Слизеринцы отчетливо поняли, что Снейп разъярен, а с разъяренным Снейпом, как им было хорошо известно, дело иметь опасно, очень опасно.

Я забыл свой учебник, сэр.

Да неужели?

Да, сэр, — Кроудент продолжал держаться своей версии.

Десять баллов со Слизерина за ложь, — отчеканил Северус, — Я ненавижу снимать баллы со своего факультета, мистер Кроудент. А еще больше я ненавижу людей, которые заставляют меня это делать.

Но сэр, — развел руками Кроудент, — я, в самом деле, думал, что забыл учебник, а потом нашел его в сумке. А ваша... то есть, я хотел сказать, профессор Снейп рассердилась и выгнала меня из класса.

Пока Кроудент говорил, Северус, не отрываясь, смотрел на Боулдрейта, выуживая из его сознания воспоминания об уроке зелий.

Мистер Кроудент, вы всерьез полагаете, что я тот человек, терпение которого можно испытывать?

Слизеринец отчаянно замотал головой.

Пятьдесят баллов за вашу ложь, отработка с Филчем каждый день до конца семестра. И теперь я желаю услышать правду. Еще одно слово лжи и вы пожалеете, что вообще открыли рот.

Я пытался сорвать урок, — хмуро признался Кроудент, таращась в пол, — и не подчинился требованию профессора покинуть класс.

Ясно. А теперь запомните. Если по вашей вине факультет потеряет на уроке зелий хотя бы один балл, я вас отстраню от этих занятий и не допущу к ТРИТОНу по зельям. Вопросы?

Кроудент молчал.

Прекрасно, — констатировал Северус, — Теперь, что касается всех вас. Я наказываю всех четверых за неподобающие высказывания в отношении преподавателей. Тридцать баллов с каждого и запрет на посещение Хогсмида в течение месяца. Кроме того, на рождественские каникулы вы остаетесь в школе, вам будет назначено взыскание. А теперь убирайтесь. В полном молчании, избегая смотреть на него, студенты проскользнули в слизеринскую гостиную, а Северус, резко развернувшись на каблуках, зашагал в свой кабинет.

Гермионы в кабинете не было, в спальне и в ванной он ее тоже не нашел. Мастер Зелий огляделся и вдруг заметил клочок пергамента, валявшийся на полу около стола. Он поднял его и узнал почерк своей жены, только буквы не были, по обыкновению, ровными и аккуратными, а прыгали во все стороны, выводимые дрожащей рукой. В нескольких местах чернила расплылись от капавших на пергамент слез. Вглядевшись, он с ужасом осознал, что перед ним обрывок заявления об увольнении. Мерлин! Нет! Неужели он довел ее до этого?! Кретин! Самовлюбленный слизеринский осел! Она наверняка уже пошла со своим заявлением к МакГонагалл. Или все-таки передумала? Слабая надежда теплилась в его сердце. Она порвала заявление, значит, передумала. Или может, просто написала его заново? Нужно срочно найти ее. Северус выскочил из кабинета. Где она может быть? Ноги сами несли его в класс зельеварения. Он рывком распахнул дверь и вздохнул с облегчением, увидев Гермиону, занятую проверкой образцов. Она подняла голову, бросила на него мрачный взгляд и вновь склонилась над флакончиками с зельем. Он успел заметить, что ее глаза покраснели от слез. Кляня себя последними словами, Снейп медленно подошел и остановился у нее за спиной. Несколько минут Гермиона продолжала работать, а потом, вдруг всхлипнув, бессильно уронила голову на руки и воскликнула дрожащим голосом:

Северус, уйди! Я прошу тебя, уйди, пожалуйста! Я так не могу! Не могу выносить твою ненависть и презрение... Пожалуйста, не мучай меня... — она замолчала, тяжело дыша, едва сдерживая слезы.