...
Я повинуюсь. И вижу ласковую улыбку на идеально очерченных губах.
- Это наша первая настоящая ночь, малышка... Я не стану делать ничего против твоей воли. Но я хо-чу, чтобы она стала по-настоящему незабываемой. Ты понимаешь меня?
Я опускаю ресницы в знак согласия - и тут же поднимаю их, чтобы не упустить ни одного его дви-жения, ни одного жеста, взгляда, вздоха...
А в следующий миг его тело накрывает меня.
И все становится неважно. Нет ничего. И никого. Ни этого мира. Ни Совета Вампиров где-то там, ни интриг, ни затаившихся врагов...
Есть только он - и я.
Только зеленые глаза, горящие рядом с моим лицом, только руки, путешествующие по моему телу только губы, следующие за опытными руками... почему дрожат твои пальцы? Почему сбивается ды-хание?
И бешено бьется сердце, и мышцы сводит жаркой темной судорогой, и крик сам собой вырывается из груди, и тело выгибается тебе навстречу, а мир вдруг темнеет и рассыпается дождем золотых искр...
А когда открываешь ослепшие от страсти глаза - видишь перед собой все ту же нежную улыбку. И алый огонек в зеленых глазах. И что-то светится в них такое, новое, странное и для меня и для тебя... любовь? Неужели ты, действительно, любишь меня?...
Но вопрос застывает на губах, когда по раковинке уха скользит кончик его языка - и я слышу ти-хое:
- Повтори это... для меня... любимая... я хочу видеть еще...
И понимаешь, что это вовсе не предел страсти...
Потому что у любви - пределов нету.
И так раз за разом, пока не теряешь счет времени. И когда ты, наконец, уступаешь своей страсти и присоединяешься ко мне, я словно схожу с ума. Прижимаюсь к тебе так крепко, что кажется, два тела становятся одним - и мы вместе теряемся в безвоздушном золотом пространстве, чтобы опуститься на землю. Вместе...
Теперь уже навсегда - вместе...
Я действительно никогда не забуду эту ночь, Мечислав.
Не потому, что ты такой невероятный любовник. Хотя и это - верно.
Я не забуду ее потому, что ты любил меня. Не просто занимался сексом, как со множест-вом женщин.
Ты - любишь.
И я - люблю...
***

***
Женщина неслышной тенью скользнула по коридору.
Она вся кипела от ярости. Но старалась этого не показывать.
Твари, суки, сволочи, подонки!!! НЕНАВИЖУ!!!
Всех, всех ненавижу... Мечислава, который поигрался и выбросил, компаньона, который не принимает ее всерьез и не хочет ничего делать, бывшую подруженьку Юлечку... эту сучку - особен-но!
До красной пелены и выдвинувшихся клыков!
Мерзавка! Тварь!
Если бы не она...
О, если бы не она, все бы могло сложиться совсем по-другому. Она была бы фавориткой у Ан-дрэ. А со временем - кто знает. Могла бы дорасти и до Княгини. Могла бы. Если бы не испугалась то-гда. И не пришла к этой маленькой дряни!
И - что!?
Юлька умудрилась перетянуть на себя все одеяло!
Сила, сила... да какая у нее может быть сила!? Она же полная бездарь! Чучело огородное, ко-торому Катя позволяла с собой дружить только из милости...
Что они все в ней нашли!?
Андрэ, Мечислав, Рамирес, Альфонсо...
Неужели это так важно - никому не давать!?
Женщина выругалась про себя. Ладно, Юлечка, поглядим на тебя после этой ночи. Мечислав так же попользуется тобой, как и мной. И так же выбросит! На помойку! Где тебе самое и ме-сто!
Гадина!!!
А чтобы тебе не было скучно на помойке, мы тебе немножечко поможем. Сумочку-то ты оста-вила у Мечислава в кабинете. И в ней - сотовый телефон. Я-то знаю о твоей привычке носить его толь-ко в сумке. А в телефоне...
Проникнуть в кабинет Мечислава оказалось неожиданно легко. Екатерина, а теперь молодая вампирша по имени Анна проскользнула внутрь и обвела кабинет взглядом. Вот на полу туфельки. Ишь ты, на каблуках ходить научилась... дрянь! А вот и сумочка. А в ней...
Катя схватила маленький сотовый телефон и лихорадочно зарылась в список телефонов... Рина, Римма, есть! Рокин!
А теперь переписать номер - и рысью отсюда! Пока не застукали!
Катя быстро черкнула несколько цифр прямо на запястье. Положила сумочку на место, попра-вила волосы, выглянула в коридор - и облегченно выдохнула.
Никого.
Можно выйти...
Вовремя! Женщина решительно зашагала к выходу из клуба. Сейчас ей предстоит серьезный разговор.
Телефон-автомат нашелся быстро. Буквально в двух минутах ходьбы. И Катя набрала заветные цифры.
Ответили ей не сразу. Женщина притопывала по мостовой, почти физически ощущая, как уле-тучиваются бесценные секунды. Каждую минуту ее могут хватиться, послать за ней...скорее же!!!
Голос в трубке она восприняла, как благодать Божью.
- Рокин?
- Да.
- ИПФ?!
- Да. А...
- Молчите и слушайте меня. Юля Леоверенская - вам знакомо это имя?
- Да.
- Она - подстилка и фамилиар Князя города. И легла под вампира уже очень давно. Можете проверить. Мужчина, который живет у нее дома тоже не человек. Дракон. А сама она намного сильнее, чем показывает вам. Но хорошо это скрывает.
Катя повесила трубку. И злорадно ухмыльнулась, удаляясь от телефона на полной скорости.
Так-то, Юлечка. Око за око, челюсть за зуб. Ты зря мешала мне жить! Теперь я тебя просто уничтожу. То есть займется ИПФ. А я постою в сторонке.
А когда разделаются с тобой, справиться с Мечиславом будет намного легче.
Я еще всем вам отомщу за свое унижение! Я стану Княгиней Города! И такие как вы будут у ме-ня в ногах валяться!
Всем отомщу!
ВСЕМ!!!
НЕНАВИЖУ!!!
***
Безумие чуть схлынуло - и мы с Мечиславом вытянулись рядом на кровати. Вампир раскинулся на всю ширину, разбросав руки и ноги. Я свернулась клубком у него на плече и закинула ногу ему на бедро. Вампир обхватил меня за плечи и сейчас его пальцы лениво чертили круги на моей влажной коже.
Не хотелось ни думать, ни говорить, ни даже дышать. Только закрыть глаза - и уснуть.
Ага, щас! Вампир не дал. Развернулся так, чтобы видеть мои глаза и самым серьезным тоном поин-тересовался:
- И как это понимать?
Вот если бы я не лежала - я бы упала.
- А тебе надо все растолковывать, как маленькому? Что может значить мое появление в твоей посте-ли?
Мечислав чуть нахмурился.
- Юля, не передергивай. Разумеется, я безумно рад видеть тебя - здесь. И хочу видеть и дальше. Но еще я хочу знать - почему? Почему ты пришла, что именно ты от меня хочешь, и где та граница, ко-торую ты теперь проложишь между нами?
Я опустила ресницы. М-да. Вот это и называется - запугать мужчину до невроза. Теперь бедняга представляет, на сколько месяцев я от него запрусь, и скольких усилий ему будет стоить мое выковы-ривание из скорлупы - и заранее содрогается. Что ж.
Сама виновата - сама и исправлять буду. И сдаваться на милость победителя. Или не сдаваться...
Только про Даниэля не расскажу. Незачем.
Это - мое. Личное. Навсегда.
- Хочешь - будешь. Почему? Потому что так правильно. И другого объяснения не будет. Что я от тебя хочу? Да ничего! Вообще ничего, понимаешь? Только тебя. А граница... определится со временем. Я ведь еще ни разу не была ничьей любовницей. Откуда я знаю - как правильно?
- Любовницей?
Я пожала плечами. То есть попыталась. Лежа это как-то неудобно делать...
- А как это называется?
- Я думал, то, что между нами произошло, называется по-другому.
Я тоже так думала. Но не признаюсь. Женщина я - или уже где?
- Юля, ты мой фамилиар. Пусть не до конца. Но формально и фактически - ты моя вторая половинка. Почти жена. Даже больше, потому что с фамилиаром развод не предусмотрен. И то что было - это не просто секс. Для меня это намного больше. А для тебя?
Я вздохнула.
- Больше. Согласна. И... Слава... я согласна на третью Печать.
Мечислав медленно улыбнулся. Показались белые зубы, пробежали мелкие морщинки у глаз, делая идеальное лицо - человеческим и намного более привлекательным.
- Юленька... любимая моя...
Я улыбнулась в ответ.
- Я тебя тоже люблю... наверное...
- Наверное?
- Я пока не знаю точно. Дашь мне время разобраться в своих чувствах?
Вампир чуть притянул меня к себе и поцеловал. Сначала нежно и ласково, чуть касаясь моих губ, но потом поцелуй стал глубже, я прильнула к нему вплотную, а когда мы оторвались на пару минут друг от друга, у меня кружилась голова. И в ней поселились страшные мысли,... а может - продолжить? Ночь же еще не кончилась?
Но Мечислав вдруг поднялся с кровати - и подхватил меня на руки.
- Куда? - запротестовала я.
- В душ. Ты ведь никогда не занималась любовью в душе?
Я помотала головой. Не занималась.
- Надо попробовать...
- Я надеюсь, на люстру у тебя фантазии не хватит?
Ответом мне был довольный мужской смех.
А в душе оказалось очень даже неплохо...
***
Константин Сергеевич Рокин, полковник ИПФ, смотрел на телефон - и не мог поверить своим ушам.
Юля - вампирская подстилка!?
Быть не может!
Да, она глупая дерзкая девчонка, она явно не ангел, но - настолько!?
Она же знает, что это за исчадия ада!
Глупости! Явно глупости!
Но проверить - надо. И лучше всего... пойти к ней сейчас?!
Глупо! Второй час ночи. Лучше - завтра утром. Он спросит, она ответит - и все будет в поряд-ке. А доносчика надо найти. Обязательно. И выдать ему кнутов. В соответствии с древним принци-пом.
***
Когда мы очнулись второй раз, было уже около четырех часов утра. М-да.
Начали мы действительно в душе. Потом переместились на кровать. И продолжили. Хорошо так про-должили. Простыни на кровати были откровенно влажными. И их пора было выжимать. Мы тоже были мокрыми и потными. А я еще и ужасно измотанной. Между ног саднило. Мышцы болели. Голова слег-ка кружилась. А на шее прочно обосновался след укуса.
Аккурат на сонной артерии. Это Мечислав после четвертого... кажется... раза спросил меня - и я разрешила. Не питаю иллюзий - я бы ему еще и не то разрешила, лишь бы не останавливался.
И не жалею.
Ночь была просто восхитительная. А Мечислав выполнил обещанное. После такого - мне в жизни не захочется смотреть на других мужчин. Но ему я об этом не скажу. Пусть понервничает. Женщина я - или уже где!?
Вампир чуть шевельнулся. Я чуть шевельнула головой - и улыбнулась. Зеленые глаза светились, как два огонька.
- Как ты себя чувствуешь?
- Усталой. И довольной по уши.
На лице мужчины - МОЕГО мужчины - появилась самодовольная улыбка. Полная этакого мужского 'эго'. Это - моя женщина. И она мной довольна. Но меня это не раздражало. Имеет право.
- Ты приедешь завтра?
- Приеду. Только попозже. У меня завтра семейный вечер.
- Какой-какой?
- Ну да. Дед захотел, чтобы я познакомила Шарля и маму.
- И как ты его представишь? - тут же понял проблему Мечислав.
- Как друга. Но вообще-то... я хочу намекнуть деду на усыновление. Или что-нибудь в этом духе.
Мечислав явно задумался. А потом согласно опустил ресницы.
- А ему нравится эта идея?
- Слава, моему деду уже восьмой десяток. Ему становится тяжело. Чисто физически. Он мне намекал на семейный бизнес. Но из меня управленец не получится.
- Возможно, лет через пятьдесят...
- Под твоим чутким руководством?
- А ты что-то имеешь против?
Я - не имела.
- Уроки будут проходить здесь же?
- Нет. Найдем кровать поудобнее.
Я фыркнула.
- Лет через пятьдесят я припомню тебе эти слова. А пока лучше Шарля кандидатуры и не придума-ешь. Мама поймет.
- Жаль, что я не знаком с твоей матерью.
- Мы бы ее и с Шарлем не знакомили. Но выбора нет. Я поговорю с дедом. Но... ты вампир. И этим все сказано. Рано или поздно даже самая глупая женщина заметит, что ее дочь живет больше по но-чам чем днем.
- Это верно. Хотя у меня есть вариант лучше усыновления.
- Вот как?
- Ну да. Фиктивный брак. Шарль не будет против. Ему еще в себя лет сто приходить. Тебя он интере-сует, как мужчина?
Я задумалась. Шарль? Мужчина?
Нет!
То есть да. Мужчина. Симпатичный. Весьма и весьма. Но...
Но для меня он всегда останется младшим братом. Такой же надломленной душой, как и я. Рано или поздно наши надломы выправятся. Мой - раньше. И я уже делаю шаги к выздоровлению. Его - позже. Но привлечь меня, как мужчина - вряд ли. Слишком мне было его жалко. Часто у женщин пожалеть и полюбить - это одно и то же. Но не в моем случае.
- Не интересует.
- я уже понял. У тебя весьма выразительное лицо.
- Психолух, ёлки!
- И не псих, и не олух. Так что гордись. У тебя вполне приличный мужчина. А Шарль получит таким образом официальный статус на ближайшие лет пятьдесят. А там будет видно.
Я подумала пару минут. Что ж, идея действительно неплохая.
- почему бы и нет. Я поговорю и с дедом, и с Шарлем. А если Шарль кого-то встретит?
- А что, у нас запретили разводы? Или ты его будешь ревновать?
Я фыркнула еще раз. Ревность?
Да я в жизни не ведала этого чувства. Ревность - она от неуверенности в себе. А мне чего страдать? Красивая. Умная. Обаятельная и привлекательная.
Вот!
Мечислав улыбнулся.
- Самая лучшая. И ревновать ты не будешь. У тебя не будет на это времени.
У него это получилось так по-человечески, что у меня на глаза чуть слезы не навернулись. Сейчас рядом со мной был не семисотлетний вампир. Не Князь города. А самый обычный мужчина. Нет. Не обычный. Мой. Любимый. Мужчина.
И мне надо так много сказать ему...
Но для этого еще будет время. Для всего будет время. А сейчас...
- а сейчас мне пора в душ и собираться домой. Скоро рассвет.
Мечислав простонал и вытянулся на кровати.
- Боги, иногда я так жалею, что я - вампир.
- Подозреваю, что если бы ты не был вампиром, мы бы никогда не встретились. Так что не торопись рвать на себе волосы.
Мечислав наградил меня широкой улыбкой. А потом поднялся и протянул мне руку.
- пойдем. Помогу принять душ.
- Нет уж. Я сама. А то выберемся оттуда мы еще очень нескоро.

***
Домой я попала к восьми утра. Так что решила не звонить. Открыла дверь своими ключами, устрои-лась в гостиной и стала ждать, пока проснется Шарль. Да и просто - надо было отдохнуть.
Ничего не хотелось. Ни бегать, ни готовить, ни суетиться. Ни даже в институт. Придется сегодня прогулять первую пару. Мышцы ноют так, что ой-ой-ой...
А как спать хочется!
Но если я сейчас лягу, фиг меня кто и к пятой паре распихает. Лучше уж напрячься, заползти под контрастный душ - и высидеть три пары. А потом прийти домой - и отключиться по полной програм-ме.
Что я и сделала.
После ледяной воды накатил зверский голод. Шарль все еще мирно посапывал в спальне. Поэтому я решила не греметь кастрюлями. Яичница, мэм! С товарным количеством колбасы, овощами и сыром. Вкусно - пальчики оближешь, если готовить правильно.
Я забросила на сковородку колбасу и принялась тереть сыр.
- Донннн!!!!
Звонок в дверь меня не порадовал. Кого еще черти с утра несут!?
Пришлось идти открывать.
На пороге обнаружился Рокин. Растрепанный, серьезный и чем-то очень недовольный.
- День добрый. Яичницу будете?
Не дай бог, Шарль сейчас вылезет в коридор! С его шрамами и его глазами... ой, мама!
- Добрый, - отозвался Рокин, делая шаг в квартиру. - Буду. И у меня есть серьезный разговор.
- Пройдем на кухню? Не разувайтесь. Дома и так грязно.
Рокин кивнул и последовал за мной.
На кухне он уселся за стол, а я полезла в холодильник за овощами.
- Что случилось? - поинтересовалась я, разыскивая красный перец кубиками.
- Мне вчера позвонили. И сообщили, что ты встречаешься с вампирами.
И какая гадина рот открыла?! Узнаю - убью!!!
Я развернулась.
- А вы поверили?!
Ох. Зря я это... Потому что халат у меня обычный, с вырезом, а волосы взметнулись при повороте. И Рокин округлившимися глазами уставился на след укуса. Совершенно свежий. И с явственным засосом вокруг двух дырочек от клыков. Ну, Славка!!!
- Ю... ля...
Почему-то мне на ум просилось совершенно другое слово. Типа 'ой,...ля'.
А в следующий момент Рокин перешел от слов к действиям. Ухватил меня за руку и подволок побли-же к окну.
- И что мы тут имеем? След от укуса. Свеженький. Явно сегодняшний. Клыки, расстояние... так взрослый вампир. Юля, кто?!
Я фыркнула. Попыталась выдернуть руку, но куда там.
- Не ваше дело.
- Ты действительно легла под Князя города?! Да!?
И ЭТО!? Нет, ну кто настучал!? Поймаю - сварю суп из дятла!!!
- Пусти по-хорошему!!! - рявкнула я. Страха не было. Была здоровая злость. И она же провоцировала на не самые умные поступки. - А под кого мне было ложиться!? Под вас с ИПФ!? Да пусть лучше вам-пиры!!! Те хоть мозги мне не едят!!!
Вот на этой трагической фразе на кухню и явился Шарль.
Увидев картину маслом - я с заломленной рукой у окна, на моем лице злое выражение, Рокин что-то разглядывает на моей шее - дракон не стал выяснять, кто тут прав и кто виноват. А мгновенно пере-шел в атаку.
Я ощутила, как на моей талии смыкаются сильные пальцы. И обнаружила себя сидящей за столом. А Шарль без особого усилия держал ИПФовца за горло.
- Вот только дернись,....
Рокин попытался полезть куда-то в карман, но Шарль без особых усилий удерживая его одной ру-кой, другой перехватил его кисть.
- Юля, ты цела?
- Да. Отпусти его, пожалуйста.
- Он поднял на тебя руку.
Шарль сообщил это таким тоном, как 'Казнить. Нельзя помиловать'.
- Он не хотел. Отпусти его, пожалуйста.
- А может не надо? Это же ИПФовец.
Я вздохнула.
- Алекс, пожалуйста...
Хотя могла бы спокойно называть Шарля - Шарлем. Про контактные линзы дракон просто забыл, спал он вообще в одних плавках, а про халат, конечно, и не подумал. Поэтому Рокин мог любоваться всей коллекцией драконовских шрамов и явно нечеловеческими глазами.
Шарль нехотя разжал пальцы. Полупридушенный Рокин свалился на пол кулем муки. Я вздохнула.
- Алекс, пожалуйста, сходи, оденься. Константин Сергеевич, поднимайтесь с пола. Сядьте. Сейчас выпьем чаю и поговорим. Никто вас не убьет. Обещаю. Только за руки меня больше не хватайте.
Рокин смотрел на меня глазами лани, которую изнасиловал крокодил.
М-да. Накрылся мой институт на сегодня.
***
Спустя полчаса за столом сидела милая компания. Я, с огромной чашкой кофе (голова решительно отказывалась работать, и я хотела подстегнуть мозги). Шарль со стаканом сока. И Рокин с бокалом коньяка. Все трое глядели друг на друга и молчали. На сковородке печально благоухала поджаренная колбаса. Разговор пришлось начинать мне.
- Константин Сергеевич, кто вам все это рассказал?
- Не знаю, - меланхолично пожал плечами Рокин. - Звонили на сотовый. Номер не определился. Ска-зали буквально пару слов - и бросили трубку.
- А вы с утра решили проверить анонимку.
- М-да, - подвел итог Шарль. - Что делать будем?
- Учтите, в конторе знаю, куда и к кому я пошел. Так что убить меня незаметно не удастся.
- Да я вас вообще не хочу убивать, - возмутилась я. - Константин Сергеевич, вы хороший человек, просто работаете в плохой компании...
- А что - вампиры - лучше!?
- Выбор между прокисшим и протухшим, - пожала я плечами. - А вампиры... Константин Сергеевич, у меня не было выхода. Так уж получилось.
- Да неужели? И давно это... получилось?!
- Нет. Понимаете, я полюбила.
- ВАМПИРА!?
Судя по выражению лица Рокина - полюбить даже Джека-Потрошителя было меньшим грехом.
Я пожала плечами.
- А мне плевать на его расу. Я полюбила его душу, а не внешность или клыки.
- Юля, ты же читала журналы. Вампир - это нежить. Ходячий мертвец.
- Разумеется. А я - нечисть, - огрызнулся Шарль. - А ты - идиот.
Я подняла руку, останавливая склоку.
- Спокойно. Константин Сергеевич, я сделала свой выбор. Пусть неправильный, но он - мой. Вы сде-лали свой выбор. Что вы мне предлагаете? Убить тех, кого я люблю, с кем дружу, кому спасала жизнь, и кто спасал жизнь мне!? Убить просто потому, что ТАК НАДО!? Вам надо? А Гитлеру евреи мешали. И все кто не арийцы.
- Все кто не арийцы не убивали людей.
- А сколько погибает каждый день в катастрофах? В пьяных драках? От бытовых причин? Не надо пе-редергивать. Ни один вампир не изобретал атомную бомбу. Они убивают, но далеко не все. И не все-гда. А если и... вы тоже не вегетарианец! Спросим у коровы - кто вы в ее глазах?
- Юля, не надо демагогии.
- Вот именно. Не надо. Я не стану хуже думать о них из-за оригинальной диеты.
- а какой диеты придерживается твой охранник?
Шарль сверкнул алыми глазами.
- А я - дракон. И с удовольствием кушаю людей. По три штуки в день. Предпочитаю детей - там мясо нежнее и не такое прокуренное и пропитое.
Я треснула кулаком по столу. Кофе выплеснулся так, что я едва успела отдернуть руку.
- Ты у меня договоришься!
- а почему бы нет? я УЖЕ зачислен в нечисть. Почему бы не оправдать высокое звание?
Кой ты нечисть, ты свинтус натуральный! Мог бы и не усугублять!
Рокин смерил Шарля заинтересованным взглядом. Видимо, изумление перешло все допустимые гра-ницы - и схлынуло. Рокин опять был вполне адекватен.
- Драконы - вымерли. Это доказано...
- Чушь. Я вполне жив.
- Здоров, упитан и невоспитан, - дополнила я.
- И как вы познакомились с Юлей?
- Она мне спасла жизнь. И оказала честь считаться ее другом.
- Прекрати, - прошипела я. - Чувствую себя героиней мексиканской мылодрамы. Константин Сергее-вич, давайте так! Я ничего не могу вам запретить. Убить вас я тоже не могу. Рука не поднимется.
- Передоверь мне? - предложил Шарль.
- Ты этого тоже делать не будешь. Я запрещаю. Я хочу, чтобы в ИПФ остался хотя бы один порядоч-ный человек.
- Юля!
На этот раз возмутились оба. Хором. Я покачала головой.
- Нет. Константин Сергеевич. Я отпущу вас. Но попрошу об одном одолжении.
- Да?
- Да. Если будет принято решение о моей ликвидации - или ликвидации кого-то из моих родных, я хочу, чтобы вы дали мне об этом знать.
Рокин несколько минут просто сидел и смотрел на меня. А потом коротко кивнул.
- Ты не передумаешь?
- Нет.
- Я что-то могу сделать, чтобы ты поняла...
- От любимых не отказываются, - я пожала плечами. Хотя... а кого я сейчас имею в виду? Мечислава? Даниэля!?
Один черт! Оба вампиры. И от обоих я не откажусь. Никогда.
- Хорошо. Если будет принято решение о ликвидации - я дам тебе знать. Но о большем не проси.
- Не стану. Мне приятно было с вами общаться, Константин Сергеевич. Жаль, что все так закончи-лось.
- Мне тоже очень жаль, Юля. Прощай.
- Прощайте.
Рокин тяжело поднялся со стула и вышел с кухни. Хлопнула входная дверь. Шарль покачал голо-вой.
- не стоило его отпускать.<