Глава 8. Развитие редактирования в издательском деле России 80-90-х годов ХIХ века 4 страница

Период 1908-1910 годов - это время глубокого и непримиримого размежевания представителей общественно-философской и художественной мысли, в основе которого лежало различное представление о ценностях культуры, значении социального и индивидуального начал в развитии общества и человеческой личности. Особенно ярко это отразилось, с одной стороны, в сборнике " Вехи" (1909 год), авторы которого (Н.А Бердяев, АС. Изгоев, П.Б. Струве, М.О. Гершензон и др.) отрицали идею революционного преобразования действительности, и, с другой стороны, в двух сборниках " Литературный распад" (1908, 1909), где эта идея достаточно прямолинейно отстаивалась ( В.В. Воровский, А.М. Горький, В.И. Фриге и др.), прежде всего применительно к литературе и искусству.

Именно различие принципов художественного осмысления действительности и методов ее отражения в литературе и искусстве привели к возникновению отличающихся друг от друга школ, направлений, течений. Причем редактор становится фигурой, проводящей те или иные идеи, способствуя публикации одних произведений и препятствуя выходу в свет других. Концептуальные представления редакторов часто служили той идейной основой, на которой строили свои программы многие издательства. Так издательство " Шиповник", основанное в 1906 году художником-карикатуристом З.И.Гржебиным и С.Ю. Копельманом, начинает выпускать одноименные альманахи (26 сборников за 1907-1916 годы) под редакцией Л.Н. Андреева, в которых господствующее положение занимают произведения писателей-символистов (А.А. Блок, К.Д. Бальмонт, В.Я. Брюсов и другие). Совершенно очевидной была их идейно-эстетическая направленность против той платформы, на которой стояло " Знание".

Иную позицию заняло, организованное по инициативе В.В. Вересаева в 1912 году " Книгоиздательство писателей в Москве". В известной степени продолжая традиции " Знания", в 1913-1918 годах оно выпускало сборник " Слово", в котором публиковались представители " нового реализма" (А.Н. Толстой, И.А. Бунин, И.С. Шмелев, Б.К. Зайцев, Н.Д. Телешов и др.). Что касается идейно-художественной программы, то редактор В.В. Вересаев очертил ее предельно ясно: "... в сборниках наших не должно найти место даже самое талантливое произведение, если оно идет против жизни, против необходимости борьбы за лучшую жизнь, за перенесение центра тяжести в потусторонний мир, за отрицание красоты и значительности жизни".

Такая декларация - откровенный примат идеи над художественными средствами ее выражения, не мог не вызвать протеста у писателей, членов товарищества (издательство было паевым), которые придерживались разной творческой манеры. Об этом красноречиво свидетельствуют воспоминания В.В. Вересаева.

" Программа эта, - сообщал он, - вызвала целую бурю, и я до сих пор удивляюсь, как мне удалось ее провести. Сергеев-Ценский с возмущением писал: " Это значит, - хочешь не хочешь, а ходи весело? " Борис Зайцев иронически спрашивал:

- Если бы Достоевский вам прислал " Преступление и наказание", то вы бы его не напечатали?

Бунин неистовствовал больше всех. Он спрашивал:

- Ну, а если я напишу вещь, неподходящую под вашу программу?

Я отвечал:

- Тогда я ее не приму. У нас есть много других журналов и альманахов, можете напечатать там.

- И Льву Толстому вы бы отказали?

- И ему бы отказал, если бы прислал какой-нибудь свой благочестивый народный рассказ. А уж от " Хаджи-Мурата", конечно, не отказался бы.

- Да поймите же, ведь вы заставите этим писателей писать против совести, подлаживаться, говорить о радости жизни, которых у них в душе совершенно нет, ведь это поведет к полному развращению литературы.

- Вы первый, Иван Алексеевич, не станете ничего писать, подлаживаться к кому бы то ни было. И это ваша великая заслуга. Подлаживание не будет художественно ценным. И мы его все равно не примем...".

В.В. Вересаев прав в том, что " подлаживание не будет художественно ценным". Однако в целом это типичная ситуация, когда редактор, находясь в плену своих убеждений, даже не пытается вникнуть в доводы оппонента. Ведь речь идет о редакторском насилии над тем писателем, который думает и чувствует иначе.

Не менее красноречив и другой эпизод из редакторской практики В.В. Вересаева, когда не читая, он возвратил рукопись рассказа С.М. Городецкому только за то, что в журнале " Нива" ранее было опубликовано его стихотворение, " восторженно воспевающее императора Николая II как вождя, ведущего нас против германцев за святое дело".

Возражения, в частности, А.Н. Толстого, что нельзя не читая возвращать автору быть может талантливейшую вещь и предавать его моральной казни только за то, что его политические взгляды другие, чем ваши, не возымели действия, как и личные объяснения самого С.М. Городецкого . Может быть в редакции поэтому и не было того единения, как в " Знании", что сказалось и на идейно-художественной целостности сборников " Слово".

§3 Редакторская подготовка сатирических журналов

Развитие литературы начала века связано с расширением жанровой палитры литературы. Это способствует формированию критериев оценки формы произведений.

Осуществляется активный поиск в области композиционных, смысловых, изобразительно-выразительных средств создания литературного произведения и реализации его в издание. Особенно заметно это проявилось в развитии сатирической журнальной периодики. Можно выделить два периода сатирических журналов, каждый из которых имеет свои особенности редакторской подготовки этих изданий. Первый период приходится на 1905-1906 год, второй - на 1910-е годы. Остановимся на этих периодах.

В 1905-1906 годах общее число сатирических журналов, выходящих в стране, достигало 400. Особенно широкой популярностью пользовались, например, такие журналы, как " Зритель", " Пулемет", " Жупел", " Гвоздь", " Забияка", " Сигнал". Многие из них приобрели невиданную до сих пор социально-демократическую окраску.

Общими тенденциями редакционно-издательской подготовки журналов стали смелое вторжение в сферу так называемых " закрытых" тем, раскованность издательской и авторской позиций, введение в редакторскую практику новых литературных приемов, позволяющих с разных сторон осмыслить саму природу комического. Пожалуй, впервые, как отмечают исследователи, в русском сатирическом жанре того периода можно наблюдать сочетание сатирической и героической тем (прежде всего как выражение политических пристрастий), достаточно широко использовалась фольклорная традиция, близкая народному духу, приемы русской народной сатирической сказки.

Продуманная редакторская позиция чувствуется уже в самом замысле издания, в его направленности. Это определяло принципы отбора литературного материала, формы и методы его подачи, приемы художественного оформления журнала. Отчетливо это видно, в частности, на примере журнала " Пулемет", редактором, автором и издателем которого в одном лице выступал поэт, прозаик и публицист Н.Г. Шебуев. У него встречаются интересные приемы " монтажного" построения карикатуры с острой подрисуночной подписью.

Так, на обложке первого номера журнала " Пулемет" было помещено изображение оратора с яростным лицом, снабженное всем понятной подписью " Долой! ". В конце же номера располагался рисунок, воспроизводивший текст " Манифеста 17 октября 1905 года" с отпечатком кровавой ладони. Подпись гласила: " К сему листу генерал-майор Трепов руку приложил". Таким образом, редактор подчинил общему замыслу все элементы оформления издания. Этот номер журнала был конфискован " за оскорбление императорского величества и дерзостное неуважение к верховной власти" (Д.Ф. Трепов с 1905 года был генерал-губернатором Петербурга), а редактор приговорен к году заключения в крепость.

Разнообразные композиционные средства использовались редакторами и для усиления эффекта от сочетания в едином целом иллюстрации и текста. Например, в одном из номеров журнала " Зритель" (издатель Ю.К. Арцыбушев) была помещена карикатура на председателя кабинета министров графа С.Ю. Витте, автора Манифеста 17 октября 1905 года, сидящего у построенного им карточного домика. Иллюстрация сопровождалась подписью: " Наша конституция. Просьба не дуть! "

Получили распространение различные способы лаконизации художественных средств в рамках сжатых форм лозунга, плаката, призыва, афористического выражения. В журнале " Сигнал", который редактировал К.И. Чуковский, читателю были представлены " неизданные афоризмы" Козьмы Пруткова, в традиционную форму которых был вложен созвучный современникам смысл (" Если ты не умен, зачем завидуешь прокурорам? ", " Долгое заключение дополняет краткую издательскую деятельность" и др.). Выбор такого рода приемов неслучаен, ибо афористические строки вызывают не только одномоментную эмоциональную реакцию, но и заставляют задуматься, так как обладают, как правило, глубоким подтекстом.

Широко использовали и возможности поэтических жанров. Обращение к ним позволяло издателям и редакторам не только усилить воздействие печатного слова на читательскую аудиторию, но и во многих случаях выразить то душевное состояние, которое испытывал человек в период ломки привычных реалий окружающего его мира.

Характерно в этом отношении одно из сатирических стихотворений Саши Черного " Жалобы обывателя", опубликованное им в 1906 году. Вот некоторые его фрагменты:

Моя жена - наседка,

Мой сын, увы, эсер,

Моя сестра - кадетка,

Мой дворник - старовер.

Кухарка - монархистка,

Аристократ - свояк,

Мамаша - анархистка,

А я - я просто так...

От самого рассвета

Сойдутся и визжат, -

Но мне комедья эта

Поверьте, сущий ад.

Сестра кричит: " Поправим! "

Сынок кричит: " Снесем! "

Свояк вопит: " Натравим! "

А дворник: " Донесем! "

Молю тебя, создатель

(Совсем я не шучу),

Я русский обыватель -

Я просто жить хочу!

Очевидно, что главным при выборе для публикации этого стихотворения послужило смысловое его содержание, приобретающее значение подлинного человеческого документа того времени. Поэтические средства служат лишь простоте и ясности передачи жизненного факта.

Однако далеко не все в редакционно-издательской практике, относящейся к выпуску сатирической периодики, можно считать удачным. Прежде всего следует отметить невзыскательный отбор произведений для публикации. В журналах и сатирических листках часто печатали случайных авторов (конторских служащих, учителей, представителей технической интеллигенции), не обладавших профессиональным мастерством, но почувствовавших " социальный заказ" времени - обличать, клеймить, ниспровергать.

Порой искусство работы со словом отодвигала на задний план поляризация общественных позиций издателей и редакторов. Тонкость редакторского анализа и наблюдений уступает место простому и довольно грубому отрицанию чужой точки зрения, найденная другими удачная литературная форма используется для облачения совершенно противоположного смысла.

Известны, например, многочисленные перепевы замечательного лирического стихотворения А.А. Фета " Шепот, робкое дыханье...", абсолютно ничего общего не имеющего с тогдашней действительностью, которую прямолинейно пытались втиснуть в него поэты-сатирики. Так, один из них, И.М. Василевский, в стихотворении " В деревне" (1906 год) писал:

Залп...Толпа...

Убитых тени,

Муки без конца...

Ряд безмерных преступлений

Важного лица... и т.д.

Часто редакторы проявляют нетребовательность и отсутствие чувства меры при оценке лексико-фразеологических средств. В лексике многих публикаций заметен слой слов, которые носят оттенок насилия (тиран, дубина, виселица, нагайка, пуля), и откровенно бранных с резко отрицательной экспрессией (сатрапы, подлецы, гады, хапуги, негодяи и пр.), часты нарушения этической грани, через которую не должен переступать редактор.

Второй период сатирической журналистики начала века (1910-е годы) характерен развитием сатирических журналов. Можно говорить о накоплении редакторского опыта. В первую очередь это относится к редакционно-издательской деятельности таких журналов, как " Сатирикон" (1908-1914 годы) и " Новый сатирикон" (1913-1918 годы), которые редактировал А.Т. Аверченко - поэт, прозаик, драматург, блестящий фельетонист, обладавший к тому же высокими профессиональными редакторскими качествами. Организаторские способности позволили А.Т. Аверченко привлечь к своим изданиям лучшие литературные силы того времени, представляющие сатирический жанр. Здесь публиковались, в частности, Тэффи (Н.А Лохвицкая), ставшая одним из ведущих сотрудников, Саша Черный (А.М. Гликберг), А.С. Бухов, В.В. Маяковский и др.

Достаточно точно определил место " Сатирикона" в литературной жизни, как и в редакционно-издательском деле, исследователь того времени Л.Ф. Ершов. По его мнению, " путь от " Будильника" (1865-1918) и " Осколков" (1881-1916) к " Сатирикону" - это движение от развлекательно-увеселительной юмористики, вращающейся в неизменном кругу традиционных тем (дачный муж, злая теща, купец, подвыпивший на маскараде, рождественско-пасхальные квипрокво), к журналу нового типа - своеобразному сатирико-юмористическому обозрению общественно-политической злобы дня". Нельзя не согласиться и с его выводом о том, что в " Сатириконе", учитывая высокое искусство редактирования (ред. А.Т. Аверченко) и высокий профессионализм его сотрудников, появились новые приемы создания комического. Вместо отдельных " смешных" словечек и строк появилось умение пронизывать иронической, насмешливой экспрессией всю ткань стиха, в том числе и пейзаж" .

Опыт сатириконцев несомненно сказался на развитии редакторского мастерства, однако в революционной прессе их деятельность оценивалась, главным образом, с политических позиций. Красноречивое свидетельство тому - статься в " Правде" от 25 июля 1912 года под названием " Сытый смех", в которой журнал воспринимается как адвокатура богатых и власть имущих, поскольку в нем отсутствует критика основ существующего строя и правопорядка.

Однако сама возможность существования той полифонической атмосферы, которой отличалась общественная жизнь и в которой протекала редакционно-издательская деятельность, стимулировала духовное раскрепощение творческой личности, активизировала искания в области форм и средств ее художественного самовыражения. Это коснулось не только авторов и редакторов, но и других участников редакционно-издательского процесса.

§4 Редакторская подготовка книжных изданий

С точки зрения формирования редактирования особенно важным представляется процесс осмысления издания как определенного явления культуры.

Уже на рубеже XX века книга рассматривается как целостное художественное единство, усиливается внимание к ее эстетической стороне. В начале века утверждается статус художественного редактирования, его достоинствами становятся оригинальный личный почерк художника, неповторимо личностная интерпретация духа и стиля литературного произведения.

В это время получает развитие новое направление в редакторском деле - художественное редактирование. Благодаря деятельности художественных редакторов, разрабатываются принципы художественного оформления и иллюстрирования изданий, формируются подходы к определению связи текста с иллюстрацией, критерии оценки их взаимодействия.

Первым художественным редактором в России становится в 1912 году М.В. Добужинский ( издательство " Грядущий день"), который много работал в области прикладной книжной графики, иллюстрировал и оформлял книги для издательств И.Н. Кнебеля, " Шиповник", " Аквилон". Для манеры М.В. Добужинского характерны тесная взаимосвязь текста, иллюстраций, декоративных элементов, тонкое ощущение стиля и динамики литературного повествования (" Станционный смотритель" А.С. Пушкина, 1906; " Казначейша" М.Ю. Лермонтова, 1913).

В этот период активно работает в книжной графике И.Я. Билибин - самобытный художник, видевший книгу как произведение искусства в стилистическом единстве иллюстрации, шрифта и оформления. Он широко использовал при оформлении изданий мотивы русской старины (" Сказка о царе Салтане", 1905; " Сказка о золотом петушке", 1910 А.С. Пушкина и др.).

Своеобразная манера отличала Е.Е. Лансере, обладавшего уникальным декоративным дарованием, и в то же время мастерством исторически точного реалистического изображения, огромным потенциалом творческой фантазии в самом замысле иллюстрации (журнальная графика 1905-1908 годов, " Хаджи-Мурат" Л.Н. Толстого, 1916). Цельность стиля, четкость контурного рисунка, смелая декоративность композиции, умение увидеть свое произведение реализованным средствами полиграфии были присущи Г.И. Нарбуту. Для него было свойственно также тонкое искусство стилизации, умение использовать традиции прошлого, в частности, орнаментику и геральдику старинных украинских гравюр (" Галиция в ее старине", 1915).

Постепенно в сознании читателя складывается представление об основных создателях изданий. Фамилии не только авторов, но и художников-иллюстраторов и оформителей, редакторов, переводчиков, информацию о которых содержали издания, часто служили для читателя идейным, художественным, эстетическим ориентиром. Одновременно они являлись и своеобразными " престижными элементами" рекламных сообщений о вышедших или готовящихся к выпуску произведениях. Такого рода сообщения часто помещались в сборниках, альманахах, серийных и периодических изданиях в виде приложений.

Например, в сообщениях (1910) о 6-томном собрании сочинений А.И. Куприна указывается - " обложка работы И.Я. Билибина", об избранных произведениях Р. Киплинга - " под редакцией Ив. Бунина"; для характеристики достоинств перевода " Капитала" К. Маркса как " вполне серьезного, научного предприятия, выполненного... с полной добросовестностью и с полным знанием дела", называются и имена переводчиков (В. Ленин, А. Богданов, В. Базаров, И. Стапанов) и т.д.

В рассматриваемый период особые черты приобретает прикнижная реклама. Рекламное сообщение во многих случаях включает подробную характеристику структуры и содержания издания, а также информацию о выгодно отличающих его чертах. Так в рекламном оповещении читателей о продолжающейся подписке на собрание сочинений Ф. Ницше говорится, что к работе были привлечены " лучшие литературные и научные силы, преимущественно из числа писателей, занимавшихся специально изучением Ницше". Названы, в частности, Андрей Белый, В.Я. Брюсов, Вячеслав Иванов, Э.К. Метнер.

В рекламных сообщениях о переизданиях используются, например, такие приемы, как публикация отзывов в печати на предшествующее издание или наиболее характерных фрагментов " предисловия", написанного известным автором и содержащего оценку произведения.

В качестве примера можно привести отрывок из предисловия Л.Н. Толстого к роману А.И. Эртеля " Гарденины, их дворня, приверженцы и враги", переизданному в его посмертном 7-томном собрании сочинений, которое вышло в 1909 году. Этот отрывок был помещен в прикнижной рекламе четвертого сборника " Земля" за 1910 год (редактор М.П. Арцыбашев):

" Главное достоинство, кроме серьезности отношения к делу, кроме такого знания народного быта, какого я не знаю ни у одного писателя, кроме сильной, часто неосознаваемой автором любви к народу, который он иногда хочет изображать в темном свете, - неподражаемое, невстречаемое нигде достоинство этого романа, - писал Л.Н. Толстой, - это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у старых, ни у новых писателей. Мало того, что народный язык его верен, силен, красив, он бесконечно разнообразен. Старик дворовый говорит одним языком, мастеровой другим, молодой парень третьим, бабы четвертым, девки опять иным..."

Уже по этому небольшому фрагменту опосредованно можно судить о точности характеристики, которую дал Л.Н. Толстой особенностям литературного процесса того периода. Упоминание им о " старых" и " новых" писателях - первая такая черта, свидетельствующая о сложности структуры самого авторского корпуса. Его составляли не только мастера разных творческих поколений, но и художники слова, исповедующие различные художественные идеи, опирающиеся в своих исканиях на собственные ценностные ориентиры при отражении в литературе социально-психологических проблем человеческого бытия. Вторая черта, на которую указывает Л.Н. Толстой, - это индивидуальное решение каждым писателем проблем речетворчества, целенаправленное развитие языковых средств выражения, что проявляется в непохожести стиля, творческой манеры, формировании у читателя образа автора.

§5 Редактор и литературный процесс

Редактор как организатор редакционно-издательского процесса по сути дела влиял и на формирование массива изданий.

На разработку принципов и подходов к редактированию прежде всего оказало влияние издание художественной литературы. Особенности литературного процесса, результатом которого, в конечном счете, является литературное произведение - основной объект редакционно-издательской деятельности, оказывали на последнюю самое непосредственное влияние. Перефразируя известное выражение, можно утверждать, что это было время, которому, как никакому другому, подходит суждение: " Скажи мне, где ты публикуешься или издаешься, и я скажу, кто ты".

Авторский корпус (в широком смысле этого понятия) представлен в этот период целым созвездием имен. Писатели создают в литературе, фигурально выражаясь, неповторимо колоритную гамму всех цветов, тонов и оттенков. Удивительна, например, литературная палитра И.А. Бунина, отличающаяся свежестью " первого впечатления", виртуозным искусством художественной детали и ассоциативным богатством самой художественной идеи. Значительной популярностью пользуется Л.Н. Андреев с его попытками проникнуть вглубь человеческой психики, философски осмыслить земное предназначение человека, выразить сложные духовные коллизии жизни.

В прозе того времени возникает и так называемое неонатуралистическое направление, наиболее определенно заявившее о себе в творчестве М.П. Арцыбашева. Не столько пристальное внимание к " потаенным" сторонам человеческой жизни, сколько откровенно точное их изображение, было непривычным и неожиданным.

Самобытное явление того времени - творчество А.М. Ремизова, оказавшего значительное влияние на таких ярких писателей, как А.Н. Толстой, Е.И. Замятин, В.Я. Шишков, Б.А. Пильняк, М.М. Пришвин. Наиболее оригинальным в его художественной манере была тяга к глубинным пластам народной лексики, использование в причудливой интерпретации мотивов и фабулы сказок, легенд, притч, апокрифов. М.М. Пришвин, на протяжении всей жизни вспоминавший А.И. Ремизова, как своего учителя, однажды написал так: " Столбовую задачу Ремизова я бы теперь характеризовал как " охрану русского литературного искусства" от нарочито мистических религиозно-философских посягательств на него..." и " тенденциозно-гражданских влияний..." .

" Многоликость" авторского корпуса, наличие произведений, демонстрирующих неповторимость и прелесть " отклонения от нормы", самобытных и непохожих, яростно отрицающих друг друга и вместе с тем питающих друг друга форм, - все это определяло и необходимость качественно новых оценок в подходе к оригинальному литературному материалу.