Глобализация международного бизнеса

Начало глобализации международного бизнеса.

Дальнейшее развитие мультинациональности в международном бизнесе шло, с чисто внешней точки зрения просто по пути возрастания числа МНК, хотя уже 70-е, и тем более 80-е гг., здесь наблюдается ин­тересный качественный прорыв: в число крупнейших МНК входят фирмы разви­вающихся стран, причем находящихся на различных ступенях своего развития: Южной Кореи, Филиппин, Индии, Тайваня и т. д. Но внутреннее содержание это­го процесса как раз и подготовило переход международного бизнеса к наиболее высокой (на данный момент) точке его развития – глобализации.

Речь идет о том, что если в прошлом МНК решали относительно простые зада­чи производства и дистрибьюции товаров, то в последние десятилетия они (точ­нее – сообщество МНК) стали решать куда более сложные и глобальные задачи: С. Ронен определяет их как создание и задействование сети мультинационального обслуживания, включающей банки, рекламные агентства, консалтинговые фир­мы, университеты, учреждения здравоохранения и т. д. и опирающейся на гло­бальную компьютеризацию. В данном случае не имеет значения, к какой стране принадлежит тот или иной элемент сервиса – мультинациональность не потому космополитична, что у нее «нет отечества» (в конце концов Intel все-таки амери­канская фирма, как Sony – японская, a Siemens – немецкая), а потому, что она не может себе позволить (при прочих равных!) заменить эффективность патрио­тизмом.

Формируя собственную сеть мультинационального обслуживания, каждая МНК рассматривает ее как свою гарантию эффективности бизнеса, а тот факт, что в конечном итоге эти сети сливаются в некую глобальную сеть такого рода, просто увеличивает эффективность систем в целом. Не потому МНК стали в массовом порядке выносить различные производства в менее развитые страны, что они хотели способствовать развитию последних или ими двигали иные соци­альные мотивы того же рода; не отрицая у лучших из них ярко выраженного моти­ва социальной ответственности, будем, однако, объективны: все та же погоня за эффективностью – вот главный мотив.

Особенности развития международного бизнеса

Если суммировать главные тенденции развития международного бизнеса за три-четыре последних десятилетия, то что же следует признать главной и определяющей тенденцией этого развития? Или более локально: какой вопрос, поставленный этим развитием, следует признать центральным, определяющим для понимания перспектив международного бизнеса? По нашему мнению, его следовало бы сформулировать так: Каковы пределы и возможности эффективного использования национальной модели менеджмента с точки зрения эффективности международного биз­неса вообще и его высшей формы – мультинационального бизнеса – в особен­ности?

Эта формулировка может показаться на первый взгляд слабо связанной с предше­ствующим материалом, но при более внимательном рассмотрении она очень чет­ко именно из него и следует.

Действительно, коль скоро на арену международного бизнеса быстро и разно­сторонне вышли десятки новых национальных государств, то, вообще говоря, единственной более или менее понятной им моделью менеджмента была та, что в «эру концессий» и после нее насаждалась концессионерами из соответствующей метрополии. Была ли это британская модель в кенийском исполнении или гол­ландская – в индонезийском, для целей данного обсуждения непринципиально. Гораздо важнее тот факт, что вне зависимости от географического фактора мо­дель эта всегда несла в себе очень мощную составляющую, образно говоря, коло­ниального воздействия. Под этим термином понимается воздействие не только че­рез обычные инструменты менеджмента, используемые в демократических странах, но и в значительной мере через абсолютную зависимость колонии в це­лом от метрополии и туземных работников от зарубежных владельцев предприя­тия и нанятых ими же зарубежных менеджеров. Попросту говоря, ни английско­му, ни французскому, ни голландскому менеджеру не было никакой нужды ломать стереотипы своего поведения и привычные методы работы ради учета ме­стных особенностей. Их национальная модель автоматически превращается в международную в данной колонии просто «сменой вывески»!

Конечно, здесь есть известное упрощение: умные и образованные менедже­ры-европейцы хорошо знали и ценили умение адаптировать свое управление к местным культурным реалиям. Более того, часто упоминаемый в литературе по менеджменту уникальный пример Британии, которая сумела обеспечить долго­временную стабильность и устойчивость своего управления в колониях, опира­ясь на относительно малочисленный административный аппарат, – почти клас­сический образец такого рода подхода. Но если брать именно менеджмент как таковой, то есть собственно сферу делового управления, то положение о более или менее полном перенесении национальной модели на туземную почву в ос­новном отражает реалии и концессионной эры, и начала эры национальных го­сударств.

Положение коренным образом меняется именно в ходе этой последней эры, когда колонии становятся независимыми государствами, а концессионные пред­приятия переходят либо в собственность этих государств, либо в совместную соб­ственность. Колониальный фон перестает действовать и, более того, очень жестко начинает проявляться то, что можно назвать комплексом бывшей колонии: стрем­ление и туземных работников, и менеджеров, и тем более местных властей всяче­ски показать бывшим владельцам и их менеджерам, «кто здесь главный». Часто цитируемая строка Иосифа Бродского: «Как будто жизнь, качнувшись вправо, качнется влево» – здесь как нельзя более уместна.

Новый стиль международного менеджмента

Болезненный период нащупывания пути эффективного взаимодействия в бизнесе в паре «бывшая колония – бывшая метрополия» (если, конечно, оно оставалось) в конце концов привел к пониманию двух главных истин, которые можно считать естественными основаниями международного бизнеса в эпоху на­циональных государств и, что называется, на все последующее время.

Первая из них состояла в том, что только тщательный учет взаимных выгод и постоянное следование соответствующим выводам есть самая верная стратегия для эффективного взаимодействия в тандеме «бывшая колония – бывшая метро­полия». Банальность этой истины с точки зрения бизнеса вообще очевидна – она исторически насчитывает ровно столько же тысяч лет, сколько человечество во­обще ведет какие-то экономические операции типа обмена. Но новое содержание ей придается уже в эпоху национальных государств следующим обстоятельством: если «туземцы» готовы были в угоду оскорбленному самолюбию жертвовать эко­номической выгодой или то же самое ради собственных амбиций готовы были де­лать бывшие владельцы или менеджеры-экспаты[4], то и те и другие сразу проигры­вали в конкурентной борьбе некой третьей стороне. Ситуационно это могло выглядеть по-разному: в этом смысле покинувшие туземное производство зару­бежные специалисты и менеджеры, которых чисто по-человеческине устраивало откровенное хамство новых хозяев или даже угрозы их безопасности, делали это производство изначально неконкурентоспособным; но если то же самое они про­делывали, не желая менять стиль и методы своего прежнего управления с уче­том новых реалий, то на их место достаточно быстро находились предпринимате­ли и менеджеры из других стран и т. д. И какой бы ни была ситуация, каждый раз виновные наказывались чисто экономически.

Именно на основе этой первой истины и появляется вторая, которую можно считать реальным основанием возникновения настоящего международного ме­неджмента в рассматриваемый период: предприниматели и менеджеры из разных стран четко понимают, что серьезный учет культуры и национальных стереоти­пов поведения туземных партнеров делает их бизнес не только экономически бо­лее эффективным в данный момент, но и дает ему интересные перспективы, суще­ственно обогащает его потенциал и в конечном итоге создает, употребляя терминологию М. Портера[5], конкурентные преимущества существенно более вы­соких порядков. Этот момент следует отметить особо, но здесь необходима важ­ная оговорка.

С точки зрения строгой логики изложения может представляться явно несво­евременным обсуждение этого предмета, поскольку мы пока не только не анализируем теорию М. Портера, но даже не дали методологических основ самого меж­дународного менеджмента. Но более углубленный взгляд на предмет показывает, что поскольку международный менеджмент органически формируется и развива­ется как система управления международным бизнесом фирмы, то и все его сущностные черты и характерные особенности суть продолжение тех же черт и осо­бенностей самого бизнеса. Или иначе: в фирменном менеджменте должно быть ровно столько же «международности», сколько в бизнесе фирмы.

Факторы развития международного бизнеса

В развитие предыдущей мысли отметим, что фирменный бизнес требует разных уровней международности в зависимости от двух главных факторов, если рассмот­реть бизнес фирмы из страны А в стране Б, то фактор­ная структура выглядит следующим образом.

Во-первых, уровень международности бизнеса фирмы зависит от глубины ее вовлеченности в бизнес в стране Б. Если речь идет о разовых продажах товара че­рез экспортно-импортную фирму самой страны А, то этот низший уровень вовле­ченности практически не рождает никакой потребности в международной состав­ляющей бизнеса (и, естественно, ни о каком международном менеджменте речи нет) – ведь такого рода операции ничем не отличаются от продаж и расчетов с другими фирмами, а вся международная составляющая имеет место в офисе экс­портно-импортной фирмы и даже просто скрыта от глаз производителя.

Совсем иное дело, когда фирма развернула производство в стране Б, наняла местный персонал, развернула дистрибьюторскую сеть (или вступила в сотруд­ничество) и т. д. Вот здесь она, что называется, обеими ногами стоит в междуна­родном бизнесе: от языковых вопросов до местного налогового законодательства и от репатриации валютной прибыли до участия в местных социальных акциях. Понятно, что между этими двумя полюсами лежит целый ряд последовательных ступеней развития международности, и к ним мы еще подробнее вернемся.

Во-вторых, международность зависит от уровня культурной схожести стран А и Б. Понятно, что если А – это Франция, а Б – Италия, то даже сама принадлеж­ность обеих стран не просто к Европе, а к одному кластеру европейских романс­ких (латинских) стран уже говорит сама за себя. Никак не умаляя своеобразия и особенностей каждой из этих великих культур, мы все же должны признать, что уровень их взаимопонимания настолько высок, что международная адаптация со­ответствующего менеджмента в культурном (самом сложном) плане будет доста­точно простой. Но уже если А – это Франция, а Б – Россия, то дело выглядит существенно сложнее (хотя европейская принадлежность в известной мере помо­гает и здесь). И, по-видимому, совсем высокий уровень международности требу­ется в паре «Франция – Япония», если принимать во внимание чисто культурные различия как таковые.

Разумеется, проведенные выше обзоры и сам парный подход – не более чем грубая иллюстративная схема. А существенно обогащать и усложнять ее будут самые разные соображения: например, пойдет ли в первом случае речь о субкуль­туре итальянского севера или юга; далее: идет ли речь о сотрудничестве с москов­ской фирмой или это бизнесмены из глубинной Якутии; в третьем же случае: не окажет ли французской фирме помощь тот важнейший факт, что ряд ее сотрудни­ков имеют серьезный опыт работы в бывших французских колониях в Юго-Восточной Азии. Таких моментов может быть очень много – реальный международ­ный бизнес сложнее всякого рода схем. Тем не менее главный вывод остается не­изменным: своего рода вторая ось развития требований международности, конеч­но же, лежит в сфере сходства и различий культурных особенностей.

Роль эры национальных государств

Подытожим этот раздел нашего обсуждения. «Эра национальных государств», дав мощный толчок развитию международного бизнеса и сделав его сферой весь мир, в котором перестали существовать закрытые системы типа «метрополия – колония», одновременно впервые поставила вопрос о том, что меж­дународный бизнес вышел на качественно новый уровень развития и в этом своем новом качестве он нуждается в столь же качественно новой системе управления.

Чем шире оперирует бизнес по всему миру, тем все более и более прежняя форму­ла «управление зарубежными операциями», или «управление внешнеэкономической деятельностью», становится неадекватной требованиям глобальной эффективности фирменного бизнеса и должна быть заменена формулой «международный менедж­мент». А тот факт, что самыми первыми это поняли мультинациональные корпора­ции, очень естественно вытекает из обсуждавшихся ранее двух истин эры нацио­нальных государств: ведь именно МНК первыми вышли на самый высокий уровень международности и по глубине вовлеченности, и по культурному фактору по той про­стой причине, что глобальная эффективность фирмы (а она и есть их главная цель) требует абсолютной свободы выбора форм деятельности в любой стране (первый фактор) и столь же абсолютной свободы выбора самой страны (второй фактор).

Эра глобализации (начиная с 70-х гг. XX в.) [6]