Друзья.

Шли веселые, солнечные дни летних школьных каникул. Ре­бята купались, загорали, гоня­ли футбольный мяч, ходили кампанией в походы.

Но такая жизнь стала надоедать. А тут еще родители про­жужжали все уши — пора, мол, делом каким-нибудь за­няться, подзаработать на книжки к новому учебному году.

В деревне выбора большого нет, особенно для пацанов. Отец Виктора посоветовал устроиться временно в колхоз по­мощниками комбайнеров, благо уборочная только что началась.

Председатель направил Вик­тора, Николая и Толика к лучшим комбайнерам. Работа друзьям понравилась, хотя поначалу было тяжело.

Наступил конец августа. Пришла пора собирать учебники, подготовиться к занятиям.

С особой гордостью шли они на этот раз в контору. Еще бы! Они получат сегодня расчет, деньги, которые впервые в жизни заработали своим трудом.

Поначалу никто из них не хотел первым расписываться в ведомости, где против каждой фамилии стояла трехзначная цифра. Решили, что кассирша разыгрывает, захотела пошутить над такими “работниками”. Но опасения оказались напрасными.

- Ну, ребята, здорово! — восхищался Николай по пути до­мой, — почти по двести рэ за­работали. Буду просить стари­ков, чтобы мопед купили.

Были свои планы и у Викто­ра. Уж больно приглянулся ему в “Культтоварах” новенький ФЭД. О хорошем фотоаппара­те парень мечтал давно.

Дома мать даже слезу пустила, когда Виктор выложил пе­ред ней на стол пачку денег.

- Мам, пап, я фотоаппарат новый хочу. Купите, а? — Вик тор посмотрел в глаза родите­лям.

На следующий день Виктор вместе с друзьями шел в город за покупками.

Недалеко от лав стояла лег­ковая машина. Владелец, от­крыв все дверцы, капот и ба­гажник, проводил генеральную уборку. Ему помогала молодая женщина, наверное, его жена. Рядом бегал пес, еще не взрос лая собака, но уже и не ма­ленький щенок.

Разыгравшись, он вскочил в машину, пробежал грязными лапами по чехлам. Женщина, пой­мав его, разразилась бранью, ничуть не стесняясь в выраже­ниях, хотя ребята, перешедшие реку по лавам, были уже рядом.

Она схватила подвернувшую­ся под руку щетку и что было силы лупила ею пса.

- Тетенька, перестаньте, за­чем вы так! — выкрикнул Виктор.

- А тебе, сопляк, какое де­ло?

- Если собака вам не нуж­на, отдайте ее мне, — вставил свое слово Виктор.

- Как тебе? Щенок же деньги стоит, и не малые.

- Я за деньги, у меня есть, я летом заработал, — скорого­воркой выпалил Виктор.

- Вот смотрите, — он показал смятые в кар­мане бумажки.

Взрослые переглянулись. Николай схватил товарища за рукав.

- Вить, пойдем. Тебе же попадет от родителей, — шептал он на ухо.

Но у Виктора в голове была только одна мысль — надо спасти собаку во что бы то ни стало.

- Ладно, гони 50 рублей и забирай эту лохматую образи­ну.

Домой Виктор вернулся без нового фотоаппарата, ведя на брючном ремне свое приобретение. Разговор с родителями описанию не поддается.

С этого дня началась у Виктора беспокойная жизнь. Мать наотрез отказалась ухаживать за собакой. Он вставал пораньше, кормил пса и убегал в школу. После занятий возвращался домой, наскоро обедал и снова шел к своему любимцу, нес ему какой-нибудь лакомый кусочек, тайком взятый со стола. Затем готовил уроки и остатки дня проводил со щенком, который рос на редкость умной собакой. Казалось, он понимал, о чем говорит с ним молодой хозяин.

В течение нескольких меся­цев Виктор перечитал все кни­ги о собаках, которые нашел в библиотеке.

Правой рукой Виктора по дрессировке Тома стал Толик. Николай все больше катался на своем мопеде, редко интересуясь их успехами. Иногда он спрашивал: “Ну, как там ваш Том - ФЭД поживает? ”, тем са­мым намекая на то, что в свое время его товарищ совершил глупость. Ребята просто не об­ращали на него внимания.

Том уже вполне сносно мог подниматься и спускаться по лестнице, брал разной высоты барьеры, бегал по бревну, положенному между хлевом и сараем, приносил палку или мяч, брошенные мальчишками. Он всегда находил Толика, ко­торый хитроумно запутывал свои следы, делал маршруты по полтора-два и больше километра. Виктор давал собаке какую-нибудь вещь, принадлежа­щую другу, и Том, поводив носом, сделав небольшой круг, четко выходил на его след. Однажды Виктор был один дома. Он вышел на двор, забыв запереть дверь, и пошел на огород. Том бегал по приусадебному участку, потом куда-то ис­чез. Набрав ведро свежих огурцов, Виктор возвращался до­мой. Он ясно помнил, что дверь была приоткрыта, а теперь стояла нараспашку. Войдя в коридор, он увидел и вторую открытую дверь. За порогом в кухню лежал Том. Перед ним, на де­ревянном диванчике, поджав под себя ноги, обхватив рука­ми сумку, сидела почтальонша. Увидев парня, она попыталась встать, но собака угрожающе зарычала, и женщина бессильно опустилась на свое место.

- Сынок, милый, убери это страшилище. Я уже минут двадцать, а может быть больше, так сижу.

В десятом классе ребятам стало не до развлечений. Класс то выпускной!

Отзвенели последние звуки прощального школьного бала. Погасли огни в актовом зале, классах. Выпускники в праздничных платьях и костюмах вышли в город, затем на берег реки. Они пели песни, вспоминали годы, проведенные в родной школе, любимых учителей. Иногда все говорили разом, не слушая друг друга, а потом неожиданно замолкали, каждый вспоминал что-то свое, сокровенное.

- А помнишь, в пятом... А помнишь? — звонко разносилось окрест. Им было о чем поговорить в эту июльскую, по - ленинградски белую ночь.

Виктор с Ниной далеко отстали от основной группы ребят. Их давно связывали дружеские отношения.

- Смотри-ка ты, молоко на губах не обсохло, а туда же, в любовь играют, — раздался за плечами голос с хрипотцой.

Виктор оглянулся. Перед ним стояло трое мужчин. Двоих он не знал, им было лет по тридцать — тридцать пять. Оба навеселе. Третий, мужчина неопределенного возраста, был из соседней деревни. За далеко вперед выдвинутую нижнюю челюсть и низкий лоб его прозвали Мар­тышкой. Недавно Мартышка вернулся из заключения, где отбыл срок за хулиганство.

- Краля у него ничего, пышная.

- Так в чем же дело, мальчики? Возьмем ее с собой, — Мартышка приблизился к Нине

- Как ты смеешь, негодяй! — Виктор собрал все силы и коротко, резко ударил по бесстыжей пьяной роже. Мартыш­ка нелепо взмахнул руками и упал навзничь. Двое из кампа­нии бросились на парня. Он ку­вырком через голову проскочил между ними, встал на ноги и ударом ребра ладони по шее свалил ближайшего, второй ис­пуганно отступил. В пылу схватки упустил из виду Мартышку. Тот очухался, встал с земли, выхватил нож.

- Виктор, берегись! — пронзительно закричала Нина.

Он обернулся, заметил блеск ножа, попытался защититься, но чуть-чуть опоздал. От резкой боли в плече Виктор вскрикнул. В этот момент чья-то огромная тень мелькнула перед ним в стремительном прыжке и сбила с ног нападавшего. Это был Том. Он схватил зубами руку Мартыш­ки. Тот дико заорал и выпус­тил нож. В несколько секунд Том положил на землю и остальных хулиганов. Как только кто-нибудь из них пытался по­шевелиться, собака грозно ры­чала, подходя к противнику вплотную и жарко дыша в за­тылок.

Нина перевязала Виктору руку, оторвав полосу белого ма­териала от праздничного пла­тья. На крики прибежали встре воженные ребята, но помощи уже не требовалось. Том зорко следил за троицей до тех пор, пока их не посадили в милицейскую машину. Только после этого он подбежал к своему хозяину и ткнулся мордой в ко­лени. Весь его вид как - будто говорил, что он виноват, опоз­дал, не смог вовремя помочь другу.