Глава 14. Исин сладко вытянулся на кровати, обняв подушку обеими руками

Исин сладко вытянулся на кровати, обняв подушку обеими руками. Приоткрыл глаза и убедился, что за окном сгустилась тьма. Домой он пришёл утром, добрался до кровати и рухнул на неё без сил. Даже не стал раздеваться. Так и уснул. Кажется, весь день благополучно пропустил, ничего не успел сделать. Приготовить себе поесть ― тоже. На работу придётся идти голодным.

Ладно, не в первый раз. Исин вообще ночевал дома и в нормальной кровати от силы пару раз в неделю. Чаще он оставался ночевать прямо в кабинете. Ну а если говорить начистоту, то после отъезда из Ванкувера он практически жил в больнице. Сначала в больнице в Бомбее, потом ― в Соуле. В Бомбее ему показалось, что он недостаточно далеко от Ванкувера, вот и бросил всё, чтобы получить приглашение в Соуль.

Поначалу в Соуле он успокоился, перевёл дух, а потом вдруг вспомнил, что Земля круглая. Чонин как-то в шутку сказал ему, что если сбежать с поля боя и удрать слишком далеко, то внезапно можно оказаться глубоко в тылу врага. Ну, то есть, Чонин выразился более... более... менее литературно, но смысл был тот же. Хуже того, Чонин оказался прав, ведь Кевин Ву заявился в Соуль тогда, когда Исин совершенно этого не ожидал. Заявился и притащил с собой кучу никому не нужных воспоминаний. Исин не просил об этом, не хотел этого, но всё равно каждую минуту прокручивал в голове то, чего больше уже не существовало. Исин каждую минуту воскрешал боль и проживал всё заново, получая представление о бесконечных кругах ада.

Он неохотно сполз с кровати, потёр лицо ладонями и отправился в ванную. Споткнулся обо что-то, едва не упал, обвёл взглядом комнату, тоскливо поставил диагноз " бардак" и продолжил путь в ванную. Не то чтобы он был неряхой, просто так редко сюда попадал и не успевал ничего сделать. Сейчас вот времени едва оставалось на душ и на дорогу в больницу. А в ванной на него с укором смотрела корзина для одежды. Вещи, требовавшие стирки, уже вываливались на пол.

― Прачечная! Надо не забыть, ― пробормотал Исин и полез под тёплые струи. И он, конечно же, знал, что через минуту непременно забудет. Это Кевин всегда помнил всё, любые мелочи. Кевин мог даже любой их разговор пересказать по памяти ― дословно, стоило лишь попросить. Кевин не умел забывать ни плохое, ни хорошее и всегда платил по счетам ― и хорошим, и плохим. Платил по справедливости, по его справедливости.

Исин понимал, что имеет дело с альфой, это и привлекало. Но если уж перестать врать самому себе, то именно Кевин стал причиной того выбора, о котором спрашивал Лу Хань не так давно. Если бы в жизни Исина не существовало Кевина, то не занимался бы он сейчас альфами. Кстати, Чонин немного напоминал ему Кевина: тоже загадка, какую с разбега не разгадать.

Кевин вообще с первой минуты их первой же встречи умудрился сместить центр вселенной на себя, заставил смотреть только на него и никуда больше. И Исин до сих пор не представлял, как это вышло. Чего уж там, он даже не представлял, каким способом можно добиться такого результата. Было дело ― спросил в лоб. Кевин озадаченно поморгал и осторожно поинтересовался, как Исин себя чувствует. С характерными интонациями профессионального психиатра. Желание развивать эту тему и продолжать расспросы увяло моментально.

У Чонина те же симптомы ― его слишком много, только чуть по-другому. И у него характерные интонации робота в некоторых ситуациях. Вот тогда невольно и задумываешься, что же лучше ― или хуже: психиатр и ярый фанатик закона под боком или пилот в режиме Лингва с разумом боевой машины в голове.

Исин рассеянно порылся в шкафу, нашёл приличную, хоть и слегка помятую одежду, влез в неё и толкнул входную дверь. Повернувшись к панели замка, застыл с поднятой рукой. К внешней стороне двери крепился почтовый ящик ― нормальное явление. Ненормально то, что из ящика торчала алая роза. Длинный стебель аккуратно втолкнули в щель для писем и прижали клапаном, оставив на виду полураспустившийся бутон с нежными лепестками.

У Исина дыхание перехватило от разлившейся в груди острой боли, глаза защипало. Он стиснул кулаки и сделал шаг назад, чтобы не чувствовать аромат цветка. Круто развернулся и бросился по коридору к лифту, забыв запереть дверь. Чёрт с ней, с дверью, тут бы хоть один вдох сделать нормально.

Всё ещё больно...

Больно отвыкать от того, что есть некто, способный ради любви на глупости, безумства... Способный весь мир послать к чёрту ради любимого человека. Раньше Исин думал, что такой человек у него есть, непостижимый, но надёжный, а потом оказалось, что он сам себе это придумал, сам поверил и сам обжёгся. Ничего не осталось, а привычка жила до сих пор. К хорошему легко привыкнуть ― он и привык. Отвыкал долго, болезненно, и вот...

Роза. Словно время повернулось вспять.

Наркоман лечился. Всё было отлично. Случайно принял дозу ― лечение насмарку.

― Как же я тебя ненавижу, ― прошептал собственному отражению в зеркальной стене лифта Исин и зябко закутался в толстый свитер, что мешком висел на нём. Кевин стал для него целым миром, потом разбил этот мир вдребезги, а теперь подсовывал иллюзию былого. Ну вот что стоило Исину втрескаться в Чонина? Ведь мог бы. Чтоб как ножом отрезать. Но он испугался ― были причины, а теперь уже слишком поздно. Даже прятаться от Кевина ― поздно. Нельзя спрятаться от того, кого всегда носишь с собой...

Исин замер перед разъехавшимися в стороны створками лифта. На него с той стороны смотрел мрачный Чонин собственной персоной. Высокий, лохматый, изукрашенный чёрными и бурыми пятнами, в наглухо застёгнутой драной кожаной куртке, так же перепачканной гарью и грязью, с мелкими дырками, прожжёнными на плечах. И сам Чонин до чёртиков злой, вряд ли из-за испорченной одежды.

― Э... ― невыразительно протянул Исин, пытаясь сообразить, где он, кто он, зачем он и почему. Чонин к нему в разном виде попадал, но пока ни разу ― вот в таком, словно в мясорубке побывал. ― Сложности на работе?

― Доктор, вы в больницу? ― прорычал Чонин. Да, верно, очень злой, но для Исина безопасный.

― Да, а что?

― А ничего. Разве не видите, что нам по пути? Сможете сделать что-нибудь... ― Чонин выразительно помахал рукой, вероятно, имея в виду свой нынешний вид. ― Что-нибудь?

― Попытаюсь.

― Отлично. Поехали.

― На чём?

― У меня аэробайк.

― О Господи... ― Исин обречённо прикрыл глаза. Чонин разок подвозил его на аэробайке ― впечатлений Исину хватило на пару жизней вперёд, повторять подвиг совершенно не тянуло, но придётся. Чонин ни за что не бросит аэробайк без присмотра, он же помешан на своих машинах. ― Чонин...

― Кай, ― ударило резким. Чонин привык к этому имени и не хотел слышать другое, да и роботы воспринимали только одно из его имён, а Исин не мог пересилить себя и называть его Каем.

― Что случилось? ― Исин схитрил и обошёлся вовсе без имён.

― Расскажу в больнице.

До той самой больницы они добрались живыми и без эксцессов. Чонин старался ехать на умеренной скорости и не травмировать психику пассажира. Наверное, ему непросто было это сделать. Исин помнил результаты анализов и тестов. Уже не впервые он отмечал, что Чонин всё больше отдаляется от нормы. Хотя можно ли вообще считать его нормой? Приятие Лингва для нормальных пилотов всегда считалось непостижимой задачей, но Чонин справился, значит, он от нормы бесконечно далёк.

― Что тебя так привлекает в роботах? ― спросил уже в больнице Исин, когда они направлялись в его кабинет.

― Они могут танцевать в небе. И они... другие, ― отозвался Чонин немного рассеянно. Он размеренно шагал рядом с Исином, сунув руки в карманы.

― Другие?

― Чистые.

― В каком смысле?

― Когда я танцую, доктор, ― Чонин остановился и прямо посмотрел на него, ― они не думают о том, как затащить меня в постель. Им нравится. И их восхищение... чистое, искреннее. Без примесей. Люди всегда смотрят иначе. Я по их лицам читаю всё, что они хотят со мной сделать. И их желания всегда грязные. Я доступно объяснил?

Исин закрыл рот и коротко кивнул, двинулся дальше по коридору. В самом деле, куда уж проще?

― Но ты сам танцевал для людей в Театре, ― напомнил он.

― Угу. Люблю обманывать чужие ожидания.

― Что-то вроде " смотреть можно, трогать нельзя"?

― В некотором роде. Доктор, давайте поговорим о более простых вещах, а то мне сегодня поимели мозг, соображаю плохо, ― буркнул Чонин, посмотрев на ходу в сторону кофейного автомата. ― Или кофе попьём.

― Кофе в кабинете есть.

Чонин пожал плечами и толкнул дверь в искомый кабинет, включил свет и сразу же двинул к шкафчику с чашками. Сделал кофе и себе, и Исину, стянул куртку и футболку и уселся на койку, предоставив Исину возможность полюбоваться на царапины, синяки, порезы, ожоги и прочие украшения того же рода. Исин, честно говоря, больше любовался смуглой кожей ― оттенок становился ещё выразительнее на фоне белого покрытия койки и светлых стен кабинета. К счастью, серьёзных ранений на Чонине не оказалось, так что Исин не чувствовал себя виноватым, когда уделил внимание кофе. Прикончив половину чашки, Исин прихватил со стола набор со всем необходимым, чтобы заняться ранами Чонина. Тот спокойно сидел на койке и почти не реагировал ни на антисептики, ни на осторожные прикосновения, ни на пластыри, что Исин лепил ему на кожу.

Когда Исин замазывал клеем длинную царапину на смуглой шее, вдруг услышал тихое:

― Доктор, я согласен.

― Что? ― Исин изумлённо посмотрел в немного усталые тёмные глаза.

― Вы знаете. Я согласен. Но не обольщайтесь. Я согласен на участие в эксперименте ― и только. Предоставлю данные для анализов, буду регулярно проходить наблюдение. И это всё.

― Не думаю, что это... удовлетворит их, ― осторожно ответил Исин, сообразив, что имеет в виду Чонин.

― Мне как-то наплевать и на них, и на их желания.

― Ты же был против!

― Я и сейчас против. ― Чонин потянулся за футболкой и неловко надел её. ― Просто выбора нет.

― Так, погоди... Что случилось? Откуда это всё?

― Помните, вы говорили с Луханом о гаммах?

― При чём тут...

― При всём. Гаммы ― это только одна из граней. Сегодня я встретил дельту. ― Чонин прикоснулся пальцем к собственному виску. ― И дельта поимел мой мозг. Мне не понравилось. Больше не хочу повторения. Мне нужно постоянно находиться в режиме Лингва, и это возможно. Вы знаете это лучше меня. Я согласен, так что действуйте. Прямо сейчас, пока я не передумал.

― Я не могу. Даже если бы я хотел, не могу. А я не хочу. Такие решения нельзя принимать вот так... Рассказывай по порядку. Что за дельта? При чём тут твой мозг?

― Работаете на них и ни черта не знаете, ― слабо улыбнулся Чонин, прихватил пустую чашку и отправился делать себе ещё порцию кофе. Он как раз поднёс чашку к губам, когда в кабинет ввалился без стука Кевин Ву.

Ещё лучше.

Исин рысью метнулся к чашке собственной и попытался притвориться, что его в кабинете нет. Кажется, получилось, потому что Кевин накинулся на Чонина.

― Ким Чонин, что вы делали примерно два часа назад?

― Я тоже бесконечно рад вас видеть, майор Ву, ― язвительно отозвался тот. ― Мне так вас не хватало, поминал каждые пять минут... Вам икалось?

― Потрудитесь объяснить. ― На стол шлёпнулись снимки, где красовались аэробайк Чонина, " борт двадцать восемь", патрульная машина и полицейский вертолёт. До и после. Хорошие такие снимки, качественные, даже номера видно без лупы.

Чонин неторопливо отхлебнул кофе, полюбовался на снимки вместе с Исином, затем полюбовался на каменное лицо Кевина.

― И? Что вы хотите услышать?

― Правду. Желательно.

― Гм... А других снимков у вас нет? Например, снимка странного трупа в подворотне.

― Трупа?

― Простите, двух трупов, ― исправил свою оплошность Чонин. ― Скорее всего, оба странные.

― Дельта? ― догадался Исин.

― Угу. Кстати, пропавшего детектива вы тоже на меня повесите?

― Какого детектива? ― не понял Кевин и провёл ладонью по светлым волосам. Озадачен. Исин до сих пор помнил такие мелочи. Как же не ко времени всё это...

― Детектив-стажёр Пак Чанёль. Работает в паре с детективом Бён Бэкхёном по делу о покушении на Лухана. Он собирался проверить камеру пункта подземных коммуникаций, откуда отключили систему наблюдения в этом квартале. Камера в пункте, но чипа нет. Детектив Пак исчез, предварительно он мне позвонил, но ничего сказать не успел. Возможно, он жив. Там, кстати, тоже труп есть, правда, нормальный.

Чонин оставил на столе пустую чашку и сел на стул, развернув его спинкой вперёд. Дать время присутствующим на адаптацию к такому количеству информации он не потрудился и невозмутимо, словно делал военный доклад, продолжил:

― По порядку. Чанёль позвонил мне, ничего сказать не успел, но там были подозрительные шумы. Я поехал в пункт подземных коммуникаций, увидел то, о чём только что рассказал, когда уезжал, обнаружил хвост. Хвост быстро отвалился, но за мной погналась патрулька и вертолёт. Вроде полиция, но не полиция. Не знаю, кто. Я пытался оторваться от них в старом районе. Вертолёт загнал меня под арку. Я подождал визитёров. Одного списал в минус сразу, второго решил допросить. Зря.

― Почему? ― Кевин быстро оклемался и уже записывал всё сказанное в блокнот.

― Вы ведь пёс закона, майор Ву. Наверняка ведь знаете больше, чем все вокруг, да? Или попросите рассказать вам, кто такие гаммы и дельты?

― Я знаю, ― коротко кивнул Кевин. ― Но как вы поняли, что перед вами дельта? Они очень хорошо маскируются. Ему следовало притвориться омегой ― это бы обмануло вас.

― Это не сработало бы. Он как-то это понял, кажется. Не знаю. Просто он врезал мне прямо сюда, ― Чонин постучал себя пальцем по виску. ― Сказал, что может сжечь мне мозги или превратить в идиота. Он был очень убедительным.

― Но вы сейчас здесь, а он, по вашим словам, труп. Как?

― Вы читали моё досье? ― Чонин задал вопрос, но прозвучал он как утверждение. И Кевин кивнул. ― Лингва.

― Но как?

― Режим Лингва. Полное погружение.

― Дельту убил робот, ― сообразил Исин ― он уже позабыл, что собирался притворяться мебелью. ― Выходит, дельта может влиять на мозг человека, а тут ему подсунули искусственный мозг, который мыслит совершенно иначе. И дельта вряд ли изучал Лингва хотя бы поверхностно.

― Поверхностно ― изучал, просто ему это не помогло, ― возразил Чонин.

― Минуту! ― потребовал внимания Кевин. ― Дельта вообще ничего не смог сделать, когда ты перешёл в режим Лингва?

― Угу.

― А как ты это сделал? Разве тебе не нужно настроиться на робота? Или робот всё время за тобой хвостом бегает?

― Я настроился на аэробайк, ― пожал плечами Чонин.

― Что?

Кевин просто сильно удивился, а вот Исин едва не свалился со стула.

― Аэробайк? ― беспомощно повторил он. ― Но, во имя всего святого, как? Аэробайк ― это же не робот. У него даже электронных мозгов нет.

― Нет. Но аэробайк ― машина. Думает он так же, как робот. Одно и то же. И Лингва подходит для него так же прекрасно, как для робота. И мне не приходилось выбирать. Поэтому я и сказал ― я согласен.

― На что согласен? ― Кевин, как всегда, ухватил самую суть.

― Не твоё дело, ― буркнул в чашку Исин.

― " Интернационал". Дело моё, ― возразил Кевин спокойным голосом с нотками железной уверенности в собственном всемогуществе. ― Ты ещё помнишь, как выглядят мои документы? Или хочешь ещё разок посмотреть? Я покажу, от меня не убудет.

― Обратитесь к высшему руководству армии за письменным разрешением или к министру Чону, майор Ву. Тогда дело будет действительно вашим. Без письменного разрешения никто вам ничего не скажет.

Чонин скрестил руки на груди и с неподдельным интересом посмотрел сначала на Кевина, потом на Исина.

― Тебе не хочется узнать побольше о дельтах? ― уточнил Кевин. Похоже, он тоже прекрасно помнил, чем можно зацепить Исина.

― Ты мне для этого не нужен.

― А для чего нужен?

― Ты мне вообще не нужен, ― невнятно пробулькал в чашку Исин.

― Да, я всё рассказал, можете оставить нас в покое, ― поддержал Исина Чонин.

― Тебя вообще не спрашивали, юное дарование, ― прохладно заметил Кевин. ― И ты арестован.

― Что?

― Вот документы. Давай сюда лапки, наручники будут красиво...

Исин обхватил чашку обеими ладонями и с академическим интересом уставился на катающийся по полу и рычащий клубок из двух тел, но не обратил внимания на пролетевшие над его головой наручники. Чонин вспыльчив, как и всегда. А ещё он здорово врезал Кевину в нос, правда, Кевин ответил ему правой в глаз, после чего они плавно перешли к болевым захватам с переменным успехом.

Исин медленно отставил чашку, посидел минуту неподвижно, вспоминая, где и что лежит, затем прогулялся в хранилище, вернулся с малым огнетушителем, внимательно прочёл инструкцию и последовал ей, в итоге обдав холодной струёй клубок из альф. Потасовка увяла, сменившись тихой руганью на два голоса. Побитые альфы отползли друг от друга и волками посмотрели на Исина.

― Раздевайтесь, буду лечить обоих, ― слабо улыбнувшись, скомандовал Исин. И под неблаговидным предлогом личной мести он начал с Чонина. Разбитая губа ― легко отделался. К левому глазу пришлось приложить лёд и заклеить ссадину. Хорошо хоть, что на лице у Чонина не оставалось синяков. Отсидится с час ― и можно в люди выйти.

У Кевина шла носом кровь, и ссадина на подбородке слегка кровоточила ― тоже легко отделался. Прочие ушибы Исин даже не считал в обоих случаях. Сами виноваты.

Он тронул пальцами подбородок Кевина и обработал ранку.

― Ты не можешь арестовать Чонина.

― Кай! ― фыркнули слева. ― Моё имя ― Кай.

― Помолчи, ― мягко попросил его Исин.

― Почему же не могу? ― поинтересовался Кевин, не сделав ни одной попытки отстраниться от Исина.

― Потому что он находится под протекцией министра Чона. Что бы он ни сделал, армия не позволит забрать его. Он слишком им нужен, и ты сам недавно рассказывал мне о его ценности для военных.

― Так и знал, что ты влез в это дерьмо по самые уши, ― пробормотал Кевин по-китайски, прикрыв глаза и подавшись подбородком навстречу пальцам Исина. ― Отдел?

― Никакого отдела. Я тоже под защитой министра Чона и работаю с Чонином. То есть, не совсем работаю... ― Исин продолжал говорить по-корейски, хотя и знал, что Чонин понимает по-китайски. ― Чонин отказался от предложения армии.

― Недавно я передумал, между прочим, ― проворчали слева. ― Откуда вы друг друга знаете?

― Мы... ― Кевин помолчал, подбирая нужные слова, чтобы сказать всё и не сказать ничего. ― Мы жили вместе.

Как мило. До слёз просто.

Исин резко убрал пальцы с подбородка и почти бросил Кевину в лицо пакет со льдом. Пусть сунет нос в лёд и заткнётся наконец.

― А сейчас типа не живёте?

Исин пожалел, что у Чонина с носом всё в порядке, и нельзя заткнуть его пакетом со льдом так же эффективно, как Кевина.

― Нет.

― Почему?

― Политические разногласия, ― быстро сказал Исин, пока Кевин ещё что-нибудь не вякнул.

― Угу... ага... политические... То есть, вы оба вступили в священный союз только для того, чтобы разбежаться из-за каких-то политических разногласий? Может, я и придурок, но не настолько. Перед тем, как снова оказаться в одной постели, уточните свои политические позиции. На всякий пожарный.

― Заткнись! ― посоветовали Чонину сразу и Кевин, и Исин. Тот весело хмыкнул, но тут же зашипел от боли в разбитой губе. Так ему и надо.

― Вы, правда, жили вместе?

― Да, ― глухо рыкнул из-под пакета со льдом Кевин.
Чонин с интересом осмотрел Исина с головы до ног и обратно.

― Да уж, доктор, я был о вас лучшего мнения. Не знал, что вы рискун.

― Прошу прощения? ― опешил Исин.

― Вы производите впечатление нормального человека, а, оказывается, на самом деле любите искать приключения на свою... гм... голову. Давайте лучше вернёмся к тому, с чего начинали. Я согласен на эксперимент. И хочу, чтобы вы сделали это сейчас.

― Я не могу.

― Можете.

― Не могу. Один ― не могу. Нужен ещё один специалист, но в больнице такого нет.

― О чём вы? ― напомнил о своём существовании ощутивший себя позабытым и позаброшенным Кевин.

Вместо ответа Исин прогулялся к стене, открыл сейф и достал стеклянный куб, в котором ярко блестела крошечная ферроволоконная деталь, напоминавшая собой металлическую брошь в микромасштабе.

― Пси-усилитель, ― мгновенно опознал деталь Кевин.
" Интернационал" вечно знает больше всех и всюду суёт свой длинный нос. Над усилителем работал сам Исин, работал тайно. Откуда, чёрт возьми, Кевин узнал?

― Странная конфигурация, ― отметил тем временем Кевин. ― Мы полагали, что законченного пси-усилителя пока не существует. Ты меня удивил. Сам сделал?

― Нет, мне помогали, ― невольно огрызнулся Исин. Никто ему не помогал, но вопрос обидел ― будто бы Кевин вдруг засомневался в его способностях.

― Думаю, ты его проверил, иначе не стал бы предлагать Каю поставить эту штуку.

― Конечно проверил. Но Чонин отказался.

― Кай!

― Помолчи.

― И я согласился. Только что!

― Я же сказал, что...

― Ты можешь поставить Каю пси-усилитель, ― отложив в сторону пакет со льдом, заявил Кевин.

― Да не могу я! Мне нужен профессиональный ассистент. И он у меня был раньше, но Чонин отказался. Сейчас под рукой нет никого. Если даже вызывать специалиста со стороны, это займёт неделю или месяц. Не...

― Не нужно ничего. У тебя есть я.

Исин осёкся и уставился на Кевина.

Точно. Чёрт. Вылетело из головы.

Но Исин уже целую вечность не видел Кевина в халате и с хирургическими инструментами в руках. Он помнил его с оружием. Помнил как пса закона. И забыл Кевина-врача ― психиатр не считается. Забыл так хорошо, что воспоминания об этом потускнели и почти стёрлись из памяти.

Чонин поднялся со стула и потянулся, потом двинулся к койке, пробормотав на ходу:

― Надеюсь, вы не решите меня прирезать, пользуясь благовидным предлогом и моей беспомощностью. Это было бы подло даже для вас. Давайте анестезию, доктор, и ставьте уже эту хреновину туда, куда надо. Желательно, чтобы на мне она работала так же хорошо, как во время тестирования сама по себе.

― Её нельзя будет достать потом, ― предупредил Исин, хотя он говорил Чонину об этом и раньше.

― Посмотрим, ― отмахнулся Чонин. ― Мне слишком часто говорили, что я похож на машину. Вот и стану машиной. Не люблю оправдывать чужие ожидания, но в этот раз сделаю исключение.

― Ты уверен? ― Исин подошёл к нему и удержал за плечо, внимательно посмотрел в глаза. ― Пси-усилитель действительно нельзя будет потом достать. Можно попытаться, но ты не переживёшь такую операцию. Это точно. Ведь ставить его придётся в опасной зоне.

― Вы до этого так настойчиво пытались уговорить меня на эксперимент, а теперь отговариваете? Доктор, выдыхайте. Я смогу танцевать в небе, а без всего прочего мне будет даже лучше. Мне нечего терять, так что не волнуйтесь так. Я ведь сказал вам ― машины чистые. Одно это дорогого стоит.

― Я хочу провести этот эксперимент, но я хочу и того, чтобы ты понимал, на что идёшь. Мы ведь не знаем наверняка, какими могут быть последствия. И я сделал пси-усилитель не для того, чтобы ты стал машиной. Я сделал его, чтобы человек мог быть ближе к машинам, оставаясь человеком. Ты понимаешь?

― Ещё бы. ― Чонин криво улыбнулся. ― А вы понимаете, что свой усилитель можете поставить только мне? И вы знаете, почему.

― О чём толкует юное дарование? ― вмешался Кевин, пытавшийся натянуть на себя запасной халат Исина. Халат явно проигрывал эту битву и готовился пасть геройской смертью.

― О том, что усилитель нельзя ставить ни бетам, ни омегам. Гаммам и дельтам, кажется, тоже. Это даст отличную пищу репортёрам и обществу. Что-то вроде " альфы не только социально опасны, но и, по сути, являются машинами". Мозги других биовидов либо не выдержат нагрузки, либо не смогут войти в контакт вовсе. И " нагрузка" не совсем верное слово. Робот просто подчинит себе мозг не-альфы. И не робот станет частью пилота, а пилот ― бесполезной деталью робота. Доктор Ву... Вас же можно доктором обзывать? Хотя неважно. Так вот, преданный пёс закона, вы что-нибудь смыслите в роботехнике и робопсихологии?

Исин всерьёз начал опасаться за жизнь Чонина. Судя по взгляду Кевина, оснований для опасений накопилось изрядное количество.

― Представь себе.

― Представил. Получилось не очень. ― Чонин прилежно нарывался ― он всегда был серьёзным и целеустремлённым мальчиком, но этого и следовало ожидать.

― Можно конкретнее?

― Нужно. Робот по психопараметрам ближе сразу и к альфам, и к омегам. При первом контакте вы всегда получите альфу. Робот будет проверять пилота, пытаться контролировать его, напугать, смутить разум, изучить, ударить по слабым местам. Он всю душу вынет из пилота. Если пилот не выдержит и не поймёт правил, робот никогда не признает его. Он останется альфой. Только тогда, когда пилот с успехом пройдёт тест робота, робот признает себя омегой по отношению к пилоту. Шансы пройти тест есть только у альфы. И не у всякого альфы. Это ответ на вопрос, почему не каждый пилот в состоянии управлять роботами. Чтоб вы знали, умение управлять роботом не зависит от того, насколько хорошо обучен пилот. Управлять роботом сможет даже такой альфа, который в жизни никакой машины не водил. Если он пройдёт тест робота и знает Лингва, разумеется. На примерах: обычные машины часто ломаются у тех, кто не проходит тест машин. У тех, кто тест проходит, даже древние модели работают как швейцарские часы.

Исин потупил взор, поскольку у него вечно возникали трения с техникой и приборами. Тот же кофейный автомат, который вечно глючил ― при нём. И беспрекословно подчинялся Чонину. Что-то в этом есть.

― Роботы могут принимать смену пилотов, но предпочитают кого-то конкретного. Это так, для общего развития. Двадцать восьмой на ваших снимках предпочитает меня. Ничего не могу поделать, уж простите. И явился он туда сам по себе, проигнорировав мой приказ вернуться на базу. То есть, он вернулся на базу, но снова улетел. Формально приказ не нарушил, но фактически ― нарушил. Будет над чем подумать робопсихологам, да? ― Чонин немного неловко улыбнулся и вытянулся на койке. Исину даже захотелось погладить его по голове, потому что стало ясно, как сильно Чонин волнуется перед грядущей операций. Он так отчаянно не хотел ставить усилитель раньше. Просто что-то случилось с тем дельтой, что заставило Чонина изменить решение, но он не был уверен, что поступает правильно. Ещё бы. Исин на его месте тоже не испытывал бы уверенности, ведь никому и никогда прежде усилитель не ставили ― Чонин будет первым. И чёрт его знает, что из этой затеи выйдет в итоге.

Пси-усилитель позволял пилоту настроиться на робота непосредственно, без всяких вспомогательных средств. С усилителем Чонин должен был слышать роботов всегда и везде. Предположительно это означало постоянное нахождение в режиме Лингва. Не полное погружение ― оно требовалось при необходимости во время прямого управления, а поверхностный контакт, но постоянный. Что-то вроде раздвоения личности. Постоянного раздвоения личности. Или присутствия двух разумов в одной голове. А может, больше двух разумов сразу, если Чонин способен управлять сразу несколькими роботами...

Исин не знал, в силах ли человек выдержать подобное. Никто не знал. До Чонина пилотам не удавалось постичь Лингва на сто процентов. Чонин стал первым. Если ему удалось это, если при полном погружении он был в состоянии контролировать сразу два разума, то...

― Доктор, мы не узнаем, пока не попробуем, ― прикрыв глаза, тихо подбодрил его Чонин. ― Ставьте уже эту хреновину, а то я могу сбежать.

― Страшно? ― подколол Чонина Кевин.

― До чёртиков, ― честно признался вдруг тот. ― Вы не представляете, как страшно. Вы же никогда не ощущали в своей голове чуждый разум. Я не боюсь робота, если вы об этом. Я боюсь того, что от меня останется. От меня нынешнего.

― Думаешь, сильно изменишься? ― Исин проверил маску. Всё в порядке.

― Раньше я решил бы, что не изменюсь вовсе. Но в последнее время поведение робота внушает опасения. Не люблю того, чего не понимаю. Хватит уже, а то впрямь передумаю.

Исин кивнул и прижал маску к лицу Чонина, повернул вентиль. Несколько глубоких вдохов ― и Чонин плотно прикрыл глаза, засыпая. Смуглое лицо на белом фоне в обрамлении встрёпанных тёмных волос было таким юным, что Исин едва не послал к чёрту эксперимент. Чонин же просто мальчишка, ну как можно заставлять его проходить это испытание?

Поверх руки Исина уверенно легла горячая ладонь.

― Он выбрал. Не тебе пересматривать его решение. Ты предложил, он согласился. Просто сделай это, раз он так хочет.

― Неужели дельты настолько пугают?

― Пугают. Любому станет страшно, когда ему в голову заберётся кто-то посторонний и начнёт диктовать свои условия. Альфе станет страшно вдвойне. Кай ― альфа, и подобное вмешательство против его природы.

― Тебе тоже станет страшно?

― Не особенно. Дельтам со мной трудно.

― Почему?

― У меня проблемы с восприятием. Толстокожий, как ты верно однажды заметил. Ты же знаешь, что я не отличу бету от омеги, пока не проверю документы и концентрат биовида. Я называю это внутренним блоком. Как у меня плохо с восприятием, так и дельтам сложно пробиться ко мне в голову. Работает в обе стороны. У Кая, как я понимаю, всё наоборот. Он настроен на трансляцию, ведь пилот же. Ещё и с роботами болтает запросто. Тоже работает в обе стороны. Его разум открыт ― дельтам легко добраться до него. Постоянный режим Лингва ― идеальная защита для него.

― Как всё плохо...

― Не так уж и плохо. Способности дельты работают только на близком расстоянии, и то не у всех. Большинству нужен физический контакт, прикоснуться, пожать руку, например. Лишь некоторым достаточно подойти близко, чтобы забраться в голову. И пока представителей этого биовида очень мало.

― Там, где гамма и дельта...

― Да, возможно. Время покажет. Пока видов с иными особенностями обнаружить не удалось. Исследования тоже ничего не дали. И рождение детей вида гамма и дельта ― редкость. При нынешнем уровне это можно скрывать. Если положение не изменится, всё так и останется. Есть вероятность, что снижение потребления " касабланки" приведёт к их вымиранию, ведь по результатам многочисленных исследований именно распространение " касабланки" стало причиной их появления.

― А если это не так?

― Я же сказал ― время покажет. Займись пока делом. Что от меня требуется?

― Проверь состояние Чонина. Ещё не разучился пользоваться приборами?

― И не мечтай. ― Кевин проверил показатели на мониторе и кивнул, дескать, полный порядок.

― Помоги перевернуть его...

Они повозились немного, переворачивая Чонина спиной вверх и закрепляя его голову фиксаторами. Потом Кевин делал разрез на шее, а Исин наблюдал за его работой. И впрямь не разучился.

Исин долго страдал над установкой усилителя. Малый размер усилителя здорово усложнял операцию, а требовалась безупречная точность, чтобы крошечная деталь встала на нужное место идеально, дабы в будущем не досаждать Чонину и функционировать без сбоев. Материал для усилителя использовался тот же, что для робота " двадцать восемь". В идеале эта маленькая штучка способна была проработать двести лет ― внушительный срок гарантии. Оно и понятно, ведь в случае поломки достать её будет невозможно. Ферроволокно приживалось в организме человека и становилось его частью. Специалисты по киборгологии не зря заинтересовались этим материалом. Но усилитель ― это не рука или нога, это нечто гораздо более тонкое и сложное, как часть мозга, например, только тут даже нейрохирург не поможет при ремонте.

Исин застыл изваянием, когда Кевин промокнул салфеткой пот у него на виске. Вроде бы обычная процедура, если б салфетку держал кто-то другой, не Кевин.

― Продолжай, ― скомандовал Кевин. Исин пришёл в себя и вновь занялся усилителем. Да, не ко времени впадать в ступор, а то ведь Чонин потом и " спасибо" сказать не сможет. А Чонин не виноват, что у Исина некоторое... недопонимание с Кевином. Мягко говоря. Чонин вообще не виноват, что Исин встретил Кевина и напридумывал себе всякое. В этом виноват лишь сам Исин.

" Как же я ненавижу тебя, Чжан Исин", ― привычно подумал он и сосредоточился на операции.

" Если долго убегать с поля боя, можно внезапно оказаться глубоко в тылу врага..."

Куда уж глубже?

― Аккуратнее, ― напомнил о себе Кевин. Можно подумать, Исин в состоянии забыть о нём. ― Давай ты подумаешь обо мне потом? Мне бы хотелось, чтобы мальчик всё-таки поднялся с койки. Самостоятельно. И был при этом в своём уме.

― В своём уме он уже не будет, будет в двух умах одновременно, ― педантично поправил Исин, но послушно закончил с усилителем предельно аккуратно и осторожно. ― Осталось закрепить пластину, и можно зашивать.

― Подвинься, сам сделаю.

― Я прекрасно могу...

― Знаю. Но я тоже могу. Двигай.

Исину пришлось уступить место Кевину, но это не помешало ему следить коршуном за ходом операции. Кевин не растерял навыков, работал уверенно и профессионально. Даже если бы Чонин пожелал предъявить претензии к качеству операции, не смог бы. Придраться было не к чему.

― С тебя кофе, ― пробормотал Кевин и моргнул ― капелька пота дрожала в уголке левого глаза. Исин торопливо схватил чистую салфетку и стёр влагу со светлой кожи. Почти привычно. Когда-то он часто это делал. Как и Кевин ― для него.

― Спасибо, ― без выражения поблагодарил Кевин.

Исин отложил салфетку и отправился намешивать кофе. Следить за операцией уже не имело смысла. Он поставил на стол две чашки как раз тогда, когда Кевин стянул перчатки и смахнул светлые пряди со лба.

― Что-то ещё нужно?

― Нет. ― Исин взглянул на часы. ― Осталось примерно час подождать. Может, меньше. Обычно у Чонина посторонние вещества быстро выветриваются из организма. Хорошо, что не болеет ― лечить его в некоторых случаях было бы затруднительно.

― Ты поэтому пошёл на риск с " касабланкой"?

― Не я. Он сам.

― Значит, вы оба замешаны и в этом? ― тут же сделал верный вывод Кевин. Проницателен. Как и всегда. Но не тогда, когда надо.

― Допустим, и что?

― Что вам удалось узнать?

― Ничего. Только поэтому Чонин согласился побыть телохранителем Лу Ханя. Слишком много ниточек ведёт к " Хань Фарма". Не повезло с Театром, повезёт с " Хань Фарма".

― Объясни мне кое-что... ― Кевин опустился на стул и придвинул к себе одну чашку. ― Кай отказался от участия в эксперименте, в армии он не служит то ли по собственной воле, то ли ещё почему-то... Как он тогда попал в группу по делу о " касабланке"?

― Нет никакой группы. Он действует сам по себе, а я всего лишь слежу за ним по просьбе министра Чона. Чонин не работает в группах. И не служит в армии. Он не может.

― Не может или не хочет?

― И то, и другое. Он не умеет выполнять приказы. Даже когда пытается, всё равно начинает действовать сам рано или поздно. Но у него нет выбора. Он не может не летать, а " Воин" ― это армия. Робота нельзя купить на рынке или в магазине. Роботы есть только в армии, поэтому Чонину просто некуда деваться. Официально у него статус свободного агента.

― Что-то новенькое.

― Ещё бы. Министр Чон сам придумал. Он и не такое бы придумал при необходимости, потому что не может позволить себе потерять Чонина. Лингва, сам понимаешь. Чонин уникален ― сам мне об этом жужжал недавно.

― Министр Чон зря старается ― он потеряет Чонина так или иначе. И довольно скоро. ― Кевин припал к кофе с видом сфинкса, ещё и глаза прикрыл. Исин ― наоборот ― глаза вытаращил.

― Что это значит?

― Ничего. Армия Кореи Чонина не получит.

― Ты сомневаешься, что эксперимент с пси-усилителем пройдёт успешно?

― Вовсе нет. Я уверен, что ты предусмотрел всё. Ты умный, Исин, и очень гуманный. Твоё человеколюбие не знает границ. Если бы ты на самом деле сомневался в успехе, не стал бы вообще заниматься этим. И я верю тебе ― Кай не может служить в армии. И не будет.

― Тогда что ты имел в виду?

― Не могу сказать ― служебная тайна. Узнаешь в своё время.

― Ты же не собираешься арестовать Чонина?

― Посмотрим. Арестую, если он даст мне повод.

― Но...

― Закон одинаков для всех. Если он нарушит закон, я его арестую. Любого арестую. Тебя ― в том числе.

Исин обхватил чашку с кофе ладонями и уставился на тёмную поверхность остывшего напитка. Только бы не смотреть на Кевина. Хорошо бы ещё и не слышать. Закон... Это Исин тоже ненавидел. Двойные стандарты есть всегда. И они есть даже в " Интернационале", и плевать, что Кевин не согласен с этим. Только нельзя прибегать к двойным стандартам, а потом делать вид, что их не существует. Кевин умудрялся, но то Кевин. Исин так никогда не умел, а учиться этому ему уже поздно.

― Ненавидишь меня?

Чёрт бы побрал эту проницательную скотину...

― Нет. А должен?

― Наверное, раз рванул аж в Бомбей.

― Откуда ты... ― Глупый вопрос, поэтому Исин не стал договаривать до конца. " Интернационал" знает всё. Длинные руки и любопытный нос ― опасное сочетание. Кевин тоже промолчал, не снизошёл до объяснений. Да и какие объяснения, если официально они до сих пор в браке состоят? Когда Исин умотал из Ванкувера, не соизволил оформить бумаги. Честно говоря, он и не думал об этом. Из головы вылетело. Он вообще часто забывал о столь обыденных вещах, которые всем прочим казались естественными и необходимыми. Например, мог побежать на работу, оставив ключ в двери дома. Ещё мог побежать на работу в домашних тапочках, потому что непременно в больницу заехал бы Кевин и привёз бы ботинки. И ключ. И всё, что Исин забыл. Потому что Кевин никогда ничего не забывал и умилялся рассеянности Исина, считал эту черту забавной и симпатичной. И никогда не попрекал Исина, не заставлял быть внимательнее и собраннее.

Зря. Вот попрекал бы и воспитывал, тогда Исин сообразил бы, что для побега от Кевина маловато непосредственно расстояния, ещё и бумажки всякие подписать надо. Интересно, если собрать бумажки сейчас и сунуть Кевину под нос, он сразу пошлёт Исина освежать в памяти анатомический атлас или всё-таки подпишет ― так, для смеха? А вот чёрт его знает, Кевин всегда оставался для Исина загадкой. То кажется, что изучил его вдоль и поперёк, то Кевин как отмочит что-нибудь, выходящее за все разумные рамки, ― хоть стой, хоть падай, хоть глотай горстями успокоительное...

― Мне казалось, я хорошо тебя изучил, но ты всегда умел преподносить шокирующие сюрпризы, ― пробормотал Кевин. Как будто мысли прочитал и украл себе. Но это же неправда! Исин был простым, как прямая линия. Что там изучать? И какие ещё сюрпризы? ― Я так и не понял, что тебя сподвигло. Думал постоянно, даже голова начинала раскалываться, но так и не понял.

Ещё лучше... Исин возмечтал нырнуть в чашку с остатками кофе и утопиться. Ну или хоть исчезнуть из поля зрения Кевина. Не понял он, видите ли. Господи, и с этим человеком он жил? Ещё и считал себя счастливым? Где были его глаза? Чёрт с ними, с глазами, где ж его мозги-то были? Умопомрачение приключилось, что ли? Как его вообще угораздило связаться с псом закона, который ничего кроме своего грёбаного закона и не видит?

― Не хочу говорить об этом.

Кевин кивнул, спокойно и бесстрастно. Исин выдохнул с облегчением, но рано.

― Очень удобно. ― Укол. И сразу второй: ― Для тебя ― особенно.

Мстительная скотина. Но лучше пусть кусает и жалит, чем манипулирует. Всё это Кевин умел проворачивать одинаково хорошо. Если от уколов Исин мог защититься ничего не значащими улыбками, равнодушием и отстранённостью, то с тонкой игрой на струнах собственной души уже ничего сделать не выйдет. Тут как ни старайся, всё равно угодишь в хитроумную ловушку. Исин это проходил, и не раз. Всегда попадался так или иначе. И сказать, что больше это не прокатит, он не мог при всём желании. Ведь Кевин оставался с ним и в Бомбее, и в Соуле, и был даже сейчас. Затянувшееся умопомрачение, однако. И время лечило паршиво, если не сказать, что не лечило вовсе.

― Я не такой сильный, как ты.

― Ошибаешься, ― отрезал Кевин и поставил чашку на стол, только смотрел он при этом на руки Исина, сжимавшие холодный уже фарфор. ― Ультиматума не будет, если ты этого боишься.

― И ничего я не боюсь.

― Поэтому я и говорю ― ты ошибаешься в оценке собственной силы. Поговорим позднее. ― И он подался вперёд прежде, чем Исин хоть что-то успел сообразить. Ожёг быстрым поцелуем губы, поднялся и убрался в соседнее помещение, чтобы избавиться от халата и надеть подсохшую одежду. Исин сидел дурак дураком с чашкой в руках и с горящими губами. И чувствовал, что его только что круто обломали, но не мог уразуметь, как и почему.

― Я был свидетелем беседы двух психов, или это у меня уже проблемы с головой? ― глухо проворчал с койки Чонин.

― Давно подслушиваешь? ― немного оклемавшись, поинтересовался Исин и осторожно отставил чашку.

― С " ненавидишь меня", а что? Я пропустил нечто существенное, потому и не могу въехать в суть вашей беседы?

― Э... ― Вообще-то Чонин слушал с нужного места. И умудрился ни черта не понять, надо же. Не зря Исин считал, что эти двое похожи. Оба придурки.

― Вы явно неровно дышите к нему, к чему тогда вся эта демагогия ни о чём?

― Это не демагогия.

― Словарь дать?

― Уймись. Как самочувствие?

― Как будто меня резали скальпелем, копались внутри, а потом зашили.

― Я не об этом.

― Нормально, ― подумав, ответил Чонин.

― Ощущаешь второй разум?

― Как бы вам сказать...

― Говори как есть, ― посоветовал Кевин, высунувшись из соседнего помещения. Ещё один любитель подслушивать. Такими темпами вся больница к вечеру будет в курсе подробностей личной жизни Исина. Да, вся, включая пациентов.

― А, ну ладно. Чувствую себя обычно. Может, вы забыли включить эту штуку после того, как поставили?

― У неё нет включателя, ― рассеянно отметил Исин.

― Здорово, вы забыли его сделать?

― Нет, он просто не нужен. Усилитель всегда работает.

― Значит, истёк срок хранения, и он испортился.

― Исключено.

― Тогда сами думайте ― мне надоело. ― Чонин приподнялся и медленно сел на койке, побледнел немного, но встал и самостоятельно натянул драные футболку и куртку.

― На аэробайке тебе сейчас ехать нельзя.

― Можно.

― Нельзя.

― Я не оставлю его тут, даже не мечтайте.

― Я отвезу тебя. Аэробайк поедет следом ― можно устроить.

Чонин с сомнением посмотрел на Кевина, но промолчал. Стало быть, на аэробайке ему действительно пока рано рассекать.

― Прежде чем поедем, надо решить один вопрос. Сотрудничество.

― Ещё чего.

― Успокойся и присядь, а то сейчас свалишься.

― Не дождётесь, скиснете.

Кевин покосился на Исина. Пожалуй, он начинал понимать всё лучше, что за " подарок" Чонин. Исин попробовал прикинуть, кто из них двоих раньше прикончит другого, но быстро махнул рукой на это гиблое дело. В конце концов, в кабинете припрятан не один огнетушитель, а штук пять. Должно хватить. Только потом стоит сказать дежурному, чтобы заменил использованные на новые. Ну мало ли...

Кевин присел на стул и выжидающе уставился на Чонина. Тот теперь стоял один тогда, когда все сидели. Стоял словно в присутствии королевских особ. И он естественно не пришёл в восторг от сложившейся ситуации. Пришлось-таки сесть и ему. Кевин ― чёртов манипулятор: просто на стульчик сел, а какие последствия... Причём Чонин не меньший манипулятор, а пошёл у Кевина на поводу. Один ― ноль в пользу пса закона.

― Излагайте, я вам внимаю, ― царственно велел Чонин. И термометр ярости Кевина зашкалило ― Исин прекрасно помнил соответствующие симптомы. Один ― один. Где тут ближайший огнетушитель? Скоро может понадобиться.

― Мы играем не только на одном поле, но и за одну команду. Предлагаю играть вместе. У меня доступ к информации, вы же более свободны в действиях. ― Кевин демонстрировал безупречную вежливость. Чем он вежливее, тем хуже придётся его собеседнику. Ничего так и не изменилось...

― Планируете загребать жар чужими руками? ― Чонин озвучил то, о чём немедленно подумал Исин. Один ― два.

― Я при исполнении, а вы ― свободные агенты. Я слишком заметная фигура, а на вас могут не обратить внимания. И наши цели совпадают.

― Доктор, у вас тоже такое ощущение, будто нас только что оскорбили? ― индифферентно поинтересовался соображениями Исина на сей счёт Чонин. Один ― три.

― Хотите объясняться с армией по поводу самовольной отлучки робота самостоятельно? И вам вот ни капельки не интересен вариант, когда вы сможете использовать робота в любое время и в любом месте? Кстати, объясняться с " Интернационалом" придётся тоже. И тогда никакой министр Чон вам не поможет. Вам тогда вообще уже ничто не поможет. И у " Интернационала" есть собственная прекрасная лаборатория, где собирают редкие... экземпляры. Там есть чудный вольер именно для вас.

Чонин был разбит в пух и прах. Что-то вроде: " Товарищеский матч закончился со счётом сто ― три. Канадская команда наголову разбила противника".

Чонин поднялся вновь на ноги и медленно, чеканя слова, произнёс:

― У меня нет проблем с " Интернационалом", поэтому можете забрать свои угрозы обратно. Объяснить инцидент с роботом я смогу, не волнуйтесь. И буду весьма убедителен. И я до сих пор с вами вежлив ― лучше бы вам это ценить по достоинству. Заодно я с удовольствием послушаю сказку о том, как кто-то сможет удержать меня в вольере. Особенно после того, как вы сами дали мне пси-усилитель.

Исин явно поспешил с итогами матча. Нашла коса на камень. Актёры нынче в ударе, и пьеса продолжалась. Но продолжаться она могла до утра, а Чонин не в том состоянии, чтобы выдерживать бои. Даже словесные баталии способны сейчас подкосить его. В конце концов, после операции полагался восстановительный период, которого Чонину не дали. Он и так побледнел, как смерть. И как только умудрялся стоять на ногах и не шататься?

― Достаточно. Операция была не из лёгких, все на взводе. Как ты и сказал, ― Исин кивнул Кевину, ― у нас те же цели, поэтому не имеет значения, когда мы утрясём детали. Чонину надо домой. И срочно. Иначе придётся всё отложить на неопределённый срок. Не думаю, что все мы этого хотим. Я еду с вами. На случай, если Чонину поплохеет в пути.

― Вряд ли поплохеет именно мне, ― пробормотал негромко Чонин с таким расчётом, чтобы Кевин точно его услышал. Услышал, но сделал вид, что нет. После слов Исина Кевин мгновенно остыл до своей нормальной ― арктической ― температуры. Огнетушители могли спать спокойно. До следующего раунда.

У дома Лу Ханя Чонин не сразу выбрался из салона. Он минуту сидел молча, потом искоса глянул на Кевина.

― Вы болтали о доступе к информации. Если у вас, и правда, столь широкие возможности, разузнайте что-нибудь о детективе Пак Чанёле.

Исин проводил взглядом Чонина до высоких дверных створок и тяжело вздохнул, осознав, что остался с Кевином наедине. Рядом маячил маленький огнетушитель, но в случае Исина он погоды не делал. Вообще никакой. И по ночам картинные галереи закрыты, как ни печально, а мольберт с красками Исин при себе не носил. Надо прикупить, пожалуй. Вряд ли через пару дней Кевин расточится в воздухе, он тут явно на больший срок. Надо обязательно прикупить мольберт. Нет, пару мольбертов. Или больше. И рассовать всюду так, чтобы они непременно попадались Кевину на глаза и сбивали его с толку.

Хотя... вдруг он всё-таки научился рисовать за прошедшее время?