Глава 4. рошла неделя после моего приезда

Клуб

1.

рошла неделя после моего приезда. Сейчас я сидел у себя в комнате, смотрел на ливень за окном и дышал озоном через открытую форточку. Приятно вот так молча освободиться от мыслей и просто наслаждаться мгновениями тишины. Не хватало только горячего чая. Я нехотя встал и пошёл на кухню через зал, желая не отказывать себе в этом удовольствии. Там я встретил дядю, который подозвал меня к себе.

-Ну, как ты себя чувствуешь у нас? Не заскучал ещё?

-Нет, нисколько, – честно признался я.

-Ты уж извини за поведение Сабы…

-Да бросьте, Вы тут не причём!

- Ещё как причём! Это же мы её воспитали, да…

-Правда Ваша, она действительно ведёт себя странно, но мне кажется, что дело в плохой компании. Хотя этого знать я не могу…

С Сабой я почти не виделся, и всё это время меня интриговала её невозмутимость. Она, как я понял, только теперь стала необычной личностью, ибо в детстве таковой ещё не являлась. Впрочем, личность в детском возрасте только начинает закладываться.

-Ты не держи на неё зла, прошу, она просто сама себя такой делает, и, как это сказать… Ну, это имидж у неё такой. Мы и не знаем, нормально ли это, или нет, вернее, Дженна считает, что это нормально. А я с ней постоянно спорю, ибо не знаю чего от Сабы ожидать. Каждый раз одно и то же… - кажется, это он говорил уже сам себе. – Гуляет не понять где, не понять с кем, и молчит… Извини, что я тебе всё это рассказываю, пожалуйста.

-Да ничего, мне не на что обижаться, а даже наоборот, – вы меня очень тепло приняли, и этому я несказанно счастлив!

-Ну ладно, иди, тебе спасибо, что приехал! – улыбнулся дядя.

На кухне я встретил миссис Дженну, вид у неё был немного усталый или просто грустный. За столом сидел Дакота, попивая кофе. Я ещё не завтракал, и тётя предложила мне перекусить. Я сел напротив Дакоты, тот произнёс: «Ну и погодка!»- отхлебнул кофе и пристально уставился на мать. Поразмыслив, мне показалось, что он ждёт, пока миссис покинет кухню. Я даже был заинтригован, что он хочет этим сказать. Наконец, миссис вышла и оставила нас одних.

-Ну, ты уже понял, что я хочу тебе что-то предложить, – улыбнулся Дакота. – Пошли в клуб завтра. Весёлое местечко, я там часто зависаю, не заскучаешь!

-Ну что ж, посмотрим на это, «замечательное» заведение.

Я скрывал эмоции и истинные желания, чтобы Дакота потом не подкалывал меня. Я не любил подобные сборы, только в очень-очень редких случаях. На любые ситуации такого рода я шёл как на авантюру, когда не было выхода, но больше всего предпочитал избегать их. А Дакота вёл достаточно разгульный образ жизни. В школе он учился не очень, скорее из-за лени, чем из-за знаний, и до сих пор оставался весёлым и не унывающим шутником. Язык у него был острым, он любил подкалывать словом, но в то же время он умел выслушать другого и даже претерпеть шутку в его адрес, весело посмеявшись и над собой. Это было хорошим качеством, как я считаю.

Мой друг подвинулся в мою сторону над столом, услышав шаги. Шепнул: «Завтра разберёмся», - подмигнул и уселся на место как раз, когда его мама вошла. За столом он не задержался, встал, помыл кружку и вышел, но и я уже съел свой завтрак. Тётя Дженна стояла у плиты и готовила обед. Сейчас у мистера и миссис был отпуск, и поэтому время позволяло баловать семью всеми вкусностями, на которые способны умелые и трудолюбивые руки хозяйки. Я встал из-за стола, и хотел было отправиться к себе, как тётушка остановила меня.

-***, занеси пожалуйста Алу письмо, – попросила она.

Я взял конверт и пошёл наверх. На бумаге был написан адрес нашей школы: тогда всё понятно – наверное, какие-то документы. Я постучался, из-за двери раздалось одобрительное «входите», и я вошёл. За эту неделю я ещё не был в комнате у Алу. По форме и размерам её комната походила на мою, окно, такое же огромное, ничем не было завешано, а прямо под ним стояла кровать, чтобы когда ложишься спать можно было видеть звёзды. Справа стоял высокий, до самого потолка, шкаф, но в то же время он был узким и компактным. Комната была светлая, обоев на стенах не было, они были покрашены в нежный сине-голубой цвет. Слева и справа на стенах висели книжные полки, насыщенные книгами и сувенирами. Слева, почти возле самого окна, стоял письменный стол, за которым расположилась моя юная подруга и, до того как повернуться на мой стук, читала какую-то толстую книжку.

-Доброе утро! - с как можно более весёлым лицом поприветствовал я.

-Привет!

-Алу, тут тебе письмо какое-то пришло…- я показал конверт. – Из школы, наверное.

-Спасибо, давай-ка его сюда! – она мигом соскочила со стула, взяла конверт и, развернувшись, начала открывать его.

-Ты проходи, – сказала Алу.

Она упала на кровать и начала читать. Я подошёл к письменному столу: на нём стояла светящаяся лампа и много сувениров. Они вообще были расставлены повсюду, и даже на полу можно было найти особенно крупные статуэтки.

-Да ты садись, садись, – сказала мне подруга, не отрываясь от письма.

Я сел на рабочем месте, стул был удобным, синим, под цвет комнаты. На столе лежала распахнутая книга, которую читала Алу. Я приподнял её, прочёл на корешке: «Маргарет Митчелл. Унесённые ветром», состроил наигранную серьёзную гримасу, повернувшись к подруге. Та глянула на меня из-под письма, улыбаясь, помотала головой. Потом я начал разглядывать книжные полки: там были и классики и фантасты, писатели из России, Франции, Германии, Штатов и другие. Слева на столе стоял компьютерный монитор. На стене, спрятавшись за полкой, висела картина, изображающая живописный пейзаж. Справа был огромный залив, а прямо по курсу, на острове, огромная гора. На переднем плане красовался скалистый берег, о который бились волны. Чудесно!

Подруга закончила читать, встала, подошла ко мне.

-Прикольно у тебя тут, - сказал я.

-Я рада, - невозмутимо и серьёзно сказала она, как бы показывая, что это сейчас не очень важно. – Смотри, тебе тоже должно было придти такое. Так…

В письме был напечатанный текст с различными поздравлениями и тому подобном, а рукой написана общая сводка с баллами за экзамены и оценками за год.

-А, вот, нашла! - произнесла Алу и ткнула пальцем в текст. Там были указаны учебные заведения, в которые, по мнению учителей, их ученикам нужно будет идти. Это были институты, университеты, находящиеся поблизости от Нома (так как это было письмо Алу) с предложенными факультетами и пропускными балами. Короче говоря, не определившимся ученикам это шло на руку.

-А что, интересно придумано! – восхитился я.

Ага, я вот тоже уже приметила место для обучения. Она ткнула на одну из надписей. Это был Аляскинский университет в Фэрбенксе.

-Хм, интересно… - произнёс я. – А что, тут можно получить хорошее образование! Я подумаю об этом.

Алу явно удивилась такому исходу событий. Она посмотрела на меня удивлёнными и одновременно задумчивыми глазами.

-Ну ладно, я вздремну ещё немного, а то погода такая… – Алу зевнула и потянулась. – Спать хочется.

- Ага, спать, да и только!

Далее этот день закончился скучно и однообразно. Только Коди пришёл домой после двухдневного отсутствия по работе, весь мокрый, бурча что-то под нос. Весь вечер перед сном я, как и всю эту неделю, был заинтригован завтрашним днём, и даже не знал, чего от него ожидать.

2.

Проснулся я поздно. Утро прошло однообразно и спокойно. На кухне никого не оказалось и мне пришлось завтракать в одиночестве. Когда поднялся на второй этаж, я оглянулся, и постучал в комнату к Дакоте. За дверью я никого не обнаружил, хотя комната была открыта. Я вошёл, и нашёл на тумбочке записку: «Привет, меня пока что не будет дома. Приходи на наше место к 13: 20 – там всё расскажу. Бай =)». Где-то около часа десяти я отправился в сторону прибрежной скалы, где и располагалась пещера.

Погода сегодня была хорошая. Солнце уже начало сушить лужи на дороге и нагревать землю, хотя вечер предвещал быть прохладным. Птицы пели весело, а ветер не шевелил ни листочка на деревьях в саду моих друзей. Лишь около берега он, раздражённый своим бессилием, пытался подуть мне в лицо, что получалось у него не лучше, чем я бы смог подуть на волны, чтобы остановить их. На воде, как-то очень странно, почти не было волнения, лишь редкая маленькая рябь накатывала на берег. И даже о скалу волны не бились, разбрасывая во все стороны брызги, как это обычно бывало, а лишь заставляли воду бурлить и немного шуметь у её подножия. В роще было мокро и влажно. Вода на траве ещё не скоро высохнет после такого ливня, ведь высокая крона с жадностью забирала себе греющие солнечные лучи. К моему сожалению, я пришёл к скале весь мокрый. Поднявшись, я постучал и отворил дверь. Она была открыта, но внутри никого не было. Я подошёл к столу. Будильник на нём показывал, что я пришёл во время. Выключателя я, как и полагается, не нашёл, посмотрел на аккумулятор, щёлкнул сбоку, и сразу включились свет и телевизор. За аккумулятором лежал удлинитель на три розетки. Я выдернул одну, телевизор замолчал. «Эээ… упс», - подумал я: «Не то, что надо». Ткнул обратно телевизор, выдернул другую розетку. Свет погас. «Вот это другое дело». Я сделал звук громче, отодвинул плёнку перед балконом и вышел на площадку. «Эх, а всё-таки красота!». Позади доносилось отрывистое: «Сегодня в Африке вновь произошёл конфликт между… они обвиняют… в работорговле, и вооружённые восстания продолжают…». Дальше я уже не слушал. Я просто освободил голову от всяческих мыслей и любовался на открывшуюся мне картину. Я часто так делал, это всегда успокаивало меня. В такие моменты я мог находить красоту почти во всех вещах, во всех маленьких деталях, на которые другие могли и не обратить внимания. Просто они не старались этого делать, хотя могли бы. Все мы можем, но не пытаемся. Не все ценят дареную нам жизнь, даренную Богом, дареную эволюцией и миром на земле. «Сколько людей, столько и мнений», – говорит пословица, и я так считаю. Но всё равно сомнительно, что человек достиг этого успеха сам, что он сам сотворил себя таким, опираясь на разум. Тогда кто мог создать окружающую нас красоту, и главное, кто дал нам разум, чтобы думать об этом, чтобы духовно наслаждаться окружающим тебя, и в болезни, и в здравии, будь ты нищий, или богатейший, будь глаза твои узкие, или кожа чёрная или белая, все мы наделены разумом и способны заметить многое в окружающем и подумать об этом. Все мы едины в сём. Все. Но никто не может полностью управлять собой, ни разумом, ни телом. В нас во всех скрыты великие возможности, о которых мы и не думаем в обычной жизни. Многое способен совершить человек, как под действием адреналина, так и под действием разума. Адреналин не может выбрасываться в таких огромных количествах постоянно, поэтому и тело наше не так часто способно на необычности. Так же и разум, он постоянно требует подпитки, а её нельзя добыть из разговоров и обыденной жизни. Мы просто не замечаем многого, что помогает нам жить лучше и проще. Никто так не поможет Вам, как окружающая вас природа, как дерево, способное впитать Вашу негативную энергию в себя, пробудить новые силы в Вас, пропитать своей энергией Ваши разум и тело. Никто более такого не может, и пускай под древесной корой нет мыслей, но есть под ней чувства. Не может дерево продать, предать, отомстить, уничтожить, а мы делаем это без угрызения совести. Поэтому природа и не даёт нам раскрыть всю свою мощь, все свои способности. Потому, что мы – люди, не достойны. Никто не принимает помощи, и дожидается, пока её уже не доверят нам, пока её уже не у кого будет попросить. Но человек неизменим. Никогда он не закончит исповедь свою. И умереть то в старости неприятно среди мёртвого бетона. И никакие чувства, скрытые природой, не подвластны человеческому разуму, он лишь ощущает их, питается ими, живёт, но не каждый понимает это. Не каждый видит, не каждый чувствует, не каждый наслаждается. А ведь достаточно полюбоваться, остановиться на минутку, прикоснуться, забыть всё и почувствовать… Быть может, для того антропоморфы и были созданы природой? Для того, чтобы созидать, а не разрушать? Но с каждым годом надежды на это все меньше и меньше…

Я так и смотрел на бесконечные лесные кроны, блестящие листья их на солнечных лучах, на горы, бросающие огромные тени где-то далеко справа, на камни вдоль береговой линии океана. Я слушал шум его, щебетание птиц, и легкий бриз, пока не нарушило это открывшаяся дверь. Я же говорил, что не люблю такие вечеринки – они всегда всё портят!

-Привет, а я уж думал, ты и не догадаешься зайти ко мне, записку глянуть.

-Здравствуй, – мы обменялись рукопожатиями. – Ну что, Дакота, рассказывай.

-А что рассказывать? Выйдем в десять прогуляться, сходим, повеселимся, а там уже разберёмся, когда обратно. Чего ты как маленький? Во нашёл, блин, дело страшное да рисковое! Расслабься! – он явно готов был смеяться надо мной.

Всегда так у меня было на вечеринках. Вроде бы и весело, но поначалу очень неприятные чувства терзают. Странные. Как будто что-то произойти должно страшное, и только ты об этом знаешь. Но это проходило быстро, и вскоре я забывался. Может, потому что не переношу так много глаз на себе, или же не терплю что-нибудь ещё? Не знаю.

- А зачем тогда меня сюда выволок? – не понимал я. – Я вон, весь мокрый! – оттянул я промокшую черную кофту, прилипшую к телу, и продемонстрировал её другу.

- Хотя бы потому, что домой мне нельзя сейчас. Я, если ты заметил, со вчерашнего вечера не появился, а мне еще другу с машиной помочь надо.

-Ладно, понял, пойду я тогда?

-Давай, до вечера, а я пока телевизор посмотрю, – ответил мне Дакота.

-Ну, давай.

- И это, передай маме, пускай не ругается, предупреди, что я машину у друга делаю, ОК?

- Хех, ладно, бывай!

3.

Вечер. В комнату постучали. Дакота высунулся из-за дверей.

-Ну что, ты готов?

-Сейчас, – ответил я, откладывая книгу в сторону. - Только накину сверху что-нибудь.

-Давай реще! – дверь захлопнулась.

Я открыл шкаф, нашёл там свою любимую чёрную кофту с капюшоном и фиолетовыми завязками и вышел. Около дверей Алу я приостановился, потом решился и постучал. Она сидела за столом, её профиль был красив и женственен, осанка ровная. Её сейчас можно было сравнить с какой-нибудь графиней, что жила пару веков назад, и смотрелась бы Алу не хуже других в корсете или платье.

-Алу, ты не хотела бы прогуляться?

Она что-то писала, и, не отрываясь, ответила:

-Нет, я сегодня занята, извини, – она повернулась и очень устало улыбнулась своей милой улыбкой.

-Жаль. Ну ладно – удачи!

Мне кивнули. Я закрыл за собою дверь и спустился вниз. На улице у входа в дом меня уже ждал Дакота, и мы с ним двинулись в сторону Нома. Всё-таки ему сегодня досталось от мамы, но так как я позвал его гулять, а не кто-то другой, миссис не смогла отказать нам, но, уверен, скрепя зубами.

Фонари тускло освещали пустую главную улицу. В окнах светились огоньки ламп и люстр, мигали картинки телевизоров и переливались ночные светильники. Город засыпал, и на него обрушивалась тишина. Но люди ещё встречались на улицах, иногда проезжали машины, были открыты некоторые магазины. Ном не был огромным городом, в котором жизнь кипит круглосуточно, но с уверенностью можно сказать, что часов до двенадцати ещё будет бродить по переулкам и улицам народ.

Мы свернули за дом, что стоял по левую руку от нас. Пройдя по узкому проходу, в котором расположились мусорные ящики, немного досок и большая груда черепицы, мы вышли на площадку между домами, на которой уже было немного людно. В уголке площадки стояло двое псов, спокойно обсуждающих что-то. Почти возле самого входа в переулок стоял парень с двумя девушками. Он активно что-то рассказывал им, а они редко хихикали. Дакота протянул парню руку, тот пожал её, не отвлекаясь от разговора. Посередине площадки стояла большая компания, в которой находились как люди, так и антропоморфы. Именно туда и направился мой друг, а я, соответственно, следом.

-О, здорово ребята! – Дакота подошёл ко всем, начали здороваться. Я следом за другом пожимал руки и лапы, приветствуя незнакомые и более-менее знакомые мне личности. Круг составил около двенадцати лиц вместе с нами.

-Что они там творят? - спросил Дакота, ни к кому конкретно не обращаясь.

-Не знаю, барахлит у них, вроде, музыка, – ответил широкий в плечах парень высокого роста с русыми волосами, но лицо его было сложно разглядеть в темноте.

Разговор шёл о каких-то автомобилях, шли рассказы, вроде: «Я в своей тоже поменял, но всё равно гудит» и тому подобное. Честно говоря, было скучновато, да и компания, в которую мы попали, была не так уж и активна в разговоре. Я вообще не произнёс ни слова. Наконец, двое ребят вышли из клуба с криком: «Всё, заработало!», из дверей полуподвального помещения полились слова какой-то песни, и народ потянулся внутрь. Мы тоже спустились. Помещение было не очень большое. В дальнем левом углу стояли столики со стульями, которые были расположены чуть ли не один над другим, в виде трёх больших ступенек. Все нужные лампы висели на стенах с фотообоями и плакатами. Паркет на полу был старый, но крепкий, хотя видок у него был потрёпанный. Несколько старых больших музыкальных колонок стояло по залу, который и составлял место для танца. Справа у стены стояли вряд, приваренные друг к другу, стулья. Несколько колонн, сделанных скорее декоративно, чем для нужды, были увешаны различными искусственными растениями, вьющимся по ним. Вся музыкальная аппаратура находилась почти напротив входа, у противоположной стены на высоком помосте. Зал был увешан различными самодельными вещами: деревянными и металлическими побрякушками, полками с цветами и статуэтками, под потолком располагались, создавая красивый узор, декоративные трубы, на которых висело много всякой всячины. Это придавало помещению насыщенности и контраста, делало его несколько уютнее, чем пустынный зал с голыми стенами. Хотя, если честно, выглядело это всё не очень.

Когда вошли, музыка сразу ударила по ушам. Дакота подошёл ко мне и направил вслед за собой по ступенькам к столикам. Сели вчетвером. С нами был тот самый высокий парень, про которого я уже рассказывал. Лицо его было твёрдым, как камень, все черты лица были мужественными, тяжёлыми, а глаза грустными, даже когда он улыбался.

-Андрей, – протянул он мне руку.

- ***, – познакомились.

-Из России? - Удивился он.

-Ага.

-А откуда?... Да ты что! Земляки!!!

Вот так сводит судьба людей. В самых-самых удалённых уголках Земли могут встретится земляки, друзья, товарищи. Скоро я этому уже перестану удивляться – привыкну. Сначала Алу, теперь Андрей.

Напротив него сидел коренастый парень, с узким, вытянутым лицом. Он был худой, но вытянуться ввысь не смог, и всем своим телосложением, между нами говоря, был жалок. Глаза его горели, на лице было что-то вроде доброжелательной улыбки. Я протянул ему руку, но он, увлечённый происходящим в зале, не сразу отреагировал.

Мэтью, – произнёс парень спокойно и улыбнулся ещё шире.

Он опять отвёл глаз в зал. Все, сидящие за столиком повернулись туда же. Возникло молчание, пока Дакота его не нарушил:

-Подойди к ней! Чего ты как маленький!

-Да нет, уж пускай она у меня прощения просит! Разве я виноват?

-Да и ты тоже хорош, – сказал Андрей.

-По какой такой причине? – ответил Мэтью.

-Как будто ты не знаешь, по какой? – усмехнулся мой земляк.

-А вот ты докажи! – коренастый явно вспылил, глаза его становились бешенными, а лицо наливалось краской.

-А смысл доказывать? Ты и так всё знаешь.

-Послушай, десантник!...

Так стоп! – Дакота расставил руки в стороны, как бы упираясь в стены. – Достаточно! Мэт, пошли.

-Сейчас? – тот посмотрел на него как король на крестьянина, со всем пренебрежением и эгоизмом.

-Да сейчас! А то так и будешь сидеть! Давай-давай, пошли!

Дакота и Мэтью вышли из-за стола и направились в зал, в котором уже собралось достаточно народу.

-Ну, наконец-то! – воскликнул Андрей. – Не люблю таких людей, как Мэтью, слишком он вспыльчив и эгоистичен… Так как ты сюда попал, земеля?

Рассказ мой был краток и понятен. Андрей выслушал меня с таким же спокойным лицом, с каким разговаривал с Мэтью, а потом начал свою исповедь, иначе этого я не мог назвать. Нетрудно было заметить, что не каждому он рассказывал свою историю здесь, в Номе. Но почему он с первых слов открыл душу первому встречному? Только если он увидел во мне русскую душу, не иначе. По интонации, с которой рассказывал Андрей свою историю, я не мог ничего заметить, но вот в глазах его отразилось такое горе и печать, что я уже почувствовал этого человека, прочёл в нём всё, что накопилось за долгие годы. Я понял его на каком-то подсознательном уровне, пережил вместе с ним его историю…

-Так вот, спокойно я жил, когда учился, мать моя старая была уже, а как я женился, так прям и расцвела. Жена у меня красивая была такая, добрая, русская молодая девушка с душой чуткой и характером хорошим. Так вот, как поженился я, так уж потом через год не смог уже от военкомата отбиться. Хотя и служить я хотел, с детства мечтал в военное училище пойти, да только не сложилось как-то. Так вот забрали меня в армию, двадцать два мне тогда было. И прибрал меня к себе лейтенант один, в десантуру, значит. Ну, служил я по старинке два года ещё. Потом оформился на полставки во Внутренние войска, сдал на краповый берет. Кое-как, с боем, как говориться, но получил. Вернулся… Мать моя совсем концы с концами не сводила, в доме грязь, да и у самой лицо постарело, осунулось. Девушка моя, значит, обещая, как это всегда ведётся, «помнить и ждать», ага… - рассказывал Андрей спокойно, но внутри его бушевали эмоции. – Так вот, а она уж месяца через два после моего отъезда умотала к новому жениху, и мать мою бросила. Такая злость меня тогда взяла, что не знал, куда деть себя, за мать было обидно, и молчала ж ведь, ничего мне не говорила маманя, а я-то всё бы бросил ради неё… Ладно, потом успокоился, но хотелось посмотреть, на кого же она меня променяла и ради кого меня и маму мою кинула. Глянул, да и что с него взять? В очочках такой, в костюмчике, деловой, значит. А она, красавица моя, как глянула, так и обомлела, увидев меня. Я постоял ещё немного, да и пошёл. Забыл, да и ладно. А потом инсульт, у Валентины Викторовны моей, у матери, значит, так и вспомнил вновь, кто погубил-то её, она ж всё ночами не спала, волновалась за нас, а я всё успокоить не мог. Так вот и начал я думать тогда о мести. Пускай сначала хоть узнают как-то, что мать померла, может, совестно станет. Не знаю, произвела ли записка в почтовом ящике впечатление, или нет, но вот подумал я навредить им. Да всё думал, ведь грешное дело хочу совершить, и пускай её, красавицу мою, до конца дней совесть мучает, если имеется таковая. Но потом, если бы я и собрался бы мстить, то и мстить вдруг стало некому. Спустя два месяца разбились они, на машине. В дребезги всё разлетелось, по машине только и узнали, кто в ней был, даже опознать никого почти не смогли. Вот и понял я, что ловить, как говориться, здесь больше нечего. Продал квартиру, да и полетел куда глаза глядят, лишь бы подальше от всех. Почему именно сюда? Да вот помню – картина у меня висела на стене, красивая, со здешним, так сказать, пейзажем, вот и хотел всю жизнь побывать на Аляске, уж не знаю, чего такая мечта-то детская была. В моём городе у меня почти никого не было. Вот и прилетел я в Ненану, а там везде побывал в округе, потом всё дальше заезжал, но как приехал сюда, так и остался здесь. Понравилось мне место, и природа тут, и спокойствие, и люди добрые, даже Мэтью, он тоже добрый. Главное - это видеть доброту, не так ли?

-Угу…

-Да ладно тебе, не расстраивайся, всё позади, - Андрей похлопал меня по плечу и приветливо улыбнулся, и хоть я был крепкого телосложения, я чувствовал большую силу в его руках. – Нужно продолжать идти вперёд… Ты посмотри на нашего доброго! Ой, как он Дакоте обязан, какой раз уже.

Мэтью уже танцевал с симпатичной блондинкой, с которой, как я понял, они поссорились недавно. Дакота тоже уже вылетел из нашей тарелки. Он улыбчиво разговаривал с девушкой своих кровей, которая так же приветливо с ним кокетничала.

-Ну ладно, я пойду - разомнусь, - произнёс Андрей, потягиваясь и вставая со стула.

«Да уж, с первого взгляда видно – хороший человек. Ну, что ж, пора бы и мне пойти размяться», - подумал я и встал. Спустившись в зал, я быстро поймал ритм, и всё закружилось и завертелось. Народ всё ещё пребывал, в зале включили разноцветные фонари, музыка стала громче, под потолком закрутился шар, началась светомузыка, всё замигало, становилось жарко. Все уже разгорячились и получали удовольствие от танца вдвоём, группами и поодиночке. Песни были быстрые и энергичные, а иногда играла и просто весёлая старая музыка. Прошло уже больше двух часов. И тут музыка притихла на полминуты: «Объявляю медленный танец, девушки приглашают кавалеров!» заявил ди-джей. Одобрительные вскрики пролились по залу, и всё кругом зашумело и забегало – танцоры искали себе пару. Музыка замедлилась. Дакота тоже стал в паре со своей собеседницей, с которой они только что танцевали. Я собрался сесть посидеть, посмотреть, ибо рядом не было ни одной девушки без пары: пригласить некого, да и согласятся ли? Впрочем, если бы была, то всё равно бы пригласил. Но вдруг ко мне подскочил силуэт: «Потанцуем?». Это была Саба. «С удовольствием!» - произнёс я, обрадовавшись. Заиграла медленная музыка. Она как бы стекала по наклонённой трубе, медленно и протяжно капая нотками, лившимися из саксофона. Все затанцевали. Я положил свои руки Сабе на талию, она свои мне на плечи и мы закружились в танце. Саба была почти в том же наряде, в котором я видел её последний раз. На ней была кожаная куртка, под ней футболка синими и жёлтыми разводами, джинсовые бриджи с парой цепочек на них. На руках блестели кольца, на шее кулон, а в ушах серьги. Она выглядела очень привлекательной, и некоторые кавалеры даже завистливо смотрели на меня. Меня это несколько смутило, но вскоре всё забылось. Танец продолжался, я сохранял молчание.

-Привет, – спокойно произнесла она, когда музыка стала громче и все глубже погрузились в танец, разговаривая между собой.

-Как же я соскучился по тебе! – не мог я скрывать эмоций.

-Хочу побесить своего бывшего парня. Он тебя не знает, сидит вон там, на стуле, и бесится! Вот, теперь вижу его, ну и рожа у него, ха-ха! - Она опять отвела взгляд от стульев и опустила его на паркет.

-Как поживаешь? – поинтересовался я.

-Спасибо, неплохо, – с неким раздражением ответила она. Я даже не знал, как действовать, чтобы разговорить свою старую подругу. В детстве мы с Сабой много придумывали шуток, создавали разные вещи, мастерили и всегда могли сработаться. Правда сейчас в это плоховато вериться, даже создаётся чувство, что она брезгует со мной танцевать. Она вдруг подняла голову и, к неожиданности моей, улыбнулась. – Приехал, значит. Что ж, рада тебя видеть! – глаза её были выразительны и красивы. Она смотрела на меня, ожидая ответа.

-Как видите, mon cher, и счастлив прибываю, что смог произвести на Вас хоть какое-то впечатление и заставить улыбнуться светлость Вашу, – улыбаясь, наигранным голосом пошутил я.

-Ну что вы, право! – хихикнула Саба. – Привет, братишка! Ну как, нравится у нас?

-А то как же! – обрадовался я. Разговор пошёл.

-Хоть скучал по нам, а, бессовестный?

-Не скучал бы, не приехал, – с Сабой надо было разговаривать немного дерзко, но так я счёл на этот раз.

-Что-то поздно ты опомнился.

-А почему бессовестный?

-Чего?

-Почему ты меня назвала бессовестным?

-Да ну тебя! – рассмеялась она. – А кто ты ещё? Ни слуху ни духу!

Мы танцевали ещё долго. Потом снова была оживлённая музыка, но я уже не мог отрываться так, как в первый раз, наверное, уже устал. Саба собралась идти ночевать домой. Мы решили пойти вместе. Дакота не сводил глаз со своей подруги, и сказал, чтобы я его не ждал. «Этот теперь до утра будет с ней танцевать» - с непонятной иронией пояснила мне Саба за дверьми клуба. На улице было пусто и тихо. Было слышно, как жужжали фонари, вокруг которых бились мотыльки.

-Ты это, извини, что я так, ну… - замялась моя подруга. – Что я из-за парня с тобой танцевала, а я ведь даже забыла про него – было приятно увидеть тебя!

-Да ничего, что ты, спасибо, что составила компанию.

-Не за что. Кстати, ты неплохо танцуешь.

-Спасибо, но до тебя мне далеко.

Мы, как и в клубе, разговаривали почти без умолку, дойдя до самого порога дома. Там мы остановились, Саба начала доставать ключ: «Слушай, ты завтра утром постучись ко мне, окей, часов так в одиннадцать, сходим, прогуляемся, поболтаем.

-С радостью!

-Ладно, всё, спокойной ночи, я не хочу сейчас с мамой выяснять отношения, так что давай по-тихому.

-Спокойной ночи, я сразу спать, – уже шёпотом начал я.

Мы зашли, Саба отправилась на кухню, а я через зал в свою комнату. Там я разделся и лёг на поставленную по примеру Алу кровать: под окном, так, чтобы можно было любоваться на звёзды. Млечный Путь был виден как на ладони, красота! Только насладиться я ею хорошенько не успел, ибо мигом уснул крепким сном уставшего человека.

4.

Проснулся я поздно. Было уже половина двенадцатого. Я глянул на часы, и попытался заснуть снова, так как не выспался. Покрутился с минуту, понял, что уже не засну и вдруг вспомнил про вчерашний уговор. Опоздал! Я быстро оделся, застелил кровать и подошёл к соседней комнате. Постучался, послышалось «заходи», что я и сделал.

-Привет, ничего страшного, я такая же, – произнесла Саба и широко зевнула. Она стояла и любовалась на океан с кружкой горячего кофе в руках и вся укутавшись в одеяло.

Такое же огромное окно, как и у всех у нас на мансарде, выходило на сторону океана, и вид был ещё более завораживающим, хотя можно было бы и поспорить в этом, что лучше, горы с лесом, или океан. Обои были голубоватого цвета в мелкий рисунок, что невообразимо сочеталось с пейзажем за окном. По форме комната несколько отличалась от других: стены были соединены с потолком не под прямым углом, а под тупым. Эта комната была «вынуждена» вписываться под форму крыши. На стенах висели различные плакаты, широкая кровать стояла вплотную к правой стене, а вдоль левой расположились тумбочка, большое зеркало во весь рост и шкаф. Справа стоял рабочий стол с компьютером и стеллаж со всяким вещами, нужными, и не очень.

-Доброе утро. Сегодня, вроде, распогодилось, - заметила Саба.

-Ага. Пошли, перекусим.

Саба с заспанным лицом отправилась на кухню. Там она выпила еще кофе, перекусила, и отправилась переодеваться к себе в комнату. Стукнула входная Дверь. На кухню вошёл Дакота, счастливый, с улыбкой на лице, но уставший до предела.

-Ох, ты не исправим! – произнесла его мать, отвернувшись от телевизора.

-Что есть, то есть. Ну, как тебе? – уже ко мне обращался друг.

-Нормально. Даже неплохо, – я немного приостановился, миссис Дженна заметила наши с Дакотой лица, улыбнулась, и покинула кухню. – Это, конечно, нормально, и всё-таки, где же ты столько времени мог быть?

-Ну, я ещё на почте с мистером Смитом посидел, чайку попил.

-Да, так, часика четыре посидели, нормально, – произнёс я с артистичным спокойствием. Друг хихикнул. – Ладно, Дакота, я к себе пойду, – сказал я и направился наверх.

- Да ладно тебе! «Нормально. Даже неплохо». Ну ты хмырь! – толкнул меня в плечо Дакота. - Кто б если не я тебя бы вытащил, а? – я попытался вывернуться, но сладить с таким бугаём у меня не получилось. Дакота схватил меня за голову и костяшками пальцев взъерошил мне волосы. – Кто? – продолжал спрашивать он, заливаясь смехом.

- Ну всё-всё, хорош! Ладно, я сдаюсь, ты прав! – смеялся я.

- То-то же! – гордо ответил друг и отпустил меня.

Я дал Дакоте пять и мы разошлись, продолжая смеяться и заставляя улыбаться мистера и миссис.

Я поднялся наверх и сперва, конечно же, причесался. Я решил отправиться на прогулку в футболке и шортах. А вот увидев Сабу в льняном сарафане, я был шокирован. Из дерзкого вида девчонки, она превратилась в милую пай-девушку. Почти все украшения были сняты, остались только кулон и серьги, которые теперь придавали ей скорее, сдержанную натуру, а не вызывающую.

-Ну, я готова, пошли?

-Пошли.

Мы вышли из дома. На улице роса уже почти спала, воздух был свеж, а ветер прохладен, что напоминало о позавчерашнем ливне, который шёл все сутки напролёт, и принёс в Ном глубокие лужи и прохладную погоду на несколько дней. Мы направились в сторону города. Когда-то Ном был основан золотодобытчиками, здесь проживали тысячи людей, а сейчас, спустя более чем сотню лет, он превратился чуть ли не в посёлок. Да уж…

-Слушай, - начала Саба. – Ты к нам на долго? Неудобно, конечно, спрашивать…

-Ну, на лето, наверное, - я вспомнил, как Алу показывала мне своё письмо, вспомнил про университет. – А там посмотрим.

-Понятно… Как там твои поживают?

-Нормально.

-Слушай, а как вы с Алу то встретились? Мама говорила что-то…

Я начал свой рассказ. Саба была во внимании, и выслушала меня с интересом, не перебивая. Тем временем мы подошли к Ному и направились по его главной улице.

-Классно, - ответила Саба, когда я закончил. – Никогда в жизни не подумала бы о таком совпадении. Словно в книжке!

-Рома-а-а-нтика, - усмехнулся я. Мы посмеялись.

-Саба, а я вот так и не понял, что в клубе-то было, из-за кого ты со мной танцевала?

-А, это Пит, мой бывший парень, даже не парень, а так, - она сморщилась и сделала жест рукой «ни то - ни сё». – Бегал за мной, приглашал в кафе на свидание, пробовала, но поняла, что он зануден и фальшив.

-Так грубо?

-А что, если это правда?

-Ну, да, может оно и так, - согласился я. – Извини, что задал такой вопрос, ведь это личн…

-Да брось! Какая это личная жизнь? – перебила меня Саба. – А впрочем, если ты так считаешь… и я задам тебе личный вопрос.

-Да, пожалуйста!

-У вас есть что-то с моей сестрой?

-Что?

-Отношения, что, что.

-Нет, конечно. Мы с Алу такие же друзья, как и мы с тобой, как и все твои братья, и сестра Киона.

Этот вопрос меня смутил. Странно. Почему окружающим приходят такие мысли? Что за бред!

А тем временем мы уже обходили Ном слева.

-Ну, допустим… - Саба очень пристально следила за моим лицом и поведением, я это заметил. И вдруг она начала совершенно другой разговор, видимо, решив для себя что-то.

- Эх, я даже не знаю, что мне делать, ***. Мама на меня постоянно ругается, когда я не прихожу домой ночевать, когда возвращаюсь поздно, когда отрицаю то, что она говорит… Но я ведь уже взрослая, я могу принимать решения самостоятельно!

-Просто она очень волнуется за тебя, и это естественно.

-Да это всё понятно, - Саба отвернулась.

-Мне кажется, она считает, что ты связалась с плохой компанией. Твоя мама просто не хочет, чтобы ты испортилась.

-А разве я постоянно нахожусь в плохих компаниях?

-Этого уже я не знаю, - развёл я руками. – Это ты должна спросить у себя самой.

- Мне кажется, она думает, что я уже испортилась… - Саба всхлипнула. – Она не хочет видеть, какая я на самом деле, она просто вбила себе в голову, что я плохая.

Саба выругалась. Ой, что-то я натворил, либо влез в её личную жизнь, либо в их отношения с матерью, либо… либо мне сейчас дадут пощёчину и уйдут, и более не заговорят со мной до моего отъезда. Уж от кого от кого, а от неё можно было ожидать чего угодно! Про себя я поддержал ругательство. Саба присела на бордюр и молча сидела с полминуты и громко выдыхала, успокаивая себя. Я ждал. Меня уже трясло, скорее от любопытства. Наконец, подруга встала на ноги, взгляд её был странным.

-Знаешь… - «Ну?», подумал я про себя, пока Саба не сказала: «Пошли».

Мы продолжили путь. Она пока что ничего не ответила.

-Это… - начала она. – Меня всё… так… надоело! Каждый день… всё это… так грузит меня… и, и, и…

Она всплакнула. Я попытался успокоить Сабу. Она чуть ли не бросилась ко мне на плечи. Вот этого исхода я не ожидал от неё, а тем более слёз. Я похлопал её по плечу, вновь попросил успокоиться. А сам до сих пор думаю, что навредил ей своими моралями. Я уверен, что тётя говорила ей всё то же, что и я.

-И…Извини.

-За что? - Она посмотрела на меня уже более чистыми и разумными глазами, только слезинки были на щеках.

-Ну, я подумал… а вдруг…

-Не о том думаешь. Знаешь, мне надо будет поговорить сегодня с мамой, только сперва обдумать всё хорошенько. Сколько это может продолжаться! Если она меня не понимает, то это не значит, что я не права! Нельзя жить в этой жизни по стереотипам, нельзя! Жизнь не стоит на месте, так надо двигаться вместе с ней, пока позволяют силы, ведь так? Ты согласен со мной?

- Я согласен с каждым твоим словом.

- Просто если так будет продолжаться и дальше, то я свихнусь, это уж точно!

Саба уже успокоилась, не смотря на свои громкие высказывания, с которыми я соглашался. Мы продолжили свой путь по пустой окраине города. Она задумалась. Психолог из меня дрянной, конечно, но мне кажется, что я смог на неё подействовать… как-то.

-Можно я только ещё один личный вопрос тебе задам, хорошо? – осторожно спросил я, когда она уже совсем успокоилась, хотя, честно говоря, уже даже было страшно.

-Да.

-А где ты пропадала все эти дни и ночи? Не могла же ты не спать?

-Ну, - улыбнулась она. – Я была у подруг. Мы гуляли, ходили в клуб, на редкие представления, что бывают у нас, в общем, вели вольный образ жизни: что захотел, то и сделал… А ещё мне всегда было с кем поделиться своими проблемами.

- А как же братья, сёстры?

- Лучше всех меня понимает только Алу, а она взяла, и уехала к вам без веской на то причины. Чего её дернуло…

- Ты ведь понимаешь, Саба, что лучше поделиться с близкими, чем уходить в компании, которые пьют и колются! Они ведь продадут твои секреты с потрохами, и совесть их мучить не будет! Да и хорошему ничему не научат!

- Да и я не дура, голова есть на плечах, кому и что говорить! А с зависимостями я бороться умею.

-Просто понимаешь, даже если есть голова на плечах, то всё равно эта среда влияет на тебя, на твоё сознание…

-Да понимаю я, - перебила меня раздражённо Саба.

-А с другой стороны, это даже лучше. К примеру, если ты познакомилась сейчас с алкоголем, то потом уже ты будешь знать, что это такое, и чего от этого ожидать. Некоторые люди уже лет в 30, не зная, что такое алкоголь, спиваются в хлам. Главное иметь хорошее воспитание и тормоза.

-Во время остановиться? В чём-то ты прав, наверное. Извини, пожалуйста, за такую ужасную эмоциональную прогулку.

-Она была нормальной, тем более полезной нам обоим.

-Может быть. Прости, мне надо тебя покинуть. Бай!

-Пока!

Действительно, прогулка выдалась интересная. Даже сложно сказать, что мы можем сделать, если присмотримся к чему-то. Так и совершаются великие открытия. А в данном случае не великие, но значимые. Очень на это надеюсь. Но только время покажет, какое решение примет Саба.