И. Северянин

*** *** *** *** ***

В смокингах, в шик опроборенные, великосветские олухи

В княжьей гостиной наструнились, лица свои оглупив:

Я улыбнулся натянуто, вспомнил сарказмно о порохе.

Скуку взорвал неожиданно нео-поэзый мотив.

Каждая строчка – пощечина. Голос мой – сплошь издевательство.

Рифмы слагаются в кукиши. Кажет язык ассонанс.

Я презираю вас пламенно, тусклые Ваши Сиятельства,

И, презирая, рассчитываю на мировой резонанс!

Блесткая аудитория, блеском ты зло отуманена!

Скрыт от тебя, недостойная, будущего горизонт!

Тусклые Ваши Сиятельства! Во времена Северянина

Следует знать, что за Пушкиным были и Блок, и Бальмонт!

*** *** *** *** ***

Цветов! Огня! Вина! и кастаньет!

Пусть блещет «да»! пусть онемеет «нет»!

Пусть рассмеется дерзновенное!

Живи, пока живешь! Спеши, спеши

Ловить, ловить мгновенье!

Пусть жизнь за счастье сдачи даст гроши,

Что толку в том, когда все тленье?

Пей! Хохочи! танцуй! смеши!

Воспламенись! Всех жги и сам гори!

Сгори! что там беречь!

Рискуй! рубись! выигрывай пари!

В свой фаэтон сумей Момент запрячь!

Сверкай мечом! орлом пари!

Бери!

В.Хлебников

«Заклятие смехом»

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно.

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!

О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмеяных смеячей!

Смейево, смейево,

Усмей, осмей, смешики, смешики,

Смеюнчики, смеюнчики.

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь смехачи!

Поэты Серебряного века о творчестве

В.Брюсов

«Творчество»

Тень несозданных созданий

Колыхается во сне,

Словно лопасти латаний

На эмалевой стене.

Фиолетовые руки

на эмалевой стене

Полусонно чертят звуки

В звонко-звучной тишине.

И прозрачные киоски

В звонко-звучной тишине

Вырастают, словно блестки,

При лазоревой луне.

Всходит месяц обнаженный

При лазоревой луне…

Звуки реют полусонно,

Звуки ластятся ко мне.

Тайны созданных созданий

С лаской ластятся ко мне,

И трепещет тень латаний

На эмалевой стене.

В. Маяковский

*** *** ***

Я раньше думал –

Книги делаются так:

Пришел поэт,

Легко разжал уста,

И сразу запел вдохновенный простак-

Пожалуйста!

А оказывается –

Прежде чем начнет петься,

Долго ходят, разомлев от брожения,

И тихо барахтается в тине сердца

Глупая вобла воображения.

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,

Из любвей и соловьев какое–то варево,

Улица корчится безъязыкая –

Ей нечем кричать и разговаривать.