Писаное право (ius scriptum)

Писаное право Рима включает в себя:

А. Законодательство;

Б. Право магистратов (преторское право);

В. Правовую науку (юриспруденцию).

А. Законодательство

Формы законодательных источников в Риме менялись под влиянием смены форм государственной власти: в республиканский период это были законы и решения плебса (плебисциты); в начале периода принципата - постановления сената; в последующем конституции императоров.

а) Законы; решения плебса.

Закон - это сознательное и ясно сформулированное повеление уполномоченной на то власти. Появление закона в истории каждого народа есть важный момент пробуждения социальной мысли, вступление на путь сознательного и планомерного социального строительства. В Институциях записано (I.Кн.1.II.4): «Закон есть то, что римский народ постановил по предложению сенатского должностного лица» (хотя во времена Гая это определение имело несколько иной оттенок: «Закон есть то, что народ римский одобрил и постановил»).

Плебисцит (plebiscitum) первоначально - постановление собрания плебеев, которое формально не было обязательным для граждан. В Институциях сказано (I.Кн.1.II.4): «Решения плебса есть то, что постановил плебс по предложению плебейского должностного лица, например, трибуна. «Плебс» отличается от «народа», как вид от рода: словом «народ» обозначаются вообще все граждане, включая в это число и патрициев, и сенаторов, названием же плебса обозначаются все прочие граждане, за исключением патрициев и сенаторов. Но и решения плебса, после издания закона Гортензия были приравнены к закону». Закон диктатора Гортензия был принят в 267 г. до Р.Х. и им было установлено юридическое равенство между постановлениями общины (lex) и плебисцитами; с 250 г. до Р.Х. плебисциты стали основной формой законодательства.

Традиция относит зарождение законодательства к царскому периоду. «Описывая начало римской правовой истории, Помпоний противопоставляет отсутствие позитивного права установленной Ромулом практике издания законов (leges curiatae), которые выносились на утверждение народного собрания... Издание царских законов, осуществленное великим понтификом Папирием в правление этрусской династии... названо «ius civile Papirianum». Само издание связано с прекращением законодательной деятельности царей: «по изгнании царей все эти законы потеряли силу и римский народ снова стал пользоваться скорее неопределенным правом и некоторым обычаем, нежели изданным законом». Поэтому начало республиканского правления характеризуется как новое состояние неопределенности права. Однако достоверные сведения о законодательстве царского периода отсутствуют.

Действительно известная законодательная традиция начинается в Риме с принятием законов XII таблиц. Эти законы - по преимуществу, запись национальных римских обычаев, главным образом, в области имущественных и семейных отношений, в области правонарушений. О значимости этого сборника свидетельствует тот факт, что даже по истечении пятисот лет после принятия уложения оно заучивалось школьниками наизусть.

Первое знакомство с содержанием этого сборника, сохранившегося только в изложении позднейших юристов и историков, может создать впечатление, что это набор случайно скомпонованных правил, относящихся к разным областям жизни и деятельности человека.

Таблицы с I по III содержат правила ведения тяжбы («судоговорения») и исполнения судебного приговора. При этом поражает непомерная жестокость, с которой община предписывала обращаться с неисправным должником: “В третий базарный день пусть разрубят должника на части. Если отсекут больше или меньше, то пусть это не будет вменено им в вину” (таблица III).

Таблица IV посвящена взаимоотношениям в семье; бросается в глаза неравенство лиц: отец (муж) наделяется широкими правами по отношению к детям и жене; о правах последних не упоминается. Так, отец вправе продавать своего ребенка, и только троекратная продажа ведет к эмансипации - освобождению от власти отца; муж вправе изгнать жену, отобрав у нее ключи от кладовых.

В таблице V содержатся различные положения, относящиеся, главным образом, к наследованию и опекунству («вследствие природного легкомыслия женщины слишком доверчивы и потому не могут управлять своими делами, следовательно должны состоять под опекой»; «если человек впал в безумие, то пусть власть над ним самим и над его имуществом возьмут агнаты или его сородичи»; «расточителю воспрещается управление принадлежащим ему имуществом»).

Таблица VI содержит правила, касающиеся способов приобретения права собственности на различное имущество (о договорах nexum и mancipatio, об уступке собственности по приговору суда - in iure cessio; о приобретательной давности и пр.); при этом, косвенным образом приравнивается приобретение собственности на жену и на прочее движимое имущество.

В таблице VII помещены многие, совершенно казуистические правила о разграничении земельных участков и некоторые другие (о поземельных сервитутах, о переходе права собственности по договору купли-продажи).

Таблица VIII - это свод правил, касающихся правонарушений. Примечательно, что община не делает различия между правонарушениями (клевета, оскорбление, нанесение обиды) и серьезными преступлениями (поджог, кража, членовредительство), причем ростовщичество карается строже, чем явное воровство. Здесь обращает на себя внимание разнообразие санкций: и применение принципа талиона (око за око), и разнообразные штрафы, и присуждение к бесчестию, и - самоуправство в виде убийства вора, застигнутого с поличным.

Таблица IX содержит положения о применении смертной казни.

В таблице X - многочисленные ограничения, связанные с проведением ритуальных обрядов.

Таблица XI содержит запрет на браки между патрициями и плебеями (который Цицерон называет «самым бесчеловечным законом»).

Наконец, в таблице XII обнаруживаем разнообразные правила, связанные с судоговорением, с установлением ноксальной ответственности за вред, причиненный подвластными или рабами.

Более внимательное рассмотрение содержания законов убеждает, что это не произвольный подбор казуистических правил, а последовательное выражение основополагающих принципов обеспечения наиболее полной защиты интересов римского гражданина: принцип самостоятельности защиты нарушенных прав под контролем публичной власти; принцип полноты власти домовладыки и всемерной охраны (опеки) подвластных; недопустимость произвольного вмешательства в имущественную сферу друг друга; отказ от самоуправства при отражении правонарушений; контроль со стороны общины за публичной властью при вынесении ею смертных приговоров гражданам.

Возможно, именно поэтому данное уложение - единственное в истории, которое юридически не отменялось в течение около тысячи лет, а главное, послужило основанием для развития права на протяжении этого длительного периода. «Последующее восприятие XII таблиц как кодекса предполагает, что они вобрали в себя древние mores (и «царские законы») исчерпывающим образом....На всем протяжении римской правовой истории XII таблиц остаются основным законодательным актом, так что на них часто ссылаются просто как на «leges», без специального уточнения. В дальнейшем ius civile развивается преимущественно посредством интерпретации XII таблиц, и римская национальная правовая система продолжает формально базироваться на этом кодексе». [11]

Последующее республиканское законодательство в форме lex или plebiscitum, в целом - leges rogatae не меняло принципиальных основ цивильного права, заложенных в XII таблицах; да и нельзя сказать, что это законодательство было обширным. Во-первых, принимались законы, которыми устранялись очевидные социальные несправедливости (в 443 г. до Р.Х. принят закон Канулея, отменивший запрет на браки между патрициями и плебеями; в 367 г. до Р.Х. приняты уже упоминавшиеся ранее законы Лициния и Секстия об ограничении размера занимаемых земельных участков; в 326 г. до Р.Х. - закон Петелия, которым отменена продажа в рабство и убийство за долги). Во-вторых, принимались такие законы, которыми расширялось применение заложенных в XII таблицах принципов на новые, складывающиеся с течением времени, отношения. Наиболее ярким примером такого рода является закон Аквилия (в форме плебисцита: «Этот Аквилиев закон является плебисцитом, так как плебейский трибун Аквилий предложил его на утверждение плебсу» (Д.8.II.1.2)). Этим законом III в. до Р.Х. введен один из важнейших правовых институтов - имущественная ответственность за повреждение чужих вещей. Сюда же можно отнести: закон Генуция 342 г. до Р.Х. о запрете процентов по договорам займа и прочие законы о предупреждении ростовщичества; закон Кальпурния 149 г. до Р.Х., установивший ответственность должностных лиц за вымогательство взяток; закон Фальцидия I в. до Р.Х., ограничивший возможность злоупотребления наследодателями правом расточать имущество посредством наследственных отказов (легатов).

Совершенно выдающееся значение в этом ряду занимают законы Эбуция 149-126 гг. до Р.Х., которыми существенно обновлены способы судоговорения, а именно, введен так называемый формулярный - per formulas - процесс.

б) Постановления сената (senatusconsulta)

С падением республиканского строя совершенно прекращается деятельность народных собраний, хотя значение их как законодательных органов ограничивается еще ранее. Lex и plebiscitum как нормативный акт, утвержденный собранием граждан, перестают приниматься. Любопытное обоснование этому приводится в Институциях (I.Кн.1.5): «Когда римский народ достиг таких размеров, что сделалось трудным сзывать его воедино для принятия закона, то справедливо решено было совещаться вместо народа с сенатом».

Сенату приписывается роль преемника народного собрания и отсюда выводится непосредственная обязательная сила его постановлений, которые считаются как бы законом - legis vicem. О таком особом положении данного источника свидетельствует определение, приводимое Гаем (I.Кн.1.4): «Сенатское постановление есть то, что сенат повелевает и устанавливает; оно имеет силу закона, хотя это было спорно». Фактически сенат был только проводником воли принцепса, так как инициатива вынесения постановлений принадлежала ему. Его предложения - orationes - вносились на обсуждение и всегда беспрекословно утверждались.

Еще до установления принципата постановления сената играли важную роль в регулировании отношений Рима с иностранными государствами, например, во II в. до Р.Х. при установлении протектората над греческими государствами, азиатскими территориями, при урегулировании отношений с Египтом Птолемеев.

В I в. принимается ряд постановлений, регулирующих частные отношения, главным образом в области наследования, обязательственного права.

Но уже со II в. постановления сената перестают приниматься в качестве самостоятельной формы права. Укрепление единоличной власти проявляется, в частности, в том, что нормативное значение приписывается предварительной речи принцепса перед сенаторами (oratio principis), которая и приобретает силу закона.

в) Императорские постановления (constitutiones principum, leges)

Уже в середине эпохи принципата складывается новая форма законодательства - единоличные распоряжения (конституции) принцепсов - constitutiones principum (от constituo, constitutum -устанавливать, утверждать, вводить, учреждать). В последующем утвердился принцип: что угодно императору, то имеет силу закона. Об этом недвусмысленно свидетельствуют Институции (I.Кн.1.6): «Но то, что решил император, имеет силу закона, так как народ уступил ему и перенес на него всю свою власть и силу. Отсюда ясно, что все, что бы император ни постановил посредством послания при разборе дела или что бы не предписал он эдиктом, - все это считается законом. Вот это и есть то, что называется конституциями».

Из приведенного определения следует, что существовали разные виды постановлений: некоторые - общего применения, другие - в виде решений отдельных вопросов. В целом, применялись четыре разновидности подобных указов: эдикты (общие распоряжения); декреты (императорские решения судебных споров); рескрипты (императорские ответы на запросы частных и должностных лиц в случае сомнений, возникающих при толковании и применении норм права); мандаты (инструкции императора чиновникам по различным вопросам судопроизводства и управления государственными делами).

В эпоху абсолютной монархии императорские конституции под общим наименованием leges стали единственной формой законодательства. В силу многочисленности, а зачастую, и противоречивости актов императорского законодательства уже в III в. ощущается потребность его упорядочения. Тогда впервые предпринимаются попытки «кодификаций» (от codex – изначально «пень», «деревяшка», в последующем - книжка), то есть сведения многих актов с устранением противоречивых и недействующих, в несколько книг для удобства пользования ими.

Около 295 г. составляется «кодекс Грегориана», в середине IV в. – «кодекс Гермогениана»; и тот, и другой – частные кодификации. К V столетию потребность систематизации законодательства осознает государственная власть. В 435 г. император Восточной римской империи Феодосий II назначает комиссию для проведения этой работы. В ноябре 439 г. вступает в силу первый официальный систематизированный сборник - Codex Theodosianus. Этот кодекс состоял из шестнадцати книг, разделенных на титулы, в которых императорские постановления, принятые после издания кодекса Гермогениана, были сгруппированы в тематическом порядке.

Б. Право магистратов (ius honorarium) или преторское право (ius prae-torium)

Историки утверждают, что в характере римлян было изменять, не отменяя, то есть строить новое, не разрушая старое. Эта национальная черта ярко проявилась именно в процессеприспособления квиритского права к стремительно изменяющимся политическим, экономическим и социальным условиям.

Развитие цивильного права происходило двумя путями: посредством интерпретационной (от interpretatio – толкование правовых норм) деятельности особой жреческой коллегии - понтификов, в последующем - юристов, знатоков права и - посредством правоприменительной практики различных республиканских магистратур. Именно последнее направление – деятельность во исполнение обязанностей по управлению внутренними делами государства курульными магистратами (консулами, преторами, эдилами) выработала «право магистратов» (ius honorarium) –самобытную правовую систему, которая легла в основание римского классического права.

Напомним, что претор осуществлял охрану гражданского мира и порядка (custodia urbis), иными словами, руководил судопроизводством в Риме; с 367 г. до Р.Х. избирался городской претор (praetor urbanus), с 242 г. до Р.Х. также и претор по делам иностранцев (praetor perigrinus). Курульные эдилы ведали надзором за порядком в городе (cura urbis), что выражалось в обеспечении правильного снабжения города продовольствием - cura annonae (отсюда - надзор за рынками) и в надзоре за играми и зрелищами (cura ludorum).

Технически деятельность претора заключалась в том, что он выслушивал запросы (требования) граждан о защите нарушенных интересов, не предусмотренных законами XII таблиц, и мог издать приказ (interdictum), которым запрещал то или другое правонарушение. Из этой практики юридического признания интересов, не защищенных квиритским правом, выросло обыкновение издавать «эдикт» (от edictum - указ для определенного случая). Однородность возникавших проблем вела к тому, что преторы, вступая в должность, опубликовывали как бы программу защиты интересов и нарушенных прав граждан на срок действия своих полномочий - эдикт постоянный (edictum perpetuum).

Многолетнее накопление норм, встречавшихся в постоянном эдикте, породило практику использования переносящегося эдикта (edictum tralaticium), то есть обобщенного юридического текста, в котором вновь заступающий в должность магистрат использовал правила, сформулированные его предшественниками. Таким образом, из административной практики преторов постепенно вырастала совокупность норм, неизвестных квиритскому праву, но закрепленных в edictum tralaticium – преторское право (iuspraetorium).

Аналогично создавалась и совокупность норм в практике регулирования сделок на рынках – «право эдилов»(ius aedilicium). Соединение преторского права и права эдилов дало Риму то, что получило наименование право магистратов(ius honorarium). О его значении и происхождении названия говорится в Институциях (I.Кн.1.7): «Эдикты преторов имеют в сфере права также немалое значение. Мы обыкновенно даже называем эти эдикты почетным правом, потому что значение этому праву дали мужи, занимающие почетные должности, т.е. магистраты. И курульные эдилы издавали по поводу некоторых вопросов эдикт, который составляет часть почетного права».

Какова же юридическая природа права магистратов и как оно соотносится с правом цивильным?

Ante todo (прежде всего), эдикты магистратов - не законы. Это акты исполнительной, административной власти. По юридической силе они должны стоять ниже законов, составляющих квиритское право. Но с течением времени нормы, составляющие право магистратов, сталкивались с нормами права квиритского, вытесняли часть их из практического применения, тесно переплетались с другими, и в результате образовалось явление, известное под именем дуализм римского права. Это означает, что в одной области правового регулирования действовали одновременно две системы норм разного происхождения и разной юридической природы: нормы квиритского права и нормы права магистратов; при этом последние, несмотря на свою более низкую юридическую природу, превалировали над первыми. Как и почему это происходило? Рассмотрим этот вопрос на примере преторского права.

Претор не вправе был отменить закон (право квиритское) и не мог отнять предоставляемых законом прав даже в тех случаях, когда действие старого квиритского закона было явно несправедливым. Однако ему были предоставлены чисто административные полномочия, которые позволяли - для конкретного случая - как бы приостановить действие закона, отстранить его, сделать недействующим (sine effectu)в данный момент.

Имелось в виду, что квиритский закон не отменялся совсем, считалось, что он в целом сохраняет свою силу, но фактически, в данном случае он не применялся; вместо него применялось новое, более справедливое правило. Ясно, что когда это новое правило закреплялось в эдикте переносящемся, норма квиритского права, не будучи формально отмененной, исчезала из правоприменения, становилась голым квиритским правом (nudum ius Quiritum); ее место занимала норма преторского права.

В результате реформы судопроизводства во II в. до Р.Х., когда в практику был введен формулярный процесс, у претора появились дополнительные и весьма широкие возможности совершенствования правопорядка; они заключались в том, что теперь претор мог отказать в иске, основанном на цивильном праве, либо напротив, создать новый иск, видя, что соображения справедливости требуют такого или другого его вмешательства. Таким образом, наряду с «цивильными исками» (actiones civiles), т.е. средствами защиты, основанными на цивильном законе, возникли «преторские иски» (actiones praetoria), не основанные на законе, но необходимые для утверждения правопорядка в изменяющихся социально-экономи-ческих условиях.

Можно выделить три направления преторского воздействия на цивильное право: обеспечение более полного регулирования в тех случаях, для которых цивильный закон предоставляет только частичную регламентацию; обещание защиты в ситуациях, когда цивильный закон молчит; вмешательство в такие случаи, когда применение цивильного закона приводит к последствиям, которые воспринимаются новым общественным сознанием как несправедливые.

Значение этих усилий преторского права обобщены в известном высказывании классического юриста Папиниана (Д.1.1.7.1): «Преторское право – это право, которое введено преторами для общественной пользы, с тем, чтобы усилить цивильное право, дополнить его или исправить».

Длительное приспособление претором принципов цивильного права к новым общественно-экономическим условиям с целью достижения всякий раз более справедливого и сообразного с духом этого права результата, привело к решительному обогащению римской правовой системы новыми нормами, категориями, институтами.

Вот лишь немногие примеры конструкций преторского права.

Д.4.III.: О злом умысле (De dolo malo). 1. (Ульпиан). Этим эдиктом претор выступает против двуличных и злоумышленных людей, которые вредят другим каким-либо лукавством: коварство первых не должно приносить им пользы, а простота вторых не должна приносить им вреда. §1. Слова эдикта таковы: «В отношении того, о чем будет заявлено, как о совершенном по злому умыслу...я дам иск.» §2. Злой умысел Сервий определяет так: это есть некоторая хитрость для введения другого в обман, когда притворная видимость - одно, а делается другое. Лабеон так определяет злой умысел: это есть лукавство, обман, хитрость, совершенные для того, чтобы обойти, обмануть, опутать другого»

Д.4.II: О том, что совершено вследствие страха (Quod metus causa gestium erit). 1. (Ульпиан). Претор говорит: «Я не признаю действительным того, что совершено под влиянием страха». Страх - беспокойство ума вследствие наличной или будущей опасности. 6. (Гай) Мы утверждаем, что этот эдикт распространяется не на страх пустого человека, но на страх, который может испытать в силу достаточных оснований и в высокой степени твердый человек. 7. (Ульпиан) Поэтому если какой-либо трус напрасно испугался чего-либо, что в действительности отсутствует, то он в силу этого эдикта не восстанавливается в первоначальное положение...

Д.3.V: О ведении дел (De negotiis gestis). 3. (Ульпиан) Претор говорит: «Если кто-либо будет вести дела другого или вести дела, оставшиеся после чьей-либо смерти, я дам ему на этом основании иск». 2. (Гай) Если кто-либо вел дела отсутствующего, хотя бы этот отсутствующий и не знал об этом, и понес расходы с пользой для дела или принял на себя перед другим лицом обязательства, связанные с делами отсутствующего, то он имеет на этом основании иск. Итак в этом случае для обеих сторон возникает иск, который называется иском из ведения дел. И, конечно, справедливо, чтобы он сам дал отчет и нес за это ответственность, если он совершил что-либо ненадлежащим образом и удержал для себя что-либо из этих сделок. С другой стороны, так же справедливо, если он вел дела с пользой, дать ему то, что в силу ведения (чужих) дел он утратил или утратит.

Преторское право (более широко - право магистратов) - продукт республиканской эпохи -явилось «живым голосом цивильного права». Вызванный его действием дуализм права «открывал римлянам возможность следовать за изменяющимися условиями жизни и за нарождающимися потребностями. Имея право в каждом конкретном случае отступить от нормы устарелого закона и решить так, как того требуют новые условия и новые воззрения, претор подготовлял наилучшее разрешение возникавших юридических проблем, являясь в каждый момент выразителем растущего народного правосознания.

Благодаря творческой деятельности магистратов в республиканский период были заложены основы нового, универсального права. Естественно, с падением республики, угасанием значения ее институтов, преторское правотворчество делается все менее интенсивным. Возникает потребность обобщения того нормативного материала, который был выработан в течение веков. По распоряжению принцепса Адриана в период с 125 по 128 год юрист Сальвий Юлиан производит систематизацию соответствующего материала. Сенат принимает подготовленный им проект в качестве Постоянного эдикта. Он становится неизменяемым и обязательным для применения всеми должностными лицами, то есть приобретает формально силу закона. По существу, создание Постоянного эдикта - это вторая, после принятия законов XII таблиц систематизация римского права. Но в отличие от первой, она явилась упорядочиванием норм права магистратов (преторского права), а не норм квиритского права.

В. Юриспруденция (iurisprudentia - правовая наука)

Не меньшую роль, нежели преторы, в создании римского классического права сыграли знатоки права (prudentes), юристы. Опубликование законов XII таблиц способствовало появлению этого сословия, так как создало потребность в толковании норм цивильного права. Поначалу эта деятельность носила в значительной степени закрытый и сакральный, оракульский характер, т.к. осуществлялась жрецами – понтификами. Монополия понтификов была нарушена в 304 г. до Р.Х. Гнеем Флавием, секретарем великого понтифика Аппия Клавдия; им был обнародован сборник исковых формул (actiones) и календарь «судебных дней», в результате чего гражданам открылись процессуальные средства защиты нарушенных прав. С 253 г. до Р.Х. первый понтифик из плебеев, Тиберий Корунканий, стал давать публичные ответы и разъяснения на вопросы заинтересованных лиц.

К концу III в. до Р.Х. эта деятельность приобретает широкий размах по следующим причинам. Строгий формализм цивильного права требовал осторожности и определенных навыков при совершении сделок и, в особенности, при постановке исков, то есть при защите нарушенного права: здесь неверно произнесенное слово или выражение вели к проигрышу, то есть к утрате прав. К тому же, долгое время не допускалось судебное представительство, следовательно каждый должен был уметь защищаться в суде. А для этого требовались советы людей, сведущих в праве.

Республиканские учреждения благоприятствовали распространению знаний о праве: формально каждый гражданин мог быть избран магистратом или судьей; это было почетно и способствовало политической карьере, но для этого были необходимы юридические знания. Следовательно, требовались люди, которые могли праву обучать. Долгое время обучение осуществлялось по преимуществу устно в трех формах: «предостережение, ответы, ведение» (cavere, respondere, agere). Предостережение выражалось в помощи при заключении сделок (выработке наилучших формул для договоров, завещаний и пр.). Ответы на вопросы являлись разъяснениями юридических последствий того или другого действия, ответами на запросы отдельных лиц относительно различных юридических сомнений и затруднений. Ведение означало подачу советов относительно постановки исков и ведения дела в суде.

Таким то вот образом возникла юриспруденция (от iuris prudens – сведущий в праве) как особое культурное и научное проявление римского народного духа.

Уже во II в. до Р.Х. появляется юридическая литература. Историки утверждают, что работами Катона-старшего, Марка Юния Брута, Публия Муция Сцеволы была основана наука цивильного права, свободная от жреческих, сакральных традиций. Из древних правоведов, кроме упомянутого Флавия Гнея, следует назвать Элия Пета Ката (консул в 198 г. до Р.Х.), который считался первым светским юристом, опубликовавшим комментарии в трех частях (комментарии к законам XII таблиц; исковые формулы; сборник судебных решений).

Классический период для юриспруденции характеризуется двумя особенностями: формированием юридических школ и усилением значения права публично давать ответы (ius publici respondendi).

Возникновение школ, т.е. научных направлений, в которых исповедовались различные философские и методические подходы при решении юридических проблем, связывают с именами двух крупных юристов – Гая Атея Капитона и Марка Антистия Лабеона. Их деятельность относится к самому началу принципата; именами их последователей и учеников названы соответствующие научные направления: «сабинианцы» и «прокулианцы».

Считается, что более новаторский характер был присущ школе прокульянцев, к которой относят таких юристов, как Юлий Прокул, Нерва и Нерва-сын, Пегас, Публий Ювенций Цельс, Луций Нераций Приск. Более консервативный подход к правовым явлениям характеризует сабинианцев, к которым примыкали сам Мазурий Сабин, Гай Кассий Лонгин, Гай Яволен Приск, Сальвий Юлиан. Полагают, что в деятельности последнего были преодолены расхождения между школами, тем более, что ко II столетию, деятельность юристов все в большей мере объединяется вокруг укрепляющейся единоличной власти в форме участия в «совете принцепса» (consilium principis).

Чисто практическая работа обогащается значительной литературой в области правоведения. Следует назвать такие типичные ее жанры как педагогическая литература, т.е. книги, предназначенные для преподавания; сюда относились, по преимуществу институции (отinstitutiones – наставления); проблематическая литература: дигесты, ответы, вопросы, обсуждения (digesta, responsa, quaestiones, disputationes); широкое распространение имели комментарии к законам, сенатусконсультам, к эдиктам магистратов, а также к сочинениям других юристов. Кроме того, существовали сочинения об организации управления в государстве: книги об обязанностях проконсулов, наместников, префекта города, префекта претория и пр. (т.н. «бюрократическая» литература).

В связи с усложнением источников права и появлением обширной юридической литературы, усложнилось и юридическое обучение. В период империи преподавание права широко практикуется; открываются постоянные учебные заведения; помимо Рима, праву обучают в провинциях (известны были своим авторитетом школы Берита, Александрии, Цезареи).

Главное значение во всей многообразной деятельности юристов имело обращение к конкретным практическим вопросам применения права и тот метод «истолкования права» (interpretatio iuris), которым они пользовались): «истолкование» не заключалось лишь в точном понимании нормы с целью ее правильного применения; interpretari – истолковать – часто означало в действительности «создать право». Дело в том, что немногочисленность писаных норм создавала необходимость подвести под правовую регламентацию многочисленные случаи, правом не предусмотренные. Здесь-то юрист, знаток обычаев, должен был «самостоятельно извлечь из них и создать юридическую норму, включить ее в систему, вывести из нее все возможные теоретические и практические следствия. Большая часть наиболее важных римских правовых институтов обязана своим возникновением именно такой научной и творческой разработке средствами юриспруденции»[12].

Однако, даже толкование имеющихся норм резко изменило свой характер в период принципата, что также послужило мощным стимулом для развития римского права. Ведь теперь юрист не был связан необходимостью следовать «букве закона» (verba); всякий раз, когда буквальное «толкование законов и действий частных лиц угрожает возникновением несправедливости, что будет находиться в явном противоречии с духом закона, mens legis, или же с волей, voluntas, частного лица, юриспруденция классической эпохи оказывается в состоянии должным образом учесть mens и volunta, давая им возможность, где это необходимо, возобладать над verba. Усилия направлены теперь на создание новой системы, принимающей в учет справедливость, которая становится высшей целью права».

Но самое главное, не столько развитие научных школ и обилие литературных источников обеспечили выдающееся значение юриспруденции как деятельности по совершенствованию права. Основная причина этого состояла в наделении некоторых, наиболее авторитетных юристов особой привилегией - правом предлагать официальные решения юридических споров. Об этом свидетельствуют Дигесты Юстиниана (Д.1.II.2.49): (Помпоний) «Впервые божественный Август для возвышения авторитета права установил, чтобы они давали ответы на основании его (Августа) власти».

Право давать ответы на правовые вопросы принадлежало всем римлянам, сведущим в праве и только от авторитета юриста зависело, будут ли следовать его мнению. «Но с Августа и его преемников ситуация меняется, так как первый император ввел вместо права давать ответы публично (ius publici respondendi) более сильное право давать ответы на основании соизволения принцепса (ius respondendi ex auctoritate principis) (впервые – Мазурию Сабину) … Юрист, наделенный такой привилегией, считал свои responsa приравненными к императорским, и они являлись обязательными для частных судов. Очевидно, что такое ius предоставлялось только тем юристам, которые пользовались не только уважением принцепса, но и его доверием с точки зрения политической»[13].

Представляется, что наделение данной привилегией наиболее выдающихся знатоков права преследовало своей целью подчинение их интеллектуального и нравственного авторитета интересам нарождающейся монархии. Решение конкретного спора как бы от имени самого принцепса поднимало мнение юриста на высоту императорской власти, сообщало ему силу нормы, установленной государством. Но сложилось представление, что не только responsa, но и sententia, opiniones юристов оказывали большое влияние на практику правоприменения, признавалиськак бы имеющими силу закона (leges vicem).

Это вовсе не означает, что другие юристы более не могли пользоваться ius respondendi, но они делали это только в силу своего собственного личного авторитета (propria et privata auctoritate). Помпоний говорит, что со времени Августа среди юристов сложился обычай просить эту привилегию как особое пожалование – бенефиций (ius respondendi как beneficium). Но Адриан постановил, что право давать официальные ответы не будет бенефицием; с эпохи его правления возникает порядок обсуждения наиважнейши х юридических проблем в императорском совете (concilium principis).

Так в силу многочисленных причин возник совершенно особый вид источников права - юриспруденция. О значении его говорится в Институциях (I.Кн.1.II.8): «Ответы юристов - это мнения и суждения тех, которым было разрешено создавать право. В старину было постановлено, чтобы были лица, которые могли публично толковать право; император дал им право давать ответы на спорные юридические вопросы; лица эти назывались юрисконсультами. А мнения и суждения всех их имели такую силу, что судье возбранялось отступать от решения, которое раз ими было постановлено».

Это значит, что суждения авторитетных юристов по конкретным делам, подкрепленные силой государственной власти, становились обязательными для применения судом не только в том споре, относительно которого они были высказаны, но и в других, похожих спорах. Мнению юристов была придана силазакона, а сами юристы из простых толкователей права превратились в созидателей права; юриспруденция из формы правоприменения выросла в своеобразный механизм правообразования.

Наиболее продуктивной в классический период была деятельность таких личностей как Сальвий Юлиан (советник принцепса Адриана, консул, принадлежал школе сабиньянцев; издал Digesta в девяносто книгах; подготовил Edictum Perpetua); Папиниан (казнен по приказу Каракаллы в 212 г. [недовольным ответом на просьбу подготовить защитительную речь в связи с убийством брата Геты: “братоубийство легче совершить, чем оправдать”), один из самых выдающихся классических юристов, автор схемы юридического анализа: суть дела, вопрос - ответ; ученики третьего года назывались папинианисты, так как обучались навыкам анализа, изучая его questiones и responsa; Ульпиан (убит в 228 г. преторианцами): советник Александра Севера, префект претория; оставил громадное научное наследие - комментарии ad sabinum (ius civile); Павел Юлий (II-III вв.), считается одним из самых плодовитых авторов: оставил восемьдесят девять произведений из 319 книг: комментарии Ad Sabinum, Ad Edictum, Questiones, Responsa, Sententia, Notae, Digesta; Модестин (III в.), грек по происхождению, префект претория; оставил труды по обучению праву, сборники по юридической практике; Грегориан - чиновник при императоре Диоклетиане, подготовил одну из первых кодификаций римского права.

Творческой и продуктивной была деятельность знатоков права в период принципата. Именно тогда происходит детальное формулирование римского права во всех возможных оттенках, придание ему внутренней целостности и согласованности, черт права классического. К концу III в. наряду с общим политическим и хозяйственным упадком на Западе, происходит угасание юриспруденции; юридическая литература оскудевает, творческая работа заменяется деятельностью по отбору и систематизации выдержек из сочинений юристов предшествующих поколений; наука приобретает чисто прикладной характер и главной ее целью выступает упорядочение судопроизводства, о чем свидетельствует «закон о цитировании». Он был принят в 426 г. западным императором Валентинианом III и затем распространен на Востоке Феодосием II. В соответствии с ним обязательная сила была сохранена только за высказываниями, содержащимися в работах пяти юристов: Гая, Папиниана, Ульпиана, Павла и Модестина, а также тех, на кого они ссылались.

В 476 г. Западная Римская империя прекращает свое существование. Римское право на этих территориях – в упрощенном, вульгаризированном виде – удерживается в законах, издаваемых новыми правителями как для римского, так и для варварского населения. Примерами такого законодательства являются «Римский закон вестготов», «Римский закон бургундов», «Эдикт короля Теодориха» и пр.

Напротив, на Востоке правовая наука приобретает большое значение как основа юридического образования и методологии совершенствования правопорядка. Но самое главное, именно здесь осуществляется самая полная систематизация всего римского правового наследия.