Глава 19. Такая любимая прежде Гермионой гриффиндорская спальня теперь казалась девушке Адом

Такая любимая прежде Гермионой гриффиндорская спальня теперь казалась девушке Адом. Она сидела одна, на постели, обняв колени и стараясь не смотреть на пустующую кровать по соседству. И всё же взгляд её неизбежно возвращался к ней.
Наспех заправленная, вся в тяжёлом красном бархате, словно в крови, а подушка в розовое сердечко. О, Мерлин! Как это похоже на Лаванду! Гермиона отвернулась.
Казалось, она всё о себе знала, а выяснилось, что не всё, или же совсем ничего. Но не верить Дамблдору у неё оснований не было. Наверное, что-то подобное испытывал Гарри, впервые повстречавшись с Хагридом. Только одно дело сообщить такую новость маленькому мальчику, чьё сознание готово к восприятию невероятной информации, а совсем другое - взрослой девушке, знавшей своё место в жизни и прочно занявшей отведённую ей нишу.
За окном тоскливо завыл ветер. Дрогнули стёклышки. По ледяному полу прошёлся сквозняк, играя тонкой сиреневой ленточкой.
Девушка уставилась на пёструю змейку. Это ведь тоже её! Лаванды!
Ленточка пару раз изогнулась и шмыгнула под кровать Гермионы. Она вскочила и, откинув покрывало, схватила беглянку за кончик.

Гермиона не сразу заставила себя подойти к постели Браун. Но когда подошла, то казалось, могильный холод пробил её до костей. Куча осиротевших безделушек, расчёсок, тюбиков и бантиков жалобно смотрели на неё. Кому они теперь нужны? Чья рука небрежно смахнёт их в пакет и передаст родителям? Наволочка, ещё хранящая запах хозяйки и несколько пшеничных волос. Туфли с царапиной на носу. Колдография в дурацкой рамке, усыпанной стразами, на которой такая счастливая и жизнерадостная Лаванда целует в щёку растерянного Уизли. Всё это - мёртвое! Всё вмиг стало прошлым! Ненужным! Бессмысленным!
А ведь Лаванда не была её подругой. Гермиона швырнула ленточку в перламутровую шкатулку и схватилась за голову. Возможно, это только первая смерть. А сколько их ещё будет, когда начнётся такая вожделенная для Поттера война? Девушка выбежала из комнаты.

- Где Гарри? – задала Гермиона вопрос одиноко сидящему за письменным столом Невиллу.
- Он ушёл. К Дамблдору, кажется.
- Я возьму кое-что своё?
Долгопупс пожал плечами.
- Бери, конечно.
Гермиона залезла под кровать Поттера и извлекла из пыльной коробки спрятанные им плащ-невидимку и карту Мародеров.
Затем села на постель друга, слегка отгородилась шторкой от Невилла и, приставив палочку, тихо произнесла:
- Клянусь, что замышляю только шалость. Драко Малфой.

Пульсирующая точка засияла в месте, именуемом Слизеринскими подземельями.
Гермиона наспех сложила карту, сунула в коробку и, захватив плащ, выбежала из спальни.

Драко казалось, что он в дурном сне. Гадкий мучительный кошмар наполнялся новыми подробностями, и пробуждения совсем не предвиделось. Что ему нагородил Снейп? Какие ещё «свои принципы»? Какие рыдания на могиле? Хотя если бы это была могила Грейнджер, то Драко точно бы рыдал.
Сам того не замечая, он изменился и изменил свою жизнь. Теперь грязнокровки было так много, а отца почти не осталось. Она дарила ему любовь, наслаждение, теплоту, а отец только учил жизни. Но ведь он отец, его задача состояла в том, чтобы вырастить из сопливого мальчишки мужчину!
Какие же разные это, по сути, вещи: Гермиона, отец и мать. Только любил всех он одинаково, хотел сохранить каждого. Но как? Переметнуться к Поттеру? Тёмный Лорд быстренько схватит Нарциссу за лебединую шею, а ведь его нежная мать совсем не готова к этому. Она такая слабая. И Люциус будет, с кровью в глазах и ядом в сердце, искать своего отпрыска, приготовив тысячу Круциатусов и одну Аваду. Да и сам Поттер непременно захочет насладиться предательством чистокровного.
- Ну, Малфой, одна слизеринка стала моей подстилкой, а ты станешь моим солдатом!
Ясное дело, шрамоносец никогда не станет принимать его на равных!

Остаться с Тёмным Лордом? Убивать грязнокровок, при этом пытаясь спасти её? А она будет кидать в него Бомбардой, Патронусом, чем угодно лишь бы уничтожить убийцу. Плеваться при упоминании его имени, в сотый раз проклинать себя за былую доверчивость. Ненавидеть. А он будет желать её как и прежде.
И ведь она никогда не встанет на сторону Волан-де-Морта, как и Люциус никогда не встанет на сторону Поттера! А мать? Осталась бы она вообще жива после всей этой резни, и то было бы хорошо.

Дверь спальни за спиной Драко тихо отворилась. Блондин насторожился. Скрипнула половица. В зеркале перед ним никого. Он нащупал в кармане палочку. Тихонько вытянул. И тут в отражении внезапно появилась Гермиона. Он вздохнул и повернулся.
- Грейнджер, я чуть было не швырнул в тебя заклятьем! Что за поттеровский способ хождения в гости?
Она бросилась к нему на шею.
- Я должна была убедиться, что ты один.
Драко прижал её, такую родную, возможно в последний раз.
- Что случилось, что ты решила прийти?
- Я не могла дальше сидеть одна в комнате рядом с кроватью Лаванды, – пояснила она, решив, что с остальной информацией спешить не стоит.
Драко отстранился.
- А где соседка?
- Патил не приедет до похорон. Они дружили.
- Ну а остальные?
- Не хочу никого видеть, кроме тебя. Ты знаешь, почему-то мне кажется, что вот-вот произойдёт непоправимое.
Драко нахмурился и отвёл взгляд.

Она отошла и с любопытством осмотрела комнату.
- Я никогда здесь раньше не была. Всё такое… зелёное.
- Рад, что не была, а то я бы задумался - ты и мужская спальня Слизерина.
- Где все?
- Разъёхались, будут к вечеру. – На последнем слове Драко почувствовал, как пальцы похолодели.
- Наши тоже. – Она быстро освоилась и села на край постели. – Твоя?
Драко кивнул.
Гермиона стянула обувь и калачиком свернулась на зелёном бархате.
Парень достал из ящика серебряные часы подаренные отцом, которые он почему-то большн не носил. Взглянул на них. Время ещё было. Лёг рядом и запустил руку ей под кофту.
- Драко, не сейчас.
- Сейчас.
- Прошу тебя, давай хотя бы подождём до завтра.
Завтра. А будет ли это «завтра»?
Он резко стянул с неё кофту и быстро принялся за джинсы.
- Малфой, прекрати! – сопротивлялась она, убирая его руки.
- Ты сказала, что любишь меня.
Гермиона замерла. Драко наклонился к самому лицу девушки.
- Я тоже люблю тебя. Видит Мерлин! Как я тебя люблю!
Она уставилась на него поражённо, а он отстранился и, взглянув ей в глаза, с силой ударил кулаком в подушку.
-Что ты со мной делаешь!? – закричал он, срываясь на истерику.
Гермиона растерянно моргнула.
- Драко, что с тобой?
Парень вскочил с кровати.
- Одевайся, ты ещё успеешь на экспресс!
Она села. На лице застыл немой вопрос.
- Ну, давай же, Грейнджер! Где этот чёртов плащ?! – Он пинал воздух у самого пола.
- Милый, что происходит?
Так жалобно, так нежно. Его ещё никто, кроме матери не называл словом «милый». Наверное, потому, что таким он точно не был.
Парень подошёл к Гермионе. Расстегнул рукав и оголил предплечье. Чёрная змея сразу ядовито оскалилась на девушку и зашипела. После чего затанцевала кольцами.
Гермиона отпрянула. В глазах читался ужас.
- Это значит, что скоро мне конец.
Она ахнула. Встала. Замотала головой. Обняла. Драко нашёл её губы.
- Ты не должен ему служить. Не должен, – шептала она в промежутках между поцелуями.
- Я знаю, – ответил он.
- Люблю тебя, будь со мной, – попросила она.
Блондин горько улыбался. И тоже попросил её быть с ним.

Гермиона ощутила его в себе. Такого настойчивого и отчаянного. Такого горячего и живого. Каким он будет завтра - неизвестно. Чёртова война подбиралась бесшумно и неизбежно, словно ночь, накрывая тёмными крыльями тысячи жизней. Гермиона ощущала дыхание смерти в спину, но ещё не знала за кем эта смерть пришла и как велика будет вереница её пленников.

- Драко… - стон. Ещё один. – Не покидай меня.
Он переворачивает её, ставит на колени. Зарывается в волосы и жарко дышит в шею. Продолжает движение, затем вскрикивает, на лбу появляется испарина. Он глотает воздух, стонет. Она чувствует, как его огонь растекается внутри её тела. Он опускается, оставаясь в ней, и стон переходит в рыдания...
Она освобождается, растеряно гладит его волосы. Он отворачивается. Пару раз всхлипывает и, наконец, берёт себя в руки.

- Драко, что должно произойти, что ты пытаешься отправить меня из школы?
- Ничего, – спустя время ответил он.
- Почему ты мне врёшь?
- Чёрт! Гермиона, хоть раз ты можешь сделать то, что я прошу, не задавая лишних вопросов?!
- Нет, не могу!
- Но, что ты хочешь от меня услышать? Неужели не ясно, что теперь Поттер наверняка расскажет Дамблдору о моей метке?
Она схватилась за голову.
- Это всё из-за меня! Я должна поговорить с Гарри, убедить его, что ты не такой.
Малфой повернулся к ней, навалившись сверху.
- Ничего ты не должна, ясно. И ты совершенно не виновата в том, что Поттеру хватило наглости устраивать тебе допрос под действием зелья. Прошу тебя, уезжай из Хогвартса, пока не поздно, но знай, что я буду защищать тебя до последнего вздоха.
Гермиона уткнулась носом в его плечо.
- Никуда я не поеду.
Драко разочарованно вздохнул и, встав с кровати, начал одеваться. После чего взял палочку и повернулся к натягивающей на себя свитер девушке.
- Ты не оставляешь мне выбора, Гермиона. Инкарцеро!
Толстые верёвки опутали тело гриффиндорки, опрокинув её на кровать.
- Какого чёрта!? Малфой! – завопила она.
Драко убрал палочку и подошёл к двери.
- Прости, Гермиона, – сказал он, после чего вышел из спальни, оставив её неподвижно лежать среди скомканных простыней.