Вальс Купавиной.

Пришла любовь, словно сон…

Беден он, но в меня влюблен!

Ну а я, к счастью, не бедна,

И в него сама

Тайно влюблена.

Ах, когда мы одни

Закружимся в нежном вальсе,

Пылком вальсе, сладком вальсе,

Вальсе любви!

Мечтала я вольно жить…

Но одной мне счастливой не быть!

Милый мой, в лунной тишине

В плен меня возьми,

Дай неволю мне.

Ах, когда мы одни

Закружимся в нежном вальсе,

Пылком вальсе, сладком вальсе,

Вальсе любви!

О мон амии, о мон шер,

Удалой, молодой землемер,

Брошу все я к втоим ногам,

Ведь любовь свою

Не измерить нам…

Ах, когда мы одни

Закружимся в нежном вальсе,

Пылком вальсе, сладком вальсе,

Вальсе любви!

Уходит. Входят Лыняев и Глафира.

ЛЫНЯЕВ: Вы только платье переменили, а скромность при себе оставили?

ГЛАФИРА: Вам излишняя скромность не нравиться?

ЛЫНЯЕВ: Как не нравиться! Что вы, помилуйте! Нет, это хорошо, это очень хорошо.

ГЛАФИРА: Может быть и хорошо, но зато скучно.

ЛЫНЯЕВ: Да разве вы обязаны развлекать меня? Это скорей моя обязанность, но и я. извините, могу вам предложить только поскучать со мной вместе.

ГЛАФИРА: И прекрасно, очень вам благодарна.

Большая пауза. Звучит вальс.

ЛЫНЯЕВ: Окажите мне маленькую услугу.

ГЛАФИРА: С особенным удовольствием.

ЛЫНЯЕВ: Почему же особенным?

ГЛАФИРА: Потому что вы очень милый человек.

ЛЫНЯЕВ: Мерси!

ГЛАФИРА: Какая же услуга?

ЛЫНЯЕВ: У Меропы Давыдовны занимается письмоводительством Чугунова, я ее руку знаю, но иногда попадаются от нее бумаги, написанные другим отличным почерком.

ГЛАФИРА: Я знаю, кто это пишет.

ЛЫНЯЕВ: Так скажите.

ГЛАФИРА: Нельзя.

ЛЫНЯЕВ: Почему?

ГЛАФИРА: Потому что он мой любовник.

ЛЫНЯЕВ: Час от часу не легче.

ГЛАФИРА: Я немного сильно выразилась. Он действительно влюблен в меня, но взаимности не требует.

ЛЫНЯЕВ: Но кто он, скажите.

ГЛАФИРА: Я не только могу назвать его, но сейчас же отрекомендовать. Но только даром этого не сделаю.

ЛЫНЯЕВ: Требуйте чего только вам угодно!

ГЛАФИРА: Я попрошу небольшого.

ЛЫНЯЕВ: Все, все, что хотите!

ГЛАФИРА: Притворитесь влюбленным в меня и целый вечер ухаживайте за мной.

ЛЫНЯЕВ: Ну, один вечер, куда ни шло! Хоть и тяжеленько, да и тяжеленько, да нечего делать, сам обещал. Так вы когда же мне его покажете?

ГЛАФИРА: Да вот он.

Из-за кустов появляется Горецкий.

ГЛАФИРА: Вот, рекомендую. Горецкий Клавдий. А это Михайло Борисович Лыняев, наш сосед помещик.

ГОРЕЦКИЙ: Я их знаю. Глафира Алексеевна, позвольте для вас какую-нибудь подлость сделать.

ЛЫНЯЕВ: Вот странная просьба. Так за это посадят.

ГОРЕЦКИЙ: А посадят, так сидеть будем. Глафира Алексеевна, прикажите!

ГЛАФИРА: Я уж, право, не знаю, что вам сказать.

ЛЫНЯЕВ: Да зачем подлость? Прикажите ему правду сказать.

ГОРЕЦКИЙ: Какую правду?

ЛЫНЯЕВ: (подавая Горецкому письмо) Кто это писал?

ГОРЕЦКИЙ: Да мне что ж, я, пожалуй, только за это деньги заплачены.

ЛЫНЯЕВ: Сколько?

ГОРЕЦКИЙ: Десять рублей.

ЛЫНЯЕВ: А если я дам пятнадцать?

ГОРЕЦКИЙ: Если дадите – скажу.

ЛЫНЯЕВ: Так вот возьми.

ГОРЕЦКИЙ: Покорно благодарю. Десять назад отдам, скажу, - мало дали. Это я написал. Что ж, Глафира Алексеевна, прикажите какую-нибудь подлость сделать.

ГЛАФИРА: Так вы уж сделали.

ЛЫНЯЕВ: Вы мне очень нужны, будете как свидетель. А пока свободны.