Growing up to be the sunshine of my life

-Весело было!
-Тебе же попало мячом по голове.
-Ну и что? Все равно весело!
Фрэнк только закатил глаза и улыбнулся в ответ, в очередной раз поражаясь оптимизму Джерарда.
Они шли с урока физкультуры, где Джерарду только что неслабо прилетело мячом прямо в голову, и будь на его месте Фрэнк, он бы проклял и мяч, и волейбол и того, кто придумал волейбол, но Джерард шел рядом с ним и широко улыбался, совсем не расстраиваясь.
-Я знаю, в чем дело, – сказал Фрэнк, открывая дверь мужской раздевалки и пропуская Джерарда вперед, – просто твои лохматые волосы смягчили удар!
-Отличная теория, Фрэнки, – улыбнувшись, ответил Джерард, прыгая на одной ноге и стаскивая с себя спортивные штаны, – я застрял!
Фрэнк только засмеялся и тоже принялся стягивать с себя форму.
Они уже были полностью одеты, когда в раздевалку повалил народ. Парни всегда после физкультуры бегали курить на задний двор, и Джерард и Фрэнк, даже не сговариваясь, знали, что это их единственный шанс избежать проблем. Поэтому они выбежали из раздевалки, как только первые трое ребят вошли в нее, но все равно один из них сумел толкнуть Джерарда в плечо, на что получил средний палец и по-детски высунутый язык в ответ.
Когда они вышли в коридор, Фрэнк взял Джерарда за руку, и они оба пошли в пустой кабинет астрономии.
С того случая в туалете прошло две недели. Они не говорили об этом, Фрэнк больше не спрашивал Джерарда о синяках, Джерард делал вид, будто не плакал у Фрэнка на коленях. Они продолжали общаться в школе, сидеть за одной партой, обедать вместе в столовой, Джерард подвозил Фрэнка до дома, и все было как обычно, за исключением того, что Фрэнк теперь проводил все своей свободное время на переменах с Джерардом, когда они ходили по коридорам, всегда брал его за руку и все чаще стал обнимать его, случайно или нет, просто ему было почему-то гораздо спокойней, когда Джерард прижимался спиной к его груди.
Это казалось Фрэнку немного странным. То есть, парни ведь дружат не так? Не обнимаются, не держатся за руки, друг не может целовать друга в щеку и делать еще кучу других вещей, которые делали они. Но вот снова они в кабинете астрономии, где можно скрыться от всей школы под картами созвездий, и Джерард просто так целует его в щеку, и все «правильно» и «неправильно» размываются на фоне этой детской улыбки мальчика, который уже две недели не бьет себя, и что же тогда может быть важнее этого?
Джерард сидел довольный на одной из немногих уцелевших парт и болтал ногами в воздухе, Фрэнк стоял у стены и просто смотрел на него. Это был последний день перед началом Рождественских каникул, оставался последний урок, через час им уже должны были выдать их табели и оправить по домам на две недели, а значит, что это был последний раз, когда он видел Джерарда в этом году.
-Я все еще не придумал тебе подарок на Рождество, представляешь? – сказал Джерард, глядя на Фрэнка, – ты такой странный, Фрэнк Айеро, вот что тебе дарить?
-Все равно самый чокнутый из нас ты, – ответил Фрэнк, улыбаясь, и в этот момент прозвенел звонок на последний урок.
Джерард спрыгнул с парты и, когда Фрэнк взял его за руку, вышел в коридор. Дойдя вместе до второго этажа, они разошлись по своим кабинетам, и как только Фрэнк пересек порог своего класса, где учительница по физике уже что-то говорила, он понял, что ужасно хочет обратно, в кабинет астрономии, помолчать о чем-нибудь с Джерардом.
Как и предполагалось, все, даже последний ботаник в школе, не собирались заниматься на уроках уроками в последний день перед каникулами. Если учительница математики на первом уроке хотя бы первые десять минут пыталась привлечь внимание учеников, то учительница физики, только поздравив всех с наступающими праздниками, оставила всех в покое до конца урока. Большинство просто болтали, кто-то читал книгу, а Фрэнк все сорок пять минут слушал музыку, смотрел в окно и думал о том, что это возможно будут самые отстойные Рождественские каникулы в его жизни. Мама, если она конечно и в Рождество не свалит к своему любовнику, обязательно расплачется, папа будет злиться, снова будет скандал, битая посуда, кому-нибудь в голову, возможно, прилетит гусь в соусе.
После физики их сразу же собрали в их кабинете для выдачи табелей. Когда Фрэнк увидел в руках корочку, говорящую о том, что по всем предметам у него «отлично», он не почувствовал ничего. Ни радости, ни гордости, ни ощущения того, что все его старания не зря. Он подумал только о том, как будут рады родители, и как папа снова будет говорить о медицинском университете, о том, какие хорошие там преподаватели и о том, какое светлое будущее ждет Фрэнка. Он четыре месяца не вылезал из-за горы учебников ради бумажки, в которую только гамбургер заворачивать, а мог потратить время на занятия музыкой или чем-то еще, чем угодно, что нравится ему. Возможно, он чувствовал немного обиды.
Когда их наконец-то опустили по домам с наилучшими пожеланиями и поздравлениями, Фрэнк быстро вылетел из школы, застегивая на пути крутку, и первым делом побежал к стоянке. Старичок еще был на месте.
Решив, что Старичок будет не против, Фрэнк закурил, дожидаясь Джерарда. Тот пришел быстро, веселый и улыбающийся, он объявил, что у него всего две «D», а их он исправит к концу года. Затем они оба залезли в машину, и пока они ехали домой, а Джерард весело болтал о всякой фигне, Фрэнк не мог не думать о том, что две недели вдалеке от Джерарда – это, наверное, не очень хорошо.
С такими мыслями Фрэнк не заметил, как они доехали до его дома. Он уже собирался влезли из машины, как Джерард схватил его за руку и, закатав рукав его куртки, маркером быстро написал свой номер.
-Я не хочу говорить плохо про твою семью, просто… – начал он, опустив взгляд, – просто, Фрэнки, если что-то будет не так, позвони, ладно? То есть… никто из моей семьи не будет против, если ты проведешь Рождество у нас, правда…
-Джи, но я…
-Фрэнки, просто обещай, что если что-то будет не так, то ты позвонишь.
Фрэнк колебался несколько секунд.
-Я обещаю, – выдохнул он.
Джерард тут же заулыбался и, отпустив его руку из своей, чмокнул на прощанье, перед тем как выпустить его из машины.
Прежде чем зайти в дом, Фрэнк подошел к окну машины и, посмотрев на Джерарда, не сдержал улыбки.
-Спасибо, – сказал он, и больше ему нечего было сказать, потому что это «спасибо» выражало абсолютно все, что он чувствовал к этому человеку.
Спасибо, что поймал меня, когда я падал.
Спасибо, что не дал мне развалиться.
Спасибо, что принес торт на мой День Рождения.
Спасибо, что не уходишь.
Спасибо, что делаешь меня сильным.
Спасибо, что снова спасаешь меня.
-Не за что, – ответил Джерард с такой же улыбкой и уехал, и Фрэнк был абсолютно уверен, что он совсем не знал, что значило это «спасибо».