Глава 10. Редакторский опыт в советский период 2 страница

Находясь за границей, он руководит выходящим в Берлине журналом " Беседа" (1923-1925 годы). После возвращения из-за границы он входит в состав многих редакционно-издательских советов, выступает инициатором и редактором ряда коллективных и серийных изданий (" История фабрик и заводов", " Жизнь замечательных людей", " Библиотека поэта", альманахи " Год шестнадцатый", " Год девятнадцатый" и др.).

Хрестоматийно-канонический ореол, который длительное время сопутствовал писателю, отнюдь не способствовал объективному исследованию ни его литературного творчества, ни драматических страниц его биографии, ни пониманию его как живой человеческой личности, подверженной иногда жестоким образом влиянию окружающего мира. Как не способствуют тому и нарочитые попытки непременного свержения его с возведенного пьедестала, откровенные поиски слабости и грехов, которые бы перевесили чашу добродетелей. Как редактор, Горький исповедывал те принципы и опирался на те традиции, которые формировались в процессе развития классической русской литературы и которые определяли взгляд на литературное произведение как на целостную художественную систему со сложным равновесным взаимодействием всех ее функциональных элементов.

Сам перенесший " болезни" литературного роста и становления, прошедший редакторскую школу В.Г. Короленко, Горький прекрасно знал цену каждому из слагаемых литературного мастерства. С этой точки зрения Горький-редактор действительно " создавал автора". Как полагают, им написано около 20000 писем, причем наибольшая их часть - начинающим писателям. Проблемы литературного мастерства Горький всегда рассматривает в контексте множественности и многозначности его критериев. Редактируя журнал " Наши достижения" (1929-36 годы), Горький, например, много сделал для развития одного из популярнейших жанров публицистики - очерка. Однако для него жанровые особенности - это не литературные каноны, это и ритм, и интонация, и манера повествования, и язык, и стиль - в единстве.

Еще находясь в Сорренто, он пишет одному из начинающих авторов: " Попробуйте написать небольшой очерк, пришлите мне. Но пишите не мудрствуя, а - просто, как будто Вы рассказываете человеку, который знает столько же, сколько Вы. Читатель наш, современный, - именно такой знающий человек. Рассказывайте так, чтоб читатель видел то, о чем вы говорите. Избегайте многословия" . Ключевой принцип оценки для Горького - " чтоб читатель видел то, о чем Вы говорите". Не случайно А.В. Луначарский очень точно назвал Горького " художником показывающим". В замечаниях и советах писателя видится преемственность и литературной, и редакторской школы XIX века.

С 1930 года под редакцией М. Горького начинает выходить журнал " Литературная учеба" (1930-1941). Для Горького, редактора и наставника молодых авторов, характерно равное внимание ко всем элементам литературного произведения - от заголовка до детали описания простого факта. Один из литераторов, прошедший школу Горького, вспоминал: " Ветер от быстрого хода поезда, - написано у меня, - отдувал по сторонам травы, которые в то время были еще такими же, как при Гоголе - выше коня и всадника". Описание это относилось по времени к концу прошлого века. Горький по своим собственным наблюдениям знал, как выглядела в ту пору украинская степь, и он указал автору": " Неверно" .

Однако более важно даже, чем тонкая филигранная работа над языком литературного произведения (а Горький редактировал таких признанных мастеров, как М. Пришвин, К. Тренев, Вс. Иванов, К. Федин, Ф. Гладков, Ф. Панферов, К. Паустовский), его умение видеть контекст реальной действительности, в котором это произведение родилось, глубоко понимать процесс отражения в нем творческой личности, определять меру ее духовного потенциала и возможности его реализации.

Проблема " личность и общество" - одна из центральных в развитии духовной культуры человечества. Затрагивая ее социально-психологический аспект, Горький писал в 1918 году о том, что " нам в плоть и кровь привита привычка надеяться на помощь извне, от Николая Угодника, от хорошей погоды, либеральных чиновников..., сейчас - наш рядовой обыватель ожидает помощи тоже откуда-то со стороны. У нас всегда сколько угодно " ориентаций", нет только самой лучшей - ориентации на самого себя, на свои силы" . Однако полностью избежать плена этих " ориентаций" не удалось и самому Горькому. Это дало повод, в частности, русскому поэту и переводчику В.Ф. Ходасевичу, близко знавшему писателя, жестко написать о том, что Горький из писателя и друга писателей превратился в надсмотрщика за ними.

Вместе с тем нельзя отрицать и того, что Горький сохранил проницательную силу художника и аналитика, равно как и способность отстаивать те объективные критерии, которым соответствуют образцы подлинного искусства. Красноречивым примером тому может служить его оценка творчества такого своеобразного писателя, как И. Бабель. Его " Конармия", увидевшая свет в 1926 году, действительно стала заметным явлением литературы первого послереволюционного десятилетия, но как и всякое нерядовое событие вызвала много противоречивых, порой противоположных суждений в печати и профессиональной литературной критике.

Резко отрицательное отношение к книге выказал, в частности, ряд штабных офицеров Первой Конной. И вот здесь показательна позиция М. Горького. Исследователи указывают на тот факт, что " Горький взял Бабеля под защиту, обратив внимание общественности прежде всего на талантливость писателя, сумевшего украсить буденовцев изнутри даже " лучше, правдивее, чем Гоголь запорожцев". Спор Горького о " Конармии" имел принципиальное значение для развивающейся советской литературы. Интересно, что и позднее, в тридцатые годы, Горький отвечал оппонентам Бабеля однозначно: " такие произведения, как " Конармия" нельзя судить " с высоты коня". Прошли годы, и время расставило необходимые акценты в полемике" .

Проблема преемственности традиций редактирования нашла свое отражение и в редакционно-издательской деятельности В.Я. Брюсова. Как издатель и редактор (об этом говорилось в предыдущей главе) В.Я. Брюсов сформировался в дореволюционное время. Основные этапы его пути на этом профессиональном поприще - это руководство издательством " Скорпион", редактирование журналов " Русский архив" (1899-1902 годы). " Весы" (1904-1912 годы), " Русская мысль" (1910-1912 годы) сотрудничество в издательстве " Парус".

Выработанные за эти годы принципиальные позиции издателя и редактора, методы и приемы трансформации литературного произведения в издания нашли свое выражение и в его редакционно-издательской практике советского периода - в редактировании журнала " Художественное слово" (1920-1921 годы), в подготовке к изданию сочинений А.С. Пушкина (Полн. собр. соч., т. 1. ч. 1. 1919), серии " Народная библиотека" (1919), произведений Э. Верхарна (1023), Э. По (1924), в многочисленных статьях, записках, рецензиях, отражающих взгляды писателя на природу литературного творчества и его оценки.

В богатой и активной редакционно-издательской деятельности В.Я. Брюсова обычно выделяют три направления - собственно редакционно-издательское, стилистическое и текстологическое. Главное кредо, которое исповедывал он как редактор и издатель - это глубокое знание предмета литературной работы и привлечение максимального количества источников для его пополнения.

Характерный в этом отношении эпизод описывает в своих воспоминаниях В.Г. Шершеневич: " В одной из своих теоретических книг (" Футуризм без маски") я, защищая положение, что современные поэты не знают природы и не должны писать о ней, как раз указал на Брюсова, поэта очень точного и все же допустившего ошибку. Описывая реку, Брюсов написал: " Льнет рыба к свинцовому грузику", - между тем рыба на солнце играет и льнет к леске, к поплавку, но никак не к грузику, лежащему на дне. Года через два, дожидаясь Валерия Яковлевича... я увидел на столе подаренный мною томик " Футуризма". Я перелистал его. Против ряда абзацев были возражающие пометки, а против " грузика" было четко написано: " Бывает". Я не знал, что " бывает". Бывает, что и я, Брюсов, ошибаюсь? Мне не очень верилось, что Валерий Яковлевич признал свою ошибку, он этого не любил. Когда Брюсов вернулся домой, я спросил его о значении пометки. Он ответил:

- Спрашивал рыбаков. Говорят, если вода неглубока, то рыба играет и с грузиком.

- А вы сами это видели, Валерий Яковлевич?

- Если писать только о том, что видишь сам, тогда не надо ни читать, ни говорить с людьми" .

Высокой компетентности как одному из основных требований в редакционно-издательской работе В.Я. Брюсов следовал, в частности, при подготовке и редактировании сборника " Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней", изданного Московским Армянским комитетом в 1916 году. Известен первоначальный отказ Брюсова Комитету именно в силу того, что представлялось невозможным редактировать книгу, относящуюся к той области знания, которая была ему малоизвестна. Позже он соглашается редактировать сборник лишь при условии, что ему помогут изучить армянский язык и историю армянского народа. В дальнейшем Брюсов изучает огромное количество источников, освещающих историю этой страны на русском, французском, немецком, английском, латинском и итальянском языках, едет в Ереван и Тифлис, где получает возможность непосредственного общения с представителями науки, литературы и искусства.

Принцип высокой компетентности реализуется редактором Брюсовым и в самом подборе авторов переводов. Для него важно, чтобы увидел свет не ремесленно обработанный подстрочник, а подлинное произведение армянской поэзии, освещенное настоящим поэтическим даром проникновения в глубины человеческой души. Не случайно в числе поэтов-переводчиков антологии мы встречаем целое созвездие поэтических имен - А. Блока, К. Бальмонта, И. Бунина, Вяч. Иванова, Ф. Сологуба, В. Ходасевича.

Брюсов - издатель, чрезвычайно внимательно относящийся к выбору средств реализации авторского произведения в издании. Для него работа в этом направлении начинается с разработки концепции (плана) издания, системы размещения материала, структуры и содержания научно-справочного аппарата (комментарии, примечания, указатели и т.д.). Например, уже в одном из первых изданий, подготовленных Брюсовым - " Письма Пушкина и к Пушкину", выпущенных издательством " Скорпион" в 1903 году, примечания к ранее не публиковавшимся официальным документам содержали подробное описание подлинника - вид бумаги, характеристику способа печати, сведения о пометках и приписках, расхождении факсимиле с подлинником, об учреждениях, в которых хранится документ, шифре, названиях авторитетных ранних изданий, где он был опубликован, и другие. Весьма требователен Брюсов к эстетике издания - к выбору шрифта, бумаги, подбору иллюстраций, к композиционным средствам.

Работа В.Я. Брюсова над лексико-стилистическими средствами носит печать той глубокой идейно-художественной и духовной эволюции, которая сопутствовала ему как мастеру и теоретику литературы. В процессе его творческого развития шла смена приоритетов в оценке стилистических достоинств литературного произведения - от мелодичной ритмики и внутренней музыкальности текста к конкретности и ясности поэтической мысли, той простоте выражения, которая и является признаком наивысшего мастерства.

Ценным источником изучения редакторского наследия Брюсова могут служить внутренние издательские рецензии, написанные им в период работы в Госиздате в 1919-1920 годах. Другой источник - многочисленные работы, которые присылали ему молодые авторы с его пометками и замечаниями. Вот некоторые из тех, которые дают представление о характере оценок Брюсова. Так, сравнение росы со слезами он справедливо классифицирует как литературный штамп, на риторический вопрос автора: " Быть может на другой планете мы горим теперь двумя свечами на одном алтаре? ", Брюсов иронически отвечает вопросом же: " А есть ли на других планетах свечи и алтари? ", в выражениях " останешься в вышине" и " неужели же" дважды подчеркивает близко стоящие согласные и т.д. .

Как редактор-текстолог наиболее ярко, по мнению исследователей редакторского наследия В.Я. Брюсова, он проявил себя, работая над полным собранием сочинений А.С. Пушкина, издание которого было предпринято Литературно-издательским отделом Наркомпроса в 1918 году. Брюсов отдал изучению творчества великого поэта 25 лет своей жизни, и к тому времени опубликовал о нем свыше 80 работ. Специальная комиссия совместно с Брюсовым разработала подробный план будущего издания, охватив такие вопросы, как его состав, критическая проверка текстов, историко-литературный комментарий для крупных произведений, свод важнейших вариантов ко всем произведениям, критико-биографический очерк жизни Пушкина, определение грамматических норм издания, расположение произведений и т.д.

Вместе с тем это издание не имело четкого читательского адреса. Оно предназначалось и специалистам, и малоподготовленному читателю. Поскольку множество черновых набросков и замечаний Пушкина (которые в таком виде и опубликованы в предшествующих изданиях) Брюсов счел " непонятными иероглифами" для читателя-неспециалиста, он предпринял попытку " дописать" их, воссоздать их " полными стихами и полными строфами". Это " досоздание" пушкинских текстов вызвало резко отрицательную реакцию таких известных текстологов, как Б. Томашевский, В. Жирмунский, С. Бонди и др.

Можно по-разному относиться к неудаче В.Я. Брюсова, но, скорей всего, причины ее - в конкретно-исторической обстановке того времени, известной растерянности издателей перед новой читательской аудиторией, в отсутствии четких представлений о структуре ее запросов. Позже это понял и Брюсов, сказав о данном издании Пушкина, что "... оно желало быть одновременно и научным, и популярным, и через то не стало ни тем, ни другим" .

Суть, однако, не в отдельных, вполне объяснимых и неизбежных неудачах, а в наследовании лучших традиций редакторского искусства многими представителями нового поколения редакторов и издателей. Этому способствовала и редакционно-издательская деятельность А.А. Блока.

Поэт непродолжительное время выступал в качестве редактора периодических изданий. До революции он возглавляет отдел поэзии в журнале, который издавал самобытный русский театральный режиссер В.Э. Мейерхольд, - " Любовь к трем апельсинам" (1914-1916). После революции он в 1918 году является главным редактором периодического издания " Репертуар" - органа репертуарной секции при театральном отделе Наркомпроса. Однако под его редакцией выходит лишь один номер, поскольку А.А Блок убедился в том, что ему не дадут возможности воплотить в жизнь его издательские замыслы. В основном его редакторская деятельность связана с подготовкой и выпуском отдельных изданий или собраний сочинений мастеров литературы. В истории редактирования А.А. Блок занял свое место главным образом как редактор оригинальных поэтических произведений и редактор переводов.

В дооктябрьский период наиболее значительная его редакторская работа - подготовка к изданию сочинений А. Григорьева в издательстве К.Ф. Некрасова. Книга вышла в 1916 году под названием " Стихотворения Апполона Григорьева. Собрал и примечаниями снабдил Александр Блок". Блоку принадлежит замысел этого издания в целом, конкретные разработки состава и композиционного решения сборника, его научно-справочного аппарата и художественного оформления. В полной мере при этом проявилось умение Блока-редактора при помощи редакционно-издательских средств воссоздавать для читателя индивидуальный образ автора, бережно относясь к его творческой воле.

Блок включил в книгу 6 частей. Первые две повторяли в композиционном отношении сборник " Стихотворения Апполона Григорьева", вышедший при жизни автора в 1846 году. Редактор позволил себе переместить " рассказ в стихах " Олимпий Радий" в раздел " Поэмы", где были собраны произведения аналогичного жанра, поскольку сам термин " поэма" у А. Григорьева нигде не встречался. Остальные 4 части полностью составлены самим Блоком, который проделал огромную работу, разыскивая и атрибутируя журнальные публикации поэта. Столь же тщательно Блок работал и над научно-справочным аппаратом: отбором вариантов, сверкой текстов, примечаниями и т.д.

Однако важен сам по себе даже не факт такой работы, выполненной на высоком профессиональном уровне, а именно стремление редактора раскрыть перед читателем полнокровный образ поэта, творчество которого к тому времени было незаслуженно забыто. В одном из писем к своему другу - поэту, переводчику, мемуаристу В.А. Пясту (Пестовскому) Блок писал: "...мой Григорьев подвигается, напечатано 10 листов (а всего будет до 35-ти!). Это - не только сложные корректуры, но еще и держание в душе всей книги (то есть всей жизни его) и влияние на издателей. Пока выходит чисто" .

Концептуальный подход к замыслу издания и реализации в нем литературного произведения остается ведущим для Блока и в постреволюционный период, когда он возглавляет сектор немецкой литературы, входит в состав гетевской и поэтической коллегий издательства " Всемирная литература", работает над однотомником лермонтовских стихотворений в издательстве З.И. Гржебина.

Редактируя переводы Гете и Гейне, Блок как бы вслушивается в звучание авторского оригинала и затем стремится передать его поэтическую суть в естественном звучании русской речи. Он не допускает никакого " угла отклонения" от подлинника, ему чужды его " переосмысливания", " перевыражения", " осовременивания" со стороны переводчика.

Разрабатывая план издания произведений Г. Гейне, Блок останавливается на типе избранного собрания сочинений, который, по его мнению, позволяет представить поэта новому читателю лучшими творениями великого мастера и передать неповторимость его поэтической манеры. Хотя в начале XX века в России вышло 4 собрания сочинений Гейне, Блок считал, что русский язык еще почти его не знает. Поэтому главный смысл его помет на полях переводов - необходимость глубокого знания творчества Гейне, сохранение стихотворного размера и ритма, снятие русифицированного налета при переводе немецкой лексики (с редакцией А. Блока вышли два тома Г. Гейне - 5-й (1919) и 6-й (1922) - уже после смерти поэта).

А.А. Блок был первым, кто после революции подготовил и издал М.Ю. Лермонтова ( " Избранные сочинения в одном томе" / Редакция, вступительная статья и примечания Александра Блока. - Берлин-Пг.: Издательство З.И. Гржебина, 1921). Учитывая читательский адрес, А.А Блок поставил задачу открыть поэта широкой, но мало подготовленной аудитории. Этой задаче он подчинил и редакционно-издательские средства.

Его комментарии и примечания минимальны. Он ограничивается необходимой библиографической информацией, не включает материал, содержащий полемические суждения литературоведов и текстологов, и, наоборот, насыщает примечания множеством биографических фактов. В своей совокупности иногда они полнее, чем в научных изданиях. Цель очевидна - показать читателю живого Лермонтова - ироничного, а иногда саркастичного, нравственного максималиста, отважного и беззащитного, рисовальщика и мистификатора.

Замыслом создать образ земного Лермонтова, доступного и понятного простому человеку, продиктован и выбор иллюстративных средств, в частности, карандашного наброска портрета поэта, выполненного Д. Паленом, где он выгладит, по словам К.И. Чуковского " очень русским", простым офицером в измятой походной фуражке. К.И. Чуковский вспоминал: " Блок сидел рядом со мной и перелистывал Гржебинское издание " Лермонтова", вышедшее в свет под его, Блока, редакцией. " Не правда ли, такой Лермонтов, только такой, - спросил он, указывая на портрет, приложенный к изданию. - Другие портреты - вздор, только этот..." .

Редакторская деятельность крупнейших мастеров слова, воспитанных предшествующей эпохой, не только сохраняла преемственность идейно-эстетических и литературно-художественных традиций подлинной культуры, но и цементировала ее ценностные основы, которые устояли вопреки разрушительным попыткам " переосмысления" всего прошло опыта.

§3 Формирование принципов редактирования в советское время

Формирование принципов редактирования в советский период - процесс неоднозначный. Его основные этапы вполне соответствуют тем конкретно-историческим периодам в жизни общества, которые структурно выделяют на основе действия целого ряда факторов. В 20-е годы на практике редактирования несомненно сказываются " бунтарские" течения в самом литературном процессе. По воспоминаниям В.Т. Шаламова "... двадцатые годы - это время литературных сражений, поэтических битв... Имажинисты, комфуты, ничевоки, крестьянские поэты; " Кузница", Леф, " Перевал", РАПП, конструктивисты, оригиналисты-фразари и прочие, им же имя легион..." .

Наиболее заметным литературным течением был имажинизм. Исповедывавшие его литераторы (С.А. Есенин, Р. Ивнев, А.Б. Мариенгоф, В.Г. Шершеневич и другие) имели свое издательство " Имажинисты", выпускали одноименные сборники и журнал " Гостиница для путешествующих в прекрасном" (1922-1924 годы). Имажинисты привнесли в палитру редакторских оценок литературного произведения естественную образность русской речи, пристальное внимание к предметной детали, изобразительной подробности, тропам, системе мелодической и ритмической организации текста, с одной стороны, и чисто формалистические подходы - с другой.

Широкое использование образных литературных средств позволяло талантливым представителям этого направления часто достигать прекрасного выразительного эффекта в художественной характеристике человека и окружающей его действительности. Вот, например, как " видел" С.А. Есенина его соратник по литературному цеху А.Б. Мариенгоф:

Есенин с навыком степного пастуха

Пасет столетья звонкой хворостиной...

Однако уже в 20-е годы (в контексте острых дискуссий) постепенно начинает складываться система жесткой регламентации издательского дела. В июне 1922 года было образовано Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), а на местах губ- и обллиты, то есть органы цензуры. Постепенно начинает формироваться идеологический догмат, провозглашается примат политических целей и задач государства не только в материальной, но и духовной сфере. Характерно в этом отношении совещание " О политике партии в художественной литературе", которое было проведено Отделом печати ЦК РКП(б) в мае 1924 года. Как справедливо отмечают историки литературы, по существу, дискуссия сводилась к тому, " каким быть искусству после революции: сохранять ли ему свою специфику в познании мира или подчиняться политике, отождествиться с нею в видении мира и способах его интерпретации"