Специфика субъектно-объектных отношений и особенности методологии в социально-гуманитарном познании.

Характеристика того или иного типа познания определяется совокупностью определений объекта познавательной деятельности, которому должно соответствовать искомое знание, и метода (путей достижения субъектом этого знания). Уже характеристика самого объекта задает частично, но не полностью, определенность метода. Конечно, человеческая деятельность есть нечто отличное от происходящего в природе. Вопрос состоит в том, различаются ли они сущностно или только привходящими характеристиками. Если верно первое, то должны быть установлены принципиально иные, чем в объяснении природы, законы, объясняющие человеческую деятельность; если верно второе, то в естественнонаучном и социально-гуманитарном познании даже при различии предметов может иметь место сходство характеристик знания, которое мы хотим получить и, соответственно, методов достижения этого знания.
В этом вопросе важно следующее: поскольку методы естественных наук (математические и физические методы) сформировались раньше, чем методы социально-гуманитарного познания, то именно они чаще всего и без сомнения в справедливости и возможности этого действия используются в качестве образца в науках, направленных на изучение человеческой деятельности. Однако раннее по времени не всегда значит первое по существу дела. У социально-гуманитарного познания есть собственные необходимые законы и специфические методы. И можно отметить, что эти методы могут не просто сосуществовать в тех или иных сферах познания с методами естественных наук, но и задавать образец. Это можно пояснить следующими примерами. Во-первых, и в современном естествознании мы часто изучаем синтетические продукты человеческой деятельности; в этом случае очень важно не просто относиться к ним как к совершенному аналогу природного объекта, а учитывать ту принципиальную разницу, которую внесла человеческая деятельность (например, разницу между природными и синтезированными лекарственными средствами). Во-вторых, в современных теориях, объясняющих познавательное проблемы квантовой механики, существует представление о том, что “никакое квантовое явление (phenomenon) не может рассматриваться таковым, пока оно не является наблюдаемым (регистрируемым) явлением”. То есть до тех пор, пока оно не оказывается элементом человеческой деятельности. Итак, осознание того, что социально-гуманитарное познание специфично, что оно есть поиск специфического знания о предмете, приходит не сразу. Для этого должно оформиться представление о существенном, принципиальном отличии человеческой деятельности (деятельности разумного существа, способного ставить цели и выбирать средства для их реализации) от происходящего в природе. Только после этого можно говорить об особенностях методологии социально-гуманитарного познания. Для этого необходимо иметь следующие взаимосвязанные предпосылки.
1. Представление об автономии человеческого разума, его независимости от мира природы. Разумная деятельность подчиняется иным, нежели природные, законам; это значит, что эти законы ни даны Высшим Разумом, координирующим существование природного мира и человека и потому синхронизирующим эти два порядка законов, ни могут быть взяты из природы. Эти специфические законы человеческий разум дает себе сам и потому не подчиняется им, но уважает их.
2. Представление о том, что законы, которые человеческий разум дает себе сам, не могут быть открыты и установлены раз и навсегда, потому что человек не есть самотождественная (всегда себе равная) вещь. Это, в свою очередь, связано в двумя обстоятельствами. Во-первых, человек — существо конечное, т. е. исторически определенное, и потому может иметь место различие в исторически определенном функционировании этих законов. Во-вторых, человек — существо универсальное, т. е. социальное, и потому эти законы не индивидуальны и “субъективны”, но социальны; т. е. это законы совместной человеческой деятельности, законы взаимодействия, и потому мы можем понимать себя, свою деятельность только в своем отношении к другому, и наоборот.
Из этих предпосылок возникновения социально-гуманитарного познания как специфического типа познавательной деятельности, предпосылок, которые безусловно возникают только в определенном социально-историческом контексте, становится понятен необходимый характер отношений субъекта (того, кто познает) и объекта (того, что познается). Человек познает самого себя через свое отношение к другому и другого (другую человеческую деятельность) — через его отношение к себе. В этом контексте может быть понятно высказывание известного отечественного философа М. М. Бахтина, определяющего особенности гуманитарных наук:
“В гуманитарных науках точность — преодоление чуждости чужого без превращения его в чисто свое”.
Соответственно, если в научном исследовании предполагается возможность чистого различия, проведения строгих границ между субъектом и объектом, а не наоборот — их взаимосвязь и взаимозависимость, — то это исследование не относится к типу социально-гуманитарного познания.
Теперь мы должны определить особенности путей (методов) социально-гуманитарного познания. Эти особенности связаны с теми сущностными определениями, которые отличают человеческую деятельность от происходящего в природе. Коротко остановимся на основных особенностях, отметив при этом, что мы, конечно, не говорим здесь о конкретных методических процедурах, используемых в социально-гуманитарных науках. Речь идет о том, чтобы отметить те общие положения, которые могут объяснить принадлежность тех или иных способов исследования к типу социально-гуманитарного познания.
1. В социально-гуманитарном исследовании не может не приниматься во внимание историческая определенность человеческой деятельности как существенная для исследователя. Искомое знание должно подчеркивать эту определенность и, соответственно, останавливаться скорее на описании особенностей, чем на подведении под общий закон. Эту специфику социально-гуманитарногопознания подчеркивают представители баденской школы неокантианства Г. Риккерт (1863-1936) и В. Виндельбанд (1870-1876). Вот что пишет Риккерт в своей работе “Науки о природе и науки о культуре”: “Виндельбанд “номотетическому” методу естествознания, противопоставляет “идеографический” метод истории, как направленный на изображение единичного и особенного. “Действительность становится природой, если рассматривать ее с точки зрения общего, она становится историей, если рассматривать ее с точки зрения индивидуального”. Точно таким же образом я сам пытался, с целью получения двух чисто логических понятий природы и истории. формулировать логическую основную проблему классификации наук по их методам, и в этом смысле я противопоставляю генерализирующему методу естествознания индивидуализирующий метод истории”.
2. Известно уже ставшее классическим высказывание немецкого историка культуры и философа В. Дильтея (1833-1911): “Природу мы объясняем, душевную жизнь мы понимаем”. Было бы неверно понимать противопоставление понимания и объяснения как противопоставление непосредственности восприятия (вживания во внутренний опыт) и опосредования общезначимым объяснением. И в одном, и в другом случае речь ведь идет о науках. “Понимание” должно относиться к восприятию целостной жизни и в этом смысле должно рассматриваться как объяснение конкретно-историческое и телеологическое, принимающее во внимание цели и мотивы, а собственно “объяснение” как метод познания природы концентрируется на установлении закономерных причинных связей. Что принципиально у самого В. Дильтея в отношении характеристики понимания, так это “основополагающий опыт общности”, который является необходимой предпосылкой социально-гуманитарного познания: “Все понятое несет на себе как бы печать знакомого из такой общности. Мы живем в этой атмосфере, она постоянно окружает нас. Мы погружены в нее. Мы повсюду у себя дома в общественном и историческом мире, мы понимаем смысл и значение всего, мы вплетены в эти общности”.
Однако при этом может и должна иметь место историческая дистанция между понимающим и тем жизнепроявлением, которое должно быть понятно. Преодоление этой дистанции, достижение понимания в “развитой”, “научной” форме — задача герменевтики. Получаемое в результате знание — “не наивная понятность непосредственной коммуникации, но артикулированное, знание общности, обеспечивающей возможность осознанного общения”.
3. Проблематичность методологии гуманитарных наук связана с тем, что необходимо преодолевать не только крайности объективизма, но и крайности субъективизма. По меткому выражению известного современного социолога П. Бурдье, необходимо преодолеть “дуалистическое видение, признающее либо только прозрачные для самосознания акты, либо вещи, детерминированные извне”. Проблема этого преодоления ранее была уже обозначена фразой Бахтина (преодолеть чуждость чуждого, не делая его своим). В этом контексте могут быть поняты две методологические особенности. Во-первых, методология социально-гуманитарного познания характеризуется необходимостью постоянного соотнесения условий формирования объекта с условиями его воспроизведения в качестве предмета познания в познавательной ситуации. Во-вторых, в социально-гуманитарном познании знание может достигаться путем отнесения к ценности, но при этом должна существовать свобода от оценочных суждений (так считает, например, Макс Вебер). Ценность при этом со времен неокантианства понимается как нечто общезначимое, а оценочное суждение — как утверждающее мировоззренческий приоритет познающего субъекта. Для описания особенностей метода социально-гуманитарного познания существует слово, которое постепенно завоевывает себе законное место в языке науки. Это слово — диалог. Диалог — значит, “субъект” и “объект” равноправны, но взаимосвязаны, и их взаимосвязь — в событии, в понимающей деятельности.
“Нет ни первого, ни последнего слова и нет границ диалогическому контексту... Даже прошлые, то есть рожденные в диалоге прошлых веков, смыслы никогда не могут быть стабильными (раз и навсегда завершенными, конечными) — они всегда будут меняться (обновляясь) в процессе последующего, будущего развитиядиалога. В любой момент развития диалога существуют огромные, неограниченные массы забытых смыслов, но в определенные моменты дальнейшего развития диалога, по ходу его они снова вспомнятся и оживут в обновленном, виде. Нет ничего абсолютно мертвого: у каждого смысла будет свой праздник возрождения”.
В заключение, возвращаясь к вопросу о том, какая методология должна задавать образец исследований — естественнонаучная или социально-гуманитарная, — хотелось бы отметить, что в современном мире признается возможность и необходимость диалогических отношений не только человека с человеком, но и человека с природой.