Принципы взаимодействия музыки и изображения.

Музыка в кинематографе стала важнейшим образно-драматургическим компонентом. С наступлением эры звукового кино роль киномузыки претерпела существенные изменения, она перестала быть " аккомпанементом" или моделью для " умозрительных" экспериментов, а стала влиять на внутреннее развитие фильма. К тому же, запись звука шла на ту же пленку, что и кадр, их техническое слияние позволило достичь полной синхронности и влияние на зрителя стало сильнее. А драматургическое значение тишины стало известно после прихода звукового кино.

Растущее техническое совершенство звукового кино открывает перед звуковой сферой две возможности раз­вития: либо подчеркивать содержание зрительного мо­мента, либо вносить в фильм новое содержание. В первые годы работа шла в обоих направлениях.

Синхронность - важная функция звукового сопровождения. Синхронность можно рассматривать как форму переноса движения и ритма кинокадра на звуковую структуру. Через два органа чувств передается одно и то же качество образа, следовательно, происходит уд­воение, своего рода музыкально-кинематографический «унисон». Если музыкальное и зрительное развитие рав­ноценны по значению, их взаимодействие дает нечто та­кое, что вводит в изображение новое качество.

Контрапунктом в кино считается раздельное пред­ставление линии музыки и изображения. В таком случае звуковые и зрительные моменты информируют о двух различных явлениях, связанных с одной фабулой. В таком случае внутренняя динамика может прямо противопоставляться статике изображения; она может комментировать содержание зрительного кадра (напри­мер, когда при изображении концертной афиши звучит музыка, предвосхищающая произведе­ние); она может ускорять действие; противопоставлять кинокадру свое собственное содержание, противоречащее содержанию кадров; может предупреждать о по­следующих сцены; может характеризовать героев с мо­ральной стороны, прежде чем они в ходе действия сами обнаружат свои качества; звуковая сфера может в свою очередь расколоться на две или три ветви, на шумовые эффекты и музыку или на звуковые эффекты, речь и музыку — везде мы в таких случаях сталкиваемся со зрительно-звуковым контрапунктом, направляющим зри­теля на активное, аналитическое восприятие.
Эйзенштейн раз­вивал теорию синхронности и предлагал следующее деление: естественная синхронность, при которой звук относится к показываемому предмету (например, ква­канье лягушки к изображению лягушки, грохот колес к изображению поезда и т. д.); художественная синхрон­ность, при которой структура звучания, ритм и т. д. со­ответствуют движению кинокадра, световому решению.

Степень активности музыки по отношению к кинокадру (по эстетику И. Иоффе):

1) музыка образует единство с кинокадром, подчеркивая и дополняя его; 2) музыка действует совместно с кинокадром, но сохраняет при этом свою самостоятель­ность; 3) музыка переплетается с содержанием кинокад­ра; 4) музыка воздействует вопреки содержанию кино­кадра; 5) музыка служит связующим звеном между кадрами; 6) музыка выступает как метафора или как символ по отношению к кинокадру; 7) музыка выступает в корреляции с шумами; 8) музыка информирует о мес­те и времени действия; 9) музыка создает настроение; 10) музыка образует фон, па котором выступают дру­гие звуковые явления.

Немного другая классификация, собранная по разным теоретикам:

1) иллюстративная музыка, дающая дополни­тельную характеристику показанного в кадре предмета, подобно книжной иллюстрации; 2) музыка, функциони­рующая как «предмет» действия, которая сама вызы­вает известные представления и двигает вперед дей­ствие; 3) музыка, составляющая предмет конфликта в фабуле и основу сценария; 4) «драматургическая» му­зыка, которая характеризует героев фильма, придает определенный оттенок действию, может быть вставкой в действии или может характеризовать что-то, не пока­занное в кадре; 5) музыка как средство усиления напряженности действия; 6) музыка как средство характеристики исторической эпохи и ме­ста действия