Стенограмма доклада наркома НКВД Н. И. Ежова на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года 1 страница

23 февраля 1937 г. Вечернее заседание

Молотов. Товарищи, разрешите объявить заседание пленума открытым. К повестке дня есть замечания у членов пленума?

Голоса с мест. Нет.

Молотов. Нет возражений?

Голоса с мест. Нет.

Молотов. Утверждается. Начнем с первого вопроса — «Дело Бухарина и Рыкова». Доклад Ежова.

Ежов. Товарищи, на прошлом Пленуме Центрального Коми­тета партии, на основании показаний Каменева, Пятакова, Со­кольникова, Сосновского, Угланова и Куликова, я докладывал о существовании антисоветской организации правых, которую воз­главлял центр в составе Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова и Шмидта. Я тогда докладывал Пленуму ЦК партии о том, что чле­ны центра — Бухарин, Рыков, Томский, Угланов: во-первых, зна­ли о существовании подпольного антисоветского троцкистско-зиновьевского объединенного блока; во-вторых, знали о суще­ствовании подпольного антисоветского троцкистского параллельного центра; в-третьих, были осведомлены о том, что троцкистско-зиновьевский объединенный блок и троцкистский параллельный центр в своей борьбе против партии и Советского правительства перешел к методам террора, диверсии, вредитель­ства; в-четвертых, были осведомлены об изменнической платфор­ме троцкистско-зиновьевского блока, направленной к реставра­ции капитализма в СССР при помощи иностранных фашистских интервентов и, наконец, в-пятых, члены центра Бухарин, Угла­нов и Рыков стояли на той же платформе, контактировали анти­советскую деятельность своей правой организации с организаци­ей троцкистов.

Ввиду серьезности тех обвинений, которые предъявлены Буха­рину и Рыкову, предыдущий Пленум Центрального Комитета партии, по предложению т. Сталина, вынес постановление о том,

чтобы вопрос о конкретной вине кандидатов в члены ЦК ВКП(б) Бухарина и Рыкова перенести на настоящий Пленум с тем, что­бы за это время произвести самое внимательное и добросовест­ное расследование антисоветской деятельности правых, в частно­сти конкретной вины Бухарина и Рыкова. Руководствуясь этим постановлением Пленума ЦК, за это время расследована деятель­ность организации правых и причастность к ней Бухарина и Ры­кова, которая выразилась в основном в следующем:

1. В Москве, Ленинграде, Ростове-на-Дону, Свердловске, Са­ратове, Иваново-Вознесенске, Хабаровске и в некоторых других городах были допрошены и передопрошены вновь троцкисты Пятаков, Радек, Яковлев, Белобородое и многие другие активные участники организации правых, большинство из которых извест­ные вам: Угланов, Котов, Яковлев, Слепков Александр, Слепков Василий, Астров, Цетлин, Луговой, Розит, Сапожник[ов]... (пере­числяет), Козлов, Шмидт Василий и многие другие. Все перечис­ленные участники организации правых, равно как и троцкисты, дали исчерпывающие показания о всей антисоветской деятельно­сти организации правых и своем личном участии в ней. Они це­ликом подтвердили те обвинения, которые были предварительно предъявлены Бухарину и Рыкову на предыдущем Пленуме и до­полнили большим количеством новых фактов.

Эти факты не оставляют сомнения в том, что до последнего времени существовала относительно разветвленная организация правых во главе с Бухариным, Рыковым, Томским и Углановым. Расследование деятельности правых, по нашему мнению, произ­ведено с достаточной тщательностью и объективностью. Объек­тивность этого расследования подтверждается следующими фак­тами: во-первых, совершенно в различных городах, различными следователями, в разное время опрошены десятки активнейших участников организации правых, которые в разное время и в раз­ных местах подтвердили одни и те же акты. Таким образом, у следствия имелась возможность объективного сопоставления по­казаний десятков арестованных, которые подтвердили в основ­ном — с отдельными мелкими отклонениями применительно к индивидуальной антисоветской деятельности каждого — все по­казания.

Во-вторых, товарищи, многие из активнейших участников организации правых, и в частности такие ближайшие друзья Бу­харина, его ученики, как Ефим Цетлин, Астров, сами изъявили добровольное согласие рассказать Наркомвнуделу и партийному органу всю правду об антисоветской деятельности правых за все время их существования и рассказать все факты, которые они скрыли во время следствия в 1933 году. В-третьих, для объектив-

ности проверки показаний Политбюро Центрального Комитета устроило очную ставку Бухарина с Пятаковым, Радеком, Соснов-ским, Куликовым, Астровым. На очной ставке присутствовали тт. Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе, Ми­коян и другие члены Политбюро. Все присутствовавшие на оч­ной ставке члены Политбюро ЦК неоднократно ставили перед всеми арестованными троцкистами и правыми вопрос, не огово­рили ли они Бухарина и Рыкова, не показали ли лишнего на себя. Все из арестованных целиком подтвердили показания и настаи­вали на них.

Вы сами понимаете, товарищи, что у арестованных, которые говорят не только о деятельности других, не в меньшей мере, а в большей о своей собственной антисоветской деятельности, со­блазн был большой, когда задавался такой вопрос, ответить от­рицательно, отказаться от показаний. Несмотря на это, все под­твердили эти показания.

Рыкову была дана очная ставка с людьми, с которыми он сам пожелал иметь очную ставку. Ближайшие работники, в прошлом лично с ним связанные, — Нестеров, Рагин, Котов, Шмидт Ва­силий, — все они подтвердили предварительные показания на очной ставке, причем несмотря на строжайшее предупреждение о том, что ежели они будут оговаривать и себя и Рыкова, то бу­дут наказаны, они тем не менее свои предварительные показания подтвердили. Больше того, в этих очных ставках дали целый ряд новых фактов, напоминая Рыкову об отдельных разговорах, об отдельных директивах, которые от него получали, и об отдельных фактах, которые не смог даже отрицать Рыков.

Таким образом, товарищи, мы считаем, что документальный и следственный материал, которым мы располагаем, не оставляет никаких сомнений в том, что до последнего времени существо­вала и действовала антисоветская организация правых, члены которой, подобно троцкистам и зиновьевцам, ставили своей за­дачей свержение советского правительства, изменение существу­ющего в СССР Советского общественного и государственного ус­тройства. Подобно троцкистам и зиновьевцам, они встали на путь прямой измены родине, на путь террора против руководи­телей партии и Советского правительства, на путь вредительства и диверсий в народном хозяйстве. Из этих же материалов след­ствия и документов вытекает, что виновность Бухарина и Рыко­ва вполне доказана, виновность в тягчайших преступлениях про­тив партии и государства, которые им предъявлялись на преды­дущем Пленуме и о котором я собираюсь докладывать сейчас.

Переходя к конкретному изложению следственных и докумен­тальных материалов, которые имеются в нашем распоряжении, я считаю необходимым оговориться, что я не буду касаться исто­рии вопроса, хотя имеется очень много интересных с точки зре­ния исторической фактов развития организации правых и ее борьбы против партии. Я буду этих фактов касаться только по­стольку, поскольку они имеют отношение к обсуждению сего­дняшнего вопроса.

Если остановиться на возникновении и развитии антисовет­ской организации правых, то на основании материалов следствия и документальных материалов ее деятельность можно разбить примерно на три этапа. Первый этап — это 1921—27 гг., когда зародилась организация правых в виде школки Бухарина, с од­ной стороны, и в виде известных тред-юнионистски настроенных кадров профсоюзников, возглавляемых Троцким, — с другой, которые впоследствии превратились в одну из основных и глав­ных частей организации правых. Второй этап — 1927—30 гг., когда к школке Бухарина, к профсоюзникам потянулись все правооп-портунистические группы, возглавляемые Рыковым в советском аппарате, Томским — в профсоюзном, Углановым — в москов­ской партийной организации. Все вместе они к июньскому Пле­нуму ЦК 1928 года образовали вполне сколоченную фракцию со своей платформой, внутрифракционной дисциплиной и своим централизованным руководством. Наконец, третий этап — 1930— 37гг. (я здесь объединяю), когда организация правых уходит в подполье, отказывается от открытого отстаивания своих взглядов, двурушнически маскируя свое отношение к линии партии, к ру­ководству партии и постепенно скатывается к тактике террора, к организации повстанчества в деревне, к организации забастовок и, наконец, к диверсии и вредительской деятельности в народ­ном хозяйстве.

Разрешите мне на первых двух этапах не останавливаться, взяв здесь только два наиболее важных факта. Первый факт, имеющий отношение к первому этапу развития организации правых, сле­дующий. Из всей своей многолетней борьбы против Ленина Бу­харин, к сожалению, вынес один урок: он своей школе прямо говорил, что Ленин бил меня потому, что я не имел организован­ной группы своих единомышленников. Поэтому после смерти Ленина он сразу же начинает сколачивать группу своих едино­мышленников...

Микоян. Герой большой он.

Ежов....которая впоследствии оформляется в известную всем школку Бухарина. Уже тогда эта школка представляла совершен­но законченную фракционную группу со своей программой, со своей внутрифракционной дисциплиной. Вся эта школка воспи­тывалась на противопоставлении Бухарина Ленину. Вся школка

считала, что Бухарин в своей борьбе и в своих взглядах по воп­росам советской экономики, по вопросам учения о государстве, об империализме был прав, тогда как Ленин ошибался. Об этом говорят все участники бухаринской школки до единого. Причем Бухарин этого и не скрывал. Он прямо воспитывал их в этой школе на таком противопоставлении себя Ленину. Больше того, он себя воспитывал не только на противопоставлении Ленину, но и на противопоставлении Центральному Комитету партии, счи­тая, что Центральный Комитет партии тоже проводит неправиль­ную политику. От этой школки молодых бухаринцев никаких сек­ретов буквально не существовало. Все секреты, все вопросы По­литбюро, которые обсуждались, — а как известно, Бухарин был членом Политбюро, — обязательно обсуждались и в школке.

Второй факт, товарищи, имеющий отношение ко второму эта­пу. Всем известно, что лидеры правой оппозиции в 1928 году и позже доказывали, что у них никаких фракций не существует, тем более не существует никакой нелегальной организации. Они ут­верждали, что все дело сводится к тому, что правые по-своему честно, каждый в отдельности, не связанные фракционной дис­циплиной, отстаивали и защищали свои неправильные взгляды. Факты говорят обратное. Уже к 1928 году вполне сложилась за­конченная фракция правых, которая противопоставляла свою линию линии ЦК ВКП(б). Сложилась она, как я уже говорил, с одной стороны, из школки Бухарина, из правооппортунистических тред-юнионистов профсоюзников, из некоторых работни­ков-хозяйственников из хозяйственно-советского аппарата и, на­конец, из некоторых руководящих партийных работников Мос­ковской партийной организации.

Факт третий, имеющий отношение к этому же периоду, — это тот, что уже в 1928 году правые для руководства всей фракцион­ной деятельностью и борьбой своей против партии создали ру­ководящий центр, в который вошли Рыков, Бухарин, Томский, Шмидт, Угланов и Угаров. Как сейчас установлено материалами следствия и документами, этот центр руководил всей фракцион­ной борьбой правых. Все выступления правых на пленумах, на активах партийной организации в течение 1928—29 гг. предвари­тельно обязательно обсуждались в этом центре. Больше того, из­вестная антипартийная вылазка правых на съезде профсоюзов, где они пробовали свои силы, руководилась целиком этим фракци­онным центром. Во время заседаний съезда центр почти беспре­рывно заседал на квартире у Томского, установив дежурства. Все время дежурили либо Рыков, либо Бухарин, либо Томский, либо другие. Такие выступления, например, как выступления Котова и Розита на апрельском Пленуме Центрального Комитета в

1929 году, тезисы их утверждались, предварительно центром про­сматривались, только после этого они выступали.

Вот таковы основные факты, которые я считал необходимым отметить из деятельности правых на первом этапе развития этой организации и на втором. Что касается третьего, основного и главного этапа, то он рисуется примерно в следующем виде. Пос­ле поражения правых на ноябрьском Пленуме ЦК в 1929 году центр правых приходит к убеждению, что открытая атака против партии безнадежна и обречена на провал. Продолжая стоять на своих правооппортунистических позициях, центр правых, в целях сохранения своих кадров от окончательного разгрома, встал на путь двурушнической капитуляции. В надежде, что удастся в бли­жайшее время начать новую атаку против партии, центр обсуж­дает целый план, всю тактику двурушничества. Здесь учитываются ошибки троцкистов, ошибки зиновьевцев и разрабатывается бук­вально до деталей план двурушнической подачи заявлений. План этот заключается в следующем: первое — всем причастным к организации правых членам партии, которые не известны еще партийным организациям как активно связанные с правыми, да­ется директива конспирировать свои связи до поры до времени и никуда не вылезать, никаких заявлений не подавать. Особая тактика вырабатывается для москвичей, в особенности для чле­нов Центрального Комитета от московской организации.

Во время ноябрьского Пленума ЦК в 1929 году заседает центр, и в центре предлагают Угланову, Котову и Куликову на ноябрь­ском Пленуме ЦК выступить с покаянными речами и подать за­явление. Какая цель преследуется? Цель следующая: во что бы то ни стало сохранить московскую группу работников, сохранить Угланова, так как на ближайшее время намечалась, когда опра­вятся, новая драка, новая атака против ЦК партии. Как извест­но, Угланов, Котов и Куликов, тогдашние члены Центрального Комитета, выступили с таким заявлением и подали покаянное заявление с отказом от своих правооппортунистических взглядов и о разрыве с оппозицией. Известно также, товарищи, что Буха­рин, Рыков и Томский подали эти заявления значительно позже. Сейчас вот этот факт и Рыков и Бухарин не прочь изобразить следующим образом: «Что же, де, вы нам приписываете существо­вание какой-то фракции со своей дисциплиной и т. д., а я вот узнал относительно подачи заявления с капитуляцией, с отказом от правых взглядов только на самом Пленуме ЦК. Даже больше того, я был настолько возмущен, считая это ударом в спину». На деле этот «удар в спину» был довольно мягким, потому что он обсуждался заранее, да и никакого удара здесь не было. Весь план строился только с расчетом сохранить во что бы то ни стало вер-

хушку московской организации правых, упрочить их положение с тем, чтобы при первой возможности начать новую атаку про­тив ЦК партии.

Дальше, товарищи, уже после подачи заявления Рыковым, Бухариным и Томским центр дает указание своим сторонникам на местах немедленно капитулировать. Кстати сказать, в то вре­мя проходили пленумы крайкомов, обкомов и ЦК нацкомпартий, собирались активы, где обсуждался вопрос, связанный с борьбой правой оппозиции против партии и с осуждением этой борьбы. На большинстве этих пленумов и активов активные правые, в особенности из числа бухаринских учеников, самым ярым обра­зом выступали в защиту своих старых правых позиций, в защиту Бухарина, Рыкова и Томского. И для них «приказ», как его на­зывает Слепков, приказ по фракции относительно немедленной подачи заявления с отказом был совершенно неожиданным. Не обошлось и без курьезов, например, такой курьез: Слепков, бу­дучи на пленуме крайкома в Самаре... утром выступает с речью в защиту своих позиций, в защиту правых позиций, в защиту Бухарина, Рыкова и Томского; во время обеденного перерыва приходит к себе в гостиницу, или к себе на квартиру, получает директиву от Бухарина с нарочным медленно капитулировать. На вечернем заседании он выступает с покаянной речью, отказыва­ется от всех своих убеждений, осуждает правых. И как он теперь говорит: «До того обидно было, что я всю ночь проплакал, пото­му что меня поставили в такое идиотское положение». Вот, то­варищи, таким образом и в момент подачи покаянных заявлений никакого сомнения не было, что действовало централизованное руководство фракции правых, которое давало приказ капитули­ровать, разрабатывая в то же время план этой капитуляции во всех деталях.

Так, товарищи, обстоит дело с якобы искренним отказом Бу­харина, Рыкова и Томского от отстаивания своих позиций в борь­бе против партии. Они встают на позиции двурушничества, пе­реходят в подполье с тем, чтобы при первой возможности акти­визировать свою антисоветскую деятельность.

К этому времени, товарищи, т. е. к началу 1930 года, или в 1930 году, принимая во внимание все маневры правых, мы име­ли сложившуюся организацию правых примерно в следующем виде. Правые имели свой центр в составе Бухарина, Рыкова, Том­ского, Угланова и Шмидта. Второе — для объединения руковод­ства подпольной деятельностью правых, работающих в Москве, был образован так называемый московский центр, в состав ко­торого входят: Угланов, Куликов, Котов, Матвеев, Запольский, Яковлев. В то же время на местах, на периферии складываются

группы правых из числа активнейших участников организации и, главным образом, участников школки Бухарина, которые реше­нием ЦК были посланы для работы на местах. Такие группы складываются: в Самаре — группа Слепкова, в которую входят Левин, Арефьев, Жиров; в Саратове — группа Петрова [Петров­ского П. Г.] в составе Зайцева, Лапина [Лапкина В. С.]; в Каза­ни — группа Васильева; в Иванове — группа Астрова; в Ленин­граде — группа Марецкого в составе Чернова и др.; в Новоси­бирске — группа Яглома и Кузьмина; в Воронеже — группа Сапожникова и несколько позднее Нестерова; в Свердловске — группа Нестерова.

Вот эти группы к 1930 году более или менее оформились, организовались со своей фракционной дисциплиной и делали все попытки для того, чтобы вербовать себе сторонников. Они суще­ствовали вплоть до 1932 года с небольшим изменением в своем составе, когда многие из их участников были изобличены в ан­тисоветской деятельности, подверглись репрессиям, значительная часть была арестована после известной всем конференции пра­вых, состоявшейся в Москве в августе 1932 года. Часть была аре­стована в связи с разоблачением группы Рютина, и после 1932— 33 гг. члены организации уходят в еще более глубокое подполье. Члены центра и их сторонники на местах поддерживают связь друг с другом только по цепочке. Если в 1932—33 гг. мы имели большое количество фактов совещаний, собраний и даже конфе­ренцию, то в последующие годы всякие совещания запрещаются и связь налаживается только на началах персональных встреч. Так, товарищи, обстоит дело с возникновением и развитием ан­тисоветской организации правых, так, как она рисуется по мате­риалам следствия и тем документам, которые имеются в нашем распоряжении.

Какова же политическая платформа организации правых на протяжении ее существования? Я, товарищи, здесь- не стану ка­саться всем известных отдельных документов, которые подавали правые в свое время ЦК партии, а начну с характеристики тех документов, которые имеются, по крайней мере, в нашем распо­ряжении сейчас.

В 1929 году, мысли были такие и до 1929 года, правые счита­ли нужным обобщить отдельные разрозненные свои записки, свои разногласия с партией в какой-то единый документ. Была попытка составить такой платформенный документ с тем, чтобы подать его в Центральный Комитет партии. Такой документ был составлен. Однако члены партии центра правых не решались его подать в ЦК партии, скрыли его от Центрального Комитета партии. Правда, они его не скрывали от троцкистов и Зиновьев-

цев. Бухарин, например, показал этот документ Пятакову. Осве­домлен был об этом документе и Каменев. Однако Центрально­му Комитету партии они не представили его. Достаточно осведом­лены об этом документе, обобщающем, были и члены своей орга­низации.

Я не стану в подробностях касаться этого документа. Скажу только, что он не имеет актуального значения для обсуждения сегодняшнего вопроса. Скажу только одно, что документ более или менее откровенно излагает предложения, которые, по суще­ству, вели к капиталистической реставрации в СССР, обвиняя всякого рода совершенно нетерпимыми, гнусными выпадами Центральный Комитет партии. В том числе сползая на троцкист­ские рельсы, правые излагают в нем несогласие по всем корен­ным вопросам нашего социалистического строительства и вносят свои предложения.

Этот документ не увидел свет. Правые его скрыли. Актуального значения, повторяю, для обсуждения сегодняшнего вопроса он не имеет. Я его коснулся только мельком и хочу перейти к более поздним документам. В первую очередь необходимо остановить­ся на так называемой рютинской платформе. Прежде всего она объединяет и таинственную рютинскую платформу. Появление этой платформы трактовалось по-разному. Основное, что было выявлено, это то, что существовала какая-то дикая группа, свя­занная с правыми, которая была более репрессивно настроена. Они решили обобщать все свои настроения и умонастроения в качестве платформы. Итак, эта дикая группа пускает в распрост­ранение эту платформу. Эту платформу распространили и правые, и сами рютинцы, и зиновьевцы, и троцкисты. Немножечко, ска­зать, удивлены были, что, например, Рыков давал такие указания своим ближайшим помощникам связаться с правой организаци­ей. Бухарин говорит, что это документ не существующий, гово­рит, что его ГПУ выдумало.

А вот какова же картина появления этого документа, его при­рода, на самом деле как она рисуется на основании следствен­ных материалов, которыми мы располагаем. Сейчас, товарищи, совершенно бесспорно доказано, что рютинская платформа была составлена по инициативе правых в лице Рыкова, Бухарина, Том­ского, Угланова и Шмидта. Вокруг этой платформы они предпо­лагали объединить все несогласные с партией элементы: троцки­стов, зиновьевцев, правых. По показаниям небезызвестного всем В. Шмидта, дело с ее появлением рисуется примерно следующим образом.

В связи с оживлением антисоветской деятельности различно­го рода группировок, правые весной 1932 года решили во что бы то ни стало составить политическую платформу, на основе кото­рой можно было бы объединить всю свою организацию и при­влечь к ней все группы.

С этой целью весной 1932 года на даче у Томского в Болшеве был собран центр правых в составе Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова и Шмидта. На этом совещании члены центра догово­рились по всем основным принципиальным вопросам платфор­мы, набросали ее план. Шмидт показал, что даже нечто вроде тезисов было набросано. Затем центр правых поручил Угланову связаться с Рютиным, привлечь кое-кого из грамотных людей, оформить эту платформу, составить и представить на рассмотре­ние центра. Платформа на основе вот этих предварительных за­писей, указаний центра, была составлена осенью 1932 года. Уг­ланов получает эту платформу, первоначальный набросок этой самой платформы уже в законченном виде и предлагает опять собраться центру. По предложению Угланова опять собираются в Болшеве на даче у Томского под видом вечеринки или выпивки какой-то и там подвергают этот документ самой тщательной пе­реработке и чтению. Читали по пунктам, вносили поправки. На этом втором заседании центра присутствовали: Угланов, Рыков, Шмидт, Томский. Тогда Бухарина не было, он был то ли в отпус­ку, то ли в командировке. Так объясняет Шмидт.

Картину обсуждения этой платформы Василий Шмидт рисует следующим образом, поскольку он принимал участие в утверж­дении и рассмотрении платформы. При рассмотрении этой плат­формы Алексей Иванович Рыков выступил против первой части, которая дает экономическое обоснование, и сильно ее браковал. «Не годится, она уж слишком откровенно проповедует, это уж прямо восстановление капитализма получается, слишком уж не прикрыта. Надо ее сгладить. Что касается практической части, там, где говорится об активных методах борьбы против прави­тельства, там, где говорится о переходе к действенным меро­приятиям против партии, тут она написана хорошо и с ней надо согласиться».

Томский выступил: «Экономическая часть — это чепуха, будет она поправлена или нет, потом можно поправить. Главное не в ней (смех), главная вот эта часть, которая говорит об активных действиях». Причем, как говорил Шмидт, назвал эту часть тер­рористической частью. «Эта часть хорошо написана, а раз хоро­шо написана, давайте согласимся с ней и утвердим». Все согла­сились с Томским, платформа была утверждена и, судя по при­мерным срокам, которые мы имеем сейчас возможность проверить по данным следствиям, — Шмидт не помнит, в какой именно день это было, — но по сопоставлению следствия мож-

но установить, что это совпадает как раз с моментом обсуждения этой платформы на даче в Болшеве у Томского.

Таким образом, товарищи, материалы следствия, по-нашему, бесспорно доказывают то, что фактически авторами действитель­ной рютинской платформы является не какая-то дикая группа Рютина, нечаянно свалившаяся с неба, а центр правых, в том числе Рыков, Бухарин, Томский, Угланов и Шмидт, они являют­ся действительными авторами и то, что они передоверили свое авторство Рютину, это дела не меняет. На этом же совещании было решено, что ежели где обнаружится эта платформа и будут спрашивать на следствии, что Рютин должен обязательно скрыть и выдать за свою, объявив, что это дикая платформа и т. д. Вот, товарищи, истинное происхождение рютинской платформы.

Само собой разумеется, что Бухарин и Рыков отрицают это дело. Хотя вчера на очной ставке со Шмидтом Рыков вынужден был признать, что на даче Томского он действительно читал рю-тинскую платформу, правда, он это изображает невинно и гово­рит, что там были члены ЦК, видимо, члены ЦК получали рю-тинскую платформу. Я не знаю, рассылалась ли членам ЦК рю-тинская платформа?

Голоса с мест. Нет, нет.

Ежов. Дальше он говорит, что читали под пьянку рютинскую платформу и характеризует ее шляпниковско-медведниковским документом.

Голоса с мест. Сообщал ли он кому-нибудь об этом?

Ежов. Он не сообщил. Он говорит, что члены ЦК имеют пра­во читать любые документы.

Голос с места. Вчера сообщил.

Ежов. Да, вчера сообщил. Я, товарищи, напомню, для того, чтобы увязать с последующим основные положения рютинской платформы. Рютинская платформа отрицает социалистический характер Советского государства, требует роспуска колхозов и отказа от коллективизации, отказа от линии ликвидации кулаче­ства, от советской индустриализации, предлагает для борьбы про­тив партии и Советского правительства объединить все оппози­ционные группы, в том числе троцкистов, зиновьевцев, шляпни-ковцев, правых, леваков и т. д. и в качестве практических мер откровенно формулирует и предлагает индивидуальный террор, требует также, как и троцкисты в известном своем письме, — уб­рать Сталина, под этим подразумевают — убить Сталина, пред­лагает всем своим единомышленникам выпускать листовки, прокламации, организовать забастовки на заводах и требует, на­конец, свержения Советского правительства путем вооруженно­го восстания.

Если внимательно вчитаться в отдельные предложения этой платформы, то там в такой завуалированной, туманной форме содержится призыв к вредительству и саботажу мероприятий партии и правительства. Эта платформа, товарищи, по существу, представляла документ, выражающий собою чаяния, настроения, взгляды, которые требовали прямо капиталистической реставра­ции в СССР. Если приложите туда последние издания соглаше­ния Троцкого с Гитлером...

Голос с места. Одно и то же.

Ежов. Это одно и то же. Так обстоит дело с рютинской плат­формой.

После рютинской платформы, после выпуска ее прошло, при­мерно, 5 лет. За эти годы, товарищи, страна гигантски ушла впе­ред. Для всех победа социализма стала совершенно очевидной. В условиях окончательной победы социализма продолжать актив­ную борьбу с Советским правительством, прикрываясь советской фразеологией, не выйдет дело. Дело безнадежно, разоблачить су­меет любой. Поэтому неизбежно должны были возникнуть в группе отдельных правых настроения сформулировать свои на­строения более откровенно. Такую попытку составить платфор­му мы обнаружили сейчас при следствии. Она имеет отношение к 1936—37 годам. Эта платформа сама по себе чрезвычайно ха­рактерна. Эта платформа имеет обращение ко всем народам Со­ветского Союза и ко всей молодежи. Авторами платформы явля­ются Слепков Александр, небезызвестный ученик Бухарина, Кузь­мин, ученик Бухарина, наконец — Худяков. Сидя в тюрьме, в изоляторе, они написали эту программу, эту платформу и при освобождении Худякова предложили ему, так как он выезжал в ссылку в Западную Сибирь, в Бийск, предложили ему связаться, дали ему адреса, предложили связаться с организацией правых, обсудить платформу и высказать свои соображения.

Я, товарищи, зачитаю вам некоторые положения новой плат­формы. Прежде всего, ее философская часть. В ней говорится следующее: «Марксизм, как цельное мировоззрение [...] и, нако­нец, учение о классовой борьбе». Все это, по мнению авторов платформы, жизнью опровергнуто, марксизм себя изжил оконча­тельно. Дальше идут рассуждения о высказываниях Спенсера, Герцена и Бакунина и т. д., которые себя оправдали и жизнью перекрыты. Критикуя политическую часть нашего строя, они в программе говорят следующее:

«Социалистическая система хозяйства оказалась на деле самой бюрократической... в своих кольцах удава задушила все живое». И дальше: «Диктатура пролетариата с его монопольным положе­нием...»

Голос с места. Сволочи.

Ежов. «Философия марксизма превратилась в самую реакци­онную закостенелую догму... защиты и нападения». Исходя из этого, авторы платформы считают священным и неуклонным долгом свержение такой деспотической власти. И дальше они предлагают образовать новую партию под названием «Народная демократическая партия России». (Возмущение в зале.) Так быв­ший кадет Слепков формулирует сегодня свои взгляды, собака вернулась к своей блевотине.