Обручальное кольцо

Новый урожай зрел на полях, наливаясь соком под золотыми лучами ласкового солнца, и крестьяне без устали трудились на полях своего господина, готовясь к щедрому богатому сбору. Начало нового года ознаменовалось так же и еще одним радостным поводом: вернувшийся с пограничных застав королевства лорд быстро оправился от ран и теперь, как в старые добрые времена, вместе со своими людьми трудился в поле. С окон замка можно было разглядеть белую рубашку хозяина, раздуваемую легким игривым ветерком, словно парусник в море. Закатав рукава до локтя, лорд Северных Земель и его бравые вояки, что стерегли замок, трудились наравне с крестьянами.
И люди наконец-то расслабились, повеселели, видя, что их хозяин пришел в себя. Неужели снова наступят светлые времена?
Вечером, когда солнце клонилось к закату и на землю опускались сумерки, хозяин, облившись водой из большой бочки, что стояла в углу во дворике, шел на конюшню, чтобы почистить Кайна. Риэль, следивший за его местоположением в течение всего дня, не мог не радоваться втихомолку, наблюдая, как любимый постепенно оживает. Нет, теперь он не сидел целыми днями в своем кабинете или в Сиреневой Гостиной, уставившись невидящим взглядом перед собой. Теперь он жил. Жил, как и два года назад до смерти леди Ильдэйн.
И думать, что эти прекрасные изменения произошли благодаря ему, что это он сумел вернуть своего хозяина к жизни, было и сладко, и страшно одновременно. Те ростки, прорезавшиеся в его сердце в ту ночь, теперь вовсю зацвели, глубоко пустив мощные корни. И напрасно уже было стараться изгнать надежду из души. Тщетно прилагать какие-то усилия. С приходом весны любовь зацвела в его душе с небывалой силой, разгораясь ярко и ослепительно. На какое-то короткое время юноша даже испугался. Справляться со шквалом этих чувств становилось выше его сил…
Так прошло несколько месяцев, близилось лето, которое в этих суровых Северных Землях, что король подарил предкам герцога еще в старые времена Багряной Войны за заслуги перед королевством, было прохладным и коротким. На душе попеременно становилось то спокойно, то волнительно, и Риэль ходил как во сне. Он навестил своего младшего братишку и отца, - мать умерла еще полтора года назад. Но дома он был уже чужим. Слишком ослепленный своими чувствами к лорду, он перестал уделять внимание семье, совершенно забыв о ее существовании.
Близился день, которого Риэль ждал с легким страхом, боясь, что хозяин снова погрузится в свою боль, снова заледенеет, снова отгородится от него и от всего внешнего мира стеной отчужденности. День смерти леди Ильдэйн.
И он ждал его с замиранием сердца, и чем ближе этот день становился, тем нервнее вел себя Риэль.

В этот день хозяин обычно шел на могилу жены: небольшой холм, заросший полевыми цветами. За замком находились луга с ручейком, а дальше – лес. И здесь леди Ильдэйн любила часто гулять, наслаждаясь ласковым солнцем и весенним воздухом. Здесь герцог построил для возлюбленной шикарную беседку, увитую побегами молодого цветистого растения, лозой дикого винограда и гирляндами роз. Сейчас в этой беседке одиноко стояла пустая скамья, с ворохом прошлогодних, уже давно сгнивших листьев на ней. Никого в эту беседку хозяин прибираться не пускал. Как и на комнату жены, он наложил на это место бывшей идиллии и любви священное табу. И за беседкой теперь находилась могила молодой герцогини Аэльтрэй. Маленькое же несчастное создание, что пришло в этот мир мертвым, герцог повелел схоронить в фамильной усыпальнице Аэльтреев. Потому что это создание было будущим наследником…
Увы, госпожа Ильдэйн была слишком слабым и хрупким цветком, чтобы выносить наследника своему мужу в таком суровом климате. Ни роженица, ни ребенок не выжили, потому что роды начались раньше срока.
Шагая по давно заросшей тропинке, ведущей через рощицу к лугам, Гил находился в каком-то непонятном настроении. Он был подавлен, взволнован и мрачен одновременно. Понять своего состояния он и сам бы не смог, если бы попытался разобраться в той буре хаотических чувств, что неожиданно взметнулись в его душе. Он встряхнул головой, сжав кулаки, и на секунду замер, остановившись перед беседкой. Она встала на его пути словно препятствие, которое нужно преодолеть. Всегда, когда он видел ее, в душе его всплывали мутные воспоминания. И их неотрывно сопровождало эхо звонкого как колокольчики смеха. Отголосок его счастливого прошлого, что он так тщетно пытался закопать в самых дальних закоулках своей измученной души. Герцог не пытался забыться в светлых воспоминаниях тех дней своей счастливой супружеской жизни. Это такая редкость, когда заключенный по расчету брак становится крепким нерушимым союзом по любви. Но с ним это чудо произошло.
Он получил огромные территории Таэлет, что граничили с его землями на западе. Но что это было по сравнению лишь с одной ее улыбкой, лучи которой согревали его и холодной зимней ночью, и теплым летним днем? Да, она принесла богатое приданное, но чем оно было рядом с переливистыми трелями ее серебристого смеха?

Ильдэйн. Фиалки твоих глаз запали в душу.
Родная. Никогда не забуду.
Любовь моя. Твой смех преследует меня даже сейчас в моих снах.
Свет моей души, радость моих глаз, мое сердце.

Герцог сжал кулаки, снова встряхнув головой и пытаясь прогнать набежавшие на глаза слезы.
- Иль…

И даже твое имя переливается на губах всеми цветами радуги.

Ильдэйн, что в переводе с эльфийского значит «свет».
Так, стоя перед беседкой – вечным памятником их давно прошедшей любви, - Гил пытался совладать со своими чувствами и взять себя в руки. Ласковый весенний ветерок играл с его волнистыми черными волосами, что уже доставали почти до середины спины. Обычно он убирал их в хвост, но сегодня забыл.
Воспоминания хлынули неудержимым потоком.
Вот Она смеется над какой-то его шуткой. Вот Она брызгает в него водой из ручейка и с веселым криком убегает прочь, когда он пытается поймать озорницу. Босые ножки мелькают в прозрачной воде, взметая тучу брызг. Вот Она задумчиво сидит на лавочке в этой самой беседке, напевая своим чудесным голосом, и гладит его по волосам, пока он лежит на скамье, положив голову ей на колени.

- Я помню все, Иль.

И в ответ ветерок ласкает его лицо, ерошит волосы и легко касается губ.

«И я помню, любовь моя…»

Статуя, в которую обратился герцог, наконец оживает. И Гил со вздохом медленно огибает беседку, направляясь туда, где находится невысокий холм. Он стоит над ним долго, а озорной ветерок продолжает играть с его густыми смоляными волосами. Раз в год он приходил сюда, чтобы провести на могиле жены целый день. Потом он возвращался домой, запирался в своем кабинете и напивался до потери сознания, тщетно пытаясь забыться.
Но сегодня он пришел сюда другим. Мятущийся герцог Аэльтрей, погребенный под своим горем, куда-то вдруг пропал. И задумчиво опускаясь на мягкую изумрудную траву, мужчина был спокоен как никогда. Улегшись у подножия холма, он устремил свой взгляд в небо, где играясь и перегоняя друг друга, проплывали белоснежные облака. Заложив руку за голову, Гил наблюдал за ними, убаюкиваемый песней ветра, ласками мягкой травы и запахами диких полевых цветов. Так пахло от Нее. Цветами и солнцем. И лесной прохладой.
Ему чудятся в облаках образы Ее улыбки. Она всегда улыбалась особенно. Улыбка загоралась в уголках Ее губ и зажигалась в чудесных сиреневых глазах, веселыми лучиками разбегаясь из уголков Ее глаз. И мягко опускались длинные ресницы, ложась на бледные щеки, как ночные тени ложатся на землю в вечерних сумерках.
Гил вытянул перед собой руку и задумчиво посмотрел на роскошное обручальное кольцо. Выполненное одним из самых искусных мастеров королевства, оно представляло собой плотное золотое тиснение, оплетавшее палец тонкими многогранными побегами тиаля* и в центре его красовался изящный изумруд, выделанный в виде цветка.
Впервые за несколько лет сняв обручальное колечко с пальца, Гил долго вертел его, отстраненно наблюдая за переливами золота в солнечных лучах. Внезапно оно выскользнуло из его пальцев и покатилось куда-то в траву. Гил вскочил, но кольцо уже исчезло из виду. Он зашарил по траве, пытаясь найти его, и успел увидеть, как оно исчезает в темной норке какого-то грызуна.
- О, Тьма! – выругался герцог, распрямляясь и ероша свои волосы, которые разметались по спине и плечам.
Нетерпеливо смахнув непослушные пряди назад, Гил тоскливо посмотрел в небольшой темный зев норки. Обычно грызуны роют длинные коридоры, уходящие глубоко в землю. Так что… Пропало его свадебное колечко.
Для верности он попытался просунуть туда руку, но дальше нескольких сантиметров она не пролезала. А кольцо явно укатилось дальше.
- Проклятье, - Гил сел на землю и подтянул колени к груди.
Ему вдруг почудился озорной смех жены, и он вопросительно уставился в безмолвные небеса.
Не получив, разумеется, никакого ответа, герцог вздохнул и поднялся на ноги. Пора домой, скоро свечереет.
Он в последний раз посмотрел на одинокий холм, и двинулся в обратную сторону, уже не обратив никакого внимания на беседку.

Домой герцог вернулся задумчивый как никогда, и погруженный в себя.

Тиаль* - особенное эльфийское растение, растущее в Светлых Лесах. Из его побегов эльфы плетут тетиву для своих луков. Эта тетива прочнее любой веревки.