Тема 2. Перераспределение и эффективность

Автоматическое установление конкурентным рынком Парето-эффективного состояния при равновесном уровне цен не означает автоматического достижения в каждом Парето-оптимуме распределительной справедливости. Параметры справедливости, устанавливаемые обществом, и параметры эффективности, поддерживаемые конкурентным рынком, как правило, не совпадают. Теория Парето-оптимальности, таким образом, формулирует необходимые, но не достаточные условия общественного оптимума.

Рассмотрим причины, по которым экономическая эффективность конкурентного рынка не сочетается с распределительной справедливостью. Конкурентный рынок представляет собой механизм эффективного использования ограниченных ресурсов, распределение которых между экономическими субъектами является экзогенным для рынка параметром, заданным изначальным различием в собственности, богатстве, способностях, доходах.

Иными словами, рынок как нейтральный к социальным ценностям инструмент эффективного использования ресурсов получает уже на «входе» неравенство в распределении доходов, которое в процессе его функционирования может возрасти или сгладиться. Последнее зависит, как считают сторонники неоклассической концепции функционального распределения доходов, от предельной производительности факторов производства.

Наиболее полно неоклассическая концепция распределительной рыночной справедливости изложена в трудах американского неоклассика Джона Бейтса Кларка («Философия богатства», «Распределение богатства»), в которых он доказывает, что распределение общественного дохода регулируется «естественным законом», воздающим представителям каждой из социальных групп в соответствии с «принципом справедливости». Сущность данного закона состоит в том, что в условиях конкурентного рынка цена фактора производства (труда, капитала, организаторских способностей) соответствует его предельной производительности. Поэтому недеформированная государственным вмешательством система рыночного ценообразования обеспечивает исключительно конкурентное распределение доходов, ориентированное только на рыночную справедливость (эффективность).

Такой подход был подвергнут сомнению теми учеными неокейнсианского и институционального направлений, которые делали упор на неконкурентной природе рынков и роли социальных факторов (таких, как власть, политические решения, неравенство способностей и возможностей) в распределении доходов. Один из видных представителей современной институциональной школы, американский экономист Лестер Туроу, считает, что: «даже начав с уравнительного распределения покупательной способности, рыночная экономика быстро превращает равенство в неравенство. Какое распределение товаров и услуг ни было бы установлено, рабочие получат неодинаковое вознаграждение. Людям платят по-разному, потому что они потратили неодинаковое количество денег и усилий на приобретение профессионального мастерства,... потому что они начинают с разных исходных позиций (богатства или бедности), потому что у них неравные возможности (чернокожие или белые, люди со связями или без таковых) и, пожалуй, самое важное, потому что одним везет, а другим нет».

Как видим, если категория рыночной справедливости базируется на критерии эффективности, то категория социальной справедливости основывается на этических критериях и принципах, принятых в обществе. Под социально справедливым распределением обычно понимается такое соответствие системы распределительных отношений, сложившимся в обществе на данном историческом этапе, интересам, потребностям, этическим нормам и правилам членов общества, что каждый из индивидов предпочитает свое положение (благосостояние) любому другому и не стремится изменить его за счет перераспределения доходов (перераспределение возможно только с взаимного согласия индивидов).

Эффективное и справедливое, исходя из критерия рыночной справедливости, распределение ресурсов, может быть признано обществом с позиций социальной справедливости как несправедливое и поэтому подлежащее перераспределению. Перераспределением называется процесс изменения существующего в обществе распределения полезности (в терминах экономической теории благосостояния), доходов или богатства в целях достижения большей социальной справедливости.

Перераспределение, таким образом, является единственной сферой экономических отношений, где основанием для государственного вмешательства может служить не аргумент повышения эффективности, а аргумент социальной справедливости. Первенство критерия справедливости над критерием эффективности в области перераспределения доходов, вопреки общераспространенному мнению, не всегда сопровождается конфликтом интересов, когда улучшение положения одних достигается за счет ухудшения положения других.

Возможны ситуации, когда передача богатства или дохода от одного индивида другому увеличивает удовлетворенность или полезность обоих индивидов. В этом случае говорят, что в перераспределении имеет место Парето-улучшение. Когда же все возможности повышения полезности одного индивида без снижения полезности другого исчерпаны, то это означает достижение в перераспределении Парето-оптимального состояния.

Наиболее показательным примером Парето-улучшений в перераспределении является благотворительность, когда индивиды добровольно передают часть своего благосостояния другим индивидам, испытывая при этом чувство удовлетворения и, тем самым, увеличивая полезность для себя и полезность для других. Очевидно, что такие однозначно позитивные последствия перераспределения не требуют межличностных сопоставлений полезности (благосостояния), что является несомненным плюсом предложенного Парето критерия оптимальности перераспределения. Вместе с тем минусом данного метода оценки перераспределительных программ, как считают современные исследователи, является то, что случаи Парето-оптимальности встречаются в жизни довольно редко, что ограничивает область их применения.

Между тем предшествующие перераспределению ситуации, когда общество находится значительно ниже потенциально достижимой границы возможной полезности (в экономической теории благосостояния такую границу иначе называют линией общественной эффективности или просто границей благосостояния) и существуют возможности его Парето-улучшения, не являются единичными, что особенно характерно для экономик, не достигших такого высокого уровня благосостояния, как в развитых странах. Как отмечал Дж. Ю. Стиглиц, - «когда экономика оказывается в положении, не достигающем кривой потребительских возможностей... в таких случаях можно добиться и увеличения равенства, и повышения эффективности».

Однако, как показывает мировой опыт, желательность перераспределения доходов в целях борьбы с бедностью, сокращения неравенства является необходимым, но не достаточным условием государственного вмешательства, поскольку издержки проведения государственных перераспределительных программ могут значительно превысить выгоды от их осуществления. Тем не менее, если в портфеле социальных мер государства есть такие, которые, по расчетам, приведут к Парето-улучшениям при не перекрывающих выгоды от этих программ административных издержках, то это будет служить серьезным основанием для вмешательства государства в перераспределительные процессы. Примером Парето-улучшений можно считать отмену многочисленных и дублирующих друг друга местных налогов, акцизных сборов, тарифов, административных ограничений на производство и торговлю, не обоснованных экономической целесообразностью и являющихся несправедливыми с точки зрения населения. Эти меры являются организационными и не требуют высоких затрат, но тем не менее позволяют повысить благосостояние населения без негативных перераспределительных эффектов.

Не так однозначно складывается ситуация в том случае, когда перераспределение ухудшает благосостояние одних групп индивидов при улучшении других. Подобная ситуация является Парето-неопределенной и чаше всего возникает при выборе из множества Парето-оптимальных состояний на границе возможной полезности (границе благосостояния). А для того чтобы оценить, как изменилось при этом благосостояние индивидов, необходимо перейти к межличностным сравнениям полезности. В то же время для их сопоставления необходимо прибегнуть к ценностным суждениям. Например, какая из ситуаций для общества является предпочтительней: когда улучшилось положение двух богатых, но уменьшилось благосостояние одного бедного или, наоборот, когда улучшилось благосостояние двух бедных, но один богатый стал беднее?

Сторонник большей справедливости в распределении, опираясь на этические мотивы и показанную нами зависимость между уменьшением степени неравенства и ростом общественного благосостояния, будет доказывать предпочтительность второго варианта. Сторонник большей эффективности в экономике, также опираясь на ценностные суждения об отрицательных стимулах к труду, инвестированию, предпринимательству, которые создает перераспределение, будет отстаивать первый вариант.

Экономическая теория не выработала единого критерия, чтобы доказать правоту приверженца справедливости или сторонника эффективности. Как считают ученые в области Парето-неопределенных ситуаций, все решения будут взаимоисключающими.

Однако следует отметить, что ситуации Парето-неопределенности, когда государство целенаправленно, опираясь на тот или иной критерий справедливости, принятый в обществе, делает выбор из Парето-оптимальных состояний на границе потребительских возможностей, изменяя при этом распределение суммарного благосостояния между индивидами, очевидно, не являются столь распространенными в реальности, как может показаться в теории.

Дело в том, что существует множество препятствий к достижению границы благосостояния как со стороны рынка («провалы рынка»), так и со стороны государства («провалы государства»). Поэтому государство, как правило, делает выбор не среди Парето-оптимальных состояний, лежащих уже на достигнутой обществом границе благосостояния, а среди Парето-неэффективных состояний. И в этом случае область возможных Парето-улучшений, не вызывающих отрицательных перераспределительных эффектов, значительно расширяется.

Например, повышение размера пенсий, которое поэтапно осуществляет в настоящее время российское правительство, можно считать Парето-улучшением, так как финансируется оно не за счет роста процента отчислений с работников и работодателей, а за счет роста абсолютных поступлений в Пенсионный фонд (которое в свою очередь обеспечено начавшимся экономическим ростом). Принимая решение о повышении пенсий, государство также учитывает и тот факт, что они являются источником дохода 1/4 части населения страны и тем самым представляют собой основной инструмент борьбы с бедностью. В то же время нельзя не учитывать, что поэтапное увеличение пенсий приводит к росту ожидаемой и реальной инфляции, что может свести на нет выгоды, получаемые от увеличения пенсий.

Вследствие наблюдаемых расхождений между реальным и ожидаемым результатами от перераспределения одной из самых важных дискуссионных проблем, обсуждаемых в курсе экономической теории благосостояния, становится проблема искажений. Она состоит в том, чтобы доказать или опровергнуть на практике возможность существования неискажающего перераспределения, позволяющего достичь общественного оптимума, не трансформируя рыночную систему цен, и оставляя рыночные стимулы без изменения.

Под неискажающим перераспределением понимается такое перераспределение благосостояния, которое не изменяет рыночное поведение индивидов. Но для того чтобы перераспределение было неискажающим, государство не должно нарушать работу рыночного механизма ценообразования, например, фиксируя цены на отдельные товары. Тогда, как предполагается в теории благосостояния, столкнувшись с неискажающим перераспределением доходов, индивиды воспримут это как результат действия рыночных сил, что не изменит стратегии их поведения. В результате не будут трансформированы процессы потребления, сбережения и инвестирования, что позволит сохранить баланс между Парето-оптимальностью и общим равновесием экономической системы.

Однако сама возможность существования неискажающего распределения в реальной экономике является предметом разногласий среди ученых: одни считают, что неискажающего перераспределения не существует (чем ставят под сомнение возможность раздельного решения вопросов эффективного распределения ресурсов и перераспределения благосостояния), по мнению других, с определенной долей условности можно и в истории, и в современной экономике найти примеры неискажающего перераспределения при помощи налогов.

Неискажающие налоги, которые зависят только от неизменяемых характеристик (например, возраста, пола), называются паушальными. Обычно считается, что при паушальном налогообложении индивид ведет себя точно так же, как и до его введения. Индивиды по-прежнему стремятся к максимизации благосостояния, а ту часть дохода, которая была потеряна в результате налогообложения, считают утраченной в результате действия рыночных сил

Поэтому паушальные налоги связаны с действием только эффекта дохода и не приводят к эффекту замещения, как другие налоги, когда индивид вынужден замещать полезные, но «подорожавшие» на величину налога блага, менее полезными, но не затронутыми налогообложением товарами, что снижает его благосостояние в большей степени, чем при паушальном налогообложении. Как правило, искажающее перераспределение в теории благосостояния связывают с действием эффекта замещения.

Современная теория благосостояния разработала ряд методов измерения потери эффективности, вызванной искажающим влиянием налогов, например, метод построения компенсационных кривых спроса и измерения чистых потерь при помощи треугольника Харбергера.

Рассмотрим ситуацию применительно к налогообложению. Пусть, например, местные органы власти вводят очередной косвенный налог на алкогольную продукцию в виде обязательной покупки фирмами, торгующими алкоголем на местном рынке, акцизных марок. Данный налог является искажающим, поскольку потребители будут переключаться на потребление других, более дешевых, но менее качественных товаров, изготовленных кустарным непромышленным способом в теневом секторе экономики, стимулируя его развитие и нанося вред своему здоровью. Не исключено, что некоторые индивиды сократят потребление данного товара, что с точки зрения государственных предпочтений может быть расценено как позитивный момент, но с точки зрения индивидов - как утрата части суверенитета потребителя.

Очевидно, что тяжесть потери благосостояния от введения данного налога равна компенсации, которую готовы заплатить и фирмы, и потребители за его устранение. Такая компенсационная плата не изменит в целом уровень их благосостояния, поскольку уровень полезности после возвращения в исходное состояние останется прежним. В этом случае груз чистых потерь, который несет государство от неэффективного налога, равен разнице между компенсацией, которую готовы заплатить фирмы и потребители за отмену данного налога, и реальными налоговыми поступлениями в местный бюджет (которые, учитывая различные способы уклонения от налогов, будут значительно ниже компенсации). В данном случае компенсационные платежи представляют собой определенную форму паушального налога, на величину которого плательщик уже не в состоянии повлиять путем изменения своего поведения, чего нельзя сказать об акцизных налогах.

Таким образом, и в сфере налогообложения имеет место выбор между конфликтующими целями справедливости и эффективности. «Хорошей» налоговой системой считается та, что: 1) не препятствует и не создает искажений эффективному распределению ресурсов; 2) является справедливой по отношению к различным индивидам.

Первое условие предполагает, что налоговая система как минимум не создает искажающих эффектов в экономике и как максимум является Парето-эффективной, т.е. при действии данной системы ни один индивид не может улучшить свое благосостояние без ухудшения положения другого. Но чаще всего в реальности встречаются ситуации, когда налоговая система улучшает благосостояние одних, ухудшая благосостояние других. И здесь поможет решить вопрос о приемлемости или неприемлемости для общества данной налоговой системы второе условие оптимального, с точки зрения общества, налогообложения — налоговой справедливости.

В экономической теории благосостояния различают два вида справедливости: горизонтальную и вертикальную. Горизонтальная справедливость основывается на принципе равного отношения к одинаковым индивидам в экономике. Применительно к области налогообложения критерий горизонтальной эффективности состоит в том, что индивиды, получающие одинаковые доходы, несут равное налоговое бремя. Отметим, что данный критерий справедливости базируется на осязаемой и измеряемой (в отличие от полезности) переменной — доходе, что, с одной стороны, является удобным в реальной практике исчисления налогов, но, с другой стороны, — слишком «узким», чтобы дать точную оценку одинакового положения индивидов с позиции их благосостояния.

Очевидно, чтобы дать более точную оценку реального положения индивидов, с точки зрения изменения их благосостояния в результате налогообложения, необходимо отойти от принятых в теории благосостояния допущений об идентичности индивидуальных функций полезности. Огромное количество материальных и нематериальных факторов, влияющих на благосостояние индивидов, которые невозможно учесть в реальности, свидетельствует о том, что довольно редко можно встретить «одинаковых» индивидов, имеющих одинаковое благосостояние, даже если их доходы равны. Поэтому чаще всего вопрос о справедливости налогообложения рассматривается в отношении индивидов, имеющих различное благосостояние.

Вертикальная справедливость применительно к налогообложению требует, чтобы налоговое бремя в большей мере несли те, кто получает более высокие доходы. Данный принцип, таким образом, устанавливает взаимосвязь между уровнем доходов и налогов, обосновывая тем самым существование прогрессивного налогообложения. В свою очередь концепция прогрессивного налогообложения базируется на одной из основных теоретических предпосылок концепции благосостоянии — об убывающей предельной полезности от дохода, согласно которой предельные единицы дохода имеют при высоких доходах меньшее значение полезности, чем при низких доходах. Вследствие этого потеря богатым единицы дохода в качестве налогов наносит меньший ущерб его благосостоянию, чем выплата единицы дохода в качестве налога бедным.

Такой тезис для оправдания передачи богатства от богатых к бедным содержится в работах одного из основателей теории благосостояния, английского экономиста А. Пигу. Он утверждал, что поскольку налоговое перераспределение не уменьшает общего дохода, а предельная полезность является убывающей функцией дохода, то передача богатства бедным будет увеличивать общественное благосостояние. Следствием распространения данного убеждения среди политиков, принимающих решения, и стало повсеместное введение в первой трети XX в. прогрессивного подоходного налога как одного из средств, призванных остановить рост неравенства.

Таким образом, нарушение государством основных принципов горизонтальной и вертикальной справедливости в перераспределении может стать серьезным препятствием для достижения экономикой общественного оптимума.

В то же время недостаточная перераспределительная активность государства, резкое ослабление прогрессивности налогообложения могут привести к слишком высокому уровню неравенства в доходах, что вызовет массовое обеднение населения, падение его покупательной способности, снижение стимулов к экономическому росту со стороны спроса, и все это произойдет на фоне усиливающейся социальной напряженности в обществе. Так же, как и в случае с чрезмерной налоговой активностью, пассивность государства в области перераспределения доходов не позволит обществу достичь границы благосостояния (возможной полезности).