Манипуляции требуется фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться.

Таким образом, важно, чтобы люди верили в нейтраль­ность их основных социальных институтов. Они должны верить, что правительство, средства массовой информа­ции, система образования и наука находятся за рамками конфликтующих социальных интересов. Правительство, в особенности федеральное, занимает главное место в ми­фе о нейтралитете. Миф предполагает честность и бес­пристрастность правительства в общем и его составных частей: конгресса, системы судебных органов и прези­дентской власти. А такие проявляющиеся время от вре­мени явления, как коррупция, обман и мошенничество, принято относить за счет человеческих слабостей. Сами по себе институты выше подозрений. Фундаментальная прочность всей системы обеспечивается тщательно про­думанной работой ее составных частей.

Так, например, в соответствии с этой мифологией пре­зидентская власть находится вне сферы частных интере­сов. В целях манипуляции прежде всего создается иллю­зия беспристрастности президентской власти, ее непри­частности к скандальным конфликтам. Во время выборов 1972 г. кандидат от республиканской партии выставлял свою кандидатуру под эгидой и лозунгами комитета по перевыборам президента, а не как некий реально суще­ствующий г-н Ричард М. Никсон.

Глава исполнительной власти всего лишь один из многих (хотя и самый важный) представителей власти, пытающихся представить себя нейтральными, не пресле­дующими никаких целей, кроме всеобщего благоденст­вия, агентами, которые служат всем беспристрастно и бескорыстно. Более полувека все средства массовой ин­формации дружно создавали миф о ФБР как о далеком от политики высокоэффективном, контролирующем соблю­дение законов органе. На практике же бюро постоянно использовалось для запугивания и обуздания тех, кто не­доволен социальным устройством страны.

Считается, что средства массовой информации также должны быть нейтральны. Некоторые отклонения от бес­пристрастности в подаче новостей признаются, но пресса уверяет нас, что это не более чем ошибки, допущенные отдельными людьми, которые нельзя считать недостат­ками в целом надежных институтов распространения ин­формации. Тот факт, что средства массовой информации

(печать, периодические издания, радио и телевидение) почти без исключения являются деловыми предприятия­ми, получающими доходы от торговли своим временем или полосами, похоже, нисколько не смущает апологетов объективности и неподкупности информационных служб⁴. Во времена Никсона роль средств массовой информации часто подвергалась сомнению, но лишь потому, что они были недостаточно правыми.

Наука, которая, более чем любой другой вид умствен­ной деятельности, стала неотъемлемой частью корпора­тивной экономики, также претендует на ценностный нейтралитет. Игнорируя недвусмысленный характер ис­точников ее финансирования, направления ее исследова­ний, применение ее теорий и характер создаваемых ею парадигм, наука поддерживает представление о своей изолированности от социальных сил, влияющих на все другие виды деятельности государства.

Система образования от начальной школы до универ-ситетского уровня, согласно утверждениям манипулято­ров, также свободна от направленного идеологического влияния. Однако результат налицо: удивительно, какой внушительный процент выпускников на каждой ступени образования продолжает, несмотря на всю шумиху по поводу контркультуры, верить в этику конкурирующего делового предпринимательства и следовать ей.

Повсюду в социальной сфере к понятиям нейтрально­сти и объективности прибегают всякий раз, когда речь идет о характеристике ценностно ориентированных, на­правленных видах деятельности, оказывающих поддержку превалирующей установленной системе. Существенным элементом постоянного функционирования системы уп­равления служит тщательно культивируемый миф о том, что никакие частные группы или взгляды не оказывают доминирующего влияния на важные процессы принятия решений в стране. Традиционная экономическая наука издавна утверждает, что все — покупатели и продавцы, рабочие и работодатели — находятся в условиях рынка примерно в равном положении и сами решают свою судь­бу в не поддающейся контролю сфере независимого при­нятия решений в пользу того или иного выбора. Мани­пуляция в рыночной экономике — это подобие того опти­ческого обмана, которого все опасаются и от которого все пытаются избавиться, но вместо того, чтобы бороться с ним, стараются просто его не замечать. То же самое

происходит и на рынке идей. Манипуляторы утверждают, что не существует никакой идеологии, выступающей в качестве механизма управления. Есть лишь, утверждают они, информационно-научный спектр, из которого ней­тральный ученый, учитель, правительственный чиновник или любой человек выбирает информацию, более всего подходящую к той модели истины, которую он пытается построить. В самом начале периода наиболее острых за всю историю Соединенных Штатов социальных конфлик­тов и усиления манипулятивного управления Дэниел Белл опубликовал книгу, возвестившую «конец идеологии»⁵.