Движение населения

Различные административные преобразования в Приднестровье сопровождались довольно значительным перемещением населения. Эти миграции были связаны с час­тыми войнами, набегами, народными восстаниями, эпидемиями, засухой и вызванны­ми ею голодовками, а также рядом других причин, в числе которых существенную роль играли гонения на религиозной почве.

Польско-турецкие войны XVII в. приводили не только к перемещениям населения, но и к его массовому уничтожению. Особенно страдали пограничные районы, к кото­рым относилось Приднестровье. Значительная часть местных жителей во время войн Польши и Турции бежит за Днепр, многие переправляются в Молдавское княжество, что приводит к запустению селений этих территорий. Известны случаи дальнейшего пе­редвижения населения, например в Трансильванию, которая вошла в состав Австрии.

Семья крымских татар

Период господства турок в Подолии, хотя и не очень продолжительный, повлиял на национальный и социальный состав населения. Система османского, или так назы­ваемого восточного, феодализма заметно отличалась от феодальных порядков в Польше.

Турки не стремились к установлению личной власти над крестьянами, т. е. крепостно­го права, характерного для Польши, где оно продолжало укрепляться и в XVII и в XVIII столетиях. Один из первых историков Подолии П.Н. Батюшков еще более ста лет на­зад подчеркивал: «При турецком господстве личная и имущественная безопасность обес­печены были несколько более, чем во времена господства поляков, - по крайней мере случаи произвола или насилия над местным населением со стороны турецких прави­телей не вытекали из общей системы и не освящались законами или сеймовыми по­становлениями, как это делалось в Речи Посполитой».

Период между Журавинским миром 1676 г. и Карловицким миром 1699 г., когда Подолия подчинялась Турции, привел к определенному изменению состава населения. Увеличилось число мусульман-турок, татар, ногайцев, а также молдаван и греков.

Православная церковь при турках была более защищенной, чем при польской вла­сти, когда укреплялись позиции католицизма и униатства. Естественно, не следует иде­ализировать систему турецкого господства, отнюдь не избавившего Подолию от грабе­жей и насилия. Однако нельзя сбрасывать со счетов и то, что турецкие власти прово­дили особую политику, составной частью которой было привлечение на опустошенные войной земли нового населения или возвращение старого. Собственно, такая политика велась любым государством, и Польша после 1699 г. не была исключением, но при этом не нужно забывать, что поляки пришли сюда после очередной войны и основательного опустошения края.

Русский священник Лукьянов, проезжавший по этим местам в феврале 1711 г. - через двенадцать лет после окончания польско-турецкой войны, отмечал здесь страш­ное запустение: «...и шли мы тою пустыней - не видали ни человека, ни зверя, ни пти­цы; только тропы татарские конные. А месты все разорены от татар; ныне починают заводить селы, как мир стал; и то в стороне от дороги далече». По словам Лукьянова, опустошавшие местную округу татары назывались «липковскими». Они происходили от татар, издавна обитавших в Литве и Польше, и татар белгородских, а также, по- видимому, и омусульманившихся христиан. Основные их поселения находились в По­долии, однако после 1699 г. они практически покинули эту территорию.

Сложные процессы происходили и среди молдавских переселенцев. Здесь, на ле­вобережье, складывались более благоприятные условия для проживания, чем в Мол-

Татарская деревня

давском княжестве, где усиление фанариотского господства вынуждало крестьян высе­ляться из его пределов. Вообще XVIII в. характеризуется значительными миграциями молдаван в самые разные государства - в Россию, Польшу, Австрию (Трансильванию). Приднестровье и т. д. В это же время известны случаи и обратного переселения, в ча­стности в Северном Приднестровье.

После польско-турецкой войны 70-х годов назначение Дуки одновременно и гетма­ном Украины было во многом связано с желанием турок привлечь в эти места христи­анское, и прежде всего украинское, население. Не противились они и переселению мол­даван, хотя Дука как господарь Молдавии был не очень заинтересован в опустении соб­ственно молдавских районов, и без того разоренных войной. Однако сам он поселился в Цикиновке, или, как ее еще называют, Цикинэуке, что способствовало возвращению сюда определенного числа молдаван - военных, администраторов, различного рода обслуги. Вскоре Дука попал в плен и, по некоторым данным, умер 31 марта 1684 г. Его наместник в Немирове имел в своем окружении некоторое количество молдаван, хотя точные данные о их численности отсутствуют.

Часть молдаван была вынуждена покинуть Подолию и в связи с последующими войнами, внутренними смутами, религиозными преследованиями. После Карловицко- го мира известны их отдельные переселения из Северного Приднестровья в пределы Крымского ханства, прежде всего в районы Южного Приднестровья. И все же населе­ние Подолии в XVIII столетии заметно возросло благодаря возвратившимся сюда по­лякам, которые были заинтересованы в заселении этих мест: помещики нуждались в рабочих руках, а власти - в налогоплательщиках. Поэтому, чтобы привлечь переселен­цев, помещики даровали им разного рода привилегии и даже на некоторое время осла­били процесс закрепощения, а также религиозные гонения. Но, как отмечалось в лите­ратуре, «...польские помещики, возвращаясь в свои имения и находя их опустошенны­ми и обезлюдевшими, хотя и давали для привлечения поселенцев льготы, но никогда не думали выполнять их на деле даже до истечения льготного срока...»

Так или иначе, но, по имеющимся сведениям, уже в начале XVIII столетия в Подо­лии появились поселения, которые существуют и в настоящее время. Среди них - ста­рые города и села, такие, как Рашков, Рыбница, Ягорлык, и села, о которых по более раннему периоду либо вообще нет сведений, либо имеются лишь некоторые отрывоч­ные данные. В начале XVIII в. уже известны села Строешты, Зозуляны, Михайловка, Большой Молокиш, Малый Молокиш, Каменка, Подойма, Цыбулевка, Грушево, Кузь­мин, Хрустовая, Мошняги, Борщи, Бутучаны, Выхватинцы, Гармацкое, Гидирим, Дом- ница, Дубово, а также ряд других населенных пунктов на территории как современно­го Северного Приднестровья, так и тех районов, которые некогда входили в состав Молдавской Автономной Республики.

По имеющимся данным и по состоянию на начало XVIII в., национальный состав населения этой части Приднестровья был достаточно пестрым. Здесь проживали укра­инцы, молдаване, поляки, евреи, армяне, русские, татары. Точных данных о процент­ном соотношении национальностей на начало века не сохранилось, хотя, возможно, такого рода материалов в то время вообще могло не быть. Сколь-нибудь конкретные сведения об их национальном составе также отсутствуют. Имеющиеся фискальные документы не могут предоставить достаточно серьезную и определенную информацию, поскольку в самом начале XVIII в. значительная часть населения была освобождена от уплаты налогов с целью привлечения поселенцев в эти районы. Вместе с тем мы располагаем рядом отрывочных сведений по отдельным населенным пунктам региона. Как отмечает священник Лукьянов, вернувшиеся в Подолию польские власти застали здесь крайнее запустение. В начале XVIII столетия в Могилеве, по некоторым данным, осталось всего 102 жителя, а в Могилевском округе - 178.

Деревушка XVIII в. на берегу Днестра. Гравюра

Опубликованные источники содержат значительное количество материалов, свиде­тельствующих о борьбе местного населения с татарами и турками практически на всем протяжении XVIII в. И хотя больших вооруженных столкновений между Польшей и Турцией в этот период не отмечалось, продолжавшиеся набеги на Подолию, как пра­вило, влекли за собой человеческие жертвы. Один из последних - в конце 60-х годов - такого рода набегов был связан с походом гайдамаков под предводительством Шилы в район г. Балта, куда вторглись турки и татары в погоне за гайдамаками.

В целом русского населения в Подолии в XVIII столетии было немного, и состояло оно прежде всего из беглых крепостных крестьян, а также скрывавшихся от религиоз­ных преследований старообрядцев. Все они боялись прибытия сюда русских войск, которые могли возвратить их обратно в Россию и даже применить к ним насильствен­ные меры. В 30-е годы Россия и Польша заключили очередной трактат, постановления которого дали русским войскам законное основание для выселения из Подолии старо­обрядцев. Эта мера заметно сократила численность русского населения в данном ре­гионе. Однако в период русско-турецких войн оно вновь увеличивается за счет ране­ных, пленных и беглецов, которые находили убежище как на левом, так и на правом берегу Днестра.

Что касается украинцев, то они нередко вынуждены были покидать эти места, по­скольку опасались преследований польских властей за активное участие в народных выступлениях, которые продолжались по существу весь XVIII в. Причем переселялись украинцы не только на восток, в пределы России, что было в то время делом обыч­ным, но и на территории Молдавского княжества и Крымского ханства. В 30-е годы руководитель крестьянского восстания Верлан вместе со своим сподвижником Скори- чем и полковником уманских казаков Писаренко, а также частью восставших переме­стился в Молдавию. Одна из причин такого переселения заключалась в том, что Вер­лан и некоторые другие участники восстания были молдаванами.

Значительные миграции в Молдавию происходили и раньше, в период крестьян­ского восстания в начале XVIII столетия. Приход в Подолию частей польского гетмана

Ханский дворец в Бахчисарае

Сенявского в начале 1703 г. повлек за собой массовое истребление казаков и крестьян местных селений. Участники южных казацких приднестровских полков и отрядов вос­ставших вынуждены были уйти на правый берег Днестра, за ними устремилось и мир­ное население. Примечательно, что молдавская пограничная стража, базировавшаяся в Сорокской и Хотинской крепостях, с охотой принимала беглецов и оказывала им со­действие при переправе через Днестр.

Вообще в XVIII столетии переправы через Днестр в обоих направлениях были довольно частым явлением. Поэтому стоило только гетману Сенявскому объявить все­общее прощение крестьянам и удалиться из Подолии, как население начало активно возвращаться на левобережье, в том числе и из Молдавского княжества. Естественно, что такие частые миграции крайне затрудняли учет как общей численности населе­ния, так и его социального и национального состава. Кроме того, истребление жите­лей было в то время делом обычным и касалось различных групп и этносов. Извест­но, например, что победы казаков всегда сопровождались расправой над своими со­перниками. Как отмечается в литературе, предводитель казаков Самусь в 1702 г. вме­сте со своими солдатами после взятия Бердичева и Немирова не оставил там ни од­ного поляка и еврея.

Жестокое истребление поляков, евреев - торговцев и арендаторов - отмечалось еще при Богдане Хмельницком. Дело в том, что Верлан объявил своим подчиненным о специальном именном указе русской императрицы Анны Иоанновны, которым якобы предписывалось уничтожать всех поляков и евреев и даже разорять их имущество, «дабы очистить этот край» для присоединения к России. В 1750 г. гайдамаки вступили в Брацлавское воеводство, заняли и сожгли Умань, перебили ксендзов, значительное число шляхты и евреев. Спустя десять лет Умань вновь была захвачена восставшими, которые учинили резню, известную под названием «уманская». Участники восстания практически полностью истребили польское и еврейское население города. Нападени­ям восставших подверглись города Брацлав, Винница, Могилев (на Днестре), Бар, Жва- нец, Саврань, Немиров и другие населенные пункты.

Присоединение в 1793 г. Подолии, в том числе и Приднестровья, к России прекра­тило в этих местах кровопролитные войны и мощные народные восстания, в результа­те которых погибло огромное число местных жителей, уничтожены или разорены го­рода и поселки.

Несколько по-иному обстояли дела в Нижнем Приднестровье, где состав населе­ния, его социальное положение и этнические компоненты имели некоторые различия. После 1699 г. в Подолии практически исчезло мусульманское население, исключение составляли лишь отдельные турецкие семьи и липковские татары. Мусульмане прожи­вали в Южном Приднестровье вплоть до русско-турецкой войны 1787-1791 гг., однако никаких достаточно подробных и точных данных о их численности в литературе не найдено. Правда, определенный учет Крымское ханство и Турция все же вели, и ос­манские власти, хотя и приблизительно, знали о количестве жителей этих районов.

Известно, что войны и различного рода столкновения XVIII в. способствовали со­кращению местного мусульманского населения, в то же время периоды затишья ха­рактеризовались увеличением числа жителей молдавской, русской и украинской на­циональностей в ногайских поселениях. В связи с этим в исторических источниках про­слеживается некоторая связь между названиями населенных пунктов и национально­стями. Так, в записках шведского офицера Вейсментеля, который служил шведскому королю Карлу III, упоминаются Тея и Спея. Автор анонима, опубликованного А.А. Рус- совым, наряду с молдавскими названиями селений Верхнего Приднестровья, такими, как Строешты, Рыбница, Ягорлык, описывает и населенные пункты Южного Придне­стровья, например Ташлык, Карагаш, которые носят уже тюркские названия. Однако это еще не означало, что здесь проживали только мусульмане. Наоборот, практически во всех приднестровских селениях левого берега Днестра в XVIII столетии, особенно во второй его половине, преобладало православное население. В одном турецком до­кументе 1779 г. отмечается, что к Дубоссарам, т. е. к уже упоминавшейся Дубоссар- ской провинции, подчинявшейся османским властям, относится 41 населенный пункт. Из них по берегу Днестра от Ягорлыка и ниже располагалось 14 поселений, в каждом из которых насчитывалось от 5 до 60 домов. Например, в Ташлыке было 5 или 6 до­мов, в Гояне - 10, в Моловате - около 30, а в деревне Бунеджил (видимо, Бирзула), которая располагалась между Гидиримом и Балтой, - около 60 домов. Примечатель­но, что в этом источнике упоминается деревня Хавлита из 15-16 домов «подданных молдавской нации, принадлежавшая к Дубоссарам». Следует подчеркнуть, что термин «молдавская нация» употреблялся не только в турецком документе, но и в его русском переводе.

Среди приднестровских поселений, известных по тому же источнику 1779 г., мож­но удостоверить с севера на юг: Дубово, Гоян, Дойбаны, Роги, Моловату, Кочиеры, Кор- жево, Магалу, Лунгу, Погребя, Кошницу, Перерыту, Дороцкое, Делакеу. И это отнюдь не все приднестровские села региона. Не упомянуты, например, Карагаш, Спея, кото­рые к этому времени уже отмечены в других свидетельствах. Объяснить это можно одной из двух причин: либо эти населенные пункты входили в состав Дубоссарской провин­ции, либо данный документ опубликован неполностью. Можно предположить и другое: постоянные войны вынуждали жителей покидать свои насиженные места и искать бо­лее безопасные. Естественно, не все из них возвращались обратно, поэтому нельзя с уверенностью утверждать, что то или иное поселение существовало непрерывно.

Еще в середине XVII в. известный турецкий путешественник Эвлия Челеби засви­детельствовал в посаде крепости Очаков 500 крытых тростником валашских и молдав­ских домов. Эти данные подтверждаются и другими документами, которые сообщают, что возле Очакова проживало около 2, 5 тыс. молдаван и валахов, но к 20-м годам XVIII в. их численность сократилась до 300 человек. Очевидно, в связи с увеличени­ем налогового бремени многие жители переселились в деревни, находившиеся под вла­стью крымского хана.

К сожалению, судьба Очаковского посада изучена крайне слабо, о нем имеются лишь самые отрывочные сведения. Неизвестна, например, судьба населения в годину трудных испытаний во время войны 1735-1739 гг., когда русская армия под командо­ванием Миниха в 1737 г. взяла Очаков. Различного рода источники дают скудные опи­сания перемещения населения в этих местах, его истребления, взятия в плен, а также миграции в период русско-турецкой войны 1768-1774 гг. сначала на правый берег Днест­ра, затем опять на левый. В опубликованных материалах можно встретить упомина­ния о том, что в 1772 г. 52 семьи из Дубоссар, Рогов, Моловаты, Кочиер, Кошницы поселились в правобережных селах Трушены, Скорены, Дурлешты, Фурчены, Серете- ны, Лопатна, Загорна. А по данным на 1773 г., 13 семейств из сел Пырыта, Кошница. Кочиеры, Коржево нашли убежище в Машкауцах и Голерканах.

Согласно документам русской администрации, которые относятся к 1772-1774 гг., в 14 селах Дубоссарской провинции до войны проживало не менее 3 тыс. человек. Их на­циональный состав был крайне разнообразным, хотя и с явным преобладанием молда­ван; отмечено также 25 еврейских, 11 цыганских, 2 армянские семьи. К сожалению, и эти данные далеко не полные, поскольку не содержат сведений по ряду других населен­ных пунктов, таких, как Малаешты, Ташлык, Карагаш, известных в этих местах.

Учеными неоднократно предпринимались попытки выяснить демографическую ситуацию в так называемой Очаковской земле в XVIII столетии. Еще в 40-е годы XIX в. историк А.А. Скальковский попытался определить общую численность населе­ния этих мест на основании донесений кошевых атаманов и полковников Запорожской сечи с 1755 по 1765 г. Однако собранные им сведения охватывали лишь часть насе­ленных пунктов - примерно 11 селений: Балту (Голту), Кривое озеро, Ясеневое, Голму, Перелеты, Палеево озеро, Гидирим, Бобринец Малый, Бобринец Большой и др., - по­этому точного отражения численности населения и его национального состава эти дан­ные не дают. На начало 60-х годов здесь было отмечено 1 300 домов, что составляло около 4 тыс. душ мужского пола или 8 тыс. человек в целом. По мнению А. Скальков- ского, бульшую часть населения составляли украинцы, затем молдаване и евреи.

По мнению специалистов, изучавших население Очаковской области до ее присое­динения к России, здесь проживало приблизительно 12-15 тыс. человек. Однако и эти данные далеко не полные. Отсутствуют сведения о некоторых хорошо известных селах по Днестру и восточнее его, а также о ногайских кочевьях. Оседлый образ жизни но­гайского населения, особое, отличное от христианского ведение хозяйства, перемеще­ния на большие расстояния, порой даже за пределы Очаковской земли, создавали оп­ределенные трудности при изучении. Ногайцы обладали чрезвычайной способностью к миграциям, что являлось одной из важных особенностей так называемого кочевого феодализма.

К 1727 г. относится упоминание о пребывании на Очаковской земле татар (яман сагайдак), которые прежде проживали на Северном Кавказе. Вероятнее всего, в этих местах их присутствие было недолгим, где-то около года, после чего они вновь воз­вратились на свои земли. В 1768 г. восставшие казаки во главе с Шило дошли до Ду­боссар, преследуя польских конфедератов, и потребовали от местных властей их вы­дачи. Получив отказ, казаки подожгли город, что привело к гибели 1 800 молдаван, татар и турок. Насколько эти цифры соответствуют действительности, проверить в на­стоящее время не представляется возможным.

Нередко на эти районы предпринимали набеги буджакские ногайцы из Южной Бес­сарабии. Последний их поход на эти земли, приведший к почти полному опустению приднестровских сел, был зафиксирован в 1787 г.

По мнению А. Мейера, который исследо­вал Очаковскую землю и оставил довольно подробное ее описание, в начале 90-х годов XVIII в. там проживало 120 тыс. человек, причем только по Днестру - от Гоян до Теи

- насчитывалось 4 500 домов, что составля­ло более 20 тыс. человек, а если учесть и дру­гие села приднестровского юга, то получит­ся довольно высокая численность населения.

Современные исследователи, в частности В.М. Кабузан, основываясь на русских архив­ных свидетельствах, отмечают, что на апрель 1792 г. в Очаковской области проживало 14 600 человек, которые обитали в двух ме­стечках и 39 казенных деревнях. По данным на вторую половину того же года, здесь на­считывалось 23 700 человек, из которых мол­даване составляли 11 700, т. е. 49%. Однако нет полной уверенности в том, что были уч­тены все поселения. В следующем, 1793, году отмечено уже 31 267 человек, из которых 14 993 (47, 95%) были молдаване, а в 1795 г.

- 36 769 человек, из них 15 285 (41, 57%) молдаван.

Как видим, эти сведения резко расходят­ся с материалами, представленными А. Мей- ером. На наш взгляд, архивные свидетельства более близки к истине, поскольку основаны на статистических данных, полученных в ре­зультате ревизий или тщательных проверок. Думается, что к моменту русско-турецкой войны, начавшейся в 1787 г., когда на этой территории еще находились ногайцы и тата­ры, во всей Очаковской области проживало всего лишь несколько десятков тысяч чело­век (мы не учитываем турецкие крепости, которые содержали многочисленные гарни­зоны). В марте 1779 г. А.В. Суворов доносил П.А. Румянцеву о том, что в Очакове на­ходилось в то время до 10 тыс. пехоты и до полутора тысяч конных воинов.

Еще сложнее обстоит дело с определением общей численности ногайцев. В 1779 г. в связи с подготовкой Айналы-Кавакской конвенции были составлены три дошедших до нас списка селений этого региона. В первом из них сообщаются сведения о 61 селе­нии и урочище, которые располагались по Днепру от Балты до Воджии и Очакова и обратно по Бугу от Очакова до Балты. Другой список содержит сведения о 30 урочи­щах и местах, принадлежавших буджакским татарам (ногайцам), - от Балты до Бен­дер и Воджии. В третьем списке упоминается 49 урочищ, в которых проживали оча­ковские татары. Но и эти списки не располагают данными о численности населения этих мест.

Воин Османской империи. Мамлюк

В целом пределы Крымского ханства заселяло значительное число ногайцев. Даже на той территории, которая получила независимость от Турции в 1783 г., по мнению А.В. Суворова, их насчитывалось около 100 тыс., что, очевидно, и дало основание ис­
следователям говорить о «многочисленном ногайском народе». Ведя кочевой образ жизни, ногайцы занимали обширные пространства Северного Причерноморья и При- каспия; кроме того, значительная их часть переселилась в Турцию.

Историки делят ногайцев на две основные ветви: на больших ногайцев, обитав­ших на востоке от Волги, и малых ногайцев, располагавшихся на западе от нее. Пос­ледние не были едиными и подразделялись на Эдиссанскую, Едичкульскую, Азовскую и Буджакскую орды. В 1770 г. Эдиссанская и Буджакская орды принимают русское подданство и покидают свои земли, причем около 12 тыс. человек поселяются южнее Азова.

После окончания войны ногайцы вновь возвращаются на прежние места. Их воз­вращение происходило поэтапно. Например, переселение ногайцев с Кавказских гор на Днестр датируется в литературе 1783 г., а татар и ногайцев Северного Кавказа и Балкан относится к более раннему периоду - к 1779 г. В одном из русских донесений от ноября 1779 г. сообщалось, что «...издавна удалившиеся в горы из Едиссанских аулов татары, в недавнем времени кибиток до 500, по наущению начальству со стороны Пор­ты, перешли в Суджук-Кале, а оттоль в Бессарабию». Некоторое представление о чис­ленности ногайско-татарского населения могут дать и сведения Крымского ханства за год до его включения в состав России: по мнению исследователей, в 1782 г. здесь про­живало 50 тыс. душ мужского пола, т. е. примерно 100 тыс. человек. В это число не включались ни очаковские, ни буджакские жители. Переселение ногайцев из Приднест­ровья в Крым окончательно завершилось в период войны 1787-1791 гг. Покинутые территории сохранили лишь названия многих населенных пунктов и небольших рек и водоемов.

Еще одна категория населения, требующая особого рассмотрения, - это казаки, которые обживали эти места с древних пор. Со времени зарождения украинского каза­чества в XVI столетии они совершали свои известные походы на Днестр, где и оседа­ли на плодородных землях, особенно в Северном Приднестровье. Постоянные казачьи поселения южнее Ягорлыка по Днестру появились лишь в зиму 1789-90 гг. после того, как пали Бендеры. По сведениям специалистов, которые занимались историей Черно­морского казачьего войска (а именно такое название оно получило в 1790 г.), черно­морцы разместились между Бугом и Днестром в 25 селениях. В 1791 г. было зафикси­ровано 1 759 черноморских казачьих семей, в которых на 4 414 женщин приходилось 5 068 мужчин. Среди черноморских казаков, бульшую часть которых составили укра­инцы, встречались молдаване, русские, болгары, представители других национально­стей.

О населении Бендер в XVIII столетии сохранилось значительное количество раз­личных хроник. О Бендерах писали и австриец Клееман, и француз Сен-При, и рус­ский П. Сумароков, и многие другие авторы. Поэтому изменения численности населе­ния этого города можно проследить на протяжении довольно длительного периода, начиная с постройки турецкой крепости в XVI столетии. В середине XVII в. Эвлия Челеби, хорошо знавший Бендеры благодаря своему знакомству с местными турецки­ми властями, писал, что здесь было четыре мечети, семь мусульманских, семь валаш­ских и молдавских кварталов. «Всего здесь тысяча семьсот домов, имеющих верхний этаж, крытых тесом и тростником.» Даже если считать, что в каждом доме проживало по пять человек, то и тогда общая численность населения города - 8 500 человек - была по тем временам достаточно высокой. Интересно, что число мусульманских квар­талов соответствовало числу христианских кварталов, или, как называет их Челеби, валашских и молдавских. По всей вероятности, он не очень различал молдаван и ва­лахов, во всяком случае, сколь-нибудь значительного числа валахов в Бендерах не за­фиксировано.

Буджакские ногайцы

Вообще в литературе того времени по-разному описываются молдаване и валахи. Например, английский лорд Балтимур, посетивший эти места через сто лет после Че­леби, подчеркивал: «...иные не различают молдавцев с валахами. Сии оба народа про­исходят без сомнения от одного начала, то есть от ссылочных римских семей; но ныне почитаются они за различный народ и каждый имеет особого у себя начальника или господаря».

Несколько раньше Балтимура в Бендерах побывал посланник Франции при Порте, дипломат Сен-При. По его данным, которые относятся к 1768 г., в городе насчитыва­лось около 80 тыс. жителей с примерно равным числом молдаван, армян и евреев, в целом, по мнению автора, превышавших количество проживавших там мусульман. Как отмечает тот же Сен-При, в Каушанах, столице буджакских ногайцев, насчитывалось от 35 до 40 тыс. жителей - ногайцев (татар), молдаван, армян, персов, евреев. Числен­ность же населения Аккермана определялась дипломатом примерно в 40 тыс. человек, из которых 30 тыс. составляли мусульмане и 10-12 тыс. - армяне, греки, молдаване. Примерно столько же жителей насчитывалось в Килии.

Данные Сен-При, несомненно, завышены. Тем не менее Бендеры до второй поло­вины XVIII в., точнее до взятия их штурмом в период войны 1768-1774 гг., были од­ним из крупнейших городов региона. Состав населения Бендер впоследствии заметно изменяется за счет выселения мусульман. Переселения для того времени были вообще явлением крайне распространенным и касались самых различных народов и этносов. Молдаване, например, в том же XVII столетии в большом количестве мигрируют пос­ле 1711 г. в Россию, в частности в 1761 г. - из Польши, т. е., по-видимому из Брацлав- ского воеводства, в Екатеринославскую губернию. Эти и многие другие миграции зат­рудняют определение общего количества населения в Очаковской области, поэтому вплоть до проведения первых в этом регионе ревизий всякий учет численности насе­ления носит приблизительный характер.