Роль языка в развитии социального и гуманитарного знания.

Главными вопросами философского познания вообще и гуманитарного в частности являются проблемы бытия человека и восприятия человеком сущего. При этом в исследованиях и философов, и ученых-гуманитариев акцент все чаще делается на идее о глубокой связи между мышлением, бытием и языком. Начиная с конца XIX в. проблемы природы языка, принципов и законов его функционирования начинают изучаться лингвистами, логиками, психологами и философами. Для формирования столь пристального внимания к языку и проблемам, связанным с ним, существует ряд причин и обстоятельств.
Одна из первых причин заключается в том, что главными проблемами, которые начинают исследоваться в лингвистике и в логике в это время, оказываются проблемы смысла и значения языковых выражений. Таким образом, для языкознания важными вопросами становятся вопросы семантики, а также проблемы взаимосвязи языка и мышления, языка и предметного мира. Так, швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (1857-1913) указывает на то, что предметом изучения лингвистики становится “имманентная реальность языка”. Также проблемы языка в первую очередь выдвигаются в логике. В середине XIX в. возникает и развивается математическая логика, которая особое внимание уделяет изучению семантических проблем, а именно знака и значения. В отличие от лингвистики, которая изучает семантические проблемы естественного языка, математическая логика касается в основном вопросов, связанных с построением искусственных логических исчислений, которые необходимы для анализа языка науки. В математической логике развивается направление “логическая семантика”, цель которого — изучение особых, семантических правил перехода от формализованных синтаксических систем к интерпретированным семантическим системам.
В европейской традиции философское осмысление языка берет начало в классической античности. Именно в античности сформировался исключительно “философский” характер интереса к языку. Это связано прежде всего с тем, что философия и язык как деятельность имеют одинаковую направленность. Философия как наука об “истинных началах”, об “истоках” направлена на решение проблемы, согласно Э. Гуссерлю, “свободной и универсальной теоретической рефлексии, охватывающий все идеалы и всеобщий идеал, т. е. универсум всех норм”.
Итак, предметом и объектом философии выступает мир как целое. Такую же направленность имеет и язык. Немецкий философ Ганс Георг Гадамер (1900-2002) полагает, что язык — посредник между человеком и бытием, который выявляет “целостность” нашего отношения к миру. Вплоть до XIX в. философы и ученые не обращали внимания на то, что любая проблема должна быть прежде всего сформулирована в языке. Таким образом, в основном не учитывались значение и роль языка в решении главных проблем познания и существования человека и общества. В философии ХХ в. ситуация коренным образом изменяется, так как проблемы языка, знака и значения выдвигаются в ряд важнейших проблем философии.
Язык становится главным и самостоятельным объектом исследования в философии ХХ в. Самые различные философские направления и школы обращаются к этим проблемам. Одним из философских направлений, которое наиболее интенсивно исследовало проблемы взаимосвязи языка и мышления, языка и бытия, была философская герменевтика. Французский философ Поль Рикёр (р. 1913) отмечает, что философская рефлексия должна опираться не на тезисы “я мыслю” или “я есть”, но на тезис “я говорю”, который отображает более глубокий слой человеческого существования. Это происходит, по мнению П. Рикёра, потому, что “сущностные структуры бытия запечатлеваются и отображаются не в мышлении или сознании, а в творчески подвижном, необъективируемом и неуловимом для понятийного мышления языке”.
При научном анализе язык рассматривается как объект, причем обращается внимание на такие аспекты языка, как семантика, морфология, фонетика; язык изучается как инструмент познания, как род человеческой деятельности. Но язык, по мнению немецкого философа-экзистенциалиста М. Хайдеггера (1889-1976), есть нечто большее, чем просто объект исследования, сравнимый с другими объектами наук. Каждое слово языка уводит за его пределы, отсылает к чему-то остающемуся вне языка. За языком стоит бытие. Однако сущность языка остается не раскрытой. Хайдеггер считает необходимым освободиться от рационально-логического объяснения языка и воспользоваться образно-символическими средствами, которые наиболее полно соответствуют самой природе языка. Хайдеггер полагает, что “путь к языку должен был бы позволить ощутить язык как язык”. Он отмечает, что язык впервые дает имя сущему, следовательно, “впервые изводит сущее в слово и явление”. Постичь подлинный смысл бытия возможно только через язык, так как язык таит в себе “оформленную концептуальность”. Согласно Хайдеггеру, необходимо “вслушиваться” в сам язык, в слова языка. И “слушать” то, что они говорят “сами по себе”, вне исторических контекстов.
В философии языка ХХ в. можно выделить две точки зрения на проблему языка и его отношения к философии и познанию. Первый подход можно охарактеризовать словами немецкого философа и культуролога Эрнста Кассирера, который полагал, что язык наряду с мифом, искусством и познанием в целом может рассматриваться как важнейшая форма самопостижения духа. Согласно Э. Кассиреру, язык имеет особое значение для деятельности духа. Язык — символическая форма, которая опосредует и благодаря которой реализуются все остальные символические формы (миф, искусство, религия, наука). У Э. Кассирера язык является органом формирования понятий о предметах. Язык не столько инструмент для выражения мыслей, сколько условие формирования мира. Он служит средством для построения предметного мира.
С другой точки зрения, прямо противоположной, язык рассматривается как источник заблуждений человека. В языке содержится мифология, которая препятствует свободе мышления. Следовательно, философия должна помочь освободиться от этой мифологии языка. Такую точку зрения поддерживает Фридрих Ницше, который полагает, что в языке в сокровенной форме пребывает своя “философская мифология”, которая постоянно сказывается, как бы люди ни старались быть осторожными.
Этой же точки зрения придерживался и австрийский (позже — британский) мыслитель Людвиг Витгенштейн (1889-1951). Согласно его точке зрения, философия может рассматриваться как анализ и критика языка. Задача философии состоит в проведении логического анализа языка, обладающего свойством “переодевать мысли”. Именно это свойство языка “переодевать мысли” является причиной философских заблуждений. Л. Витгенштейн полагает, что “большинство вопросов и предложений философов вытекает из того, что мы не понимаем логики нашего языка”. Следовательно, любая философия должна начинаться с объяснений предложений, т. е. являются ли эти предложения осмысленными или нет. Вся философия, согласно Л. Витгенштейну, представляет собой критику языка. В отличие от философской герменевтики, неопозитивизм стремится создать логически совершенный язык, который “прямо достает до реальности”. Для этого представители неопозитивизма производят критику “метафизики” и разрабатывают особый концептуальный анализ естественного языка, который оказал большое влияние на дальнейшее развитие лингвистики и философии.
Согласно Э. Кассиреру, “отправной точкой” всякого познания является сформированный языком мир. Кассирер полагает, что и естествоиспытатель, и историк, и философ “видят” предметы первоначально так, как им “преподносит” их язык. Именно поэтому проблема взаимосвязи языка и бытия, а также проблема соотношения языка и познания, остается не только наиболее значимой и важной проблемой гуманитарного и социального знания, но и одной из самых сложных и не решенных по сию пору проблем.

9. Роль традиций, образцов и " пред-рассудков" в контексте понимания и смыслополагания

Что такое понимание? Можно ли рассматривать понимание только как знание, наравне с эмпирическим и теоретическим знанием? Несомненно, понимание является знанием, но знанием особенным, имеющим специфические черты, которые существенно отличают его от других видов знания. Так, прежде всего необходимо рассматривать понимание как осмысление, как выявление и реконструкцию смысла. Именно этот аспект понимания рассматривается в герменевтической традиции, которая направлена на изучение процедур толкования текстов и явлений культуры. Таким образом, главной задачей герменевтики становится истолкование и понимание текстов. Так, немецкий философ Ганс-Георг Гадамер определяет герменевтику как теорию опосредованного языком переживания мира. Эта теория оказывается важной для любой науки и любого вида человеческой деятельности.
Представители герменевтической традиции критически относятся к идеям натурализма, так как, по их мнению, с помощью этих идей невозможно понять своеобразие человека. В конце XIX в. Вильгельм Дильтей (1833-1911) предложил разделить все науки на “науки о природе” и “науки о духе”. Эти два вида наук различаются по применяемой методологии исследования. Метод наук о природе — объяснение, или индуктивный метод, когда частные явления подводятся под общие понятия. Очевидно, что для наук о духе данный метод не подходит. В. Дильтей полагает, что главным методом данных наук является понимание. При этом понимание рассматривается как непосредственное проникновение в жизнь. Понимание осуществляется путем вживания, вчувствования или сопереживания. Исследования В. Дильтея стали источником для дальнейшего развития понятия “понимания”. Однако чрезмерный “психологизм” при рассмотрении вопросов методологии наук вызвал большую критику со стороны ученых и философов. Так, Эдмунд Гуссерль критикует психологизм и субъективизм в методологии наук. Для Гуссерля пониманием является постижение смыслов, которое совершается в процессе анализа феноменов.
Ученик Э. Гуссерля, Мартин Хайдеггер, предлагает рассматривать само бытие как понимающее. Особое внимание Хайдеггер уделяет языку как данности бытия, именно в языке осуществляется понимание.
Ученик Хайдеггера, уже неоднократно упоминавшийся в книге Г. Г. Гадамер, рассматривает понимание на основе традиций и здравого смысла, которые определяются языком. Понимание, согласно Гадамеру, есть универсальный способ освоения мира человеком, осуществляющийся в опыте. Главным условием понимания, согласно герменевтике, является “вхождение в герменевтический круг”, который определяется следующим образом: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей необходимо иметь представление о смысле целого.
Гадамер пишет:
“Тот, кто хочет понять текст, постоянно осуществляет набрасывание смысла. Как только в тексте начинает проясняться какой-то смысл, он делает предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл. Понимание того, что содержится в тексте, и заключается в разработке такого предварительного наброска, который, разумеется, подвергается постоянному пересмотру при дальнейшем углублении в смысл текста”.
Для человека очень важно всегда находиться в герменевтическом круге, в круге понимания, так как он перестает быть человеком, если оказывается вне круга понимания. В. Дильтей рассматривает “герменевтический круг” как связующее звено между пониманием и объяснением, так как, чтобы понять, надо объяснить, но чтобы объяснить, необходимо понять.
Таким образом, понимание есть само бытие. Для представителей герменевтического направления человек — понимающее бытие. С этих позиций понимание рассматривается как фундаментальная характеристика человеческого бытия, а язык является фундаментальным модусом человеческого “бытия в мире”. Хайдеггер рассматривает экзистенциальное понимание как понимание, которое не обусловлено деятельностью сознания. Это понимание становится способом бытия человека в мире. Это первичное понимание — “пред-понимание” — составляет горизонт человеческого бытия.
Гадамер пишет:
“Понимание обретает свои подлинные возможности лишь тогда, когда его предварительные мнения не являются случайными. А потому есть глубинный смысл в том, чтобы истолкователь не просто подходил к тексту со всеми уже имеющимися у него готовыми пред-мнениями, а, напротив, подверг их решительной проверке с точки зрения их оправданности, т. е. с точки зрения происхождения и значимости”.
Гадамер рассматривает предварительное понимание как “предрассудок” (Vorurteil). С понятием “пред-рассудка” связано понятие “традиция”, в которой живет и мыслит человек. Согласно Гадамеру, не существует беспредпосылочного понимания, это “фикция” рационализма. Гадамер и Хайдеггер считают ошибочной попытку освободить познание от “пред-понимания”, т. е. познавать предмет сампо себе безоотносительно к познающему субъекту. Если устранить “пред-понимание”, то таким образом устраняется и само познание вообще. Следовательно, предрассудок не является заблуждением, так как то, что находится перед рассудком — “пред-рассудок”, — есть форма понимания. В “Истине и методе” Гадамера читаем:
“То, что было сказано о пред-мнениях, касающихся словоупотребления, в не меньшей мере относится и к содержательным пред-мнениям, с которыми мы подходим к текстам и которые составляют наше пред-понимание. При этом встает тот же вопрос: как вообще можно выйти из сферы собственных пред-мнений? Здесь, разумеется, не может быть речи о такой общей предпосылке, будто то, что говорится в тексте, полностью соответствует моим собственным мнениям и ожиданиям. Напротив, то, что мне говорит кто-то другой, будь то устно, в письме, в книге или еще как-либо, имеет своей ближайшей предпосылкой, что высказывается именно его, а не мое мнение, — мнение, которое я должен принять к сведению, не обязательно его разделяя. Однако эта предпосылка не облегчает понимание, а, наоборот, усложняет его, поскольку определяющие мое понимание пред-мнения могут остаться совершенно незамеченными”1.
Итак, познание начинается с предпосылки, или с предварительного понимания — “пред-рассудка”, который определяется традицией. Гадамер отмечает, что именно благодаря Просвещению понятие “пред-рассудок” получило негативную окраску. Само это слово обозначает “пред-суждение”. “Пред-рассудок” не обозначает неверного суждения, в его понятии заключена возможность как позитивной, так и негативной оценки. Согласно рационалистической традиции Просвещения, все суждения, которые не обоснованы, лишены фактической основы и, следовательно, являются ложными. Отсюда полное отрицание предрассудков и желание научного познания навсегда от них избавиться. Принимая в качестве основной характеристику человеческого существования, его конечность, необходимо согласиться с тем, что герменевтический опыт — это опыт конечного существования. Конечность человеческого опыта приводит к невозможности беспредпосылочного мышления, следовательно, он становится историческим. Согласно Гадамеру, если мы признаем историческуюконечность бытия человека, то необходимо также принять и понятие предрассудка. Гадамер отмечает, что противоположности между традицией и разумом не существует. Традиция понимается Гадамером как точка пересечения свободы и истории. Гадамер отмечает, что для формирования традиции недостаточно способности “самосохранения того, что имеется в наличии”, но необходимо согласие и принятие. Традиция, согласно Гадамеру, — сохранение того, что есть, даже при любых исторических переменах. И такое сохранение является прерогативой разума.