Родные берёзы

«Заболел я однажды, и мне дали путевку в южный санаторий, где я никогда не бывал». Экзотический юг только в первые дни поражает своими платанами и чинарами, задумчивыми кипарисами, чопорными пальмами. Природа южного побережья какая-то утомительно надменная. Здесь все строго, все продумано, все понятно. Все удивляет, но почему- то не радует «и вдруг увидел среди заморских кущ три березки с толщиной с детскую руку. Глазам своим я не поверил. Не растут березы в этих местах. Но они стояли на полянке в густой мягкой травке, опустив долу ветви. Березы в наших-то лесах, если растут поодиночке, сиротами кажутся, а здесь и вовсе затерялись, не шуршали корою, не лопотали листом, и все-таки от них нельзя было оторвать глаз. Белые стволы берез пестрели, как веселые сороки, а в нежной зелени зазубренных листьев было так хорошо, покойно взгляду после ошеломляющего блеска чужеземной, бьющей в глаза растительности». В данном эпизоде автор показывает беззащитность березок, они, как дети, протягивают ветки-руки, будто просят защиты. Все здесь, на этой полянке, детское: мягкая травка, лопотание листочков, нежная зелень. Затерялись три березки – ребенка среди «бьющей в глаза растительности, но выживают, пестрят их белые стволы, как веселые сороки». Значит, выстоят и «залопочут» своими листочками.

Нашел, что искал, чего не хватало в этой строгой, спокойной красоте южного побережья. Родные березки, не претендующие на первенство в зеленом мире земли. Близкие, знакомые, повернувшие свои листья на север, туда, где живут и любят. И пахнут-то они домом, северным лето родины. Где бы не находился человек, он всегда тоскует о доме, потому что тебя там знают, любят и ценят. Вдалеке от него чувство дома обостряется, а когда встретишь нечаянно что-то родное, то душа так и оживает: это мое, родное; это и есть радость, переполняющая сердце, связанная крепкой любовью с малой родиной.