Глава 13. Кай собирал пистолет и не отвлёкся даже тогда, когда к нему подошёл дворецкий.

Кай собирал пистолет и не отвлёкся даже тогда, когда к нему подошёл дворецкий.

― Господин просит вас спуститься в гараж, мастер.

― Я никому не говорил, что собираюсь уходить.

― Вам и не нужно. У вас это намерение на лбу написано. Кофе? ― И Дэн поставил перед Каем поднос с фарфоровой чашкой, раскрашенной причудливыми узорами. Причём поставил так, чтобы не загородить оставшиеся на столе детали. " Мастером" он обзывал Кая по собственной инициативе. Поначалу Кай пытался отучить Дэна от официоза и " мастера", но быстро отказался от этой затеи ― Дэн в упрямстве не уступал ему самому.

― Что ему надо? ― пробормотал Кай, резко загнав полную обойму на место.

― Господин Лу не вдавался в подробности.

Кай сосредоточенно протёр пистолет куском ткани, положил оружие рядом с подносом и принялся вытирать уже руки.

― А предположения есть?

― Исходя из того, что господин не совершал визитов в Театр, да и вовсе в последнее время ведёт почти аскетический и праведный образ жизни... Исключительно непристойные, мастер, ― тонко улыбнулся Дэн.

― Тогда воздержись.

Кай сделал глоток кофе. В кармане пиджака, висевшего на спинке стула, ожил телефон. Дэн вопросительно уставился на Кая, а Кай ― на Дэна, потом пожал плечами. Дэн шагнул к стулу, достал телефон из кармана пиджака и торжественно вручил Каю.

На дисплее мигало имя, которому быть там не полагалось. То есть, Кай не думал, что тот забавный полицейский всё-таки рискнёт позвонить ему сам.

― Слушаю вас.

Однако услышать ему удалось лишь невнятные приглушённые звуки, совершенно не похожие на человеческую речь. И сигнал резко оборвался; непонятную возню сменили короткие гудки. Кай тут же нажал на кнопку вызова и ждал до упора, но Чанёль не ответил. Во время второй попытки Кай внезапно узнал, что абонент вне зоны доступа.

― Дэн, передайте Лухану, что я сейчас спущусь, ― задумчиво сообщил в пустоту Кай. Он по-прежнему держал в руке телефон, но смотрел куда-то в никуда. Дэн церемонно поклонился, прихватил поднос с полупустой чашкой и бесшумно удалился.

Убедившись, что дверь закрыта, Кай нажал на единицу и не отпускал, пока не активировал вызов по скрытому номеру.

― Айпи.

― Т-62. Капт. Алофт. Сифо.

― И. Бит Фау-31. Иэр. Сифэм гоо.

― Роджер. Капт.

Кай смахнул со стола пистолет и закрепил в скрытой кобуре на лодыжке. Из шкафа он достал куртку и очки, на ходу сунул телефон в нагрудный карман, после чего отправился в гараж на встречу с Ханем, которому опять что-то стукнуло в голову.

― Что так долго?

― Не мог выбрать носочки в тон ансамблю.

― Поэтому вовсе их не надел? Не смешно, ― обиделся Хань. ― Я тебе тут купил рабочий транспорт.

Наверное, у Кая выразительно поехала вверх бровь, потому что Хань немедленно уставился на него с подозрительным вниманием.

― Что купил? ― осторожно уточнил Кай, начиная догадываться, потому что уже " услышал" это.

― Это. ― Хань шагнул в сторону и небрежно указал на аэробайк у стены, но тут же спохватился и протянул Каю шлем. ― Ездить можно только со шлемом.

― Ездить можно и без шлема.

― Нет уж. На этом ― со шлемом.

Кай тихо фыркнул, однако прогулялся к аэробайку, чтобы поглядеть поближе. Хань оказался прав, на этом ― только со шлемом. Скоростная модель, лёгкая, с биоключом и упрощённым автономным модулем, немного похожим на " мозг" робота. Турбо-ускорители не прилагались, но этой модели они и не требовались, у неё движок был ближе к авиа, чем к авто.

― Нравится, да? Скажи что-нибудь! ― вертелся рядом волчком Хань. ― Нравится?

― Нравится, но у меня есть свой аэробайк.

― Это для работы. Твой не угонится за моими машинами.

― Ты не знаешь скоростных показателей. И я же с тобой езжу в салоне, зачем мне гоняться за машиной?

― Да. То есть... Ты же куда-то уйти собрался?

― И что?

― И оставишь меня без охраны?

― Посты выставлены, охранная система работает, тут и Ли ещё. Штурмовать эту крепость замучаются ― я сто раз успею вернуться.

― Ну вот. Именно чтобы ты поскорее вернулся. Обеспечиваю тебя транспортом, как и положено работодателю.

Кай с подозрением осмотрел Ханя с головы до ног и обратно. Какой-то стрёмный работодатель из него...

― Надеюсь, это не банальная взятка собственному телохранителю за допуск в спальню?

― Иди к чёрту! ― красиво поставил точку в их короткой беседе Хань, гордо развернулся и вымелся из гаража в темпе вальса. Кай озадаченно пожал плечами, шлем надел и провёл ладонью по коже сиденья. Аэробайк едва ощутимо вибрировал под рукой, хотя его ещё не завели.

― Веди себя прилично, а то люди вокруг начнут думать обо мне всякое, ― пробормотал Кай, устраиваясь поудобнее и изучая всё, что можно было настроить вручную. То, что ручной настройки не требовало, уже настроилось само именно так, как он хотел. Не совсем само, конечно, но это не относилось к тем вещам, о которых Кай стал бы рассказывать хоть кому-нибудь без веской причины.

― Дис, ― прошелестело в шлеме.

― Без разницы. А, чёрт... Сальво!

И аэробайк сорвался с места пулей, сразу развив предельную скорость без необходимого по инструкции разогрева. Для начала Кай позволил машине порулить самой: она отлично проходила резкие и плавные повороты, без труда меняла направление и высоту, чутко улавливая нервные импульсы водителя.

― Онн, ― прошелестело в шлеме.

― Онн, ― тихо подтвердил Кай и мягко, но решительно перехватил инициативу.

Ещё в школе ― задолго до обучения в Академии ― он никогда не понимал, как можно видеть проблему там, где её нет. Машины ― это не люди, они мыслят иначе и иначе воспринимают всё происходящее. Они мыслят предельно чётко и конкретно. И узко, наверное, но только потому, что в их радуге не семь цветов, а лишь три. И в их мире вещей, явлений и понятий тоже намного меньше, поэтому Лингва такая, какая она есть: простая, лаконичная и удобная. Искать ей аналог и пытаться перевести в параметры человеческой речи ― грубейшая ошибка. Лингва можно выучить тогда только, когда удастся увидеть мир так, как видят его машины. Нужно просто стать машиной.

― Алофт.

― Капт, ― низко прогудело в шлеме.

― Аут комм.

― Роджер. Капт.

В шлеме немедленно затрещали помехи, смешались десятки голосов. Теперь нужно найти один из них, правильный.

―...координаты...

―...посадку разреша...

―...преследую по...

―...а сегодня мы вам расска...

―...детектив-стажёр Пак...

― Диэн, ― скомандовал Кай, проскочив над мобусом. В шлеме теперь звучал голос детектива Бёна.

―...не отвечает. В журнале его подписи тоже нет.

― Он же всего лишь стажёр. Подумаешь, забыл расписаться.

― Может, иногда он и ведёт себя безответственно, но никогда не забывает о служебных требованиях. Он всегда ставил роспись, когда уходил домой. Проверьте сами.

― Ну... Может, он задержался у экспертов?

― Никого из них нет. Все либо ушли, либо уехали по вызову... Машина! Сообщите патрульным, пусть найдут его машину! Марка... Он уезжал по делу Лухана и направлялся к центральной больнице. Пусть там проверят.

― Да пошёл ваш мальчишка домой отсыпаться, уймитесь.

― Вот и дома проверьте, спит ли он, ― непреклонно велел Бэкхён. ― Я ему телефоны все оборвал, мёртвый бы проснулся, но ведь не отвечает!

― Эйи, ― вмешался в диалог холодный безжизненный голос, который услышал лишь Кай.

Машина Чанёля была на стоянке у больницы. Пустая. Узнать подробности собеседник Кая уже не мог ― габариты не позволяли разгуливать внутри помещений. Кай приказал ему продолжить выполнение основной задачи и поехал к больнице сам.

―...борт двадцать восемь! Да куда он подевался?

― Не засоряйте эфир.

― Так точно. Штаб вызывает борт двадцать восемь. Борт двадцать восемь, немедленно отзовитесь.

― Бэбб, ― подсказал Кай. И на канале связи военных станций поселились радиопомехи. Это давало час форы. Далеко не сразу они сообразят, что помехи искусственного происхождения. Либо за час удастся найти Чанёля, либо не удастся. Если не удастся, надо будет пробовать снова, но позже, потому что рано или поздно, но Каю придётся вернуть " борт двадцать восемь" на место, раз уж официально тот принадлежал армии. А жаль. Он бы предпочёл иметь " борт двадцать восемь" в собственном распоряжении всегда.

Аэробайк Кай оставил на стоянке поближе к выезду, сам же прогулялся на своих двоих в поисках машины Чанёля. Заодно проверил, работают ли камеры. Они предсказуемо не работали.

Скорее всего, Чанёль либо собирался обследовать пункт подземных коммуникаций, либо уже обследовал. И вляпался. Судя по словам Бэкхёна, уехал он по заданию и должен был уже вернуться с докладом, но не вернулся. Всё-таки систему наблюдения отключили снизу, засветились, потому что не успели снять полицейскую камеру и изъять чип, а уносить её с собой они не могли из-за маяка. Потому и вернулись, помучившись с получением допуска, а Чанёль оказался не в том месте и не в то время. Надо было шустрее действовать ― знали бы уже, кому так понадобился Хань. То есть, кому настолько Хань не нужен в нынешней картине мира.

Кай повозился с замком, открыл дверцу и проскользнул в салон автомобиля. Внутри пахло сандалом и сосной. Довольно изысканно для обычного полицейского, но предсказуемо для стажёра, желающего впечатлить непосредственного начальника. Сандал придавал солидности, а сосна ― надёжности. Старо, как мир, на первом курсе Академии Кай страдал этой же ерундой до тех пор, пока не понял, что никто и ничто не сможет заменить упорный труд и стремление достичь цели. Но даже это не всегда работает, если ты альфа или бета.

Кай заглянул в бардачок, нашёл ножик в чехле и пару смятых справок, карманный выпуск популярной манхвы, линзу от объектива, обломок карты-пропуска ― наверное, из учебного заведения ― и качественно засохший кусок японской пиццы, завёрнутый в салфетку. В кармане на спинке сиденья обнаружил годовой запас шоколадок, конфет и батончиков.

― Да вы тот ещё сластёна, господин детектив... ― пробормотал он себе под нос и бессовестно стянул два батончика: один в карман куртки запихнул, а второй решил прикончить на месте. Шурша обёрткой, рассеянно рассматривал панель управления. Да, на таймере время прибытия, значит, Чанёль успел спуститься на подземные этажи, но выйти оттуда не смог. Или смог, но не сам. Если о возне подумать, что доносилась из динамика при звонке...

Кай задумчиво откусил от батончика, посмаковал угодивший на язык фундук и прикрыл глаза.

Лу Хань, " Хань Фарма", новый проект, покушение, рост поставок " касабланки", рост цен, " Интернационал", теперь вот и полиция... Хотя полиция была не у дел, но после потери сотрудника ― особенно стажёра ― они не станут сидеть спокойно и ждать у моря погоды. Плохо. Каша заваривается на редкость крутая.

Покончив с батончиком, Кай выбрался из салона и аккуратно прикрыл дверцу, пригнувшись, опустился вниз и проверил все места, куда могли прикрепить " подарок". Нет, машину Чанёля взрывать не намеревались, её даже не обыскали. Не знали, на чём он прибыл? Система наблюдения в коме, конечно, откуда им знать, на чём Чанёль прибыл к больнице...

Метко забросив смятую обёртку от батончика в урну, Кай сунул руки в карманы и двинул к лифтам, запрыгнул в кабину в последний момент и нажал на кнопку " минус два". Пока лифт плавно шёл вниз, Кай выкручивал ножом два болта, крепивших петли люка к полу, после чего ткнул в кнопку " плюс один", и лифт послушно сменил направление движения. Кай выкрутил два оставшихся болта и снова отправил лифт на второй подземный этаж. Когда лифт остановился на нужном этаже, ожидающие могли полюбоваться на пустую кабину, люк же плотно сидел на месте и не внушал подозрений.

Кай висел под лифтом, уцепившись руками за страховочные перекладины и сжав зубами фонарик. Он покрутил головой. Пятно света скользнуло по служебной выемке слева. Кай торопливо перебрался туда, взял фонарик в руку и посветил вниз. Если ухнуться туда, то воспарение со скоростью света на небеса гарантировано.

Кабина лифта дрогнула и пошла вверх. Кай хмыкнул и опять посветил вниз. Он надеялся, что никому в ближайшие полчаса не приспичит спускаться на лифте ниже второго подземного этажа. Если приспичит, то занятие альпинизмом в нестандартных условиях выйдет до обидного коротким.

Лифт двигался вверх и вниз по своеобразным тонким шпалам, впаянным в стенки шахты. Выемки в стенках, где можно было бы переждать, встречались редко. Если же остаться под лифтом, то скорость спуска кабины выше предельной скорости спуска тренированного человека. Проще говоря, вниз по тросам спускаться придётся так, что перчатки, кожа, мышцы и кости просто сотрутся о рифлёный металл, да ещё и днищем кабины хорошо так впечатает в цемент на дне шахты.

Кай выключил фонарик, запомнив расстояние до троса, спрятал в карман и прыгнул во тьму. Мимо троса не пролетел, что уже радовало. Начать спуск он не успел ― над головой загудело.

― Чёрт бы тебя... ― Кай с трудом дотянулся ступнёй до стены и оттолкнулся с силой, отлетел обратно к выемке. Почти попал в неё спиной. Всего какая-то секунда могла решить всё. Он втиснулся в выемку, прихватив все свои конечности, вовремя ― именно в тот момент, когда кабина пошла ниже второго подземного. Обшивка лифта зацепила куртку на левом плече. Толстая кожа выдержала, но нагрелась из-за трения: даже через этот защитный слой плечо ощутимо обожгло.

Кай немедленно шагнул на самый верх кабины и поехал вниз. Раз уж кто-то решил спуститься до упора, этим надо пользоваться с выгодой. Нашарил фонарик, включил и принялся шарить пятном света и взглядом по стенам в поисках новых выемок. В принципе, можно и покататься на кабине лифта, но где-то вверху можно так же прекрасно влипнуть в цемент, как и внизу. В любом случае, Кай собирался вниз, а не вверх.

Через минуту стало ясно, что лифт идёт-таки вниз до упора, а выемка показалась примерно на уровень выше, чем было нужно Каю. Он перебрался в убежище на ходу и прижался спиной к холодной поверхности, почти распластался по ней. Перед лицом, обдав жаром, пробежал металлический бок кабины, вновь идущей вверх.

Кай быстро ухватился ладонями за выступ под ногами, повис на вытянутых руках и бесшумно спрыгнул на плиты, вскинул голову и убедился, что лифт целеустремлённо движется вверх и пока не собирается впечатывать его в твёрдую каменную поверхность. Опустившись на колено, Кай прижался ухом к сомкнутым створкам и прислушался. Кто бы ни вышел из лифта недавно, сейчас он либо не шумел, либо ушёл по коридору.

Кай повозился немного со створками, преодолевая сопротивление автоматики, но всё же раздвинул их достаточно для того, чтобы протиснуться на ту сторону. В коридоре никого не оказалось, так что Кай спокойно стряхнул с одежды пыль и бесшумно зашагал вперёд, потом свернул направо и продолжил путь, держась в густых тенях у стен. Если верить плану здания и карте подземных коммуникаций, шёл он правильно.

Но точно поздно.

Труп дежурного валялся под дверью пункта, внутри же не нашлось ничего интересного. Полицейская камера пылилась на столе, но чип из неё достать успели. Чанёля Кай не нашёл, что наводило на мысли о заложнике или " языке". Хотя его могли забрать с собой, слегка отделать, понять, что он ничего не знает, и прибить где-нибудь в укромном месте.

Кай всегда считал себя оптимистом, поэтому решил взять за точку отсчёта первый вариант и пока забыть о втором. Руководствуясь именно этими соображениями, он и поручил с самого начала " борту двадцать восемь" найти Чанёля.

Кай нашарил телефон и слегка приподнял брови, когда увидел, что связь не работает. К картинке в голове добавились недостающие детали. Чанёля определённо забрали с собой те, кто мечтал открутить Ханю голову.

Забрали полицейского. Живого.

Уже не скрываясь особо, Кай рванул обратно к лифту, поднялся на уровень стоянки и проверил аэробайк до того, как завести. Отъехать от больницы он успел всего на квартал.

― Бит-зеро, ― отчитался по поводу Чанёля «борт двадцать восемь» и предупредил: ― И-эск.

Оглядываться Кай не счёл нужным ― в подобных вещах боевые роботы никогда не ошибаются. Он снизил высоту до предельной и пустил аэробайк по дороге, притормозил на перекрёстке и бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида.

― Эйи.

― " Бланк", 7425. Мод " Сингер".

Марка, номер, модель. Цвет робот не мог назвать, ведь он различал всего три: чёрный, белый и серый. Точнее, он мог назвать код цвета, но у Кая в голове не хватало такого количества ресурсов, чтобы запомнить значения всех цветовых, вкусовых и прочих кодировок, да и не так уж и нужно.

Пока горел красный сигнал, Кай искал в зеркале " хвост". На жёлтом сигнале нашёл. Голубой спортивный " бланк" с двумя дверцами и турбо-ускорителем на крыше. Если уйти вверх, можно без особого труда оторваться. Но, чёрт возьми, откуда и почему? Система наблюдения не пашет, никто Кая не видел на подземных этажах, так почему за ним отправили машину? Ещё и Чанёля найти не удалось...

На зелёном сигнале Кай начал было набирать скорость, но вновь пришло сообщение от двадцать восьмого в виде перехваченного радиосигнала:

―...начать преследование. Аэробайк " Скиф", модель... ― дальше следовали модель и номер аэробайка Кая. На полицейской частоте, между прочим. ― Предположительный преступник движется в сторону Снежного моста...

― Диэн.

― Сифо. Капт.

― Бэддаун, ― приказал он.

― Сифо, капт. ― " Борт двадцать восемь" явно считал, что Кай допускает ошибку, и не хотел возвращаться на базу. Что-то новенькое, потому что роботы не умеют обсуждать приказы.

― Сифэм, бэддаун, ― дополнительно подтвердил он ранее отданный приказ.
Ответ пришёл спустя минуту, показавшуюся вечностью.

― Роджер. Капт.

Если бы Кай верил в фантастику, счёл бы, что робот выразил затянувшимся молчанием своё неодобрение. Хотя кто знает, до Кая никому и в голову не приходило, что с роботами можно болтать, как с людьми. А что? Отличные же собеседники: всегда выслушают, не станут задавать в процессе дурацких вопросов и не попытаются влезть в душу.

На следующем перекрёстке Кай проверил " хвост" ― тот как раз отвалился, зато из-за угла вынеслась патрульная машина и почесала прямиком к Каю. Это уже не радовало. Пришлось сжать руль покрепче и рвануть вверх и вперёд. Правда, от " вверх" он отказался быстро, когда над головой повис полицейский вертолёт.

Хуже всего то, что по душу Кая прибыла не полиция, на самом-то деле, а кто-то другой. Кто-то, у кого была возможность прослушивать полицейскую частоту и вбрасывать в эфир нужные сообщения.

Кай рухнул на дорогу камнем ― прямо перед носом мобуса и в жалких трёх метрах от въезда в тоннель. Вряд ли эта эскапада позволит оторваться от вертолёта, но хотя бы несколько минут тот не будет висеть над головой.

Патрульная машина влетела в тоннель следом за Каем. Он рассчитывал " потерять" её на середине тоннеля, но ошибся. Как ни странно, преследователь выдерживал нужную скорость. С каких пор у полиции есть такие скоростные монстры на колёсах? На вид обычная полицейская патрулька, но начинка явно не соответствует городским стандартам полиции. Самое время посемафорить " Интернационалу", чтоб псы закона занялись своей любимой работой и привели всё нарушенное к тому виду, который прописан в стандартах. Майор Ву, небось, рад будет до потери пульса. Пульса нарушителей, например.

На такой радостной ноте Кай направил аэробайк в зазор между стеной тоннеля и полуприцепом со строительными материалами. В голове навязчиво завертелось: " Еду-еду на машине весь размазанный по шине". Когда за прицепом требовательно забибикала патрулька, навязчивые строки едва не стали истиной, потому что водитель грузовика от неожиданности заволновался и взял чуть левее. Кай пригнулся и ускорился, пролетев мимо кабины грузовика как выстрелившая из бутылки шампанского пробка. Зато у водителя грузовика появилась новая причина для волнений, дрожи в руках и резкого поворота вправо ― он едва не расплющил патрульку, пытавшуюся просочиться по правому борту.

― Нарушаем, ― буркнул Кай, полюбовавшись на картину в зеркале заднего вида. Обгонять положено слева, а не справа. Майор Ву определённо должен был рыдать крокодильими слезами ― упустил такую возможность возвысить закон в глазах всех смотрящих на это вот безобразие.

Из окна патрульки жизнерадостно высунулось дуло чего-то, подозрительно похожего на ручной пулемёт. Короткая очередь ― и грузовик лишился колеса, после и вовсе впилился боком в стену тоннеля, хорошо, что не взорвался.

Ладно, майор Ву может не рыдать больше, потому что при таком раскладе у него ещё есть шанс успеть на праздник жизни и грозно потрясти карточкой " Интернационала". И не только карточкой. Кай, например, был бы очень рад, если бы майор Ву ещё и пистолетом потряс. Хотя пистолет в заданных полицией ― или чем-то, хорошо под полицию замаскированным ― масштабах смотрелся мелко и смешно. Майор Ву мог бы потрясти зениткой ― Кай продемонстрировал бы ему бесконечную признательность за показательное шоу. Ну или постарался бы продемонстрировать.

Мимо на всех парах пролетела на одном колесе изящная " Сирена". Кай завалился на правую сторону, едва не чиркнув коленом по асфальту ― над шлемом пронеслись по воздуху три бешено вертевшихся колеса и днище, напоминавшее шумовку после очереди из пулемёта. Не особенно смахивает на задержание преступника ― больно уж меры кардинальные. Обидно, но этим ребятам, кажется, он не нужен настолько же, насколько не нужен Хань. В случае с Ханем он их понимал, но его-то самого за что и почему? Дело в Хане или в нём самом? Чёрт бы их побрал, хоть бы объяснительные писали или уведомления присылали...

Кай свернул в узкий зазор между старыми домами и помчался по извилистым улочкам и крошечным дворикам. Патрульке сюда хода нет, да и вертолёт мог потерять его из-за ветхих перекрытий и многочисленных арок. На крутом повороте Кай сшиб мусорный бак, до смерти перепугав двух тощих кошек, прошипел " Брысь! " и поехал дальше чуть медленнее ― не хотелось делать в стенах трафареты самим собой и аэробайком.

Итак, на хвосте у него точно не солдаты, хотя стреляли из армейского пулемёта. Положим, с армией у Кая отношения натянутые, но тому есть веская причина. И армии он нужен живой, здоровый и патриотично настроенный. А очереди из пулемёта били первым делом именно по патриотизму. Нет, если армия носилась с ним прежде как курица с первым яйцом, то убивать его даже сейчас им нет резона. Они и на его шалости с роботами смотрят сквозь пальцы, хотя могли бы привлечь, осудить и упечь ― всё ж законно, дело лишь за доказательствами. При желании состряпать такие доказательства армейской верхушке легко, ведь власть многое позволяет, если пользоваться ею разумно. А в армии дураков мало, вопреки давно сложившемуся представлению. Армии Кай нужен до сих пор, нужен до зарезу, причём не принудительно, а по доброй воле. Его досье запечатано так, что не всякий пёс закона доступ получит, правда, он засветился в рейтинге Экстра Плюс, и любой, кто не просто обладает мозгами, но ещё и умеет ими пользоваться, заподозрит неладное, с другой стороны, есть данные в открытом доступе по психотестам ― довольно убедительно, если не копать слишком глубоко. " Интернационалу" должно хватить, либо они знают правду и спят спокойно. Хотя... Нет, думать о таком не хотелось.

Лу Хань и армия... Что у них общего? Ничего. Армию интересуют Лингва ― точно ― и " касабланка" ― немного. Хань не имеет ничего общего ни с первым, ни со вторым, а вот его проект больно бьёт по рынку " касабланки". Нет, Хань и армия, скорее, будут на одной стороне: делить им нечего, и мешать друг другу тоже причин нет.

" Интернационал", псы закона... Нет, эти не станут заниматься ничем подобным. У них есть только закон ― ему и служат. По-всякому служат, да, ручки у них длинные, но тоже грязные ― грязные в рамках закона, ведь у них есть законные привилегии. " Касабланка" нарушает закон, проект Ханя ― нет. И если бы псы закона решили разобраться с Ханем, тот был бы мёртв уже давно и с первого раза. Верить в незыблемость и надёжность " Интернационала" легко, это почти привычка ― застарелая и неискоренимая, но " Интернационал" пока делает всё, чтобы в рядах псов не завелись шакалы. И они не заводятся. Пока что. Можно не любить законников, но уважение они заслужили. Пока что.

Не армия, не " Интернационал", не полиция... Кому это выгодно?

Правильный вопрос.

Над головой завыло, шлем накрыло сорванным с бельевой верёвки пододеяльником. Кай сдёрнул ткань и резко повернул к арке. Чёртов вертолёт... Даже подумать спокойно не дают, гады!

Под аркой он остановился, перекинул ногу через сиденье и прижался спиной к старой кирпичной кладке. Шлем немного мешал, но снимать его Кай не стал ― не хотел терять ни секунды.

У выезда из арки взметнулась пыль. Кадры в вертолёте должны быстро догадаться, что он торчит под аркой. Вертолёт небольшой, но одного не пошлют, скорее всего, двоих. Если знают, что имеют дело с альфой, конечно. Интуиция подсказывала Каю, что кадры это знают, а интуиция никогда ему плохого не советовала. Он выдернул из чехла на предплечье нож и спрятал в ладони обратным хватом.

У выезда из арки вновь взметнулась пыль. Отвлекающий маневр вертолёта и попытка перекрыть путь. Гости пожалуют с другой стороны. Старый приём, ребятки хорошо штудировали учебники и решили взять Кая в клещи.

Кай поставил ногу на выступ, другой, подпрыгнул, уцепился левой рукой за несущую перекладину и повис под сводом в полумраке. Мало кто из людей додумывается смотреть вверх, обычно смотрят вниз. Стереотипы ― страшная вещь. Вот он торчал сейчас практически на виду, но мог поставить голову на то, что заметят его ― в лучшем случае для нападающих ― через полминуты или минуту. А за полминуты можно убить шесть человек. Десять ― если они близко друг к другу.

Гости всё-таки пожаловали. Двое. Один сунулся под арку слева, второй ― справа. Без приборов ночного виденья или иных. Из одежды ― рабочие комбинезоны, из оружия ― пистолеты. Полюбовались на аэробайк, работающий в тихом режиме, переглянулись и медленно двинулись вперёд, слепо тыча дулами пистолетов в стороны. Решили, что Кай притаился в тенях у стен или спрятался за аэробайком. Он свалился на одного из гостей сверху, воткнув при падении нож в голову, перекатом ушёл ко второму, выдернув по ходу движения клинок, и полоснул по комбинезону чуть выше пряжки ремня. Пуля предсказуемо прошила воздух над головой, после чего осталось лишь выпрямиться и вывернуть пистолет из ослабевших рук. Кадр зажал ладонями рану на животе, и Кай медленно приставил дуло отобранного пистолета к его подбородку.

― Приказ?

― Ликвидация, ― едва слышно выдохнул противник.

― Ты не полицейский.

― Н-нет...

― Тогда кто же ты?

Висок пронзило болью ― тонкое ощущение, но чертовски неприятное. Кай настороженно отшатнулся и сделал шаг назад без раздумий и колебаний, второй, третий... Нет помех, значит, это не бета, нет тишины альфы, нет шёпота омеги, хотя было бы забавно встретить омегу, выполняющего подобное задание с оружием в руках.

То, что стояло сейчас перед Каем... Доктор Чжан Исин говорил о своих моделях, и Кай тогда брякнул по дурости о гаммах. Он видел их раньше, в экспериментальном блоке Академии. Гаммы существовали уже несколько десятилетий, но это скрывали. Если что-то и просачивалось, то обычно это называли отклонениями, редкими отклонениями. И люди верили. Но гаммы существовали. И Кай прекрасно помнил коктейль из жалости и омерзения, который вызывали в нём эти существа, лишённые всего, что составляло истинную ценность человека, всего, что составляло подлинную личность.

Только сейчас перед Каем стоял отнюдь не гамма, да и глупо бы было ― гаммы ещё более непригодны для военных целей, чем омеги. Он не знал, что это, но в случае гаммы он ощущал бы поток благоговейного преклонения, восторга и восхищения ― именно так гаммы реагировали на альфу. Но сейчас он не улавливал ничего подобного. Он не улавливал ни тяжёлого молчания альфы, ни помех беты, не слабого шёпота омеги, ни раболепства гаммы.

― Ты ведь не собираешься сказать мне, что ты дельта? ― пробормотал Кай.

Тип побледнел так, что заметно стало даже в полумраке с нескольких шагов. И Кай понял, какую допустил ошибку ― подошёл слишком близко. Потом Кай лишился возможности наблюдать за происходящим, потому что голова у него будто взорвалась болью. Он сразу словно и ослеп, и оглох, и потерял способность двигаться. Плохая была идея ― поболтать с пленным за милую душу.

Когда немного оклемался, обнаружил, что стоит на коленях, уперевшись ладонями в землю, а шею холодит металл. Шлем куда-то подевался... Голова кружилась, и конечности заметно дрожали.

― Тебе разрешается встать.

Кай вставать не собирался, но ладони сами оттолкнулись, а ноги выпрямились.

― Иди вперёд.

Забавно, но он пошёл. Медленно, правда, за что немедленно получил тычок пистолетом в спину. Тут же вспыхнула природная агрессивность альфы и нежелание подчиняться. Он смог даже повернуться немного к противнику, но голова вновь раскололась на кусочки от боли. Фигурально, но не менее болезненно, чем если бы это случилось по-настоящему.

Опять пришёл в себя на четвереньках. Задолбало, между прочим. Включил мозги ― давно пора. Эта тварь как-то забиралась ему в голову. Кажется. Подавление воли или ещё что-то в этом духе. Подавление, попытка контроля, принуждение совершать только те действия, которые надо совершить, приглушение естественных для альфы инстинктов. Что-то вроде гипноза, только без гипноза.

И как сломать эту игрушку?

― Можешь встать.

Он мог, но не хотел. Тело наплевало на желания и поднялось само. Кай начинал злиться. Он вообще никогда не отличался такими добродетелями как смирение, терпение или долготерпение. Его всегда считали раздражительным, порывистым и вспыльчивым. Обычно Кай контролировал свою злость, но сейчас решил не сдерживаться. Снова прилетело " болевой гранатой" по башке. На сей раз очнулся уже ничком лежащим на земле ― руки и ноги не держали.

Его не слишком осторожно ухватили за волосы и дёрнули голову вверх. Тип в комбинезоне отбросил пистолет в сторону и продемонстрировал Каю сжатый кулак, сунув его чуть ли под нос. Захотелось вцепиться зубами ― не убить, так хоть искусать.

― Твой разум у меня вот тут, понял? Будешь сопротивляться, сожгу тебе мозги или превращу в дебила навсегда. Выбора у тебя нет, как видишь.

Кай всё-таки попытался цапнуть зубами, получил по голове кулаком. В прямом смысле. Нормальным кулаком.

― Ты просто альфа, придурок.

― А ты? ― с трудом выдохнул Кай. Говорить было очень трудно как из-за царившей в голове каши, так и из-за общей слабости.

― Ты ничего не можешь мне сделать. Я поймал твой разум. Я могу быть кем угодно, любым. Поэтому я прекрасно знаю, как устроен разум альфы, беты, гаммы и омеги. Всё, что ты выкинешь, я знаю заранее. Ты думаешь как альфа, действуешь как альфа. Ты для меня очередная открытая книга.

" Как альфа".

Кай всегда соображал быстро, особенно в критических условиях, когда большинство людей впадает в ступор. Восемьдесят процентов людей ― любого биовида ― в минуту опасности застывают на месте хотя бы на долю секунды. И только двадцать не делают этого ― они сразу же действуют, верно или не верно, но сразу же и без раздумий. Кай относился именно к этим двадцати процентам, поэтому ухватил суть немедленно. Дельта ― наверное, этот тип всё же дельта ― мог контролировать разум и быть любым. То есть, он сочетал в себе признаки всех биовидов сразу, нечто вроде гермафродита или андрогина, мог притвориться кем угодно, поэтому мог и контролировать любой человеческий разум. Фантастика, но об этом можно позже подумать в компании умного человека ― доктора Чжана, например. Сейчас имело значение то, что дельта способен контролировать разум альфы, разум человека. Но Кай был не просто альфой, чёрт возьми. Он был боевым пилотом, владеющим методом Лингва лучше, чем кто-либо ещё. Он умел видеть мир как машина, как чёртов робот. А робот ― это разум не в привычном понимании. Разум робота отличался от человеческого так же сильно, как день отличался от ночи или луна от солнца.
День и ночь ― времена суток, но не одно и то же. Солнце и луна ― небесные светила, но не одно и то же. Человек и робот ― оба разумны, но их разумы не одно и то же.

Паршиво, что шлема нет, но даже без шлема... Аэробайк рядом.

Нет, Кай не умел напрямую говорить с роботами или слышать их, но он всегда ощущал их, если находился достаточно близко. Как и они ощущали его, хотя им это удавалось проще и легче. Они находили его на любом расстоянии.

― Комм! ― резко бросил он.

" Сифо", ― пришёл едва различимый ответ от аэробайка. Вот и всё. Достаточно, чтобы перейти в режим Лингва полностью и перестать думать как человек. Он рванулся вверх, сшиб на землю противника, врезал локтем в живот. В голове что-то назойливо зудело, но зудело на какой-то тарабарщине, которую робот не понимал и классифицировал как человеческую речь. Кай просто отсёк тарабарщину, мысленно комментируя все свои действия на Лингва. Дельта Лингва не знал и не понимал. Он пытался воздействовать обычными человеческими понятиями, но они не соответствовали понятиям машинным. Ничего общего. Кай не понимал значений слов: " умри" ― машина не может умереть, " перестань думать" ― машина не умеет думать, " сойди с ума" ― у машины нет ума.

― Айди.

― Что? ― задыхаясь, прохрипел дельта.

Не та кодировка, но обратно нельзя. Только простой дословный перевод в контексте.

― Айди. Капт. Ты. Приказ. Кто. Идентификация. Принадлежность.

Следовало отдать дельте должное ― он быстро понял, что к чему, и отреагировал правильно:

― Перестань функционировать!

Кай не удержался от улыбки. Всё правильно, всё безупречно. Дельта ― умница просто. Вот только у него не было того единственного козыря, которым обладал Кай, ― Лингва. Машины понимают команды на Лингва и никак иначе. Тем более ― такие команды, ведь у них есть уровни допуска, защита кодами и паролями.

Он сломал дельте мизинец на левой руке.

― Идентификация.

В нос ударило волной феромонов омеги в состоянии активного поиска. Зашибись, отличная имитация, но роботу как-то фиолетово. Робот не знает, что такое омега, что такое активный поиск, не знает, зачем всё это нужно. " Любовь" и " секс" не входят в понятия, доступные машинам. Зато они умеют ломать детали ― хрустнул безымянный палец.

― Идентификация. ― Каю всегда нравилось слышать себя на Лингва при полном погружении в режим. Он говорил почти так же, как робот. Никаких эмоций, лишь сосредоточенность и готовность к принятию решений. Холодность, взвешенность, скорость и функциональность.

― Я не знаю, ― просипел дельта, глотая слёзы от боли.

― Идентификация. ― Ещё на одну единицу меньше среди функциональных деталей класса " палец". Дельта издал звуковой сигнал, означавший осознание неисправности внешнего контура.

― Нам не говорили ничего. Я просто подчинённый, ничего не знаю.
Колебания голоса, пульс, дрожь ― он не лгал. Поэтому Кай мягко тронул его голову ладонями, слегка сжал и резко повернул. Дельта перестал функционировать и не подлежал восстановлению.

Кай поднялся, нашёл шлем и надел.

― Сифо, капт, ― немедленно напомнил о себе аэробайк.

― Броул, сифэм. ― Кай перекинул ногу через сиденье, крепко ухватился за руль и скомандовал: ― Фас.

Аэробайк стремительно вынесся из-под арки и рванул по узким ходам в сторону оживлённой улицы, ведущей к мосту. Вертолёт последовал за Каем. Доступа к полицейскому каналу связи у него больше не было, но он ощущал передачу данных. Значит, на улице его будут ждать. Скорее всего, недавно сброшенная с хвоста патрулька.

Так и вышло.

Кай вылетел на широкую дорогу перед самым бампером машины, сделал петлю и помчался в противоположную сторону. Патрульку занесло, но не перевернуло. Через минуту она вновь маячила в зеркале заднего вида. Ещё через минуту застрекотал пулемёт. Опасно близко. Кай взял правее и въехал на тротуар, чтобы прикрыться от пуль стеклянным декоративным комплексом. Дальше ехал под мелодичный звон бьющегося стекла. На выезде пригнулся к рулю и чуть прищурился, внезапно уловив приближение чего-то большого, холодного, тяжелого и убийственного. Знакомо задрожал от предвкушения ― где-то рядом мощно и ровно работал портативный реактор. Это одновременно успокаивало и жгло желанием показать свою силу. Прочное ферроволокно вокруг реактора, точные импульсы энергии, мир в чёрно-белых тонах...

Сейчас Кай не мог злиться из-за нарушения приказа ― слишком прочно увяз в режиме Лингва и воспринимал происходящее как машина.

― Сифо, капт. И.

― Алофт ― И. Бэш.

― Сифэм. Бэш.

Кай понятия не имел, что подумали люди в патрульке, когда на месте полицейского вертолёта распустился огненный цветок. И не представлял, что они могли подумать, когда из цветка ― прямо сквозь ревущее пламя ― вырвался с низким рычанием, едва уловимым человеческим ухом, ферроволоконный корпус, напоминавший очертаниями большой военный вертолёт. С винтом. Винтом, который не вращался. И с двумя десятками боеголовок по бортам. Семь пулемётов не входили в стандарт-комплектацию, как и два щупа на носу. Экспериментальная модель, возраст ― два года. Год на ней летал в Академии Кай, второй год она летала сама под контролем диспетчеров, потому что ни один пилот не мог управлять этой моделью. " Борт двадцать восемь" летал только с Каем, команды от всех прочих пилотов он игнорировал. Иногда игнорировал даже команды диспетчеров. Все давно привыкли ― в армии и в Академии. Остальным об этом знать не полагалось.

Двадцать восьмой пошёл вниз, почти лёг на дорогу, пристроившись за патрулькой, и отпустил на волю боеголовку с левого борта. После он сразу же взмыл вверх по прямой.

― Диэн. Капт, ― доложил двадцать восьмой за секунду до взрыва. Аэробайк Кая немного занесло от ударной волны, зато патрулька полыхнула ярко, с фейерверком в виде обломков. Часть и до Кая долетела.

Главное, двадцать восьмой доложил о выполнении приказа после того, как по собственной инициативе устранил две вражеские единицы, но Кай приказал ему убрать только одну ― в воздухе. Вроде бы патрулька от земли не отрывалась, чтобы можно было счесть и её воздушным объектом.

― Сид.

― Гарб, капт.

Кай мог лишь молча восхититься. Ферроволоконный засранец отмазался какими-то помехами на канале связи. Дескать, принял команду с искажениями.

― Бит.

― Пеленг.

― Онн. ― В данном случае это могло переводиться как " Ты вовремя, спасибо".

Робот уловил полное вхождение в режим Лингва, когда Кай сцепился с дельтой. Другое дело, что любопытством прежде двадцать восьмой не отличался ― не положено ему. С точки зрения разработчиков проекта допускалась теория " родства" робота и его пилота. Но Кай всего год летал на этой штуке ― это смешно!

― Онн, капт. Бэддаун сифо.

― Сифэм.

― Роджер, капт.

Ферроволоконный засранец полетел обратно на базу. Небось, там весь персонал и патрули кипятком писали с перепугу, когда это светило самодеятельности смотало удочки в неизвестном направлении без приказа и без предупреждения.

Интересно, что потом скажут Каю? А ведь что-то скажут, потому что скрыть это уже нельзя. Робот нарисовался в центре города, разнёс в клочья полицейский вертолёт и патрульную машину и был таков. Его точно видели люди. Много людей. И хрен списать удастся на учения ― учения в центре столицы не принято проводить. А ещё тут пёс закона ошивался, уж у него-то точно вопросы возникнут ― к бабке не ходи.

Кай перевёл дух, окончательно выходя из режима Лингва, и позволил себе обрисовать сложившуюся ситуацию одним коротким, но нецензурным словом. Съездил по душу детектива-стажёра Пак Чанёля, называется. И детектива не нашёл, и в неприятности влип, и мозги поимели дельтой, и подставился под удар " Интернационала", и обломками машины прошмонало...

В таком виде возвращаться в дом Ханя нельзя ― на сегодня писающих кипятком уже достаточно.