Политические взгляды.

В первой главе повести автор, от имени Данилова, даёт ёмкие и точные характеристики политики ряда стран 80- х годов 18 века:

-Турция: «в Константинополе всепоглощающий деспотизм и самодовольное невежество, которые сами себя разрушали»;
- Италия: «в Италии новый Рим, ещё не очистившийся, после жесточайших мучений, от пороков древнего»;
-Франция: «во Франции добродетельного государя на троне (Людовик XVI- авт.), а подданных, обуянных злыми мечтами»;
-Англия: «в Англии тщеславие свободными постановлениями, и в узах (оковах- авт.) народ и правителей»;
-Германия: «в Германии ушлые (хитрые- авт) законы граждан мира, а не отечества, и пустые слова под громким титлом философии».

В одном абзаце мы видим целую политическую философию, которая, вероятно, выражает мнение автора. Если взять социально-политическую позицию автора без учёта стран, то мы имеем следующие взгляды:

1)Неприятие деспотии, которая в своём нежелании осуществлять назревшие в обществе преобразования способна себя разрушить.
2)Страх перед губительными последствиями разрушения цивилизации, которые обрекают общество на длительные «мучения» (Италия тяжело переживала падение цивилизации).
3)Провозглашение свободы в обществе (демократии-авт.) совсем не означает свободу этого общества и власти.
4)Осуждение «ушлых» законов, не гарантирующих стабильности общества.
5)Видение идеала в служении Отечеству, а не человечеству в целом.
6)Осуждение немецкой философии, которую считал пустой.
7)Главное его убеждение, высказанное касательно Франции, – неприятие революции, совершаемой «подданными» и разрушающей государственность и политические устои.

Находим ли мы подобные убеждения у Пушкина?

1)Безусловно, Пушкин был противником деспотии и не раз рассуждал о ней применительно к России:

Владыки! Вам венец и трон
Дает закон — а не природа —
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас закон.

„Вольность“

Он выступал сторонником реформ как альтернативы революции и в предостережении от неё в «Истории Пугачёвского бунта» писал: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» Рейтблат в статье «К вопросу о политических взглядах и журналистской деятельности

Ф.В. Булгарина и А.С. Пушкина» пишет: «Пушкин возлагает надежды на проводимые правительством улучшения и реформы. Путешествовавший по России в 1830—1831 годах англичанин за­писал после беседы с ним, что Пушкин того мнения (как все разумные и хо­рошие люди), что никакая большая и существенная перемена не может иметь места в политическом и общественном строе этой обширной и разнородной империи иначе, как постепенными и осторожными шагами, каждый из кото­рых должен быть поставлен на твердую основу культурного подъема; или, другими словами, на просветление человеческих взглядов и на расширение разумений»²⁷.

2) С.М. Некрасов, директор Пушкинского музея, в одном из интервью говорит: «Пушкин был очень свободолюбивым человеком. Он отстаивал свободу вместе с друзьями-декабристами, особенно во времена расцвета либерализма в 1820-1822 годы. Но со временем он понял, что связан со страной и государством практически кровно, через предков. Он чувствовал ответственность, осознавал свою связь с обществом, и понимал, что для того, чтобы оно развивалось, нужно работать на его благо. Так он пришел к идее государственности. К тому же Пушкин столкнулся с народным бунтом, «бессмысленным и беспощадным», и откровенно его боялся. Не потому, что не был храбрым человеком (за его плечами было полтора десятка дуэлей), а потому, что боялся разрушения культуры и цивилизации. Он взялся писать «Историю Пугачевского бунта», чтобы показать, насколько это было страшно, и предупредить современников»²⁸.

3) Пушкин был противником демократии. За два года до смерти в заметке «Об истории поэзии Шевырева» Александр Сергеевич писал: «...Франция, средоточие Европы... Народ властвует в ней отвратительною властию демократии»²⁹.

«Большинство, нагло притесняющее общество; рабство негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству принуждённый к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами".

Возмущали Пушкина и «отношения Штатов к индейским племенам, древним владельцам земли» - по его словам, это была «явная несправедливость, беда и бесчеловечие американского Конгресса».

«Во все времена, - говорил Пушкин А.Смирновой, - были избранные предводители; это восходит от Ноя и Авраама. Разумная воля единиц или меньшинства управляла человечеством... Роковым образом при всех видах правления люди подчинялись меньшинству или единицам, так что слово «демократия» в известном смысле представляется мне бессодержательным и лишенным почвы»³⁰.

4)В одном из замечаний к «Истории Государства Российского» Н.М.Карамзина Пушкин пишет, что законы гражданские, которые охраняются страхом наказания, иные, чем законы нравственности, «коих исполнение оставляется на произвол каждого, а нарушение не почитается гражданским преступлением», то есть в его понимании идёт противопоставление законов гражданских и закона нравственного, который он считает более важным³¹.

В «Выписке из «Journal des Debats» 1831 г» Пушкин отмечает: «худшая из всех тираний — это тирания законов».³²

5) Во второй половине 20 - х годов Пушкин прочно встал на позиции патриота-государственника, и его отклик на разгром польского восстания в 1831г. вполне предсказуем. Пушкин считает это внутренним делом. В стихотворении «Клеветникам России» читаем:

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Но в то же время борьба балканских народов против Османского владычества вызывает у него сочувствие («Кирджали»).

6) В «Путешествии из Москвы в Петербург» мы читаем: «Философия немецкая, которая нашла в Москве, может быть, слишком много молодых последователей, кажется, начинает уступать духу более практическому. Тем не менее влияние ее было благотворно: она спасла нашу молодежь от холодного скептицизма французской философии и удалила ее от упоительных и вредных мечтаний, которые имели столь ужасное влияние на лучший цвет предшествовавшего поколения!»³³

7) У Пушкина сложилось вполне определённое отношение к Великой Французской революции, и отношение это негативное. «Вот уже сорок лет, как кажется, что провидению угодно давать нам уроки всякого рода. Мы видели последовательно, как вполне республиканская монархия, основанная людьми, не имевшими недостатка ни в знаниях, ни в красноречии, ни в добрых намерениях, будучи лишена своей естественной опоры, выродилась в анархию. Как анархия породила террор, как республика III года, отвергнутая нашими нравами, послужила лишь переходом к военному деспотизму; как военный деспотизм, победитель и Европы, и враждующих партий, погиб именно от избытка славы, притом погиб ненавидимый после того, как был встречен при своем возникновении столькими надеждами, наконец, как конституционная монархия пала в свою очередь вследствие того, что нарушила законы, в которых была вся ее сила. Сколько ступеней в этой великой истории сорока лет, столько уроков, отмеченных в нашей памяти несчастием и кровью!»

Выписки из «Journal des Debats» 1831 г.³⁴

Таким образом, политические воззрения автора повести «Жизнь Петра Ивановича Данилова» в точности соответствовали взглядам Пушкина начала 30-х годов.