Из дневника Саши

19 июля. Среда.
Начало путешествия на Маньпупунёр.
Тяжелые рюкзаки давали о себе знать. Витя Ф. еле тащился, хватаясь ежеминутно за сердце. Я за него страшно переживал. Слава Богу, всё обошлось.
По пути нас обогнали Алесенковы – вначале двое ребят (когда я снимал каменную реку - кажется, называется «курумник»), затем сам Алесенков с дочкой Сашей и женой Наташей.
Останавливались передохнуть каждые 500 – 700 м. Тропа хорошая, даже частично очищенная от поваленных деревьев, но практически вся идет на подъем – «тягун». Столько пота из меня никогда не выливалось. В придачу, у нас с Витей Ф. скрутило животы (наверное, от компота). Короче – полный привет. Часам к шести доползли до избы Бобрецова, что в 8, 5 км. от Большой Порожной. Там сделали себе чаю, немного похозяйничав, поели вермишели. Стало чуточку веселее.
По дороге снял кадров пять, не более. Очень трудно. Встать на привалах нет сил: полулежишь – полусидишь, поедаемый полчищами гнуса и мечтаешь только о воде.
Около 7 часов к избе подошли Алесенковы. Мы в очередной раз с ними попрощались и тронулись дальше. Через 300 – 400 м. лес стал редеть, началось редколесье с удивительной формы изогнутыми березами (таких я не видел нигде, даже в Карелии, наверное, сказывается долгая зима с толщенным слоем снега). Затем – луга с травой и цветами в человеческий рост. Освещение было уже не очень, снять решили на обратном пути. В тайге на тропе – огромное количество лосиного, оленьего и медвежьего помета. Подходя к избе, спугнули штук 7 куропаток (снять не успели).
…После трав начался подъем по южным каменным россыпям Яныпупунёра. Еле живые около 9 часов вечера остановились на более или менее ровной площадке. Вокруг – изобилие голубики, которая не дала нам умереть от жажды.
Когда мы, обессиленные, сидели, думая, в каком месте ставить палатку, Витя М. вдруг, расширив глаза, стал тыкать пальцем в направлении позади меня. Я оглянулся и обалдел: метрах в 30 сзади, не торопясь, шел к нам огромный медведь – толстый, с седыми подпалинами, и ел голубику. Я подполз к камере, и тут меня подвела «липучка» от аккумулятора. Она медведя и спугнула. Он поднялся на задние лапы, быстро оценил ситуацию и бросился бежать. Витя М. успел только на фото щелкнуть его убегающую задницу. Я был расстроен, Витя Ф. же сказал, что мы все дураки и, слава Богу, еще не совсем рядом с нами спугнули медведя, неизвестно, мол, что было бы, подойди он поближе…

20 июля, четверг.
Утро я, еще не отошедший от вчерашнего перехода, посвятил съёмкам. Но «висело марево» и дальний план был в дымке. До 11.30 (с 7.00) снял штук 15 различных кадров – так себе: камни, цветы, панораму, голубику и т.п. Среди прочего, совсем близко подпустили сидящие в камешках 3 тундряные куропатки, за что и были успешно запечатлены – жирные, аппетитные птички… Неплохо бы их поесть, но – нельзя. Заповедник!
Опять стоит жара. Поедом жрёт гнус. Около 14 часов мечтаем выдвигаться дальше – поближе к воде (с водой беда: ближайший к нам ручей – километра полтора. Хорошо бы сегодня встать у ручья, указанного в описании на северо-восточной оконечности Янов. Это еще километров 8, вчера же с трудом за целый день протоптали около 10). Лежу в палатке. Истекаю потом. Скоро будем собираться. Отказала ручка…
Мы прошли Заячий камень. Сдохли (я тоже). Снимали. Сложно с ориентированием. До Маньпупунёра, как до Китая! После Заячьего – «долина тысячи ручьёв». Пополнили запасы воды.

21 июля, пятница.
Мы разделяемся. Витя М. дальше не может. Пойдем вдвоем с Витей Ф. Вот такие пироги! Договорились, что вернемся дней через 6, т.е. приблизительно 27-го. Еды явно не хватает. Тянем с трудом. Дай бог всем нам дожить до лабаза перед устьем Ёлмы. Об Унье пока даже не думаем.
…Прошли с Витей километров 8, но поняли, что дали маху – слишком по безлесым холмам ушли на север (даже на северо-запад). Прошли ручей Подкопённый (классический вариант истока – завтра хочу снять), который по-видимому был в описании. Пришлось к нему возвращаться (лишние 1, 5 км. туда и обратно в горах – не малая ошибка). Было две встречи: первая с волком – нос к носу; сумели снять на видео – он, не торопясь и оглядываясь на нас, пошел своей дорогой; вторая – у ручья с еще одним медведем, бурым, без седины (как первый). Мы не сразу его заметили и переходили ручей в 10 метрах от него. Он, видимо, стоял в оцепенении и выжидал - что делать? Но когда мы остановились, чтобы набрать воды – ломанулся через кусты. Мы так были измучены жарой и переходом, что даже не догадались на всякий случай вытащить камеру. И зря. Минут через пять метрах в 60 он опять вышел к ручью, но, увидев, что мы не ушли, не торопясь, скрылся в редколесье.
… Много незабываемых встреч! Поход совсем непростой, но вспоминать мы будем его, я думаю, всю оставшуюся жизнь.
На месте разворота (когда мы поняли, что перебрали на север) – я с трудом в дымке увидел столбы Маньпупунёра (наконец-то!). Ориентироваться в горах, имея только 5-ти километровую карту и компас - очень сложно. Если мы всё же пойдём дальше, надо будет вернуться еще километра на полтора назад и по склону преодолевать возвышенность с тайгой не менее 4-5км. (в отличие от 2 км. в описании), короче – дойдем ли, не знаю.

22 июля, суббота.
Утро посвятил съемкам сюжета «…так начинаются реки» и на болотце у ручья снимал белые пушицы. На глаз красиво, на видео – не уверен…
В 13.30 выползли. Витя сегодня не в духе – жалуется на сердце и опять проблемы с почками (у него это началось на сплаве, после того, как сильно несколько дней подряд болел бок). Он предполагает, что это камни в почках или в мочевом пузыре. Молюсь, чтобы сейчас у него все прошло – в Москве надо этим серьёзно заниматься. Про свои болячки не думаю и молчу – так легче, хотя Витино плохое самочувствие сказывается и на мне. Мы углубились в тайгу. Путь нелегкий. Проблема с ориентированием. По азимуту 30 градусов, потом 75 градусов вышли в итоге к впадению одной речушки в другую (прим.: ручей Подкопённый впадает в р. Печору, но об этом мы тогда не знали). Но направление течения реки – с севера на юг. Ничего похожего на карте мы не нашли. Это очень нас насторожило. Где мы – определить точно не могу. Надеюсь, что все же Маньпупунёр (его первая вершина) где-то на северо-востоке (азимут 70 градусов). Завтра решили совершить последнюю попытку восхождения на Мань. Если мы не преодолеем его и не увидим в обозримом пространстве столбы – придется сворачивать экспедицию. Еды нам и так не хватит на дня 2 – 3. По пути много медвежьих лёжек и помёта. Край медведей!

23 июля, воскресенье.
Тяжелейший переход! Преодолев вброд речку в 10.00, мы топали до 18.30 с одним лишь перерывом минут на 40. Тайга еще продолжается. Мы вначале поднимались, потом начали спускаться. Хотел бы я посмотреть на тех, кто составлял описание маршрута («тайги всего 2 км.»). Её в итоге оказалось километров 7-8!!! И причем непролазной!!! Сплошные звериные тропы в густой высокой траве, лежбища медведей, буреломы и заросли кустарника. В конце концов Виктором, а заодно и мной, начало овладевать отчаяние. Мы были истощены. Утром на «завтрак» выпили лишь по стакану чая и съели по горсти мюслей. Нагрузка же у нас колоссальная! Мне кажется, что даже я сбросил килограммов 5 сегодня, зато прыгал как «горный козел». Витя мучается с сердцем и камнем. Его это очень беспокоит. До Москвы и до больницы нам еще не менее месяца. Постоянные Витины реплики типа «…Значит это судьба, здесь я и останусь…» - становятся невыносимыми. В конце концов, я решил залезть на дерево и оглядеться, если Мань не видно – значит, мы поворачиваем назад. С трудом найдя подходящее дерево, я тут же увидел первую вершину Маня, на которую мы выставили азимут. Она была практически точно по нашему направлению (сбились мы всего градусов на 10, но в целом продвигались правильно!). И тут к счастью мы набрели на тропу, даже не на тропу, а какую-то узкую древнюю двухколейную «дорогу», хоженую, как мы потом поняли – лишь зверьми (прим. – 2 колеи от нарт). Дорога привела нас прямо к подножию первой вершины Мань, но в конце мы с неё все же сбились, она совсем заросла травой. Хорошо бы найти эту тропу на обратном пути. Это было бы нашим спасением!
Хребет Маньпупунёр оказался еще более трудным для передвижения – сплошные каменные развалы и курумники – «Старая дряхлая гора» - как выразился Витя. Идти тяжело. Мы по ней проползли всего километра 2, 5. Нужно было вставать и искать воду.
Решили разбивать лагерь на восточном склоне, где был слышен журчащий внизу у подножия ручей. Я «сходил» за водой – спускался минут 10, поднимался час. Заодно нашел 6 опят и собрал кружку голубики.
Рисовый отвар (1 пакетик риса «Анкл Бэнс») с грибочками «для виду» и чесноком, а также полкружки голубики – вот весь наш дневной рацион! Не густо. Чай будет лишь завтра утром (это я мечтаю – чая тоже осталось дня на три!).
Хочу оставить базу здесь. И завтра только с аппаратурой двинуться к столбам. Ночью холодно.
24 июля, понедельник.
Наверное, когда-нибудь дома стоит обо всем этом подробно написать. Дело в том, что редкие фотоснимки и урывки видео не дадут представления о тех переплётах, в которые мы попадаем.
Сегодняшний пеший выход закончился полнейшим крахом! Пройдя километров 6 (напали на идущую по хребту тропу), никаких столбов не обнаружили. Долго размышляя и сопоставляя факты, мы пришли к выводу, что река, где мы стояли прошлой ночью – не что иное, как Печора. То, куда мы сегодня дошли – остатки стоянки манси у истока Печоры под горой Печорья-Толях-Чахль и, соответственно, хребет, по которому мы ползем - никакой не Маньпупунёр, а главный хребет Северного Урала – Поясовый Камень! То есть где-то в тайге мы дали маху и выскочили на Печору уже в первый ходовой день по тайге… Немного сняв стоянку манси и исток Печоры, мы двинулись обратно. К палатке пришли вконец измочаленные… Изголившись с двумя пакетиками вермишели, Витя сварганил подобие супа…

25 июля, вторник.
Ночью гроза и ливень. Все влажное. Утром беспросветный туман. (Видимость метров 30-40). Думаем, что делать? Еды – дня на 2 – 2, 5. Надо продвигаться, но как – непонятно. Никаких визуальных ориентиров, надежда на тропу – но она очень старая, заросшая, сбиться с нее – ничего не стоит. К тому же неясно, куда она нас выведет. Понятно, что общее наше направление – запад. Единственное – мы обязательно должны пересечь Печору. И всё…
Попали мы в переплёт… Хотели (вернее я хотел) – сделать сегодня день отдыха, но поджимает всё, в первую очередь – еда и Витины болячки. Надо идти. В 12.00 всё же выползли. Сделав крюк в сторону тропы, пошли по ней. Она вскоре спустилась вниз к подножию западного хребта. Ночной дождь был не к стати: «ожили» все ручьи, и мы шли по заросшему густым кустарником болоту, едва различая направление тропы. Туча (я снимал её «бег» по горе сегодня утром на стоянке) опять села еще ниже, и около часа в пути шел хороший дождь. Но потом вдруг всё прояснилось (уж не знаю – ангел-хранитель ли, Господь Бог – прямо знамение какое-то!), и мы вдруг четко увидели на юго-западе Койп, на 270 градусов – Яныпупунёр, на нем Заячий камень, исток «нашего» ручья и т. п. Сориентировавшись, мы поняли, что тропа уже увела нас в сторону (она, как видно, так и идет вдоль Поясового Камня). Пришлось с полкилометра вернуться, взять азимут 275 градусов и двинуться напролом в тайгу! Это не ради «красного словца» - но до Печоры мы доползли в буквальном смысле! Причем опять какое-то чудо – практически в то же место, где мы стояли, размышляя, что же это за река и куда нам идти (на островке у впадения в Печору Подкопённого ручья). Так что встали мы на нашем «благоустроенном месте» около 22 часов (уже темно). По пути спасались красной смородиной. А на ужин (он же обед) – пакет риса («бенсовского») – с собранными по дороге десятью опятами – пир горой! Суп этот даже оставили на утро. Все мышцы болят, еле передвигаемся. Но теперь я уверен, что мы вернемся.

26 июля, среда.
Прошли тайгу. Вышли к Яныпупунёру почти точно к истоку Подкопённого ручья (опять повезло!!!). Набрали воды и двинулись на гору, чтобы уже по вершине пойти на юг к тропе.
В горах на камнях огромное количество куропаток, в кустах – рябчика, в зарослях сплошные медвежьи «лёжки» и помёт, и бесчисленные медвежьи, оленьи и волчьи тропы. Чтобы не встретиться нос к носу со зверем (их топот и возня постоянно слышны), идём разговаривая, говоря всякую чушь, чтобы нас было слышно. Причем говорим голосом громким и уверенным (на это уходят последние силы). Когда мы выходили из тайги – перед нами взлетел огромный глухарь, красивый как чёрт! Конечно, не сняли. Всё произошло за несколько секунд. Самое интересное в нашей экспедиции - как всегда за кадром!
…Стало страшно холодно, ледяной ветер, зуб на зуб не попадает, градусов 8-10, не больше, и поэтому воздух прозрачный, ясный. Все горы прорисовались как на ладони. Все наши пути-дорожки, ошибки в расчетах стали явными и понятными. Отчетливо вырисовался Маньпупунёр и столбы на его северной окраине. Если бы такая видимость была до нашего «погружения» в тайгу, мы бы точно не промахнулись. Иными словами, мы рано свернули в тайгу. Первоначально, когда мы проскочили ручей – мы двигались правильно. Но дымка и туман не позволили нам точно понять, какой по счету хребет от нас – Мань, и мы ошиблись буквально на какой-то километр. Пойдя по тому же азимуту чуть севернее, мы бы точно уткнулись в Мань.
Столбы Маньпупунёра мы сняли издалека на фото и видео. На этом аккумулятор «приказал долго жить». (По дороге снимали макропланы ручья и немного – проходы по тайге – для монтажа). Таким образом, как говорится, судьба сама подсказала, что пора нам обратно.
Вечер был ледяной и зловещий - с малиновым закатом и низкими быстро бегущими тучами. Мы обнаружили еще одну стоянку манси – на обратной стороне бугра, где мы расстались с Витей М. Стоянка находилась в небольшой ложбине перед каменными останцами жутковатой формы, которые мы тоже тогда не видели. Очень впечатляющее зрелище. Представляю - каково ощущение вблизи столбов Мань.
Ночью разразился настоящий ливень. Лил всю ночь и утро. Холодно, мокро. Но надо настраиваться на движение вперёд. Немного жаль, что не всё удалось (в смысле видеосъёмок). На стоянке мы и встали, раскочегарив печку, обнаруженную Витей в развалинах.
Утром, желая как-то приободрить Витю, написал ему стишок:

Дождь барабанит по крыше палатки.
Что-то не спится, мой друг.
Ты не волнуйся - всё будет в порядке:
Снова вернемся на «круг»…

Жизнь наша скатится с гор на равнину,
Будто Печора-река.
Сбросим рюкзак, что сдавил нашу спину,
Скажем Уралу: «Пока…»

27 июля, четверг.
Туча села на горы. Ледяной ветер. На остаток немного восстановившегося за ночь аккумулятора сняли столбы, которые были над стоянкой манси. Видимость 20-30 метров, чуть ниже, в распадках – тумана меньше. Взяли азимут 210 градусов – но много забирали вправо и, как мы предполагаем, слишком ушли на запад. Настроение - ноль. Перемещаемся как слепые котята. Никаких ориентиров. Витя грустно шутит, что мы «пропавшая экспедиция». В шутке много правды. Если в ближайшие 2 дня (еды уже почти не осталось даже на один день!) мы не выберемся с Янов на тропу к избе – нам, объективно говоря – каюк! Похоже, погода завернула всерьёз и надолго. Ночью около 5 градусов. Борьба за выживание в полном смысле этого слова. Всё очень серьёзно. Несмотря на наше положение, больше переживаю за Витю М. – как он там один (Алесенковы, видимо, уже уехали) без еды и, главное, даже без палатки. Надежда только на хариуса, которого он ловит. Короче, все мы на грани! (Может быть, Витя М. догадается пойти в избу и жить там до нашего возвращения - это было бы правильным решением…) Короче – мысли, мысли, мысли…
Костёр Витя разжечь не смог. Очень сыро. Туча влажная и холодная. Я, полчаса помучившись, решил «подлить масла в огонь» - постепенно дело пошло. Доели вечером последнюю растворимую картошку с двумя малюсенькими, заныканными предусмотрительным Витей, кусочками сала. (Н.З). Осталось 2 ложки заварки – и всё.

28 июля, пятница.
Ледяная ночь с редким моросящим дождиком и беспросветное в смысле нашего настроения и тумана утро. Предположительно мы стоим у долины, в которую мы спустились после Заячьего камня. Но где конкретно – неизвестно. Будем всё же двигаться в южном направлении. Приблизительный азимут – 190-200 градусов. Огибая восточный склон Янов, мечтаем дойти до каменных россыпей в виде холма, от которого мы по пути сюда ориентировались на Заячий камень. Это только мечты.
Сдаваться нам нельзя. Надежда добраться до избы сегодня - из области буйных фантазий. Но всё же… Мы верим в неё. Господи, уповаю лишь на тебя: как бы нам покинуть побыстрее эти замечательные горы и оказаться на родной Печоре!
Витя пытается развести огонь для нашего последнего чая…
…Дождь льёт безостановочно. Уже второй час дня. Но надо собираться. Всё мокрое и холодное. Идти, не зная куда, чтобы придти полностью измочаленными и в воде плюхнуться и дрожать очередную ночь в ожидании завтрашнего дня. А вдруг? Чего ждать? Надо ли ждать? Идти – вопреки всему, в том числе здравому смыслу. Наверное – это правильно. Стоять и тихо замерзнуть нельзя. Движение – это жизнь. Пока хоть такая! До избы мы сегодня не дойдём. Чудес не будет…

…Я пишу эти строки и сам не верю, что нахожусь у избы. Мы снова все вместе – оба Вити и я. Витя М. сегодня пришел в избу, ожидая нас (Алесенковых увезли Григорий и Виктор из Шежима только утром). У Вити М. всё хорошо. И вообще – всё в порядке. Он даже обнаружил кусочек горного хрусталя!..
И всё же самое главное, что «мы спустились с гор».
… Видимость 15-20 метров. Пронизывающий ветер. Вышли в ливень (соревнование по скоростной разборке палатки в экстремальных условиях – не более 3-х минут). Доверяясь компасу и интуиции, через 500 метров лоб в лоб наткнулись на Заячий камень. В сердце – радость и маленький кусочек надежды. Далее – каменные россыпи восточного склона – я дважды лечу в трам - тарары с аппаратурой и рюкзаком, но всё цело (на удивление, в том числе и я!). Камни с лишайником стали ужасно скользкими, передвигаемся крайне медленно. И тут – опять цепочка везений. Не знаю, кто там за нас молился и вёл по правильному пути – но мы точно приходим к «каменному холму» (он на секунду вдруг приоткрывается в неожиданном облачном проёме, как в кино…), а затем находим оставленный Витей М. кусок полиэтилена, повешенный на дерево, проходим нашу первую стоянку (всё – в густейшем молоке, практически на ощупь!!!). И, когда уже спускаемся по южному склону Янов (где я доснимаю последние фотокадры, так как вижу на равнине солнце, а тучи, как оказалось, лишь висят на горах) – мы попадаем с точностью до одного метра на тропу, которая через километр выводит нас к избе с Витей М.
Всё просто лишь на словах. Описать везение невозможно. Я говорю об этом Вите М. – он кивает, но ни черта понять не может. Это понимаем лишь мы вдвоём, но всё больше молчим, понимаем «про себя». Не знаю, стоит ли об этом вообще кому-нибудь рассказывать? Ведь рассказы будут лишь о каких-то конкретных моментах, встречах и т.п. О том, что мы «совершили маленький, но поступок» - лучше не говорить вслух. Это – для себя!
Вечером мы объедались – суп харчо, гречневая каша с соленым хариусом, чай до отвалу. Спали в избе на оленьих шкурах. Вернее – спали Витьки. Я не спал. Вообще не могу. Объяснить тоже не сумею. Хочу сделать фильм. Этот. Жаль, что мало материала… Всё.

29 июля, суббота, утро…
Возвращаемся к устью Большой Порожной.
Дошли за 2, 5 часа (8, 5 км.). Путь по тропе через тайгу, казавшийся нам вначале непостижимо трудным, сейчас оказался лёгкой прогулкой, правда, к Большой Порожной он, в основном, идет на спуск.
У Вити Ф., слава Богу, прекратились боли. Хочется верить, что камень выскочил сам. Как было бы замечательно!
Из-за очередной бессонной ночи я весь разбитый. На базе разобрали вещи. Я помылся и немного постирался. Здесь тепло и светит солнце, и наше горное путешествие кажется каким-то сном. Здесь на Печоре – всё видно и понятно. Стоят родные лодки. Всё, как всегда. А был ли поход на Маньпупунёр, была ли борьба за существование, были ли эти 10 дней, которые заставили по-другому посмотреть на многие такие обычные вещи как еда, тепло, огонь, вода?..
До сих пор, ужиная, делю на троих (теперь уже) всё ровно до крупицы и удивляюсь, что Витя М. вдруг хочет добавки – какого чёрта? Впрочем, понимаю, что это уже мой «заскок». Его с нами не было ТАМ. Он – из этой жизни…
Сделал профилактику аппаратуры (часа 3). Всё вроде бы работает. Поставил новый аккумулятор. Немного соблазнился посмотреть снятые кусочки на четвертой кассете - всё нормально. Размышляю над тем, что снимать дальше, ведь никакой Уньи не будет. Сплав снимать не буду - только природу: состояния, изменения. Этого пока в материале маловато. Ночь опять не спал. Полная разбитость…

На этом заканчивается отрывок из дневника Саши, и я продолжаю свои заметки.