Правителям современной России посвящается. 11 страница

Незваный гость спросил:

— Это кто?

Мама страшно рассердилась.

— А вы наглец! — заметила она.

И чтоб подразнить этого человека, сказала:

— Это парни с бухгалтерских курсов, где я занималась перед войной!

Пришедший настоящий бегемот! Закрыл наши двери,

сразу две, и ко мне...

Тянет свои ручищи! Скотина!

А когда мы его пристыдили, дали отпор и сообщили

простую истину, что не все «бляди», он разозлился!

Заявил:

«Я — власть! Я захочу — к вам в 12 часов ночи приду!

Устрою проверку паспортного режима. Чтобы не выкобенивались!»

Мама порозовела от злости:

— Один раз зайдешь — больше не захочешь! — закричала она и показала «власти» неприличный знак из пальцев.

Теперь опешил он.

Пообещал, что увезет меня на допрос.

Мама обозвала его «кретином» и сказала, что у меня было ранение на рынке,

в октябре. У нас десятки свидетелей!

Что если она еще раз увидит его на нашем пороге, жалоба русскому коменданту в новую администрацию обеспечена!

С копиями справок от врачей.

Из больницы № 9, госпиталя МЧС и т. д.

— За клевету и сочинительство вылетишь со своей «хлебной» работы! — кричала она, окончательно рассвирепев, и он спасся бегством, бормоча от злости что-то по-чеченски...

Мы выяснили:

предварительно этот «товарищ» с грязной душой и с грязными «лапами», беседовал с настоящим сыном бабушки - чеченки, той, которая учила Раису молитвам и временно была приемной матерью Алика.

А потом этот мент остался ночевать у Азы. (Этому уже никто не удивился!)

С Линой поговорил и отослал ее.

А хитрющая Аза вышла во двор и сделала «кино».

Громко объявила соседям:

— Милиционер ушел!

Но мы стояли на своем подъезде и хорошо видели: этот человек от нее не выходил! Мама и я специально обошли дом. Проверили! «Власть» мирно беседовала у окна с Азой.

О войне, о каких - то компьютерах...

О том, что Аза попала в какой - то список?!

И что он ей поможет! Но только в том случае, если Аза «будет умницей»?!

А еще лучше, если она о ком-нибудь сможет рассказать, дать «наводку».

Мы осторожно заглянули к ним в комнату на первый этаж.

Успели заметить: Аза достала свои съестные припасы. Расставила перед гостем.

Очень скоро она вышла во двор.

Я и мама, словно два шпиона, уже успели обойти ее дом. Подошли близко к большой дворовой печке из битых кирпичей, в середине двора. Надеялись, Аза скажет нам хотя бы часть правды. Но Аза разожгла огонь.

Водрузила на печь большой чайник. Громко сообщила еще разок:

— Милиционер давно ушел!

Дождалась, пока чайник вскипел. Объявила, что сегодня ее «достали».

Сейчас она пойдет ужинать и сразу ляжет спать...

— Не стучите ко мне! — предупредила всех соседей Аза: — Я таблетки выпью и буду спать. Голова болит!

Дома мама сказала:

«Она ведь когда-то нормальная была! Смелая!

Людям как медицинская сестра помогала в 1996 году. Когда шли летние бои...

Неужели так изменилась? Опустилась донельзя. Или сильно боится?»

Патошка-Будур

2 мая 2000 г.

Привет, Дневник!

Переписываю стихи из старого советского журнала:

Далеко не всем на свете

Жить чудесно и спокойно,

Что ни день, то гибнут дети

В некончающихся войнах.

И ракеты угрожают

Миру смертью мегатонной!

Обстановка продолжает

Оставаться напряженной!

Ждет безрогого лосенка

Браконьерская засада,

Стала речка, как зеленка,

От химического яда,

Трубы дымом небо ржавят,

И все тоньше слой озонный...

Обстановка продолжает

Оставаться напряженной.

В нашем доме есть квартира,

Где все пьяницы-глупышки,

Тут на все тревоги мира

Все плюют с высокой вышки!

А пока здесь пьют, зевают,

Равнодушно, отрешенно,

Обстановка продолжает

Оставаться напряженной...

Я не знаю, кто автор?!

У меня всегда стихи очень длинные, и мне кажется, что это плохо.

Ибо я солидарна с А. Чеховым: «Краткость — сестра таланта».

Но остановиться, почти всегда не получается.

Большинство моих стихотворений о природе. В них живут звери и сказочные персонажи.

Совсем недавно появилась военная тема. Я люблю строки таких поэтов, как Высоцкий, Цой, Окуджава... Тексты застреленного певца и поэта Талькова...

Я обожаю Гумилева, Вертинского. Мне по душе писатели - историки Карамзин,

Солженицын и Мережковский, мистик Михаил Булгаков.

Вот одно из моих последних творений...

Снова кровь на снегу,

Продолжается бой

Я куда-то бегу,

Я уже не с тобой...

Через пламя и дым

Злобно бьет миномет.

Умирать молодым

Кто-то снова идет!

И какая-то мать

Похоронит дитя...

И кого-то «убрать»

Вновь прикажут, шутя.

Я кольцо своих рук

Расцепить не могу —

Умирающий друг

Мой лежит на снегу...

Царевна Будур

9 мая 2000 г. (вечер)

Сегодня все, кто пьет, успели потерять человеческий облик.

Постоянно стреляют из пушек.

Негодяи!

А ведь многие семьи вернулись домой с детьми!

Как могут спать новорожденные?!

Главное, ведь «палят» без дела! Совести нет!

И, похоже, мыслей в их головах — тоже нет.

Наверное, они, забывшие обычные земные звуки, оглушают сами себя, как наркотиком, этой пальбой.

Последние дни — полоса неприятностей у разных наших знакомых, у простых хороших людей.

7 мая, часов в 10 вечера, к Маше из столовой ворвались четверо (местные чеченцы, молодые парни). Избили ее старую больную мать и ее шестилетнего сына. Отобрали все деньги, что были в доме. Все продукты. Документы...

Избили, изнасиловали Машу... и ушли.

Она еле по комнате ходила. Работать не могла!

Потом, отлежавшись, пришла в столовую, чтобы повидаться с нами.

Как им жить дальше, Маша не знает.

Соседи хотят захватить их старенький дом - завалюшку и участок...

Власть сменилась, а защиты для русских людей — никакой!

Пока мы стояли в очереди за питанием, по нашему совету Маша сходила в комендатуру рассказать о происшествии. Ей дали несколько банок консервов.

Вся помощь...

Это молодая женщина с несчастливой долей. Ей 24 года.

С первым мужем - чеченцем прожила 4 года. Муж погиб. Разбился на машине.

Второй ее муж был русский парень. Они прожили вместе 8 месяцев.

Погиб в сентябре 1999 г. Порядочный мужчина! Непьющий! Он подал бумаги на усыновление ее ребенка. Но не успел...

Своим настоящим родственникам мальчик не нужен.

Ему и его матери они не помогали.

Маша родилась под созвездием Тельца. По году она «Кролик».

Маша плакала. Говорила, что боится. Возможно, из-за старого домика - хатки, участка земли, их убьют!

«Продать невозможно! — жаловалась она. — Никто не купит! Ждут, что мы сбежим, спасая свою жизнь. Бросим все!»

Я посоветовала Маше поменять имя. Раз с ее именем ей столько горя.

Может быть, это «выбросит» ее из водоворота бед, в котором она беспомощно кружится.

Пообещала принести ей кинжал для самообороны, книгу с «чеченскими» молитвами. Вдруг понравится?!

Я решила попросить у кого-нибудь или купить для нее гранату. Сейчас эти вещицы многие русские женщины покупают у солдат.

И недорого! В основном это те, кто живет одиноко или вдвоем, в уцелевших частных домах.

«Держать оборону! Спасать свою жизнь!» — основные задачи.

Они из времени «до войны» плавно перешли во время «после войны».

Я видела и слышала на рынке «Березка», как солдаты учили двух бабушек:

«Надо снять кольцо, зажать запал! Лучше стоять за стенкой. Безопасней! Бросать гранату следует как можно дальше...»

«Что делать?» — переспрашивала глухая бабулька.

«Вот так надо!» — показывал ей солдат.

Я видела, как бабуля, взяв гранату, дала военному взамен банку с вареньем!

Нам «легче». Нашу частично провалившуюся в подвал квартиру не захватят. Побрезгуют! Дорогих вещей, серебра не осталось. Хлам. Книги.

Спокойно жить можно только в такой норе.

«Ценности, антиквариат вынесли! — вздыхая, говорит мама. — Зато теперь безопасно!»

Усилились грабежи. Первые на очереди всегда русские люди.

Вчера мы встретили Алика.

Он рассказал, что ему говорили о нас гадости. Настолько пошлые и скверные, что до сих пор он не может оправиться.

Что в его «чеченской» семье ему строго запретили видаться с нами.

Даже силой держали! Запирали! Поили спиртным!

Внушали: нам следует отомстить...

Но он, Алик, не согласился вредить нам. Он сломал запертые двери! Ушел!

На этот раз Алик полагает, что оставил свою приемную семью насовсем...

— Жалко маму! — повторял Алик. — Я буду ее навещать!

Он имел в виду пожилую чеченку, заменившую ему родную мать.

Рассказал, что действительно живет с молодой женщиной, но не женился. Хотел бы занять пустую квартиру в наших домах, быть нашим соседом.

Алик пообещал передать Маше от себя ценный подарок — гранату.

Он нашел ее, когда по нашей просьбе искал убитого человека в садах.

— Один раз Маша «пугнет»! Не подойдут больше! — размахивая руками, рассуждал Алик: — Только лучше бросать не в людей, а в другую сторону. Лишь бы шум был! — посоветовал он.

Почему русским и чеченцам, желающим выехать из республики, не помогают?

Получается, страна поставила таких, как мы, малосемейных и пенсионеров, под удар?!

Бросила слабых физически и самых слабо обеспеченных граждан на произвол судьбы. Одиноких. Матерей с детьми. Инвалидов. Больных.

Остро требуется: желающих — вывезти.

Предоставить жилье, трудоустроить в мирных городах, приблизительно равных по категории городу Грозному.

Сталин в три дня в феврале 1944 года депортировал чеченцев в Казахстан...

Почему же сегодня, в 2000 году, стало неразрешимой проблемой спасти и вывезти отсюда русских мирных людей?

Неужели нельзя спасти их от криминального, послевоенного произвола?

Получается: никому они не нужны.

Дома и квартиры всех добровольных переселенцев следует отдать тем, кто остается. Кто в лучшем положении и может, а главное — хочет жить в республике.

Выезжающие обязательно должны получить хорошую денежную компенсацию за моральный и материальный ущерб. Все! Люди любой национальности и веры. Это мой проект.

Будь я у власти, я именно так поступила бы!

Уже 9 дней, как ушло мое письмо!

Аладдин, брат мой, друг мой, неужели ты не придешь?!

Я зову тебя! Я жду!

Царевна Будур

10 мая 2000 г.

Сегодня мы спокойно (в мамином кармане) пронесли гранату через все военные посты. Их было три или четыре...

Побывали у Маши дома.

Кричащая бедность! Вещей нет совсем...

Я собрала из того, что мне дали уезжающие соседи, подарки для Маши. То, что мне маленькое из одежды и нижнего белья...

Маша немного меньше, чем я.

Мы купили за 10 рублей шоколадку ее сыну. Насобирали эти гроши, сдавая пустые бутылки из-под водки, которые теперь повсюду валяются!

Мама испекла две лепешки. Промазала их вареньем. Сложила, как пирог.

Почему - то я надеюсь — Маша станет мусульманкой.

И тогда с переменой имени, внешнего имиджа изменится ее жизнь.

Трудно Маше не будет! Она многое знает, так как жила с первым мужем в чеченской семье. Второй ее супруг был начинающим верующим...

Мы громко повторили, выйдя на улицу, у дома пострадавшей Маши, что наши мужчины, если нужно, поживут в ее доме. Поймают хулиганов! Накажут сами! Без военных и без милиции...

Живущие рядом люди подсматривали и подслушивали. Видимо, они решили: мы — родственницы ее первого мужа, отца ребенка.

Когда мы уходили от Маши, следом за нами очень долго «маячил» мальчишка на велосипеде. Явная слежка!

Мы схитрили. Зашли в здание комендатуры и посидели на скамейке.

Сделали вид: у нас дела и мы — в очереди.

11 мая 2000 г., вторник

На рассвете я видела сон:

Пришел Алик. Сел на кресло. Я устроилась рядом с ним, на маленькую низкую скамейку. Он гладил мои волосы. Мы обнялись, прощаясь. Алик говорил мне, что меня любит. Очень! И никогда не забудет...

Мы оба плакали. Это глупо, но состояние волшебное!

Потом, в моем сне, Алик встал и пошел на балкон. Постоял, постоял и растворился в темноте...

Последние его слова были: «Я не знаю, как мне вернуться?!»

Из темноты, словно гиены, шипели Лина и Аза: «Он женат! Он женат! Он не может вернуться!»

А друзья названого брата кричали:

«Мы не пустим его к тебе! В ваш дом он не зайдет! Мы заставим его!»

Алик повторил: «Я не знаю, как мне вернуться?!» — и окончательно исчез.

На мне, в моем сне, было надето розовое платье в оборках. Туфли. Они были тоже розовые, на огромных каблуках.

В реальности я никогда не надевала такие.

Когда я проснулась — я плакала. Было состояние полного блаженства!

Жаль, что с моей душой в обычной жизни такое бывает не часто.

Точнее, вообще не бывает.

Продолжаю.

Вечер.

Я упала в обморок в очереди за кашей. Мне опять стало плохо с сердцем.

Меня долго никто не мог привести в чувство. Случайно рядом оказалась врач. Эта женщина кричала:

— Пульс уходит... Мы теряем ее!

Спас меня русский военный, водитель - водовоз.

Он сбросил огромную цистерну на землю. Возмущенно заорали очередные.

Питьевая вода — дефицит. С «тарой» жители пришли издалека.

Но водовоз не слушал людей. Он быстро затащил меня в кабину машины.

Мама взгромоздилась рядом. У мамы в руках была белая тряпка.

В суматохе, поднявшейся вокруг меня, неприметный молодой чеченец своей кровью на белой тряпке изобразил красный крест!

Мама выставила «флаг» в окно.

Отчаянно сигналя, минуя все блокпосты, русский военный домчал нас

до госпиталя!

Врачи успели. Вернули меня маме и планете Земля...

Царевна

14 мая 2000 г.

Маша сообщила: с ней начали здороваться!

Соседи по улице передали со своими детьми угощение! Вот как!

Ура! Значит, наш «номер» прошел.

П.

15 мая 2000 г.

Торгуем! Сегодня мы дома.

Мы сдали алюминий почти на пятьдесят рублей!

Вчера я ругалась с ближайшей соседкой, бабушкой Ниной. Она украла наши прищепки! Говорит: «Перепутала».

Может быть. Но сушились на веревке только наши вещи.

Вестей от Аладдина нет.

Алика я не вижу.

От Маши из столовой новостей нет.

Живет она далеко. От нас нужно долго «топать» пешком.

Ругаюсь с мамой, «злючкой - колючкой». Завтра ее день рождения...

Все надоело.

Дожди! Бесконечно серые и тусклые дни.

Жаркое, сжигающее солнце показывается ненадолго, и... Снова неделя дождей.

Стихи из старой тетради, найденной во дворе:

Уж ласточки, кружась, над крышей щебетали,

Красуется, идет нарядная Весна!

Порою входит так в дом скорби и печали

В цветах красавица, надменна и пышна.

Как праздничный мне лик весны теперь несносен!

Как грустно без тебя дерев зеленый вид!

И мыслю я: когда ж на них повеет осень?

И сыпля желтый лист, нас вновь соединит?

Автора не знаю.

Аладдин! Эти строки о нас. Я жду.

Будур

22 мая 2000 г.

Мы с мамой на базаре. Торгуем.

Вчера пришли вести от Аладдина.

Он 10 июня обещает приехать.

Братья Борзовы дома. Это они принесли новости.

И ту самую первую записку — они.

Их старушка - мама привезла себе котенка, маленького!

Он рыжий, такой, как я люблю.

Я иду в сады за ягодами и фруктами, хотя там могут быть растяжки.

А что делать?

Хочется есть!

Твоя хозяйка, Дневник.

Царевна

30 мая 2000 г., среда

Утро.

Привет!

Снился вчера легендарный корабль «Титаник», и не зря!

Я встретила на рынке родственницу Кусум!

Ее тетку. Она сразу стала «сушить» мне мозги.

Предлагать выйти замуж за ее сына — Абу. Так принято у чеченцев — сразу знакомить и женить молодых людей. Много нам рассказала. Например, что Кусум ранило.

И скоро она должна приехать к своей маме в город Грозный.

Я узнала и записала адрес. Остановку транспорта.

Но главное, я узнала горькую весть: сын Кусум погиб!!! Дауд! Дауд!

Ему же 21 год!

Даллгечъ доилл! Многократно.

Случилось это зимой. Нашли его не сразу.

Потому день смерти племянника тетка точно не знает.

Дауд — самый высокий и самый скромный парень в моей жизни.

И тут я вспомнила!

Однажды, этой зимой, ночью я проснулась. Пищали и жались ко мне от холода крысы... Я зажгла свечу, но они уже не боялись света.

И лезли ко мне поближе, чтобы согреться. В конце концов, я перестала их гонять, и они затихли в ногах.

Вдруг почувствовала толчок. Открыла глаза. А рядом со мною — призрак.

Я не спала и видела его!

Высокий человек в белом плаще. Свое лицо он старательно прятал за капюшоном:

— Я пришел прощаться к тебе. Не хочу пугать! Меня сильно поранили... — сказал он. — Я пришел последний раз взглянуть на тебя.

— Когда Дауд погиб по времени? — спросила я родственницу — Перед Новым годом или после него?

— День не знаю! — уклончиво ответила родственница Кусум. — Но ранение было в шею и в голову, даже матери не дали посмотреть — настолько обезобразилось тело...

Будур

4 июня 2000 г.

10: 20 утра.

Я дома. Мне плохо. Очень плохо!

С мамой ругаюсь.

Были у Кусум. Вернее, у ее старой больной мамы и у младшей сестры.

Получилось странно: мы постучали, кто-то подошел к входной двери, притих! Затем легкими шажками убежал…

Минут через пять к нам вышла младшая сестра Кусум с чудным ребенком на руках. Мы уже знали — это ее дочь. Она родилась в январе 2000 года!

Под обстрелом!

Девочку назвали восточным именем Райсояна (райские врата).

Сестра Кусум очень нервничала, особенно когда говорила со мной, но пригласила нас в дом. Подала чай. У нее странно дергалось лицо...

Сказала, что Кусум и Аладдин счастливы. Скоро у них родится ребенок!

Смерть своего племянника Дауда она подтвердила.

У этой молодой мамы погиб муж.

Женщина очень красива! Большой, богатый дом!

Только странно: у ее умирающей матери нет простого лекарства от головной боли.

Я приласкала умирающую бабушку. Сидела рядом.

Долго гладила ей голову, делала легкий массаж. Стариков жаль до боли...

Сколько переездов, холода и голода они перенесли наравне с молодыми!

Мы попросили, чтобы Кусум пришла к нам.

Несмотря ни на что, мы будем рады встрече!

Вокруг чувствовалось присутствие лжи...

Аладдин! Не трусь! Приди! Растолкуй нам правду! Мы поймем.

Только не исчезай бесследно из нашей жизни!

Аладдин! Не бойся нас! Надежда жива?

На самом деле я так устала от вранья, всеобщего и всеобъемлющего, что спасаюсь только стихами...

...Я от жизни смертельно устал,

Ничего от нее не приемлю,

Но люблю свою бедную землю,

Оттого, что другой не видал.

О. Мандельштам

Полина

7 июня 2000 г.

Опять война! Всю ночь идут бои в стороне поселка «Черноречье».

Это примерно 2 часа езды от нас на автобусе.

Мы видели три тяжелых самолета. По звуку моторов — бомбардировщики.

Они летели над нашими домами именно в «ту» сторону!

Мы собираем фрукты в брошенных садах, где земля часто проседает под ногой, и тогда я думаю о тех, кто лежит там, в неглубоких ямах.

То, что насобирали, мы продаем на маленьких рынках или меняем на хлеб. Едим сами.

Иногда везем на колясочке два - три ведерка разной величины на импровизированный рынок в район остановки «Автобаза».

(Туда, где госпиталь МЧС.)

«О Всевышний! Позволь мне еще хоть один раз увидеть Аладдина!

Как тоскует моя Душа!»

У нас в садах восемь щенков. Хорошенькие!

Их охраняют две большие собаки — папа и мама!

Мой кот Ибрашка все время спит. Постарел!

Из пушки сегодня здорово «долбят»!

Попадают в сады, через дорогу от нас.

Правда, гораздо чаще эти «подарки» летят через наши дома.

Горит «Заводской» район.

Будур

11 июня 2000 г., понедельник

Вечер.

Лазаем по чужим брошенным садам — собираем фрукты. Мама аккуратно расчищает тропу. В наших интересах не наступить на мину, не задеть «растяжки». Внимательно все осматриваем. Траву и ветки деревьев. Подвергаемся нападениям конкурентов.

Например, враждуем с той соседкой, у которой мы отобрали свое чайное полотенце... Ей все мало! Эта женщина кричит:

«Сады оставили мне! Все мое! (?)»

Но правда скоро выяснилась. На один - два дня приехали настоящие владельцы. Например, соседка Зулай.

Мы спросили ее:

— Как быть?

Оказалось, никакой договоренности не существует!

Фрукты Зулай не нужны:

— Разрешаю собирать всем! А вам — в первую очередь! — сказала она и подарила мелкие деньги, чтобы мы купили себе воду. У нас вода платная — 1 рубль ведро.

Водовозы привозят ее с мусором, но все равно покупают — воды ведь нет. А они набирают ее в скважинах где-то...

Мы продали немного фруктов. На вырученные деньги приобрели мне босоножки и платок.

Планируем купить платье. Питаемся скромно.

Иногда мы «шикуем»: покупаем макароны и домашний сыр.

Кстати, в сады приходят люди из других, далеких районов города.

Работы нет. Люди вокруг нас уже не живут. Доживают.

Голодные! Грязные! Рискуют ради еды. Получают ранения.

У нас так: то снайпер, то мина, то «растяжка». Одной женщине оторвало ногу!

Хорошо, что у нас пока в садах никто не убит!

Многие приходят с детьми.

Дети истосковались по вкусному и сладкому. Проворно, бойко они лезут на деревья. В руках пакеты. Пакеты легче держать, чем ведро.

Взрослые ждут, стоя под деревьями.

Затем пересыпают собранный урожай в ведра.

Приехала соседка Марьям. Рассказала, что к ее родным заходил наш сосед со второго этажа — Резван. Врал, что я и мама спим на кожаной мебели?! Разоделись! Утверждал: мы неслыханно разбогатели после войны...

Получается — наворовали?

Да разве можно так врать? — осматриваясь, удивилась Марьям. — Ясно! У обманщика есть цель! Списать свои дела на вас.

А совесть у него всегда была в большом дефиците.

Старые жильцы помнят его «квартирные подвиги«, еще довоенные. Воровство, попытки убийств...

Марьям сделала полезный вывод:

Абсолютная, правда — когда видишь происходящее своими глазами.

Уши могут услышать обман. Уши используют лжецы.

Мы снова встретились с родственницей Кусум.

В разговоре с нами она сбивалась и путалась.

Хорошая женщина и ни в чем не виновата.

В городе Аргун, недалеко от моего Грозного, сегодня бомбили. Убито много людей.

Причина? Взорвали БТР.

На днях мы с мамой стояли на своей остановке, а мимо проезжал БТР.

Сзади к нему была привязана граната. Как хвостик...

Не знаем — это муляж для шутки или боевая?

Военные машины всегда идут на большой скорости.

У них приказ: «Не останавливаться!» Могут задавить неудачливого пешехода.

Варили с мамой компот. Едим ранние абрикосы.

Приходила женщина Алика. Хочет подружиться. Он простыл. Болеет.

Мы дали лекарство ей, аспирин, и немного фруктов.

Будур

13 июня 2000 г.

Вечер. Я дома.

Сегодня мы нашли в абрикосовом саду мертвого чеченца.

Парень в зимней военной форме.

Я открыла калитку и только собиралась шагнуть, как увидела его...

прямо перед собой!

Кодовое название находки — «комбинезон».

Не о нем ли когда-то снился сон? Не знаем, что с убитым делать?

Тело не обезображено. Кажется, что молодой мужчина спит.

На щеках румянец от вечерней зари...Каштановые, чуть рыжеватые волосы.

Серо - голубые глаза. Голова лежит на руке. Удивительно! Совсем нет запаха.

— Трогать нельзя! Распадется... — предупредила мама.

Решили сказать Марьям и дяде Валере. Жаль, фотоаппарат наш украли.

Возможно, его мать ищет, есть жена. Я расстроена.

Решили сделать так: опишем место, где лежит тело.

Внешность убитого: рост, глаза, волосы. Раздадим записки на рынке.

Там много людей. Кто своих ищет — придет посмотреть.

Вспоминаю песню Тимура Муцураева, услышанную на рынке:

Эй, Шахид!

Твой прекрасный чистый лик

Вдруг улыбка озарит,

Что увидел ты, Шахид?

Может, райские сады,

В наслаждении и любви,

Вечно длятся твои дни...

Царевна Будур

14 июня, 2000 г. (вечер)

Устаю страшно.

Ругаюсь с моей паразиткой - мамой.

Мой кот Ибрашка улыбается и спит.

Решила записать строки из песни Тимура М. о Пророке Магомеде.

У нас все эти песни любят — даже русские бабушки:

«Настанет время и ослабнет Умма.

Меня давно не будет на земле.

Постигнут веру мерзостные думы,

И мир погрязнет в подлости и зле...

А кто с молитвой встанет на рассвете,

Под вечер Бога будет забывать.

Отца и мать чураться будут дети —

Пророк в слезах заканчивал опять».

Вспоминаю Аладдина. Может быть, Дауд попросит Там о нашей встрече?

Высоко над головой — шторм. Холодные черные волны захватывают в пучину корабль. Под моими ногами — небо с белыми облаками. Прохладно.

Нет ни клочка земли...

Зазеркалье.

И я одна...

Это мой сон.

Будур

18 июня 2000 г.

Утро.

Собираем в садах фрукты.

Встаем рано. В пять часов утра. Мы спешим.

С собой носим складную лестницу. Она — помощник.

Лазить по деревьям мы не умеем. Необходимо к осени купить для перепродажи самый дешевый товар: пустые пакеты, сигареты, маленькие шоколадки, сок.

Рабочих мест нет. Пособие безработного очень смешное... Да нам его никто и не дает...

Два три дня тому назад на «Новой» остановке были убиты два солдата.

Тех, кто стрелял, «ветром унесло»...

Военные отыгрались за свои потери на простых людях. Забрали ребят - школьников.

Стреляли много и беспорядочно. Ранили девушку.

Соседка по подъезду Марьям подарила мне «водолазку» коричневого цвета. Размер маленький, не ее. Мне она тесна.

Жалко! Красивая!

Позднее выяснилось: это — вещь Золины.

Но я не брала. Мне дали. На мне греха нет!

На базарчике болтали с седым Хасаном.

До войны мы ссорились из-за места на рынке, а теперь — друзья!

Это очень аккуратный, красивый мужчина лет 45. Женат.

У него сын и дочь.

Отличный рассказчик! Он был в Мекке, в Турции, в Сирии...

Приходит шутник, его друг. Я зову его — Мишенька.

Познакомилась с женой Хасана.

Впечатление положительное. Сдержанная, аккуратная женщина.

Внешне — тип педагога или музыканта в оркестре.

Ежедневно рождаются новые стихи.

Стараюсь быть краткой:

Такая маленькая жизнь,

В ней все уходит без возврата.

А я люблю тебя, как брата,

И ты мне — братом окажись!

Часто плачу. И какая - то страшная тоска...

Царевна Будур

20 июня 2000 г., вторник