Глава 17. С каждым днем в домике на опушке леса, надежда, что вернется Лев, таяла

С каждым днем в домике на опушке леса, надежда, что вернется Лев, таяла. Мир рассказывал, что Лев и раньше уходил надолго, но что–то шептало на ушко, что все плохое было впереди. Не знаю почему, но очень беспокоилась за шение. Я не находила себе место в доме и старалась занять себя чем–нибудь, или же просто сидела у окна и ждала, когда на лесной дорожке появиться высокая фигура Льва. Поднималось солнце, а Льва не было, и мысли стали все чаще возвращаться к Зиме. Гость в моем сне–видении четко дал понять, что ему нужен Лев, что он занял мое тело только потому, что пожалел. Выходило, что я была виновной в том, что Лев и Зима не воссоединились. Может быть, если бог льда и огня слился бы в единое целое с шение, то все пошло бы по иному. Например, Лев убил бы предводительницу теней, флот тварей никогда бы не прилетел к планете Земля, люди бы никогда не узнали, что вселенная обитаема. Мы бы жили своей земной жизнью, даже не зная о том, что маленькая война планеты выиграна не нашим героем.

Однако реальность была иной. В небе кружило воронье ждало, когда хаос поглотит планету, чтобы полакомиться свежачком из тел. Выше стервятков, под пушистой периной из белых облаков застыло зло в черных блюдцах и стоило металлической собаке тявкнуть, как вся ярость тварей обрушилась бы на жителей Земли. Жуткий был вывод, но хаосу люди не могли дать отпор, потому что оружие было деревянными шашками по сравнению с их. Тени определенно выигрывали в силе, ловкости, хитрости. Они смогли дать кораблям киберразум, питающийся от эмоций тварей. Мы могли дать нашим кораблям только гибель перед неизведанным.

Проходило время. Льва не было. Я сникла. Мир пытался отвлечь от унылого настроения. Например, сидя у камина за чашечкой ароматного чая Мир объяснил, что космические корабли были утроины так – если погибнет тень, то окажется негодной машина. Друг рассказал, что у тварей есть слабое место. Тени – это по сути клоны Серой Тени. Можно поробовать убить их лидера и у космоса будет надежда, что твари погибнут, потому что возможно связаны с создателем. Мир сказал, что Лев называл миссию на Земле – извлечение. Если извлечение пройдет нормально у зараженных людей будет надежда, что паразит внутри них умрет. Однако если тени продолжат существование без Серой Тени, то у Земли будет несколько лет на вооружение, пока общество теней начнут драку за право быть лидером.

Аны также поведал одну любопытную вещь: ни тени, ни шение не ожидали, что на защиту Земли встанет непонятное для их восприятия сверхсущество по имени Зима. Технически обе стороны знали, что боги существуют, но больше для поддержания порядка, морали и духовной надежды. Как для тех, так и для других было шоком узнать, что боги существуют не технически. Именно поэтому тени боялись начинать массовое вторжение на планету, а шение приняли оборонительные позиции на расстоянии от планеты Земля.

Я проводила последние дни сидя на подоконнике наблюдая за идеально гладко отлитыми кораблями завоевателей космоса и думала, что Зима был прав, когда предупредил о том, что однажды он сам начнет убивать меня. С новым днем станвилось все хуже и хуже. Я просыпалась от того, что из глаз текли кровавые слезы. Каждый день я ощущала в себе некую силу, от которой доски под моими ногами прогибались. С восходом солнца день начинался с жутких болей почти во всем теле...

Время в домике на опушке леса шло медленно и я взяла в привычку ходить из угла в угол по дому, грызть ногти. Еще старалась отвлекать от проблем с дурными мыслями, придумывая как поэкономнее распределить воду с едой. Продуктов хватало на три недели, а если немного экономить, то можно было растянуть на месяц. Медальон был нашей зищитой и опорой, особенно после того, как в небе стало раздаваться эхо. Это флот шение, пытался пробиться к осажденной Земле, но железные блюдца теней превосходили по численности, так что наши защитники прилетели бы нескоро.

Я боялась эха сражения за облаками, больше похожего на гул колокола вдалеке. Все время казалось, что железные гиганты из космоса вот–вот спутся на землю и мы погибнем. Мне было необходимо отвлечся от неприятных мыслей вызываемых жутким звуком и я начинала грызть ногти. Однако мысли занимало еще кое-что. Я мысленно поднималась в комнату наверху, где спал обнаженный человек. Садилась на край кровати и ложила голову на плечо. Я хотела быть с ним, потому что, чем больше мы проводили время вместе тем, сильнее хотелось остаться с Миром.

Однажды я стояла посреди гостинной и размышляла о звуках идущих с неба. Я сжала руку, чтобы начать грызть ногти, как заметила, что в дверях стоял Мир. Немного смущенный, со слегка взъерошенными кудрявыми волосами, покусанными губами – он смотрел так, будто увидел во мне нечто привлекательное. Смутившись оттого, что заметила его, Мир быстро ушел наверх. После стала догадываться, что может быть, Мир был влюблен в меня, но из–за всего творящегося вокруг, не успел проявить чувства.

Мыслей было много, и тогда я загадала, если Мир любил меня, то примет, а если нет, то выставит за дверь. Разговора побаивалась, а вот действия не смущали. Раздевшись, обвернула тело одной из простыней (найденных нами на чердаке в забитых ящиках среди прочих вещей), распустила волосы и поднялась в комнату к Миру. Открыла дверь и на цыпочках прошла в помещение. На кровати лежал аны, одна его рука лежала на простыне, вторая была под головой, его обнаженная грудь мирно поднималась и опускалась. По расчетам он должен был только–только задремать, я специально выждала время, чтобы пройти в комнату без стука и не испугать его.

Оставив сомнения за дверью, я сбросила на пол простыню и забравшись на кровать, уселась сверху. Спящим Мир был старше. Мне также нравился его запах, запах тмина и пряностей, сладкий аромат. Казалось, что комната вся пропиталась запахом от Мира, это очень привлекало. Я наклонилась и стала вдыхать приятный аромат, одновременно щекоча его тело распущенными волосами. Тело подо мной напряглось, похоже хитрец не спал, мои ноги инстиктивно сжали его бедра. Очень хотелось поцеловать его в шею, пососать мочку уха, облизать языком щеку, впиться в его мягкие губы губами. Я начинала в нетерпении двигаться на нем, ведь всего милиметры тонкой простыни отделяли нас друг от друга. Мне хотелось быть с ним, быть его, попробовать его кожу на вкус, ощутить силу рук и вес тела.

Мне было хорошо с ним, спокойно, тихо, мирно. Такой должна быть жизнь женщины с мужчиной, как за каменной стеной. Секрет любви прост: нужно уметь нравиться и когда человек ответит тебе... Странно. Я не чувствовала себя больше человеком, может потому что не была им. В моей груди была пустота, хотя в мыслях я мечтала о ласке и покое, но что–то невидмое встало между нами стеной. Это что–то заставило пожлеть, что пришла в комнату к Миру вот таким образом.

Я хотела подняться с кровати, чтобы уйти, но было поздно. Терпение птицы иссякло и он открыл глаза. Стоило ему посмотреть в лицо, как всего на миг я увидела перед собой высокие скулы, загорелую кожу, увидела глаза будто два озера и светлые волосы – это был Лев. От того, что показалось, я вскрикнула и потятилась назад, но у него были крепкие руки. Он схватил за плечи, перевернул на спину и жадно поцеловал. Нет, это был Мир. Запах не лгал: мускус, тмин и лаванда – запах Мира. Лев пах полынью – Лев пах войной.

Я запустила пальцы в его волосы и попыталась расслабиться, но не вышло. Раздвинув мои ноги мужчина резким движением вошел в тело. Второй раз за вечер я ахнула, но на этот раз тише. Не так я преставлялала нашу близость. Мне казалось, что должно быть больше ласки, поцелуев, нежности, но в место этого Мир прижимал меня к кровати сильнее. Я почувствовала, что внутри моего тела что–то пошевелилось, словно невидымый червь шевельнулся. То, что было внутри меня, открыло глаза и недовольно посмотрело на Мира моими глазами. В ответ он усмехнулся, все также быстро и ловко перевернул меня, прижал к стене так, что моя грудь уперлась о стену, шлепнул по попе рукой и на этот раз ускорил темп.

Я с силой сжала перекладины спинки пальцами и не могла понять на какой из граней нахожусь: оргазм? возмущение? восхищение? или же отвращение? Все смешалось в одну массу: только мои руки на перекладине, которые гнули железо, и мой партнер позади, навалившийся всем весом на тело так, что грудь ездила по стенке вверх–вниз. Было больно и неприятно. Наконец, он остановился, сильнее вошел в меня, а пальцами погладил по животу, опустился в промежность и провел по ней пальцем.

– Не злись Зима, я люблю ее, – хриплым голосом сказал Мир.

Дальше мое тело перестало слушаться меня, оно извернулось так ловко, что Мир оказался внизу, а я вверху. Руки сжали его кисти так, что наверно, на его коже остались синяки, птица вздрогнул и тихо застонал. Оттолкнув его и, позабыв о простыне на полу, я быстрым шагом вышла из комнаты.

Аны прав – мы не можем быть друг с другом, пока между нами бог.