Глава 11. Края взлетной полосы расплылись и исчезли

Края взлетной полосы расплылись и исчезли. На востоке блеснул луч солнца, отразившись от вод Чесапикского залива. Крохотный самолетик лег на курс.

Клэрис Старлинг смогла разглядеть внизу базу морской пехоты и посредине здания Академии. На полосе препятствий крохотные фигурки морских пехотинцев, вдруг поднявшись с травы, побежали.

Вот как, оказывается, все это выглядит сверху.

Как-то раз она шла в темноте по опустевшему стрельбищу вдоль ряда мишеней решив прогуляться и немного подумать, а в небе над ней рокотали самолеты. Но вот их рокот смолк, и в наступившей вдруг тишине в черном небе зазвучали, перекликаясь, голоса — это десантники отрабатывали ночные прыжки с парашютом. Они окликали друг друга, спускаясь на землю сквозь ночную тьму. И Клэрис подумала: «А что чувствует человек, ожидая, что вот-вот загорится сигнал у люка самолета и нужно прыгать; что он чувствует, бросаясь в воющую тьму за бортом?»

Может быть, то, что чувствует сейчас она?

Старлинг раскрыла папку.

Насколько им было известно, этот Билл совершил пять убийств. По меньшей мере пять, а может и больше, за последние десять месяцев. Он похищал женщину, убивал и сдирал с нее кожу. (Старлинг поспешно просмотрела протоколы вскрытия, чтобы по результатам анализов на свободный гистамин убедиться, что он сначала убивал их, а потом делал все остальное.)

Покончив с очередной жертвой, он сбрасывал ее тело в воду там, где течение было достаточно быстрым. Каждый новый труп обнаруживали в какой-нибудь другой реке, вниз по течению от пересечения нескольких шоссе из разных штатов. Все знали, что Буффало Билл переезжает с места на место. Это было практически все, что знали о нем представители закона действительно — все, кроме, пожалуй, того, что у него был по крайней мере один пистолет. Судя по пулям, извлеченным из тел убитых им женщин, это был револьвер тридцать восьмого калибра[1] видимо кольт (на всех пулях — следы шести левых нарезов), и парень предпочитал специальные мощные патроны —.357 магнум[2].

Речная вода не оставляла ничего: ни основных, ни косвенных улик.

Он почти наверняка был белым и мужского пола: белым, потому что серийные убийства преступник совершает обычно в пределах своей этнической группы; мужского пола — потому что серийные убийства, совершаемые женщинами, в наше время практически неизвестны. Два криминальных хроникера одной из ведущих газет озаглавили свой материал строкой из кошмарного стихотворения э. э. каммингса[3] «Буффало Билл»: «…как нравится тебе твой синеглазый мальчик, о Леди Смерть?»

Кто-то, может и сам Крофорд, приклеил этот заголовок к внутренней стороне папки с делом Буффало Билла.

Не было обнаружено прямой связи между местом похищения жертвы и местом, где ее труп сбрасывали в воду.

В нескольких случаях труп находили достаточно быстро, чтобы можно было определить время смерти, и полиция выяснила еще одно характерное обстоятельство: Билл не сразу убивал свои жертвы. Женщины оставались в живых еще неделю, а то и десять дней после того, как были похищены. Это означало, что у него есть место, где их держать, где он может действовать, не привлекая ничьего внимания. Это означало, что он не бродяга. Он вроде паука, который устраивает западню. И у него есть нора. Где-то.

Он убивал не сразу. Это казалось обывателям страшнее всего: ведь целую неделю, а то и дольше каждая из них знала, что ее убьют.

Двух он повесил. Трех застрелил. Не было следов изнасилования или нанесения увечий до наступления смерти, и в протоколах вскрытия не было отмечено никаких «специфических повреждений половых органов», хотя патологоанатомы утверждают, что в тех случаях, когда трупы пробыли в воде слишком долго, обнаружить такие повреждения было практически невозможно.

Все жертвы были найдены обнаженными. В двух случаях у дороги, недалеко от места похищения, обнаружили принадлежавшие им вещи, причем верхнее платье на спине было разрезано, как погребальная одежда.

С фотографиями Старлинг справилась нормально. Из всех мертвецов, с которыми приходится иметь дело, труднее всего работать с утопленниками. Кроме того, в них есть еще и что-то глубоко трагичное, как и в любой жертве убийства на улице. Унизительность положения, в котором оказалась жертва, разрушительное воздействие стихий, неделикатность чужих равнодушных глаз — все это вызывает гнев, если только твоя работа позволяет тебе его испытывать.

Довольно часто, если убийство совершено в доме, свидетельства о недостойном поведении убитого, о жертвах жертвы — избитая жена, замученные дети — словно толпятся вокруг, нашептывая тебе, что уж этот-то получил по заслугам; во многих случаях так оно и бывает.

Но эти женщины — чем они такое заслужили? Их находили среди пустых пивных банок и бутылок, промасленных пакетов от бутербродов, среди столь привычной нам грязи и мерзости, не просто без одежды — без кожи. У тех из них, что погибли в холодную погоду, лица сохранились почти нетронутыми. Старлинг напомнила себе, что рты этих жертв искажены не от боли — это впечатление создавалось оттого, что рыбы и черепахи успели потрудиться над ними. Буффало Билл сдирал кожу с торса, обычно не трогая конечности.

Было бы не так тяжко смотреть на них, уговаривала себя Клэрис, не будь в кабине так жарко и если бы этот чертов самолет не припадал все время на одно крыло, потому что один пропеллер захватывал воздух лучше, чем другой, а проклятое солнце сквозь исцарапанное окно впивается в висок ноющей болью.

Его можно поймать. Старлинг ухватилась за эту мысль, с ней легче было высидеть в невозможной, становящейся все теснее и теснее кабине крохотного самолетика с кипой устрашающих фактов в папке на коленях. Она поможет остановить его навсегда. И тогда чуть липнущую к пальцам блестящую папку положат на место, задвинут ящик и защелкнут замок.

Она задумалась, уставившись Крофорду в затылок. Если она хочет остановить Буффало Билла, то это можно сделать только с этими людьми. Крофорд сумел взять трех преступников, совершивших серийные убийства. Не без потерь, это правда. Уилл Грэм, самая классная гончая в своре Крофорда, о нем в Академии ходили легенды; теперь он пьет во Флориде, и на его лицо невозможно смотреть, как говорят.

Наверное, Крофорд почувствовал ее пристальный взгляд. Он выбрался из кресла второго пилота, перешел в салон и, сев рядом с Клэрис, пристегнул ремень. Пилот легким движением выровнял самолет. Когда Крофорд снял темные очки и взглянул на нее сквозь бифокалы[4], Старлинг снова почувствовала, что перед нею человек, которого она давно знает.

Бросив взгляд на папку с делом Буффало Билла, Крофорд снова всмотрелся в лицо Клэрис, и нечто — какая-то тень — промелькнуло в его глазах. Будь у него более выразительная физиономия, можно было бы предположить, что это — тень сожаления и сочувствия.

— Я зажарился, а вы? — сказал он. — Бобби, тут чертовски жарко, — окликнул он пилота.

Бобби что-то где-то повернул, и салон заполнил холодный воздух. Несколько снежинок, покружившись, опустились на волосы Старлинг.

Теперь перед ней был Джек Крофорд, вышедший на охоту. Глаза его смотрели ясно и холодно, как смотрит в окно морозный зимний день. Крофорд раскрыл папку там, где была карта центральных и восточных штатов. Места, где обнаружены тела жертв, отмечены на карте россыпью точек, такой же немой и неправильной по форме, как созвездие Орион.

Крофорд вынул из кармана ручку и поставил новую точку — отметил место, куда они теперь направлялись.

— Элк-ривер, десятью километрами ниже федерального шоссе 79, — сказал он. — Тут нам повезло. Тело зацепилось за перемет, рыболовные снасти, установленные поперек реки. Полагают, она не так уж долго пробыла в воде. Теперь ее везут в Поттер, в окружной центр. Надо выяснить, кто она такая, и в темпе, чтобы разыскать свидетелей похищения. Мы разошлем отпечатки, как возьмем, по внутренним каналам. — Крофорд откинулся назад и взглянул на Старлинг через нижнюю часть очков. — Джимми Прайс говорит, вы умеете работать с топляками.

— По правде говоря, мне не приходилось работать с целым утопленником, — ответила Старлинг. — Я снимала отпечатки пальцев с рук, которые мистеру Прайсу присылают по почте фактически ежедневно. Довольно много было и рук утопленников.

Те, кто никогда не работал под началом Джимми Прайса, считают его милейшим человеком, хоть и малость скуповатым. На самом же деле он мерзкий старикашка, как все скупердяи. Джимми Прайс заведует Отделом дактилоскопии Центральной лаборатории ФБР в Вашингтоне. Старлинг проходила у него практику в качестве младшего научного сотрудника по оперативно-следственной процедуре.

— Ох, этот Джимми, — сказал Крофорд, и глаза его потеплели, — как там называют эту работку?

— Не работка, а работник называется «лабораторная крыса», хотя некоторые предпочитают называться «Игор»[5] — по надписи на резиновых фартуках, которые там выдают.

— Вот-вот.

— Там советуют делать вид, будто препарируешь лягушку.

— Понятно.

— Потом вручают пришедшую по почте посылку. И все наблюдают. Некоторые даже прибегают из кафетерия, в надежде, что тебя сейчас вывернет наизнанку. Да, я могу работать с топляком, без проблем. Фактически…

— Прекрасно. Теперь смотрите сюда. Первая известная нам жертва была обнаружена в Блэкуотер-ривер, штат Миссури, недалеко от Лоун Джека. Июнь прошлого года. Мисс Биммель. Нам сообщили, что она пропала из Бельведера, штат Огайо, 15 апреля. За два месяца до того, как нашли труп. Нам не так уж много удалось выяснить. Понадобилось еще около трех месяцев, только чтобы установить ее личность. Вторую жертву он захватил в Чикаго. В третьей декаде апреля. Ее нашли в реке Уобаш, в центре города Лафайетт, штат Индиана, всего через десять дней после похищения, так что мы могли точно определить, что с ней произошло. Следующей была белая женщина чуть старше двадцати лет. Она сброшена в Роллинг-Форк около шоссе номер 65, в пятидесяти шести километрах от Луисвилла штат Кентукки. Ее так и не опознали. Потом эта женщина — Варнер, похищенная в Эвансвилле, штат Индиана, которую он сбросил в Эмберасс, чуть ниже шоссе номер 70 в Восточном Иллинойсе.

Оттуда он подался на юг и бросил еще один труп в реку Конасога, пониже Дамаска, в Джорджии. Это рядом с шоссе 75. Это была мисс Киттридж из Питтсбурга — вот ее фотография на выпускном вечере. Ему просто дьявольски везет: никто никогда не видел, как он их похищает. И, кроме того, что он бросает трупы в воду всегда неподалеку от шоссе, никакой четкой системы нам выявить не удалось.

— А если проследить все самые насыщенные транспортные потоки в обратном направлении от тех мест, где он сбрасывал трупы в воду? Они нигде не сходятся?

— Нет.

— А если… допустить… что он избавляется от трупа и похищает новую жертву во время одной и той же поездки? — спросила Старлинг, старательно избегая запретного слова предположить. — Сначала он сбрасывает труп в реку. Ведь он может попасться во время похищения следующей жертвы. И что? Ни один суд ничего особенного с ним не сделает, трупа-то в машине уже нет. Что, если провести векторы в обратном направлении от каждого места похищения через то, где он сбросил в воду тело предыдущей жертвы? Вы уже пробовали, да?

— Хорошая мысль. Только ему в голову она тоже приходила. Если он и совершает это за одну и ту же поездку, то ездит зигзагами. Мы провели компьютерный анализ, имитируя его маршруты: сначала к западу по федеральным шоссе, потом на восток. Потом варьировали самые разные направления, опираясь на наиболее точные даты похищений и сбросов в воду. Ввели эти данные в компьютер, и его понесло: Билл обитает на востоке, заявляет он. Цикл Билла не зависит от лунного цикла, не соотносится со сроками проведения съездов и конференций в близлежащих городах. Ничего существенного, за что можно зацепиться. Билл работает с оглядкой на нас, Старлинг.

— Вы считаете, что его поведение слишком осторожно для суицидного[6]?

Крофорд кивнул:

— Вот именно. Теперь он знает, сколько кайфа в том, что он делает. И теперь он хочет это делать еще и еще. Поэтому я не надеюсь на его суицидность.

Крофорд налил из термоса воды в чашку и передал пилоту. Еще одну налил для Клэрис, а себе приготовил алка-зельцер.

Самолет пошел вниз, и Клэрис почувствовала, как внутри у нее все устремилось вверх, к горлу.

— И вот еще что, Старлинг. Мне нужен не только ваш первоклассный профессионализм. Я жду от вас гораздо большего. Вы немногословны, это хорошо, я и сам такой. Но никогда не ждите, пока соберете новые факты, если хотите мне что-то сообщить. Глупых вопросов не бывает. Вы можете заметить то, чего не заметил я, и мне нужно знать, что именно привлекло ваше внимание. Может быть, у вас есть особое умение видеть. Мы с вами получили неожиданную возможность проверить, так ли это.

Вслушиваясь в его слова, борясь с тошнотой, подкатившей к горлу, с трудом сохраняя на лице достаточно внимательное выражение, Старлинг думала интересно, давно ли он решил подключить ее к разработке этого дела? Хочет подстегнуть ее стремление не упустить свой шанс? Он ведь руководитель, лидер и прекрасно знает все эти штучки, всю эту баланду про открытость и откровенность в отношениях с подчиненными.

— Когда много думаешь о нем, видишь места, где он побывал, начинаешь вроде бы влезать в его шкуру, — продолжал Крофорд. — Перестаешь постоянно его ненавидеть, как ни трудно в это поверить. Потом, если повезет, из всей известной информации какая-то часть вдруг начинает цеплять тебя, требует внимания. Всегда сообщайте мне, если что-то потребует вашего внимания, Старлинг.

И вот еще что. Преступление достаточно запутанное само по себе для того, чтобы позволять расследованию запутывать его еще больше. Не позволяйте сворам полицейских сбить вас с толку. Будьте самостоятельной, Старлинг, оберегайте свой взгляд на вещи. Прислушивайтесь к себе. Преступление должно быть отдельно от вас, от того, что происходит вокруг. Не пытайтесь укладывать этого парня в схему. Будьте максимально открыты дайте ему показать себя вам.

И еще: в этом расследовании — всякой твари по паре. Оно подлежит юрисдикции различных ведомств, во главе некоторых из них стоят люди, порой не очень-то везучие. Но и с ними нужно установить добрые отношения, чтобы от нас ничего не утаивали. Мы летим в Поттер, в Западную Вирджинию. Я ничего не знаю о людях, которых мы там встретим. Может, они просто замечательные. Но может случиться, что они примут нас как гастролеров-пенкоснимателей.

Пилот сдвинул с уха один наушник и проговорил через плечо:

— Последний заход, Джек. Ты остаешься в салоне?

— Ага, — ответил Крофорд. — Лекция окончена, Старлинг.