В.И. Мироненко (к.и.н., Институт Европы РАН).

Концепция голода 1930-х гг. как геноцида - это действительно самое слабое место в трудах украинских историков на эту тему. С точки зрения источников, документов, мнение, что события на Украине во время голода 1932-1933 гг. носили характер геноцида никак не подтверждается. Самое интересное, что сами украинские коллеги это прекрасно понимают. По существу, речь идет о трех документах. Это постановление СНК и ВКП(б), в котором упоминается украинский национализм как опасность в социалистическом строительстве[7], затем известное письмо Сталина Кагановичу, где он характеризует украинскую Коммунистическую партию, как партию плохих коммунистов[8] и, наконец, то, о чем недавно говорил в Украинском центре на Арбате В.И. Марочко - некая телеграмма, о которой я пока ничего не знаю. Количество и самый характер этих документов – очень шаткое основание для построения такой идеологической конструкции. Украинские авторы это прекрасно видят, и помимо аргумента, в котором этнический критерий геноцида заменяется на национально-государственный, используют ещё и другие приемы, говоря, например, о том, что преступники не оставляют после себя документов. Это никак не оправдывает их концепцию, и приравнивание трагедии голода к Холокосту еще раз высвечивает ее несостоятельность. Во время последнего приезда В. Марочко и Р. Пырига в Москву, я, признав голод 1932-1933 гг. социальной катастрофой, с этической точки зрения здесь просто не может быть альтернативных оценок, я попросил привести их хоть какие-нибудь ранее неизвестные документальные доказательства теории геноцида. Увы, ничего нового (за исключением телеграммы, указанной В. Марочко), они назвать не смогли. Умножение опубликованных действительно шокирующих свидетельств очевидцев голода, попытки установить число его жертв важны с научной точки зрения, но вряд ли это можно считать достаточным основанием для изменения существующей точки зрения, сформулированной одним из наиболее авторитетных исследователей этих событий – Р. Конквестом. Кстати, мне приходилось слышать от известного журналиста Виталия Коротича, что Р. Конквест в беседе с ним в годы его работы в США неоднократно говорил ему о том, что ему не удалось найти факты, которые позволяли бы характеризовать эти трагические события как геноцид украинского народа. Украинские коллеги под сильнейшим эмоциональным воздействием материала, который они исследуют, пока что смогли доказать лишь огромный масштабах трагизм этой социальной катастрофы. Не более того.