Глава 3. Христианский национализм против мусульманского национализма

Данная глава посвящена исследованию ливанского национализма как одной из причин взлета и падения христианства в Ливане.

Политолог Меир Замир пишет, что ливанский христианский национализм был одним из трех националистических движений, одновременно появившихся на Ближнем Востоке, два других – это мусульманское и еврейское движения[165].

Людям с разными националистическими убеждениями, живущим в одной стране, крайне трудно оставаться сплоченными. Я ограничу свое исследование только христианским и арабским/мусульманским национализмом, так как в Ливане проживало всего несколько сотен евреев.

Согласно словам политолога Теодора Хэнфа, ливанские националисты, в основном, христиане, пытались доказать, что Ливан существует с незапамятных времен, и подчеркивали его независимость и уникальность; а арабские националисты (главным образом, мусульмане) были склонны представлять историю этого региона как незначительную главу в летописи арабо-исламских империй. Хэнф добавляет, что были споры о том, когда и какая часть территории страны впервые была названа Ливаном, и имело ли одно или другое из современных ливанских сообществ свое государство в прошлом[166].

Маргарет Джонсон определяет христианский национализм с точки зрения его особой культурной специфики на Ближнем Востоке. Культурный характер христианской общины коренился в ее религиозной обособленности от остального Ближнего Востока и подпитывался многовековыми связями с Западной Европой.

Христианский национализм помог христианам увеличить шансы на выживание в Ливане, однако также способствовал и их краху. Национализм христиан столкнулся с национализмом мусульман и арабов. Мусульмане столь же решительно заявляли претензии на Ливан и пытались оттеснить ливанских христиан от политической власти.

До недавнего времени большинство христианских детей учили тому, что Ливан относится к Финикии и является страной, ориентированной на Запад; мусульманским же детям говорилось, что Ливан – арабское государство и неотъемлемая часть исламского мира. Множество христиан верило в то, что они являются ливанцами, а не арабами. Профессор Гассан Хэйдж полагает, что мусульмано-шариатское дифференцирование людей на основе их религиозной принадлежности привело христиан к острому осознанию своего статуса как религиозного меньшинства: «Наибольшим страхом христиан являлась проблема выживания в регионе, где доминировали мусульмане, что побудило их отказать мусульманам в возможности превратить Ливан в арабскую и мусульманскую страну. Это было сделано путем распространения христианского представления о национализме, который христиане связывали с независимостью Ливана от арабского и исламского влияния»[167].

Христианский национализм до начала ливанской гражданской войны 1975 г. заставлял христиан с большой неохотой делиться властью с мусульманами. Христиане беспокоились о своем будущем в качестве меньшинства, окруженные превалирующим количеством мусульман, которые жаждали получить справедливую долю власти в связи с превосходством в численности. Ливанские христиане всегда слишком хорошо помнили прошлые мусульманские злодеяния в отношении их ближневосточных братьев, особенно гибель армян в Турции и преследование коптских христиан в Судане и Египте. Большинство христиан связывали свое происхождение с финикийцами, а не с арабскими бедуинами.

Ливанский политик и ученый Антуан Наджм не согласен с тем, что у националистов шло строгое деление по религиозному признаку. Он видел, что арабисты – и мусульмане, и христиане – стремились к тому, чтобы Ливан влился в «Большую арабскую державу», или желали создать в стране исламское либо квазиисламское государство. Ливанские националисты отвергают данную политическую позицию[168].

Столкновение христианского и мусульманского национализма может быть проиллюстрировано недавним инцидентом, связанным со знаменитым поэтом Халилем Джебраном. Не так давно Американский союз маронитов написал письмо американскому госсекретарю, генералу Колину Пауэллу, разъясняя, что известный ливанский поэт Халиль Джебран – ливанец, а не араб. Их протест был направлен против Американской ассоциации ближневосточных народов, которая на своем приеме, в присутствии Пауэлла, чествовала Халиля Джебрана как арабо-американца. Том Харб, председатель Американского союза маронитов, объяснил: «Хотя мы, конечно, не будем возражать против какого бы то ни было мероприятия, на котором отдают дань уважения Халилю Джебрану, мы выражаем озабоченность в связи с определением этого великого ливано-американца как “арабо-американца”»[169].

Дэвид Гордон, рассматривая взгляды мусульман и христиан друг на друга, в общих чертах описывает мнение мусульман о христианах следующим образом: «Во-первых, мусульмане отвергли сохранение христианского государства. Они возражали против такого распределения власти, когда христиане, особенно марониты, руководят страной, большинством жителей которой являются мусульмане. Кроме того, мусульмане полагали, что власть должна основываться не на религиозном квотировании, а на принципе голосования. Во-вторых, мусульмане утверждали, что христианские правящие круги неоднократно пытались отделить Ливан от арабского мира в политическом и культурном плане. Они также заявляли, что марониты помогали крестоносцам, и что Патриарх Маронитской церкви Игнатий Мубарак открыто поддерживает Израиль. В-третьих, мусульмане утверждали, что христианская власть благоволила и содействовала развитию частного и иностранного образования, чтобы ослабить положение арабского языка. Как правило, мусульмане считали, что во многих учебниках умаляются арабские достижения и поддерживается образ Ливана как некогда финикийского, а ныне христианского государства»[170].

Гордон также вкратце излагает христианские взгляды на мусульманский национализм. По его мнению, христиане полагали, что арабский национализм был именно «мусульманским», и что мусульмане лицемерили, выступая за светское государство, в то время как на самом деле никогда не отказывались от своего «личного статуса» (согласно которому вопросы наследования и брака рассматриваются согласно предписаниям Корана). Наконец, христиане были убеждены, что политическая и экономическая интеграция Ливана в арабский мир, с его авторитарными и социалистическими тенденциями, поставит под угрозу свободу и экономическое процветание, которыми обладали в Ливане и мусульмане, и христиане. То есть они полагали, что выполнение мусульманских требований будет равнозначно убийству курицы, несущей золотые яйца.

Христиане были убеждены в том, что национализм арабов основан на мусульманстве. Тот факт, что рядовые арабы и арабские правительства подчеркивают исламскую природу арабского мира, лишний раз подтверждает правоту христиан.

Данная глава рассказала, что ливанские христиане и мусульмане придерживались различных националистических взглядов. Распространению такого разнонаправленного национализма способствовало существование политических и религиозно-политических партий, речь о которых пойдет в следующей главе.