Дуэт Аполлона и Анфусы.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! Вот я у ваших ног!

АНФУСА: Ох!

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! Я умереть могу!

АНФУСА: У-у-у…

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! И мой свидетель бог…

АНФУСА: Ох!...

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! (Толкает Анфусу),

Пардон, мерси боку!

АНФУСА: У-у-у…

МУРЗАВЕЦКИЙ: Ах, вы меня с ума сведете!

Ну, уберите вашу тетю!

Я буду вам примерный муж! (обнимает Анфусу).

АНФУСА: Да как уж? Ох, уж! Ах, уж! Уж?

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! Вы как луна в листве!

АНФУСА: Мне?

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! Ну почему вас две?

АНФУСА: Где?

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! Нет сил, я так влюблен! (Хватает Анфусу)

АНФУСА: (отбивается) Слон!

МУРЗАВЕЦКИЙ: Евлампия! Но это моветон!

АНФУСА: (разгневалась) Вон!

МУРЗАВЕЦКИЙ: Ну, уберите вашу тетю! Зачем вы слово ей даете?

Я буду вам примерный муж

(опускается на колени, хватает Анфусу за ноги)

АНФУСА: Откуда ж? Где ж мне?

Как? К чему ж?

Вошедший Лыняев преграждает дорогу Аполлону.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Но нет, я шутить над собой не позволю, дудки!

АНФУСА: (увидев Лыняева) Ах, вы уж… ну вот… уж сами…

МУРЗАВЕЦКИЙ: Я еду, еду, не спешу, а наеду, - не спущу.

АНФУСА: Ну, мели уж… на просторе! (уходит).

МУРЗАВЕЦКИЙ: Ноя, нет, я пойду.

ЛЫНЯЕВ: Куда?

МУРЗАВЕЦКИЙ: К ней.

ЛЫНЯЕВ: Увы!

МУРЗАВЕЦКИЙ: Что «увы»? Что такое, милостивый государь, увы?

ЛЫНЯЕВ: Нельзя, не велено вас принимать.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Меня не велено? О! Я вот посмотрю.

ЛЫНЯЕВ: (загораживая дорогу) Послушайте! Я вам вот что по-дружески посоветую: езжайте домой, а то нехорошо.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Что такое «нехорошо»? Позвольте вас спросить?

ЛЫНЯЕВ: (таинственно) В саду поставлены люди, и, как вы войдете, так (показывает знаком), понимаете?

МУРЗАВЕЦКИЙ: Что, что?

ЛЫНЯЕВ: Я не виноват, Евлампии Николаевне так угодно было распорядиться.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Меня ведь не испугаешь. Ну, да я, пожалуй, и не пойду, не надо. Я, знаете ли, хотел мое дело с ней миром, а теперь нет, шалишь, морген фри!

ЛЫНЯЕВ: Что вам за охота миром?

МУРЗАВЕЦКИЙ: Да ведь жаль, черт возьми! Пятьдесят тысяч должна.

ЛЫНЯЕВ: Хорошие деньги.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Да я не хотел брать, зачем! Я просто: мор пен, хотел, сан фасон, предложить руку, чтобы, компрене ну, соединить капиталы. У меня ничего… то есть, нет, что я! У меня состояние, у нее состояние, какие тут иски да взыски!

ЛЫНЯЕВ: Хорошо бы, только она за вас не пойдет.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Ну, так уж не взыщи, не помилую. Ах, мон пер, что я с ней сделаю! Ограблю, начисто ограблю!

ЛЫНЯЕВ: Пятьдесят тысяч потребуете?

МУРЗАВЕЦКИЙ: Нет уж, тут пятьюдесятью не пахнет. Полтораста! Усадьба эта моя будет, через неделю моя.

ЛЫНЯЕВ: Вот и хорошо, соседи будем. (Жмет руку Мурзавецкого) Прошу любить да жаловать. А теперь вам пора домой! Даэто не ваш ли экипаж? Вероятно, Меропа Давыдовна за вами прислала.

МУРЗАВЕЦКИЙ: Да, она ждет: я обещал решительный ответ привезти.

ЛЫНЯЕВ: Уж чего же решительнее!

МУРЗАВЕЦКИЙ: А ведь жаль мадам Купавину, плакать будет. Оревуар!

Уходит. С противоположной стороны входят Глафира и Горецкий.