Светлана Астратова.

Учитель истории Красногородской средней школы.

Латгалия - край многих народов: латгалов, русских, белорусов, литовцев, евреев, поляков. Соответственно каждый из них сохранил и развил здесь свою культуру: язык, архитектуру, живопись, одежду, предметы быта и традиции общения. Древние обычаи и своеобразные обряды живут там и доныне.

Латгалия всегда испытывала русское влияние. Сюда со 2 половины 17 века переселялись русские раскольники, спасаясь от преследований на родине и тем самым сохраняя на чужбине своеобразие своей культуры и быта.

Познакомиться с самобытной культурой русских старожилов Латгалии поможет недолгое путешествие по северо-восточной дороге, ведущей из Екабпилса к Лудзе. Не доезжая до Вилян, на пути встречается крохотная деревенька Кристели. Латгальское старинное название может многое поведать о её жителях. Словом «кристели» иногда называли старообрядцев, оно обозначает живущих «Христа ради», эмоционально в этом слове заложен оттенок презрительности более светского, менее религиозного населения, окружающего русских старообрядцев. Вероятно, название деревне дали тамошние лютеране, свысока взирающие на насыщенную древними обычаями жизнь русских старообрядцев.

Исключительно простая церковь Покрова Богородицы, стоящая на краю деревни Кристели, интересна отчетливостью местных традиций народного зодчества: прямоугольник в плане, крытая гонтом двухскатная крыша, небольшая главка над входом в западной части и крыльцо. В зависимости от достатка и наличия мастеров, старообрядческие церкви и молельни совершенствовали и дополняли эту исходную модель: более изысканное крыльцо, ажурная главка, еще одна меньшая главка над восточным коньком крыши, резные наличники.

От православных церквей их отличает выдающиеся апсиды. У беспоповцев в этом нет функциональной нужды, так как в молельне нет алтаря, а поповцы не отступают от сложившейся традиции.

Старообрядцы, следуя замкнутым правилам жизни, не прибегали к услугам иноверцев при строительстве своих храмов. Их обособленность от официального православия, удаленность от прямого государственного вмешательства гарантировали и в зодчестве максимальное сохранение живой традиции.

Академический интерес к культуре старообрядцев Латгалии заметно возрос в последние десятилетия 20 века. Регулярными были исследовательские экспедиции археографов, искусствоведов, фольклористов Москвы и Ленинграда. К 1980 году прибалтийский фонд Древлехранилища Пушкинского Дома в Ленинграде достиг почти 680 рукописей. Его историко-культурная ценность не уступает другим территориальным собраниям Пушкинского Дома. У латгальских старообрядцев были найдены певческие рукописи 15 века, старопечатное учительное Евангелие, изданное в типографии Мамоничей в 1595 году. С досок первопечатника Ивана Федорова (храниться в Отделе русской книги библиотеки ЛГУ), лицевой Апокалипсис 18 века. Культурная традиция старообрядческих деревень строилась на таких литературных памятниках, как «Повесть о боярыне Морозовой, «Повесть о Федоре купце», «Сказание о бесе Герефере и старце Антонии», о страданиях Харлампия Магниссийского, Георгиево видение, на собственных сочинениях о силе крестного знамения и других произведениях.

Старообрядческие сборники Латгалии писались четкими полууставными почерками на толстой бумаге. Они любопытны как характерные образцы латгальской рукописнокнижной традиции. Традиция переписывания от руки у латгальских старообрядцев наблюдалась еще в 1960-х годах.

В Латгалии в конце 19-го - начале 20 века был центр «скриповцев» - ответвления федосеевского толка. Отсюда, распространялись по Прибалтике, уходя даже до Москвы, сочинения местных полемистов, апологетические и обличительные послания, велась переписка древних рукописей, часть которых ныне хранится в Пушкинском Доме.

Русское старообрядческое население Латгалии сохранило не только свое самобытное зодчество и книгописания, но ремесла и художественные промыслы. «существовали мастерские бронзового литья(деревня Петровка), где пользовались славой искусных мастеров братья Олейниковы», имелись мастерицы художественной вышивки. Многокрасочные иконы, вышивала например, М.Т. Васюкова в Двинске (ныне г. Даугавпилс) орнаментированной вышивкой украшались пелены и покрывала в книгах. Однако мера подражания поморским образцам у разных книгописцев были разными. В певческих рукописях Латгалии наблюдается подчас существенный отход от традиционного поморского колорита, нарушение рисунка, тщательности разработки деталей при сохранении общей конфигурации рамки. Отдельные черты её приобретают более локальную окраску. Излюбленный колорит латгальских книжников – резные отделки зеленого, желтого, малинового цветов. Иногда допускались довольно контрастные сочетания. Встречается черная раскраска фона, на котором выделялись охристые детали рамки. Иногда её композиция расползается по полю листа, художник как бы стремился закрыть все пространство бумаги изображениями.

Еще одним источником для латгальских книгописцев служила графика старопечатных изданий 16-17 веков и книг старообрядческих типографий, немалое число которых наполняло полки деревенских библиотек местных староверов.. наибольшей самостоятельности и выразительности в книжных орнаментах достигли латгальские книжники в оригинальных многокрасочных заставках.

При всей замкнутости старообрядческой культуры в книжных орнаментах 17 века обнаруживается влияние латгальского барокко. Растительные узоры вписаны с элементами барочного орнамента. «заставки выполнены в форме разорванного барочного фронтона – излюбленного мотива оконных наличников латгальских крестьянских жилищ.

Еще одну черту в старообрядческом книжном искусстве находят специалисты – гротеск.

Гротеск – типичное дитя западной культуры, не имеющее распространения на традиционном Востоке. Орнаментальный гротеск лучше всего представлен в рисунках инициалов, где художники в деталях творят собственный узор, радуя взгляд читателя гармоничной многоцветной гаммой, удивляют фантазией народного представления о прекрасном.