Лекция 2. Источниковедческий анализ

Содержащийся в источниках материал является для историка лишь сырьем, которое еще нужно обработать. До включения материалов источ­ников в свое исследование историк обязан подвергнуть их анализу: выявить подлинность, соответствие исторической правде, положительные и отрица­тельные стороны, общую ценность. Такой анализ в исторической науке принято называть исторической критикой. Историческая критика является важнейшим методом исторической науки. При этом под словом «критика» следует понимать обсуждение, разбор, оценку в научном смысле, а не заме­чания ругательного характера.

Основное внимание при характеристике источников мы будем уделять письменным источникам.

Говоря о периоде новой и новейшей истории, нужно отметить, что зна­чительная часть письменных источников дошла до нас в виде рукописей, т.е. текстов, написанных от руки.

Даже после изобретения книгопечатания лишь малая часть материалов печаталась в типографиях. Подавляющее число их издавать не имело ника­кого смысла, да и не было никакой возможности. Поэтому в рукописях со­хранились почти все документы текущего делопроизводства правительст­венных канцелярий как в центре, так и на местах, личная переписка и многие другие материалы.

Сочинения и прочие материалы, изданные типографским путем, в большинстве случаев представляют собой последнюю редакцию текста, вы­правленную автором и в наибольшей мере выражающую его взгляды. Од­нако бывает и так, что напечатанные материалы искажают мысли автора, отражая изменения текста со стороны редакторов и цензуры. Решить этот вопрос можно лишь после изучения рукописи. Поэтому как источник важен не только напечатанный текст, но и все подготовительные к нему материа­лы.

Из рукописных материалов наибольшую ценность для историков пред­ставляют подлинники. Подлинной считается рукопись, текст которой при­надлежит тому автору и возник в том месте, времени и условиях, какие приписывают ему создатели рукописи, или если рукопись не называет име­ни автора, места, времени или условий возникновения, но это вытекает из ее внешних признаков и содержания.

Подлинники, как уже сказано, представляют наибольшую ценность для историка. Правда, много архивных документов погибало от небрежного хранения, а часть из них уничтожалась сознательно, например, по полити­ческим, религиозным и прочим соображением. Тем не менее, от столетия к столетию их сохранялось все больше и больше, и уже от XVffl и последую­щих столетий число дошедших до нас подлинных письменных источников насчитывалось десятками и сотнями тысяч.

В тех случаях, когда не имеется подлинников, независимо от того, ис­чезли ли они навсегда или не разысканы, исследователи обращаются к ко­пиям, т.е. к текстам, списанным с оригинала и точно повторяющим его текст.

При создании копии переписчики часто допускали ошибки и искажения текста, но если эти ошибки были ненамеренными, то и такой текст призна­ется копией.

Обычно считается, что чем ближе копия по времени стоит к оригиналу, тем точнее она передает его текст. Однако часто бывает наоборот, т. к. мно­гое зависит от цели, которая была поставлена перед переписчиком, его лич­ных качеств и условий, в которых он работал.

Копия имеет важное значение для историка и в тех случаях, когда под­линник сохранился, но уже после снятия копии подвергся порче и в отдель­ных местах не может быть прочтен.

Если рукопись создана не тем лицом, которому это приписывается, не в том месте, времени и условиях, в которых по всем признакам должна была появиться, если она не является копией документа, а сфальсифицирована с какой-то определенной целью, она считается поддельной.

Долгое время историки считали поддельную рукопись не заслуживаю­щей внимания. Действительно, по ним нельзя установить достоверные фак­ты. Но очень интересные соображения были высказаны М. Н. Смирновым еще в 1916 г.: «Можно даже, выражаясь несколько парадоксально, сказать, что частный акт тем подлиннее, чем он более подложен. Всякий подделыва­тель, несомненно, прежде всего стремится к тому, чтобы его документ со­хранял все реквизиты подлинного... Факты, изложенные в поддельном до­кументе, конечно не соответствуют действительности, но отношения, в нем изображенные, теоретически вполне достоверные. Для правосудия подлож­ный документ ничтожен, для дипломатики он имеет такое же значение, как и подлинный»'.

Таким образом, все дошедшие до нас рукописные материалы: и подлин­ники, и копии, и подделки используются исследователями как исторический источник. Однако значение каждого из них, так же как цель, форма и сте­пень использования, будут различными.

Цит по Пронштейн А П Методика исторического исследования Ростов-н/Д 1971 С. 40

Источниковедческий анализ любого типа источников предполагает ряд последовательных операций. Во-первых, сбор необходимых материалов для исследования той или иной проблемы, точное прочтение текста, очищение его от вставок и фальсификаций, заполнение лакун, выяснение редактор­ских дополнений. Во-вторых, определение времени создания источника, места написания, цели и обстоятельства его составления, авторства, миро­воззрения автора, его политические пристрастия, социальную принадлеж­ность, профессиональную подготовку. В-третьих, определение степени его достоверности, роли субъективного и объективного начал.

После такой проделанной работы сам источниковед или другой исследо­ватель может использовать подготовленный материал для конкретных или общеисторических исследований, воссоздания исторической реальности, нашедшей отражение в источниках.

Важное место среди методов изучения исторических источников зани­мает метод сочетания данных различных видов и классов источников. Ос­вещая общество с разных сторон, они не просто дополняют, но и корректи­руют друг друга. В последние десятилетия этот метод получил дополнительный импульс в связи с развитием междисциплинарных иссле­дований, например, на стыке истории и социологии, истории и философии и т.п.

Одна из центральных проблем современного источниковедения - роль субъективного начала в источнике и, следовательно, в более широком пла­не - проблема достоверности источника.

В каждом источнике заложена информация 3-х видов: 1} информация, заложенная намеренно, сознательно; 2) информация, о которой не предпо­лагал создатель; 3) информация, которая сознательно или ненамеренно ис­кажает истинное положение.

Субъективизм в источнике связан с опытом, степенью профессиональ­ной подготовки создателя, влиянием на него среды и других факторов. Осо­бенности мировоззрения самого исследователя вносят дополнительные эле­менты в проблему субъективного при работе с историческими источниками.

Другая причина субъективизма зависит от типа источника и тех задач, которые перед ним поставлены: юридический памятник и трактат по хозяй­ству рассматривают современную им реальность под разным углом зрения.

Наиболее субъективными являются нарративные источники. Хотя, ко­нечно, это не значит, что законодательные или документальные источники свободны от ошибок или лжи.

Фальсификация может быть двух типов. Первая связана с подделкой имени автора и даты, т.е. фальшивка в юридическом смысле слова. Напри­мер, все письма, опубликованные за подписью Марии-Антуанетты, жены Людовика XVI, казненной по приговору революционного трибунала, не бы­ли написаны ею. Среди них есть и написанные в XIX веке. Или тиара, про­данная в Лувр в 1896 г. за 200 тыс. франков в качестве скифского памятника

Ill в. до н.э., была изготовлена одесским ювелиром в 1895 году. Подделка была разоблачена лишь в 1903 году.

Второй тип фальсификации связан с содержанием документа. Например, Талейран в своих «Мемуарах» сознательно что-то исказил, многое опустил. Отбор и оценку информации Талейран подчинял своим замыслам и оправ­данию своих действий.

Нужно заметить, что большинство письменных документов, подписан­ных вымышленным именем, лживы также и по содержанию. Так называе­мые «Протоколы сионских мудрецов» не только не написаны сионскими мудрецами, но и по содержанию крайне далеки от истины. Этот документ содержал план установления на развалинах христианской цивилизации со­вместно с франкмасонами «еврейского мирового господства» во главе с «царем из дома Сиона».

Протоколы якобы содержали материалы заседаний сионистов в Базеле в 1897 году. В 1921 г. английский журналист Ф. Грейвз продемонстрировал их подозрительное сходство с сатирой Мориса Жоли на Наполеона Ш (Диа­лог в аду между Макиавелли и Монтескье, 1864 г.). Исследования русского историка В. Бурцева показали, что «Протоколы» - это подделка, составлен­ная Охранным отделением. В 1935 г. международный суд в Берне объявил «Протоколы» фальшивкой.

Иногда документы, бесспорные по происхождению, лживы по содержа­нию. Но ученым, устанавливающим достоверность источника, приходится очень тяжело трудиться, чтобы добраться до истины. Например, акты госу­дарственной власти и частные контракты могут быть должным образом за­верены, но и те, и другие могут быть лживы по содержанию. Так, в 1834 г. еще до начала судебного процесса над тайными обществами во Франции Тьер, который был министром во времена Июльской монархии и руководил подавлением восстаний 1834 г. в Лионе и Париже, писал префекту департа­мента Нижний Рейн: «Предписываю вам приложить все усилия, чтобы обеспечить с вашей стороны наличие документов для начинающегося глав­ного следствия... Важно надлежащим образом выявить корреспонденцию этих анархистов, выяснить тесную связь событий в Париже, Лионе, Страс­бурге - одним словом, существование обширного заговора, охватывающего всю Францию». То есть еще до начала процесса было решено, что заговор существует, и нужны были только соответствующие документы, подтвер­ждающие это.

Даже документы, должным образом датированные и заверенные печа­тью, могут содержать умышленные неточности. Сколько раз и сейчас зад­ним числом датируется какой-то документ или ставится подпись под ним.

Однако недостаточно констатировать обман, нужно еще раскрыть его мотивы. Доказав, что тот или иной документ подделка, мы избавимся от за­блуждения, но не приобретем никаких новых знаний. Если же удастся уста­но вить цель изготовления фальшивки, кому это было выгодно, мы сможем лучше понять изучаемое явление.

Так от критики источников исследователь приходит к тому, чтобы за обманом искать обманщика, т. е. связать изучение исторических фактов с реальными людьми.

Причины, побуждающие создавать фальшивые документы, очень разно­образны. Иногда это объясняется тщеславием, иногда скрытностью. Напри­мер, Франсуа Ленорман, сын члена Французской Академии, и сам впослед­ствии заседавший в этом учреждении, начал свою карьеру в 17 лет, обманув своего отца в том, что якобы «открыл» древние надписи, которые целиком были сделаны его рукою. Когда он был уже стар и осыпан почестями, его последней блестящей проделкой, говорят, было описание как греческих древностей нескольких обычных предметов, которые он подобрал на полях Франции.

Мифомания присуща не только отдельным людям, но и целым эпохам. Такими были конец XVIII и начало XIX века. В это время появляется целый ряд подделок: псевдокельтские поэмы, приписываемые Оссиану, но напи­санные Джеймсом Макферсоном, эпопеи и баллады, якобы переведенные со староанглийского языка поэтом Т. Чаттертоном («Бристольская трагедия», «Элла» и др.), мнимосредневековые стихи Клотильды де Сюрвиль, в дейст­вительности написанные совсем не в средние века маркизом де Сюрвиль, бретонские песни, придуманные Вильмарке, переведенные якобы с хорват­ского языка песни, написанные Мериме, героические чешские песни кра-ледворской рукописи - всего не перечислишь. В течение нескольких деся­тилетий по всей Европе распространилась масса подделок.

Отдельные примеры показывают, что нарушение истины порождает це­лую цепь лжи, что всякий обман почти неизбежно влечет за собой многие другие, чтобы хотя бы внешне поддержать друг друга. Вот почему знамени­тые фальшивки возникали целыми гроздьями: фальшивые привилегии кен-терберийского архиепископства, фальшивые привилегии австрийского гер­цогства с подписями многих великих государей от Юлия Цезаря до Фридриха Барбароссы, фальшивое дело Дрейфуса, разветвленное, как ге­неалогическое древо. Обман по природе своей рождает следующий обман.

От чистого обмана до невольного заблуждения немало ступеней. Так, многие очевидцы событий обманываются совершенно искренне. Поэтому нужно поставить вопрос о психологии свидетельства.

У большинства людей мозг воспринимает окружающий мир весьма не­совершенно. Кроме того, поскольку свидетельства чаще всего бывают вос­поминаниями, всегда есть опасность, что к первоначальным ошибкам вос­приятия добавятся ошибки памяти.

Нет таких свидетелей, чьи слова всегда и при всех обстоятельствах были бы абсолютно правдивы. Даже у самого способного человека точность фик­сации в мозгу образов нарушается по двум причинам. Одна связана с вре­менным состоянием наблюдателя, например, с усталостью или волнением. Другая - со степенью его внимания.

За редким исключением мы хорошо видим и слышим лишь то, что для нас важно. Так, добросовестный врач после посещения больного даст более точное описание внешнего вида и поведения пациента, чем находившейся в комнате мебели, хотя она и была в поле его зрения.

Вот почему, вопреки довольно распространенному предрассудку, самые привычные для нас предметы относятся, как правило, к тем, точное описа­ние которых получить труднее всего - привычка почти неизбежно порожда­ет безразличие.

Неточность воспоминаний связана и с тем, что свидетели исторических событий часто наблюдали их в момент сильного эмоционального смятения. Если событие было неожиданным, то внимание могло было быть мобилизо­вано слишком поздно, или свидетель был поглощен заботами о неотложных действиях. В этих случаях внимание не способно с достаточной четкостью зафиксировать события, которым историк в будущем будет придавать пер­востепенное значение.

Но эти рассуждения не должны внушать пессимизма. Такое искаженное восприятие относится только к ближайшим по времени событиям. Они сами по себе относятся к разряду непредвиденного или случайного. Они не затра­гивают основу структуры прошлого.

Если же говорить о глубинных пружинах человеческого поведения, пе­ременах в мышлении и в образе чувств, в технике, в социальной или эконо­мической структурах, то свидетели в данном случае не подвержены слабо­стям моментального восприятия. Еще Вольтер считал, что самое глубокое в истории - это также и самое в ней достоверное.

Если бы ошибки в источниках определялись только личными качества­ми свидетелей, то историку пришлось бы предоставить их изучение психо­логу. Но чтобы ошибка одного свидетеля стала ошибкой многих, чтобы не­верное наблюдение превратилось в ложные представления широкого слоя людей, необходимо определенное состояние общества, взбудораженного теми или иными причинами.

Однако каким бы значительным ни было субъективное начало в источ­нике, в нем всегда есть объективное ядро. Иначе говоря, не может быть не­нужных источников, ничего не дающих для исторического исследования. Любой источник содержит информацию о той или иной исторической ре­альности, и главной задачей историка является умение ее расшифровать. Прогресс исторической науки состоит в том, что наряду с возрастанием ко­личества источников, открытием новых их типов совершенствуются методы источниковедческого анализа, развиваются познавательные способности самого историка.

Критика источников, связанная с особенностями восприятия событий, всегда будет тонким искусством. Но все же это искусство рациональное, ос­нованное на методичном проведении нескольких важнейших Операций.

Предположим, что от какой-то исчезнувшей цивилизации остался лишь один предмет, и у нас нет возможности связать его с чем бы то ни было, да­же с геологическими отложениями. Будет совершенно невозможно датиро­вать эту единичную находку и оценить ее подлинность.

Всякое установление даты, всякая проверка и интерпретация источника в целом возможны лишь при наличии целого хронологического ряда или синхронного комплекса источников, поскольку в основе почти всякой кри­тики источников лежит сравнение.

Однако результаты этого сравнения неоднозначны. Сравнение приводит к установлению либо сходства, либо различия

Если два источника, относящиеся к одному времени, противоречат друг другу, то один из них лжет. Это вытекает из самого универсального закона логики: закон противоречия категорически не допускает, чтобы какое-то событие могло произойти и в то же время не произойти.

Как сделать выбор между свидетельствами, которые противоречат друг другу? Здесь решает дело психологический анализ: необходимо взвесить возможные мотивы правдивости, лживости или заблуждения свидетелей. Правда, иногда это сделать очень трудно, и выводы будут весьма приблизи­тельными.

Не очень хорошо, однако, если свидетельства слишком уж совпадают во всем. Это говорит не в их пользу и заставляет сомневаться в их правдиво­сти. Возьмем простой пример. Всякий знает, что в сражении при Ватерлоо Наполеон потерпел поражение. Если кто-то из современников будет это от­рицать, мы сочтем его лжесвидетелем. Но если два участника сражения опишут эту битву в одних и тех же выражениях, с одинаковыми деталями? Мы должны будем сделать вывод, что либо один из них списал у другого, либо оба они списали с какого-то общего образца.

Невозможно допустить, что два наблюдателя, находившиеся в разных пунктах и в разной степени внимательные, могли записать с одними и теми же подробностями один и тот же эпизод, или что в бесконечном количестве слов языка они выбрали те же слова и расположили их в той же последова­тельности для описания одного факта.

Если два одинаковых рассказа разных людей выдают себя за непосред­ственное описание событий, то по крайней мере один из них лжет.

Когда перед нами стоит выбор: определить, какой документ подлинный, а какой - копия (или плагиат), то каким путем идти?

Сначала нужно обратить внимание на внешние критерии, например, да­тировку обоих документов, если ее можно установить, почерк и пр. Если же этой подсказки нет, то вступает в действие текстологический и психологи­ческий анализ. Но он не подчиняется каким-то механическим правилам.

Некоторые исследователи утверждают, что при позднейших обработках текста в него вносятся дополнения, которых не было в первоначальном ва­рианте, и в конце концов он обрастает фантастическими деталями (расска­зами о своих подвигах, о победах своей армии и пр.). Но бывает и наоборот, подвергая переработке первоначальный текст плагиатор отбрасывает неве­роятные, с его точки зрения, детали.

Существует много способов подражания. Они зависят от характера под­ражателя, от условностей его времени. Плагиаторы часто выдают себя своими промахами. Иногда они не понимают отдельных мест в тексте, и то­гда в их текст вкрадывается бессмыслица. Или они пытаются замаскировать свое заимствование, переиначивая текст первоисточника, тогда разность стиля изложения доказывает плагиат.

Иногда документ не является плагиатом или подделкой под какой-то оригинальный текст, но он является «заказным». Примером могут служить протоколы допросов тамплиеров. Если обвиняемые из разных «ступеней» ордена допрашивались одним инквизитором, они обязательно признавались в одних и тех же грехах и зверствах. Если же обвиняемые, принадлежавшие к одной «ступени» посвящения, допрашивались разными инквизиторами, их признания уже не совпадали. Естественно сделать вывод о том, что ответы диктовал тот, кто допрашивал. Подобные примеры можно встретить и в юридических актах.

Таким образом, при сравнении свидетельств должен действовать прин­цип ограниченного сходства. Например, чтобы тот или иной источник был признан подлинным, он должен иметь определенное сходство с близкими ему по времени и условиям возникновения. Но если доводить это требова­ние сходства до крайности, то к чему мы придем? Ни о каких открытиях в науке тогда не будет и речи! Само открытие означает неожиданность, от­клонение. Заниматься такой наукой, которая ограничивается констатацией того, что все происходит всегда так, как этого ожидаешь, было бы и беспо­лезно, и неинтересно. Нельзя никакие приемы критики источников доводить до крайности.

Социальная однородность не так уж всесильна, чтобы отдельные люди или небольшие группы не могли ускользнуть от ее власти. Однако возмож­ность отклонений не отрицает метода установления достоверности на осно­ве сходства. Ибо всякая индивидуальная оригинальность имеет свои грани­цы. Нельзя ожидать, что атомная бомба могла быть изобретена в XII веке. Важно, чтобы точный анализ определял возможность отклонений и точки необходимого сходства.

Оценить вероятность какого-либо события - значит установить, сколько у него есть шансов произойти. Прошлое есть данность, в которой уже нет места возможному. Гадать можно только о будущем. Но пытаясь восстано­вить события, происходившие перед тем или иным свершившимся истори­ческим фактом, исследователь определяет, насколько он был случайным

или предопределенным Поэтому историк тоже может применять понятие вероятности в историческом исследовании Например, насколько неизбеж­ными были война между Стефаном и Матильдой в Англии XII в и война между Севером и Югом в Америке⁹

М Блок писал «При нашей неизбежной подчиненности прошлому мы пользуемся по крайней мере одной льготой хотя мы обречены знакомиться с ним лишь по его следам, нам все же удается узнать о нем больше, чем ему угодно было нам открыть»

Лекция 3. ИЗМЕНЕНИЯ В КОРПУСЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ОТ СРЕДНИХ ВЕКОВ К НОВОМУ ВРЕМЕНИ

И ОТ НОВОГО ВРЕМЕНИ К НОВЕЙШЕМУ

Период нового времени

Переход от средних веков к новому времени - длительный исторический процесс. Ученые выделяют различные критерии начала нового этапа исто­рического развития: Великие географические открытия, возникновение ка­питалистических отношений, нидерландская, английская или французская буржуазные революции, индивидуализация человека и др.

Источниковедческий подход к проблеме периодизации предполагает, в первую очередь, фиксацию изменений в корпусе исторических источников. С конца XV в. действительно происходили кардинальные изменения в ха­рактере исторических источников.

На протяжении XVI-XVII вв. отходят на второй план летописание, жи­тийная литература, но появляются мемуаристика, научные сочинения, в том числе и исторические, публицистика, периодическая печать, статистика, существенно меняется характер законодательных источников, актов и мате­риалов делопроизводства.

Такие серьезные изменения в структуре источников были обусловлены глубокими изменениями как в обществе, так и в ментальное™ отдельного человека. XVI-XVI1 вв. в Западной Европе были связаны с глубокими изме­нениями во всех сферах жизни: экономике, социальных отношениях, идео­логии, политике и культуре.

Начать можно с возникновения капиталистических отношений. Матери­ал для изучения процесса возникновения капиталистических отношений могут дать все виды письменных источников (документальные, законода­тельные, нарративные) и частично вещественные.

К сожалению, делопроизводство (документальные источники) самих ма­нуфактур почти не сохранилось. Основными источниками для изучения экономической истории мануфактурного периода являются договоры про­мышленных компаний, где точно определены доли участников в капитале и в прибыли и иногда описано мануфактурное оборудование. Организацион­ные формы мануфактур, различные привилегии их владельцев, иногда но­вые технические приемы перечислены в королевских грамотах - патентах, тексты которых чаще всего сохранились лишь в регистрах королевских со­ветов

Ценные сведения о росте промышленного и торгового капитала содер­жат документы налогового обложения (например, списки городских нало­говых поступлений). В них указана сумма налога с каждого налогоплатель­щика в зависимости от его доходов или оценки имущества.

Мануфактурное оборудование и описание помещений выясняются из описей имущества, завещаний, брачных контрактов, судебных документов и т п. Некоторые сведения содержатся в коммерческой переписке и в торго­вых книгах.

В отдельных случаях сохранились инструменты, применявшиеся в ма­нуфактурах XVI-XVI1 вв., - оборудование типографий, металлургических и текстильных мануфактур и т д

Интересы зарождавшейся буржуазии отражены в обращенных к прави­тельству или органам сословного представительства петициях, в памфлетах и трактатах экономического и политического характера, особенно в тракта­тах, посвященных торговле

Поскольку в XVI-XVI1 вв. торговый капитал преобладал над промыш­ленным, источники по истории торговли более многочисленны, чем по ис­тории мануфактуры Повсеместно были распространены торговые книги, по которым можно исследовать обороты торговых капиталов, размер торговой прибыли, сферы и масштабы деятельности торговых компаний, их связь с мануфактурным производством и с банковскими операциями и т п

Регистры торговых бирж и торговых судов, коммерческая переписка и трактаты по торговле содержат много ценных сведений.

Эти и другие сведения настолько многочисленны, что на их основе мож­но составлять статистические таблицы Исследователь получает дополни­тельные возможности применять методы математической статистики

Проникновение капиталистических отношений в аграрную сферу также вызвало к жизни новые виды документов Например, статуты против ого­раживаний в Англии, протоколы правительственных комиссий, созданных для расследования последствий огораживаний, акты залога и продажи цен-зив во Франции, договоры о краткосрочной аренде, агрономические тракта­ты и пр

Необходимо обратить внимание на то, что развитие капиталистических отношений нивелирует содержание, типы и форму документов (особенно частных актов), стирая их национальные различия, ярко выраженные в пе­риод средневековья По своей форме документы все более и более упроща­ются Их средневековый облик постепенно исчезает, уходят в прошлое длинные и сложные формулы, язык становится более близким к современ­ному и поэтому более понятным Уже с XVI в. национальное происхожде­ние документальных источников будет в основном определяться языком

Вследствие постепенной унификации при характеристике документов XVI-XVIIbb. уже нет нужды в подробном рассмотрении специфики от­дельных групп документов по странам, к которому вынуждала пестрота и своеобразие форм документов в предшествующую эпоху.

В социальной жизни появление новых проблем вызвало возникновение серии законодательных актов против бродяг и нищих, а также «Рабочего законодательства».

В предшествующие века сведения о социальных конфликтах можно бы­ло получить только из произведений представителей привилегированных сословий. Начиная с XVI в. документы, дающие информацию о социальных отношениях и конфликтах, составлялись представителями разных сословий: крестьян (документы Великой крестьянской войны в Германии), наемных рабочих (жалобы и требования ремесленников, обращенные к городским советам и правительству), буржуазии (петиции в парламент и правительст­во, политические и экономические трактаты, актовый материал и пр.).

Для истории географических открытий и колониальных захватов источ­никами являются дневники мореплавателей, отчеты и рассказы о путешест­виях, трактаты современников о новых землях и переписка властей метро­полий с колониями.

В XVI в. повышается роль документального материала не только для экономической, но и для политической истории. С этого времени намного расширилась сфера деятельности государства, и в связи с этим чрезвычайно возросло количество документов, от него исходящих. Документальный ма­териал, охватывающий все стороны политической жизни, разросся до очень больших, по сравнению со средними веками, размеров.

Он охватывает официальную правительственную переписку (часто сек­ретную), протоколы заседаний различных правительственных учреждений, отчеты местных властей. Международные договоры и донесения послов, правительственные инструкции дают богатый материал по истории дипло­матических отношений и внешней политики в целом. Важнейшие измене­ния во всех европейских странах происходят в области идеологии. В первую очередь речь идет о глубоких преобразованиях в католической церкви. Ис­точники, дающие представление о складывании новой религиозной идеоло­гии и ходе реформации в разных странах, необычайно многочисленны.

Для истории немецкой реформации очень важны Виттенбергские тезисы (95 тезисов) Лютера, папские буллы, письма Карла V, имперские эдикты, «протестация» 1529 г., составленная лютеранскими князьями и городами, тексты религиозных договоров, особенно Аугсбургский религиозный мир 1555 года.

Очень много выходило трактатов и памфлетов религиозного содержа­ния, проповеди, обращения и послания деятелей реформации (Лютера, Мюнцера, Меланхтона и др.).

Для изучения истории реформации в Швейцарии главную роль играют произведения У. Цвингли - «67 тезисов» и Ж. Кальвина, особенно «Настав­ления в христианской вере».

В Англии реформация началась государственной акцией, отделившей английскую церковь от Римско-католической. Поэтому для истории англий­ской реформации важны не только богословские трактаты и проповеди, но и парламентские постановления, тексты документов, составленных прави­тельственными комиссиями. Конечно, как и в других странах, необходимый материал дают и папские буллы, документы церковных приходов, протоко­лы собраний кальвинистов и пр.

История французской реформации неразрывно связана с политической борьбой во второй половине XVI века. Это наложило отпечаток на многие документы. Большинство из них излагали события с учетом не только рели­гиозных, но и политических взглядов авторов.

Важнейшим фактором первого периода новой истории являются ранне-буржуазные революции. Как первую неудавшуюся попытку провести пре­образования, позволившие бы Германии пойти по прогрессивному пути развития, можно рассматривать Великую крестьянскую войну 1525 года. С этой точки зрения очень важный материал дают программы восставших -«12 статей», «Гейльброннская программа» и «Статейное письмо».

Нидерландскую буржуазную революцию можно считать частично удав­шейся, так как она победила только на части территории страны, да и там сохранились значительные пережитки прежних порядков.

Документальный фонд источников по истории нидерландской револю­ции огромен: протоколы провинциальных и Генеральных штатов, городских советов и «Кровавого совета», письма и распоряжения Карла V, Филиппа II, Вильгельма Оранского, кардинала Гранвеллы, Маргариты Пармской, герцо­га Альбы и многих других государственных и общественных деятелей. Воз­никшие в ходе революции договоры и унии («Гентское умиротворение», Аррасская и Утрехтская унии), прокламации и воззвания, дипломатиче­ские донесения иностранных послов, переписка королевских особ и мно­гое другое.

На состоянии исторических источников XVI-XVU вв. очень сильно ска­залось распространение книгопечатания. Внедрение книгопечатания во все сферы литературы и науки привело и к широкому распространению исто­рических произведений, и к их лучшей сохранности.

Распространение книгопечатания сказалось и на гораздо более широком распространении ггублицистики. В XVI в. появилось множество печатных брошюр и листовок («памфлетов», как их называли в то время), сыгравших огромную роль в социальной, политической и конфессиональной борьбе. Они являются важными источниками и для истории культуры, и для исто­рии формирования новой идеологии.

Из-за того, что современники, как правило, не прилагали особых усилий для сохранения этих «летучих листков», кое-что из них пропало, некоторые дошли в 1-2 экземплярах и представляют теперь библиографическую ред­кость. Но в целом публицистика XVI-XVII вв. сохранилась в удовлетвори­тельном состоянии.

К концу XVI в. в некоторых странах сложились предпосылки для воз­никновения периодической печати, что стало возможным лишь при наличии широко развитого типографского дела.

В XVDI-ХГХвв. количество разных видов документов все увеличива­лось. Разрасталась документация капиталистических предприятий, увели­чивалась и усложнялась их отчетность, необычайно выросло количество ис­точников по истории общественно-политической борьбы, международным отношениям.

Для изучения истории нового времени первостепенное значение имеют письменные источники. Среди них можно выделить документы, связанные с государственной деятельностью. В государствах Западной Европы и севе­роамериканского континента утверждается принцип разделения властей. Формируются органы законодательной, исполнительной и судебной власти. В связи с этим увеличивается количество таких источников, как конститу­ции, законодательные акты, парламентские материалы, документы админи­стративных и судебных органов. Характерной чертой законодательства но­вого времени является фиксация прав личности. Это привело к появлению большого числа частно-правовых актов.

Изменения в форме государственного устройства, экономических и об­щественных отношениях породили новые разновидности исторических ис­точников - статистические материалы, документы политических партий и общественных организаций. Возникла обширная мемуарная литература, ко­торая играет большую роль в изучении политической истории и изменений в общественном мнении и идеологии

Период новейшего времени

На первый взгляд, на рубеже XIX и XX вв. коренных изменений в кор­пусе источников не происходит, и за одним исключением не возникает но­вых видов исторических источников. Конечно, появляется большое количе­ство разновидностей. Но, во-первых, этот процесс не делает «качественных скачков», а во-вторых, его масштабы не сопоставимы с масштабами воз­никновения новых видов при переходе от средних веков к новому времени.

Тем не менее, некоторые изменения в корпусе источников происходили и при переходе к новейшему времени. В целом увеличился удельный вес источников, изначально, уже в момент возникновения, предназначенных к публикации в той или иной форме.

В законодательстве растет значение международных договоров. В не­которых правовых сферах в новейшее время идея приоритета государствен­ного законодательства постепенно вытеснялась идеей приоритета междуна­родного права.

В статистике переход к новейшему времени связан с началом преобла­дания переписей как способа получения статистических данных. Усложне­ние стоящих перед статистикой задач ведет к усложнению методики анали­за статистических данных. Усложнение методик, в свою очередь, приводит к сложности в интерпретации получаемых результатов.

Наиболее существенные изменения заметны в периодической печати и источниках личного происхождения.

В периодической печати газетная периодика преобладает над журналь­ной. Изменяется и характер публикуемой информации, и источники ее по­лучения (появляются информационные агенства, сеть собственных коррес­пондентов). Проявляется отчетливая дифференциация периодической печати, в том числе и по общественно-политическим направлениям. Уточ­няется адресность отдельных периодических изданий.

В источниках личного происхождения усиливается публицистичность. Особенно в мемуаристике, которая все чаще предназначается для немед­ленного опубликования. Рождается мода на писание дневников, что необхо­димо учитывать при определении цели создания источника.

Усиливается влияние средств массовой информации на мемуариста. Это проявляется, прежде всего, в отборе событий, описываемых в мемуарах.

На рубеже ХГХ-ХХ вв. изменяется типология исторических источников: появляются фото- и киноматериалы, позже - машиночитаемые документы.

Появление новых типов источников свидетельствует о глобальных из­менениях в истории человечества. В этом плане, возможно, возникновение машинописных документов сопоставимо с зарождением письменности и появлением письменных источников.

Если выстроить последовательность возникновения основных типов ис­точников: вещественные - изобразительные - письменные, то она вполне соответствует последовательности трех стадий в развитии человечества: ди­кость - варварство - цивилизация.

Мировой технический прогресс породил новые формы фиксации дейст­вительности - кино- фото- фономатериалы, телефон, радио, электроника, машиночитаемые тексты и пр.

Этим документам присуща одна особенность: они представляют собой механическое воспроизведение факта и поэтому воспринимаются как абсо­лютно объективные свидетельства. Такое психологическое отношение к ним сложилось потому, что многим людям не известны способы, при по­мощи которых указанные источники не только субъективно преломляют воспроизводимые факты, но и сознательно искажают их. Хотя в последнее время фильмы, заполнившие наш телеэкран, познакомили широкую публи­ку со многими способами подделок.

Историку следует учитывать то обстоятельство, что техника печати фо­тографии, монтирование отснятой кинопленки или записанной фонограммы открывают широкие возможности для субъективной интерпретации или да­же прямой фальсификации. Все это заставляет критически относиться к ка­ждому фото- фона- кинодокументу, отделять объективное от субъективного и просто ложного.

Проникновение субъективного начала в фото- кино- фонодокументы объясняется тем, что технические средства, при помощи которых фиксиру­ются события, работают не сами по себе, а находятся в руках человека, и методы их использования зависят от того, как понимает фотограф, киноопе­ратор, кинорежиссер сущность изображаемого, какие стороны, аспекты и моменты отражаемого факта или события он считает важными, каково его отношение к этим фактам.

Возможности субъективного преображения объективной реальности в рассматриваемых документах настолько велики, что позволяют переходить от документальной фиксации фактов к их художественному воспроизведе­нию. Так, в области фотографии выделилась область художественной фото­графии, в области кинематографии - художественного кинематографа.

Историку важно понимать принципиальное различие между художест­венной фотографией и художественным фильмом, с одной стороны, и до­кументальными фото - и киноизображениями, с другой. Только докумен­тальные изображения могут считаться историческими источниками, тогда как художественная фотография и художественный кинофильм могут счи­таться произведениями искусства.

Остановимся отдельно на разных группах вновь возникших документов.

Фотоизображение появилось раньше, чем кино- или фоновоспроизве-дение. Предшественником фотографии был дагерротип, изобретенный французскими учеными Ньепсом и Дагерром в 1839 г. Дагерротип не мог давать моментальных снимков, он требовал длительного позирования и не мог фиксировать движущиеся объекты. Поэтому известны лишь дагерроти-пические портреты исторических деятелей и отдельные виды, что дает ис­торику очень мало материала.

Перерастание дагерротипа в фотографию существенно расширило исто-рико-документальную ценность ее продукции. С одной стороны, способ моментальной съемки позволил вырывать отдельные моменты непосредст­венно из жизни, с другой стороны, появление высокочувствительных пле­нок, увеличение светосилы, усовершенствование объектива, аппарата и т.д. сделали фотографию менее зависимой от условий освещения, которые резко ограничивали возможности дагерротипа.

Фоторепортажи в газете, а следовательно, хроникально-документальная фотография, появились в середине XIX в., для научных целей фотографию стали применять с 1870-х гт. (сначала в биологии, затем в этнографии, ас­трономии, географии, геологии и в других науках), а с 1890-х гт. - в судеб­ной медицине. С 1920-х гг. стала практиковаться аэрофотосъемка.

Старейшие фотодокументы, которые хранятся в нашей стране, это аль­бом из 25 фотографий событий Крымской войны 1877-1878 гг. Сохрани­лось много фотографий о русско-японской войне (например, почти вся эпо­пея обороны Порт-Артура была заснята ее участником - штабс-капитаном Корсаковым).

Исследователь, использующий фотодокументы в качестве исторических источников, всегда должен учитывать, кем, когда и при каких условиях сде­лана та или иная фотография.

Установление достоверности фотодокумента является первой задачей исследователя. Путей проверки фотодокументов несколько: сопоставление данного фотодокумента с другими и установление таким образом различно­го рода отклонений; сравнение его с другими типами документов - архив­ными, литературными, и, наконец, историк может прибегнуть к помощи специальных лабораторных методов исследования.

Если в XIX и в начале XX в. основным способом фиксации историче­ских событий была фотография, то в последующие годы все более важную роль приобретают кинодокументы. Это не значит, что широкое распростра­нение кино уменьшает роль фотодокументов как исторических источников.

Изобретателем кино считается француз Люмьер, получивший патент в 1896 году. В первых фильмах зрителей интересовал не сюжет, а сам факт движения на экране. Поэтому первые фильмы были не художественными, а документальными. На кинопленке фиксировались главным образом эпизо­ды из придворной жизни, празднества, торжества, парады. Из кинодокумен­тов наибольшую ценность для историка представляют различные докумен­тальные фильмы.

Следует различать кинохронику, фиксирующую события в момент их свершения, и кинодокументальные ленты, созданные на основе подлинных кадров, но отобранных и смонтированных по замыслу режиссера. Во втором случае перед нами произведение, в котором историческими источниками являются лишь отснятые кадры кинохроники, которые были использованы в фильме.

Что касается художественных фильмов, то отношение к ним должно быть таким же, как и к художественной литературе. Эти фильмы являются источниками по истории культуры, киноискусства, актерского мастерства.

Документальное значение кинохроники и фотографии было юридически обосновано на Нюрнбергском процессе над военными преступниками, где фотографии и кинофильмы предъявлялись обвинителями и принимались трибуналом в качестве доказательств.

Наибольшим количеством кинодокументов располагает такой раздел всеобщей истории, как международные отношения.

Но по сравнению с фотографией кинематография предоставляет более широкие возможности для субъективной интерпретации изображаемого, благодаря монтажу, комбинированным съемкам, сочетанию кадров и ком­ментирующего текста и т. п. Поэтому использование кинохроникальных материалов требует строго критического отношения к ним со стороны исто­рика.

Принципы критического анализа кинодокументов еще недостаточно разработаны. Но могут быть использованы приемы, которые применяются при анализе других видов источников - сопоставление данных кинодоку­ментов с архивными материалами, сообщениями газет, устными свидетель­ствами. Необходимо выяснить, насколько текстовые надписи и звуковое оформление соответствуют содержанию отснятых кадров.

В последнее время полноправным источником стали фонодокументы, в частности записи на магнитную пленку.

Техника звукозаписи и воспроизведения звука прошла ряд этапов. Впер­вые в мире сумел не только записать звук, но и воспроизвести его Т. А. Эдисон в 1877 году. Аппарат Эдисона, так называемый фонограф, представлял собою валик, на котором резец, соединенный с мембраной, за­писывал звук в виде бороздок. Эдисон подарил фонограф Л. Н. Толстому, благодаря чему сохранился голос писателя.

В 1888 г. механическая запись звука стала осуществляться не на цилинд­рах, а на плоских дисках - грампластинках. Записи на грамофонных пла­стинках позволили сохранить для потомков голоса и звучание ые только вы­дающихся певцов, но и речей выдающихся политических деятелей.

Правильность записи текста речей на грампластинках можно сверить со стенографической их записью (если они есть).

Позднее распространилась звукозапись при помощи магнитофона. Воз­можности его общеизвестны. Особый вид магнитофона - диктофон приме­няется для записи докладов, выступлений, лекций и т. д.

Интерес историков к фонодокументам за последние годы значительно возрос, поскольку они фиксируют все более разнообразные факты и собы­тия.

Фонодокументы, как и фото-, и кинодокументы, нуждаются в крити­ческом анализе, поскольку фонограммы можно стирать, монтировать, ис­кажать, фальсифицировать первоначальный текст. Проверка достоверно­сти текста связана с большими трудностями. Это под силу лишь специалистам, которые лабораторным путем анализа побочных шумов, звуков могут уловить наличие склеек, позволяющих предполагать замену текста, вырезки и т.д.

За прошедшие десятилетия и даже столетия накопилось очень много фо­то- фоно- кинодокументов. Существует целая система архивов, где они хра­нятся, Однако историки не очень часго используют их в качестве историче­ских источников и обращаются к ним преимущественно с целью

иллюстрирования своих трудов, написанных на базе других источников. Такое пренебрежение к фото-фоно-кинодокументам сужает источниковую базу исторических исследований.

Источники, порожденные техническим прогрессом, обогащают возмож­ности исследовательской работы. Вместе с тем технический прогресс при­нес не только разнообразие методов фиксации человеческой памяти, но и способность не оставлять документальные следы вообще. Один из примеров - феномен «телефонного права»: по телефону можно передать любой при­каз, документально его не подтверждая. Телефон не только удобен для опе­ративного руководства, но он и не оставляет следов этого руководства, осо­бенно при отдаче некомпетентных, волевых, а то и прямо противозаконных распоряжений.

Новые типы источников, наряду с традиционными (вещественными, эт­нографическими, письменными и пр.), значительно расширили источнико­вую базу исследовательской работы. Но одновремено с этим можно наблю­дать невостребованность не только новых типов источников, но и традиционных, например, вещественных памятников. Как заметил Шерлок Холмс, «вещи могут рассказать о людях больше, чем люди о вещах». Одна­ко ни теория, ни практика источниковедения пока еще не могут дать кон­кретных рекомендаций об использовании вещественных источников в исто­рических исследованиях.

Итак, накопление исторических фактов, их анализ и обобщения на их основе дают возможность правильнее понять сущность исторического про­цесса. Без этого невозможно проводить исторические исследования. Пока не выяснены с максимальной достоверностью исторические факты, нельзя делать какие-то исторические обобщения. Источниковедение и помогает определить наиболее рациональные методы сбора и анализа исторических фактов.

Лекция 4. ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Одной из важнейших политических функций государства является право формулировать новые нормы жизни, издавать законы. Система законода­тельства и отражает осуществление государством этих функций. Именно поэтому изучать политическую историю невозможно без документов, фик­сировавших совокупность всех правовых норм, действовавших в данном государстве. Эти нормы регулируют отдельные сферы социальных отноше­ний. Политико-юридическая система, которая отражается в законодательст­ве, является наиболее общей формой социального контроля за поведением человека.

Итак, законодательство - вид исторических источников, объединяющий нормативные документы, санкционированные верховной властью. Невоз­можно понять многие прошлые и современные социальные и политические проблемы без изучения истории государственной власти и управления, а следовательно, без истории законодательства. Материалы законодательства активно используются в исторических и историко-юридических исследова­ниях, но при этом они практически не изучаются как целое, как законода­тельная система.

В исторических исследованиях чаще всего используются законодатель­ные источники, отбираемые тематически в соответствии с проблематикой исследовании. Параллельно накапливается опыт изучения отдельных зако­нодательных актов - истории их разработки, обсуждения, принятия, чуб-ликации. Комплексно законодательство изучают, пожалуй, лишь правоведы и историки права, но лишь как источник права.

С юридической точки зрения западные системы права можно условно разделить на англосаксонскую и континентальную. Континентальная сис­тема базируется на кодексах, а англосаксонская - на судебных прецедентах. Это предполагает возможность интерпретации норм права судьей. Кроме того, англосаксонское право, в отличие от континентального, не делится на публичное и частное. Континентальная система сформировалась в основном в ХГХ в., начиная с наполеоновской кодификации, а англосаксонская систе­ма уходит своими корнями в глубокую древность.

Не вторгаясь глубоко в юридические вопросы, отметим, что принцип приоритета закона как источника права гораздо в большей степени соответ­ствует континентальной системе права, чем англосаксонской.

Виды законодательных актов

Наиболее общими из законодательных актов являются конституции. В период становления капиталистических отношений, когда буржуазия еще боролась за власть, появились конституционные акты, провозгласившие буржуазно-демократические свободы: Декларация независимости США (1776) и Декларация прав человека и гражданина во Франции (1789). Эти документы были рассчитаны на сплочение всех демократических сил для борьбы со старыми силами.

Наибольшее количество конституций дает нам история Франции. Во время революции ХУШв. были приняты конституция 1791 г., законода­тельно закрепившая власть крупной буржуазии, конституция 1793 г., отра­жавшая взгляды буржуазии в период якобинской диктатуры. После пораже­ния революции в 1795 г. была принята цензовая конституция - результат переворота 9 термидора. После государственного переворота, осуществлен­ного Бонапартом 18 брюмера, появилась консульская конституция 1799 г., а спустя 2 года, в 1802 г. - конституция X года, провозгласившая пожизнен­ное консульство Наполеона. После свержения власти Наполеона, в период реставрации Бурбонов, была принята конституция 1814 г., отразившая ком­промисс буржуазии и дворянства. Конституция 1830 г. была принята в ре­зультате буржуазной революции, поставившей у власти финансовую оли­гархию Франции. Конституция 1848 г. ненадолго провозгласила республиканский строй в стране. После государственного переворота кон­ституция 1852 г. узаконила власть Луи Бонапарта. Конституция Третьей Республики была принята в 1875 г. После окончания Второй мировой войны в 1946 г. была принята конституция Четвертой республики. С 1958 г. во Франции действует конституция Пятой республики.

По сравнению с Францией в США принималось гораздо меньше консти­туций. В 1776 г. была принята Декларация независимости, в 1781 г. - статьи конфедерации и в 1787 г. была принята на съезде в Филадельфии конститу­ция, оформившая союз 13 независимых штатов. Эта конституция с неболь­шими поправками действует и по настоящее время. Но отдельные штаты имеют свои конституции.

История Германии в период нового времени знала конституции отдель­ных германских государств, а затем - Имперскую конституцию 1871 года. В 1919 г. после разгрома ноябрьской революции Учредительное собрание приняло Веймарскую конституцию. Она действовала до 1933 г., когда после прихода к власти Гитлера она перестала действовать, хотя формально и не была отменена. После Второй мировой войны были приняты в 1949 г. от­дельные конституции ФРГ и ГДР. В (990 г. ФРГ и ГДР объединились в единую Германию. Конституция ФРГ предусматривала воссоединение Гер­мании как процесс вхождения земель Восточной Германии в ФРГ, что предполагало предварительную ликвидацию ГДР как государства.

История Англии вообще не знает писаной конституции. Жизнь страны определяется нормами права, отдельными конституционными актами, из­данными в разное время парламентом: Великой хартией вольностей 1215 г., Хабеас корпус актом 1679 г., Биллем о правах 1689 г., актом о престолонас­ледии 1701 г., решениями высших судебных органов н конституционными обычаями.

В Италии, как и в Германии, до объединения страны отдельные королев­ства, герцогства и республики имели свои конституции. Каждая из них от­ражала особенности экономического и политического положения той или иной части Италии. Лишь после объединения в 1871 г. была выработана конституция, закрепившая в Италии конституционно-монархический строи. Эта конституция существовала до окончания Второй мировой войны. В 1946 г. Италия была провозглашена Республикой, и в 1947 г. на Учреди­тельном собрании была принята новая конституция. Почти в неизменном виде эта конституция действует и поныне.

Кроме конституций во всех странах существуют гражданское, уголов­ное, коммерческое, международное право, создававшиеся на основе отдель­ных законодательных актов. В основу этих законодательных актов положе­ны принципы охраны прав личности и частной собственности.

Французский гражданский кодекс 1804 г. во многом стал прототипом для гражданских кодексов Германии, Италии и других стран. Что касается уголовных кодексов, то во Франции уголовный кодекс 1810г. положил на­чало целой системе уголовного права. В Англии единого уголовного кодек­са нет, так же как нет и единой конституции. Уголовное право основывается на отдельных, изданных в разные годы законах. В Германии и Италии в ка­ждом из государств сложилось свое уголовное законодательство.

Публикация законодательного акта

Необходимым элементом законодательной процедуры является публи­кация законодательного акта. Публикация законодательных актов является одним из условий эффективности законодательства. Иногда для сужде­ния об эффективности того или иного закона бывает достаточно заглянуть в последующее законодательство - повторение одних и тех же законов может свидетельствовать об их неисполнении. Примером могут служить законы против огораживания пахотной земли английскими землевладельцами, из­дававшиеся правительством с конца XV в. и неоднократно повторявшиеся на протяжении многих десятилетий.

К проблеме действенности законодательного регулирования можно от­нести и вопрос о «неожиданных эффектах» законодательства. Иногда пра­вительство получало совершенно непредвиденные результаты от своей за­конодательной деятельности. Одной из причин «неожиданных эффектов» может быть неадекватное восприятие населением законодательных актов.

Критический анализ законодательных актов

Законодательные акты требуют строгого и объективного анализа как юридические документы и как исторические источники. Историку прихо­дится сталкиваться с актами и утратившими юридическую силу, и сохра­нившими ее. Законодательный акт - особый вид исторических источников. Он требует применения определенных приемов анализа. Методика работы с законодательными актами зависит от типа документа, назначения, времени создания и прочего.

Например, конституции и конституционные акты изучаются несколько иначе, чем аграрное, трудовое или другое законодательство. Или если срав­нить современное законодательство и законодательство времен Английской буржуазной революции или Франции XIX в., то их разработка, прохождение через органы власти и утверждение сильно отличаются. Это неизбежно вы­зывает различие и в методике их изучения.

Источниковедческий анализ законодательства может проводиться в не­скольких направлениях. В каждом случае будет ставиться специфическая задача: I) изучение истории текста акта, установление роли того или иного лица в его разработке, анализ места акта в системе законодательства; 2) вы­яснение характера господствующих законодательных норм, правовых пред­ставлений; 3) исследование законодательного акта как отражения тех или иных аспектов социально-политической борьбы; 4) анализ его реализации, толкования и других аспектов его жизни до момента утраты им юридиче­ской силы или переработки.

Методика работы с законодательными актами поддается обобщению лучше, чем при изучении других видов источников. Этому в определенной мере способствует устойчивая на протяжении долгого времени структура законодательных актов как документов, а также наличие или даже обяза­тельность определенной системы его прохождения от замысла до оконча­тельной редакции и публикации.

Составные части (клаузулы) законодательного акта могут быть пред­ставлены в следующем виде: название законодательного акта; кем и когда принят; текст (преамбула; нормативные статьи с подпунктами; приложе­ния); заверительная подпись верховной власти. Так, или примерно так, вы­глядит структура законодательного акта, почти не менявшаяся очень долгое время. Увеличивалось лишь количество разновидностей законодательных актов и расширялась сфера их применения.

Процедура исследования должна включать реконструкцию процессов создания законодательных актов; анализ их содержания и толкование норм законодательного акта; рассмотрение процедуры их реализации.

Остановимся более подробно на этой схеме.

Реконструкция процессов создания законодательных актов должна включать в себя выявление источников права. Всякое право является сово­купностью норм, выражающих волю господствующего режима. Экономика непосредственно не приводит к возникновению норм права, Тем не менее, экономические факты проходят через сознание людей и в виде идей или требований воплощаются в праве. Кроме того, огромное влияние на форми­рование права оказывают политика, социальные отношения. Эти факторы являются предпосылками возникновения правовых норм. Достаточно вспомнить такие законодательные акты, как петиция о праве 1628 г. в Анг­лии, Великая Ремонстрация 1641 года. Но в законодательных постановлени­ях указанные предпосылки выражены не прямо, а через носителей власти.

Следующим этапом должно стать выявление законодательной инициа­тивы. Непременным условием анализа является выяснение причин возник­новения документа, изучение конкретно-исторической ситуации, обусло­вившей появление закона.

Законодательная инициатива на разных этапах развития того или иного государства не была формальным явлением. Так, обсуждение и принятие конституционных актов 1875 г. в Национальном собрании Франции проис­ходило в очень напряженной обстановке: борьба между сторонниками мо­нархического строя и республиканцами приняла очень острую форму. Де­путаты правого крыла решительно выступали против даже упоминания слова «республика». Судьба республики была решена при голосовании все­го лишь одним голосом: за - 353, против - 352.

О том, насколько важно выяснить действительные причины, вызвавшие появление того или иного закона, показывает изучение законов Бисмарка против католической церкви в 70-е гг. XIX века. Сторонники Бисмарка на­звали его политику «культуркампфом» (борьбой за культуру). Однако дей­ствительной причиной издания упомянутых законов было стремление Бис­марка и его окружения сломить сопротивление католического духовенства, выступавшего против объединения Германии под главенством Пруссии (Пруссия была протестантским княжеством).

Очень интересно выяснить действительные цели проекта бюджета, вне­сенного Ллойд-Джорджем на рассмотрение парламента в 1909 году. Этот проект под лозунгом «Войны против бедности» фактически предусматривал резкое увеличение расходов на военные нужды.

Сопоставление проектов закона с принятым текстом

Большой интерес для исследователя представляет сопоставление текста проекта закона с его окончательно принятым и опубликованным текстом. Это сопоставление проливает свет на условия принятия закона, соотноше­ние политических сил и всю обстановку, в которой зарождались, обсужда­лись и принимались законы.

Одним из примеров несоответствия проекта и принятого текста закона может служить Декларация независимости США. В проекте, разработанном и представленном Джефферсоном, содержался пункт об отмене рабства и работорговли. Вокруг этого пункта в ходе заседания 2-го континентального конгресса разгорелась острая борьба. Рабовладельцы Юга решительно тре­бовали устранения этого пункта, угрожая покинуть заседание и прекратить войну против Англии. Они одержали победу, и этот пункт был вычеркнут. В тексте Декларации независимости его нет.

Обсуждение законопроектов

Большую научную ценность представляют материалы различного рода комиссий, комитетов, подкомитетов, совещаний, в ходе которых происхо­дит предварительное обсуждение проекта закона. В ходе этих обсуждений выясняется точка зрения представителей различных партий - сторонников и противников законопроекта.

Законодательные акты чаще всего проходят несколько чтений. Так, в Англии билли проходят три чтения. Первое чтение выражается лишь в представлении письменного текста, распоряжении палаты о его напечата-нии и назначении срока второго чтения Во втором чтении происходит об­суждение текста и его голосование. В случае одобрения проекта билля он передается в комитеты для обсуждения. В комитетах делаются поправки к нему, а затем идет голосование. Принятый в комитете билль поступает вновь в палату на стадию доклада, где после рассмотрения поправок проис­ходит третье чтение и голосование. Билль, рассмотренный и принятый па­латой общин, передается в палату лордов, где проходит такую же процеду­ру. После утверждения палатой лордов билль передается на подпись королю и лишь после этого становится законом. Примерно такой же путь проходят законодательные акты и в других странах.

Схема анализа содержания и толкования законодательного акта.

1. Характеристика структуры содержания.

2. Оценка новизны законопроекта по сравнению с предыдущими.

3. Толкование законодательного акта современниками и историогра-
фией.

4. Определение исторического значения. Юридическое и морально-политическое (или историческое) значение документов. (Многие после­дующие законы полностью поглощают содержание предшествующих, но при этом первый документ полностью сохраняет свое историческое значе­ние).

5. Осуществление законодательного акта (обнародование, распростра­нение, толкование).

При изучении законодательных источников следует помнить, что каждая правовая норма и закон в целом формулируют желательные «стандарты» поведения и поступков, и издание закона еще не означает, что соблюдение предписанных им норм стало общим правилом. С другой стороны, законы несколько запаздывают относительно самих причин, породивших их изда­ние.

Сложной является проблема определения, как «работала» (и работала ли вообще) та или иная правовая норма и законодательство в целом. В данном вопросе на помощь приходит сравнение правовых норм с актовым материа­лом и данными нарративных источников.