Инфра-12. Глава 23. Битва 1 страница

Александр В Дементьев

Пространство вымышленных миров. Кем вымышленных? Автором литературного произведения, или его героями? Метод покрытый пылью. Кто не баловался принципом взаимного отражения зеркал? Зачем это нужно? Зачем сворачивать в спираль принципы мышления и без того не очень-то понятные? Только лишь для того чтобы придать хоть видимость логики литературному бреду? А почему бы и нет?
Наверное, это здоровое стремление разложить по местам и упорядочить все мысли, даже явно бредовые. Да, бред, но именно и классифицированный как бред самим автором бреда. Для собственного спокойствия. Очень правильное поведение. Не хватало автору ещё личной озабоченности по поводу литературного идиотизма.
Что это такое тут понаписано? Бред, но бредит не автор, а его персонаж. А автор что, автор за чужой бред не отвечает. Правда, он сам выдумал того, кто бредит, но это уже вопрос другой. Малозначительный. Этим моментом можно пренебречь. А может и не я всё это выдумал. У вас доказательства-то есть? Полно примеров когда литературный герой воспринимается как более реальный персонаж, чем его автор. И это правильно. Нечего реальному человеку в душу лезть, у него там и так проблем хватает. А литературному персонажу что сделается? Над ним как угодно измываться можно. Конечно, если бы он мог сам по себе что-то сделать, уж он бы начистил задницу своему автору. А так, автор хорошо устроился. А почему нужно устраиваться плохо? Вот даже этот самый персонаж пытается вывернуться из всяческих неприятных ситуаций. И его можно понять. Тут такие ситуации, что кто угодно ужом завертится. Борьба добра и зла. Что есть добро и что есть зло? Возможно ли бороться со злом если вдруг обнаруживаешь, что сам по себе являешься злом по своей природе? Хорошо ещё, что не абсолютным злом, а так, всего лишь относительным и мелким.
*
В чём смысл человеческой жизни? Рождения, жизни и смерти. Существует ли предопределённость и назначение появления на свет каждого конкретного человеческого существа? Восточная философия и традиционное мировоззрение моего народа именно так и утверждает. Но если существует общепринятая точка зрения, это ещё не значит, что она соответствует истине. Всё это вопросы без ответа и они не стоят того, чтобы их обсуждать, или даже тратить время на их обдумывание. В нормальной жизни. Но чем, скажите ещё заниматься во время этих бесконечных маршевых вахт, когда не случается вообще ничего, только уничтожение времени твоей жизни? Я понимаю, что всё это необходимо. Нельзя всё предусмотреть, всё, что может произойти, все ситуации, все нюансы, которые могут оказаться не под силу автоматике. Присутствие хотя бы одного функционирующего члена экипажа необходимо, я сам настаивал бы на этом, если бы меня кто спрашивал.
Смешно, но половина маршевых вахтенных как раз и принадлежит к выходцам из стран восточной философии. Вероятно, психологи рассудили, что без созерцательного взгляда на жизнь и её конкретные проявления, трудновато будет не свихнуться на столь бездеятельном рабочем месте. Может они и правы, однако я просто ощущаю, как сквозь меня струится время, как оно уходит впустую, течёт словно сухой песок между пальцев, как бы сильно ты не пытался их стиснуть. Наверное тут действует ещё и реструктурированное поле пространственной оболочки, окружающей несущееся в пустоте тело трансплойера. Я не астрофизик, не синтезатор, даже не реакторщик, я всего лишь навигатор и универсал, по мере необходимости, как и все мы. Я не понимаю сколько-нибудь хорошо принцип перемещения в пространстве трансплойеров, но разве кто-нибудь его до конца понимает? Возможно, полёт в этом поле, названном для простоты гиперпространством, достаточно значительно влияет и на мышление. Если есть Бог, то, может быть, находясь здесь, мы просто приближаемся к нему на более короткое расстояние? Может в нашем мышлении начинают превалировать те мысли и чувства, которые изначально закладывал в нас Бог? А те, что придумали мы сами, отходят на второй план? Ну и зачем же Богу вселять в нас сомнения, страсть к поиску ответов на не имеющие ответа вопросы? Зачем ему надо чтобы мы задумывались над смыслом жизни? Правда, если никакого Бога нет, тогда конечно всё становится на место, хотя ответов на вопросы всё равно не даёт.
Интересно, а как другие, тоже мучаются подобными пустопорожними мыслями? Но я ведь о своих мыслях не распространяюсь, так почему должен ждать откровения от кого-то другого? Имеет ли смысл хотя бы этот полёт? Хочу надеяться, что да. Иначе просто жалко таких неимоверных затрат и трудов. Однако, больше всего мне почему-то жалко времени. Странное чувство. Жалеть время бессмысленно. Человек всё равно не обладает бессмертием и рано или поздно исчезает без следа. Если конечно и в самом деле исчезает. Ну вот, мысль опять идёт по кругу. Это тоже очень странно. Мысль вертится кругами, не развиваясь, не поднимаясь вверх по спирали, обретая с каждым оборотом что-то новое. У мысли здесь напрочь отсутствует вертикальная составляющая. Мне кажется, это символ бессмертия, вечно-замкнутого круга из которого нет выхода. И как трактовать эту мысль? Как предупреждение Бога о том, что человек не должен стремиться к бессмертию?
(Из электронных записей Мицуми Носимото, маршевого навигатора трансплойера F-5. 16-й год полёта по ретрансляторной трассе вайелоргов).
*
Как это ни странно, я не чувствовала себя слишком уж разбитой, чего можно было вполне ожидать после всех вчерашних событий. Наверное, полноценный сон, без всяких дурацких сновидений, всё-таки достаточно успешно снимает усталость. Надо отдать должное Спике, она не подняла меня слишком рано, но зато и долго раскачиваться не позволила. Меня достаточно быстро вымыли, накормили и причесали. Потом Спика надела мне голубой сарафан поверх шёлковой сиреневой сорочки, повязала платком и обула в прогулочные туфельки. Наряд оказался не совсем в моём вкусе, зато имелись и плюсы. Главное, она не вставила мне в нос кольца, из чего я рассудила, что Госпожа Лилиолония по-прежнему не желает меня видеть. Кроме того, Спика не надела мне и никаких цепей, правда сказала, что цепи, или что-нибудь другое, наденет мне арендовавшая меня Госпожа Сплиссиолония, если сочтёт нужным. Госпожа должна была явиться собственной персоной. Я предположила, что она прежде пообщается с Госпожой Лили, но Спика сказала, что Госпожа Лилиолония уже ушла по делам, прихватив с собой Слиппи.
Мне всё это не очень понравилось, в то же время я порадовалась за Слиппи. Госпожа всё-таки не забыла её. И я на Слиппи уже не сердилась, ведь, как бы она ко мне ни относилась, а не явилась же ночью устраивать мне «тёмную».
Спика, выждав некоторое время, повела меня наружу, примкнув к моему ошейнику поводок. Госпожа Сплиссиолония, как пояснила она, была очень пунктуальной Госпожой, и ждать её долго не придётся. Мы вышли из комнаты и отправились по коридору. И тут до меня донеслись отдалённые вопли, усиливающиеся по мере того, как мы приближались к комнатам ожидания. Я вопросительно поглядела на Спику, но та не собиралась мне ничего объяснять. Мы вошли в комнату клеток, где сидели Полли и Лоппи. Я кивнула им на ходу, они тоже сдержанно кивнули мне в ответ. В следующей комнате у столбика стояла на коленях Зизи, связанная голубой ленточкой. Я поприветствовала её, но Зизи в ответ так поглядела на меня, что я чуть не отскочила. А ей-то я когда успела наступить на хвост? Или она тоже влюблена в Госпожу Лили и не любит, когда на ней кто попало катается?
Между тем, вопли теперь стали совсем громкими, они явно доносились из соседней комнаты. Мне совсем не хотелось туда идти, но меня Спика не спрашивала. А может, она специально хотела чтобы я всё увидела. Если бы она хотела поберечь мою психику, то, уж конечно, нашла бы другой путь во двор. Мы вошли в комнату, где были кольца для привязывания рабынь. Я припомнила, что здесь ещё никогда не сидела. Вероятно, эта комната использовалась больше для наказаний, чем для ожидания. Пуппи, Тина и Сунна висели на верхних кольцах, подвешенные за связанные над головой руки, едва касаясь пола ногами. При этом ноги у них также были связаны и подтянуты верёвками слегка к стене, к нижним кольцам. И ещё у всех троих были металлические затычки во рту. Крайней слева висела Пуппи. Она ныла и хныкала, а сидевший около неё на корточках охранник чем-то смазывал ей задницу, покрасневшую и прочерченную вздувшимися полосами. Правее висела Сунна, вернее, не висела а вертелась на верёвке извиваясь и вопя, потому что второй охранник стегал её длинным кнутом. Именно её вопли и доносились до нас ещё в коридоре. Я представила, как бы она кричала, не будь у неё затычки во рту. А дальше висела Тина, видимо дожидающаяся своей очереди.
Я спрятала глаза, словно была чем-то виновата. Я совсем не хотела, чтобы из-за меня так жестоко наказывали этих дур. Я вообще не люблю когда кому-то больно. Зачем она меня сюда привела? Я дёрнула свою цепь и сказала:
-Госпожа Спика, пожалуйста, уйдёмте отсюда.
-Сейчас, - сказала она. - Не мешай. Надо же мне проследить, чтобы эти рабыни были наказаны как велено.
-Это жестоко, - сказала я. - Ну ведь, в конце концов, они же мне ничего страшного не сделали? Госпожа, пожалуйста, пожалейте их.
-Не лезь с советами, рабыня, - ответила мне Спика.
-Я не лезу, - сказала я. - Ну а Пуппи-то за что? Если бы не она, тогда бы со мной…
-Со мной, со мной! - заорала Спика. - Только о себе и думаешь! Я их наказываю не за тебя, а за то, что они с ночной цепи сорвались! Все трое одинаково виноваты, вот и получат одинаковую медленную порку. Ладно, пошли.
Мы наконец вышли во двор. Надо сказать, вопли избиваемой Сунны доносились и сюда, правда довольно глухо. Всё равно было невыносимо так вот стоять и слышать их.
-А где Мути, Госпожа? - спросила я чтобы хоть как-то отвлечься от криков.
-А тебе-то что?
-Ну, просто хотела поблагодарить, что она ночью вместе с вами пришла.
-Её Пуппи позвала. Не могла же она прямо ко мне идти, вот Мути и пришлось вместе со мной. А так, я думаю, ей глубоко плевать, что там ламиолы между собой решают.
-Вы, Госпожа, уж прямо так…
-Помолчи! - оборвала меня Спика. - Я бы тебе давно толу вставила, если бы не нужно было показать Госпоже Сплисси, что все рабыни у меня воспитанные. И где её черти носят, эту Сплисси?
-Вон, - показала я рукой, - едет кто-то.
-Слава Оллитаре, - вздохнула Спика и придирчиво оглядела меня.
Госпожа Сплиссиолония явилась на красивой коляске запряженной двумя девушками в достаточно скромных сбруях и ажурных наголовниках, почти не скрывающих лиц. Сама же Госпожа оказалась на этот раз вполне прилично, и даже со вкусом одетой в элегантный костюм с узкой юбочкой до колен. На шее у неё был белый шарфик, а на ногах тонкие чулки и туфельки на среднем каблучке. Ещё она была в тонких белых перчатках и с маленькими серёжками в ушах. Я даже удивилась, потому что прилично одетая женщина попадалась тут редко, в основном все были одеты как идиотки.
Госпожа спрыгнула с коляски и чуть-чуть кивнула Спике головой:
-Здравствуй, Спика.
-Здравствуйте, Благородная Госпожа, - сказала Спика и поклонилась. Глубоко, но, по крайней мере, не ложась на землю, как полагалось бы простой рабыне.
Госпожа Сплисси посмотрела на меня и приподняла мне подбородок кончиком литоны. Надо сказать, мне очень не нравилась эта манера Нол тыкать в меня своим хлыстом, но они все так делали и не только со мной, а с любой ламиолой.
-Как наша Мелани? - спросила она Спику. - Надеюсь, с ней всё в порядке?
-Да, Благородная Госпожа. Рабыня вымыта, накормлена и воспитана. Госпожа.
-Она давно получала Оллитару?
-Только вчера, Благородная Госпожа.
-Ну что же, значит всё в порядке. А что это там у вас за вопли слышаться?
-Ничего особенного, Благородная Госпожа. Это наказывают рабыню.
-Громко кричит, - заметила Госпожа. - Её что, наказывают без толы во рту?
-Конечно же с толой, Госпожа. Но я потом, конечно, объясню ей, что кричать так громко при наказании неприлично. Госпожа.
-И кто же из рабынь провинился?
-Странно что вы интересуетесь, Госпожа. Ну мало ли какие проблемы с ламиолами. Неужели вам интересно?
-А всё-таки?
-Это Сунна, Госпожа.
-Сунна… Сунна… Что-то я её не помню. Впрочем, неважно, - Госпожа Сплисси снова посмотрела на меня. - А почему рабыня в парадном ошейнике?
-Ну… - чуть-чуть замялась Спика, - всё-таки её первый раз в жизни сдали в аренду, она немного взволнована. И потом, ей следует привыкать к парадному ошейнику, а то она его всего один раз надевала, когда Госпожа Лилиолония брала её с собой на официоз, на котором…
-Ладно, - не очень-то вежливо перебила Спику Сплисси, - пожалуй, я поеду.
-Да, Благородная Госпожа, - поклонилась Спика. - Возьмёте её с поводком?
-Что? А, нет. Отстегни её поводок.
Спика отстегнула цепочку от моей шеи, а Госпожа Сплисси тут же взяла меня за руку и повела к своей коляске. Я почувствовала что её рука, державшая меня за запястье, была очень сильной. Это ощущалось даже несмотря на то, что она почти и не сжимала пальцев. Ну да, она ведь спортсменка. Наездница.
Госпожа достала с задней полочки коляски длинную цепочку с лёгкими наручниками и надела кольца на мои запястья. Кольца были тонкими, с защёлкивающимися замочками. Такими можно сильно поранить кожу на руках, но я ведь была обученная и воспитанная рабыня и, само собой, должна была хорошо уметь бегать за коляской, хотя на практике мне ещё не приходилось делать такого. Потом она достала цепочку-бегунок, примкнула её к наручникам, а прищепкой защемила подол моего сарафана вместе с сорочкой на высоте в две ладони от нижнего среза. Всё правильно сделала, ну да, у неё наверное достаточно большой опыт обращения с рабынями. Я тут же отошла на нужную позицию, в пяти шагах позади тележки и вытянула руки вниз и вперёд, так чтобы цепочка провисала до уровня колен. Госпожа Сплисси сдержанно улыбнулась и погладила меня перчаткой по щеке, а потом уселась в коляску. Щелкнул хлыст и коляска плавно двинулась вперёд, а я зашагала следом. Надеюсь, эта наездница хотя бы не станет гнать своих девок галопом по улицам. Бежать за тележкой конечно легче, чем тащить её на себе, но как-то уж очень унизительно. Если следовать местной классовой логике, то рабынь-ламиол как раз и следует постоянно слегка унижать, чтобы они чувствовали себя спокойно, на своём месте и при своём статусе. Для этого и существуют всяческие унизительные обычаи, типа поклонов, методов связывания, приковывания и запирания девушек-ламиол. Считается, что если рабыню долго не унижают, она начинает беспокоиться и чувствовать себя неуютно, а это вредно в смысле ламиолии. Некоторая логика тут конечно есть, только вот лично у меня эта самая логика вызывает, в лучшем случае, нервный смех.
Тем временем, коляска Госпожи уже достаточно быстро катилась по малолюдной в этот час улице элитарного жилого района. А я бежала следом, приподняв бегунком сарафан и позванивая привязывающей меня к тележке цепочкой. Прохожих и встречных экипажей было немного, причём никто не обращал на меня совершенно никакого внимания. Ну кого тут может удивить рабыня бегущая на цепочке за коляской Госпожи? Да ещё так буднично одетая и не проявляющая никакого непослушания. А у меня, тем не менее, было такое чувство, которое должно бы было возникнуть, если бы все показывали на меня пальцем. Наверное, с непривычки. В принципе, бежать было легко. Уж это не вал крутить, будь он неладен! Только надо было быть очень внимательной, следить за провисанием цепочки, подолом сарафана и расстоянием до коляски. Надо отдать должное Госпоже Сплисси, она вела коляску плавно, резко не меняя скорости и направления. Правда, она даже ни разу не оглянулась на меня, чтобы посмотреть, как я справляюсь. Это, конечно, можно было трактовать и как доверие к степени обученности рабыни, но хоть один-то раз она могла бы и взглянуть.
Краем глаза я отметила, что погода сегодня стоит стандартная, слабый туман слегка просвеченный Оллитарой. Вскоре мы добрались до выезда из района, где никто нас даже не остановил для проверки. Наверное охрана прекрасно знала Госпожу в лицо, а возможно уже и меня тоже.
Мы спустились на предыдущий уровень и поехали в сторону торговой зоны. Теперь уже движение на карнизе было более интенсивным, однако Госпожа Сплиссиолония и не подумала снижать скорость. Она умело виляла, обгоняя едущих в том же направлении и пропуская встречных. Вообще же, остальные двигались гораздо медленнее. Я даже стала несколько уставать. Не скажу, что приходилось бежать быстро, однако и при такой скорости можно устать, если бежать на столь большое расстояние. Мне даже некогда было посмотреть на окружающих.
Тут я заметила, что мы развернулись на широкой части карниза, пробежали сквозь короткий тоннель и повернули в обратном направлении. В этих местах мне бывать ещё не приходилось. Было бы любопытно посмотреть, если бы эта чёртова Нола так меня не гнала. Тут оказалось довольно широкое место, где можно было бы даже площадь устроить, однако, площади тут не было, только беспорядочное сплетение нескольких узких дорожек и несуразных строений. Тут уж Госпожа волей-неволей поехала тише, так как несколько перекрёстков были закупорены пробками. Вскоре пришлось даже остановиться, поскольку нужный нам проезд оказался перегорожен двумя сцепившимися колясками. Перепутались даже не коляски, а цепи привязанных позади рабынь. К несчастью, к обеим коляскам было привязано по четыре рабыни, что имело своим следствием достаточно длинные цепочки у задних пар. Скорее всего, одна коляска ехала прямо через перекрёсток, а другая как раз поворачивала. В результате, двое девушек забежали друг за друга и зацепились. Ну а теперь все восемь рабынь так запутались между собой, что их наездницам придётся долго их растаскивать, после того, как они закончат ругаться. Между тем, позади нас оказалась ещё одна коляска, большая и загородившая всю улицу. А за ней и ещё какие-то идиоты подъезжали сюда же, не видя издалека образовавшейся пробки.
Однако, Госпожа Сплиссиолония не растерялась. Она подозвала пару появившихся рядом охранников и велела им отвести коляску по назначению, когда дорога освободится, а сама решила идти пешком, прихватив с собой сумочку и меня. Она отстегнула мою цепь от наручников, однако, наручники с меня не сняла. Даже, более того, отсоединила цепочку-бегунок от подола сарафана, обвела её вокруг моей талии и снова пристегнула к наручникам. Мои руки оказались пристёгнутыми к поясу, хотя у меня и сохранилась возможность приподнимать спереди подол при ходьбе. Теперь Госпожа извлекла из сумочка кожаный поводок из основательного чёрного ремешка, узкого, но толстого, с полированными металлическими защёлками на концах. Она пристегнула поводок к моему ошейнику и легонько стегнула меня литоной по заднице. Госпожа Сплиссиолония, видимо, особенно не привыкла разговаривать с рабынями. И в самом деле, зачем утруждать свой язычок, если у тебя литона в руках?
Мы выбрались из пробки и зашагали пешком. Походка у Госпожи была что надо. Её вполне можно было бы показывать на подиуме. Госпожа прекрасно держала спину, не размахивала руками и не вихляла задом, больше, чем это было необходимо. Поводок она также не дёргала, а вела плавно и аккуратно. Но почему-то у меня сохранялась к ней лёгкая, но постоянная неприязнь. Даже хотелось чем-нибудь ей насолить, возможно лишь потому, что она умела двигаться не хуже меня. Я семенила за ней особенно не поднимая глаз и сцепив руки у пояса. Парадный ошейник ощущался на шее несколько иначе, чем повседневный. Однако, поскольку поводок почти не дёргал меня, за сохранность своей шеи я совершенно не беспокоилась.
Мы быстро выбрались из закоулков и, к моему удивлению, снова пошли вверх, на предыдущий карниз. Я ожидала, что здесь снова окажется пропускной пункт для белых людей, но ошиблась. В этом месте верхний карниз был общедоступен, правда, народу было мало. Наверное потому что тут не было магазинов и ресторанов, просто аккуратные дорожки между подстриженными лужайками. Однако, невдалеке виднелось сооружение вроде фасада дома, гармонично врезанного в скалу поднимающуюся над карнизом. Госпожа как раз туда и направлялась. Вскоре я заметила большую стоянку со множеством колясок привязанных к кольцам, а также и охранников, следивших здесь за порядком. Госпожа сразу направилась внутрь, из чего я заключила, что мы несколько опоздали на некое мероприятие из-за уличной пробки. Вероятно, я не ошиблась. Внутри помещение оказалось большим залом, скорее всего вырезанным в скале и только слегка обустроенном площадками и балконами. Зал был не особенно велик и напоминал больше всего маленький театр, которым наверное и являлся.
Группы Господ и Госпожей с рабынями на поводках прогуливались между стойками поддерживающими балконы и вели светские беседы. Мне показалось, что общество тут собралось достаточно демократичное, а не просто одна знать. Однако и знать обнаружилась. Госпожа прошла сквозь мелкую публику и оказалась перед знакомыми лицами. Я признала нескольких Госпожей присутствовавших на официозе, а также и Госпожу Люсилию с Сильвией на поводке. Госпожа была в покрывалах и чадре и держалась скромно, зато другая Госпожа сразу вылупилась и заорала узрев Сплисси.
-О! - воскликнула она, - Госпожа Сплиссиолония, живая и невредимая, если я не ошибаюсь?
Эту Госпожу я не сразу узнала, хотя и видела где-то. Одета она была в сарафан, почти точно такой же, как мой, только сорочка под ним была не сиреневая, а белая, да ещё на голове у неё был не платок, а высокая шапочка с вуалью. Слегка напрягшись, я вдруг признала в ней «Афродиту», ту, что на официозе была голой. А рядом с ней, кажется, стояла Чучело, только она тоже была в наморднике и плохо различима. Зато «Предводительницу» я сразу узнала. Но эта дама была покрупнее других и вообще достаточно видная персона. К тому же она была облачена в кринолин, да ещё имела на поводке сразу трёх рабынь в передничках, словом, занимала достаточно много места и её трудно было бы не заметить.
-Всё в порядке, Госпожа Сплиссиолония? - спросила и она. - А то, мы уж подумали, что «Сокрушительница Нол» сокрушила вас прямо сразу, с утра.
-Всё хорошо, - улыбнулась Госпожа Сплисси, - просто неудачная уличная пробка. Пришлось даже оставить коляску и идти пешком.
-Вот-вот! - сказала Чучело. - А разве это уже не несчастье?
-Ну нет, - сказала Предводительница, - это не в счёт. Госпожу Сплисси ведь не задавили и не переехали коляской. Несчастья у неё ещё явно впереди.
Нолы захихикали, впрочем, беззлобно, а Госпожа Сплисси спросила:
-Надеюсь, я ничего интересного не пропустила?
-Нет-нет, - успокоила её Афродита. - Выступала танцевальная группа из Присцилии. Достаточно низкий уровень. А вы, я погляжу, надёжно заковали эту Мелани? Побаиваетесь всё-таки?
-Да нет же, - сказала Сплисси, - просто, для быстроты, использовала привязные наручники коляски. Как только охрана приведёт мой экипаж, я схожу и надену на неё обычные прогулочные цепи. А что нам обещано программой?
-Певица, - сообщила Афродита.
-О! - воскликнула Сплисси. - Певица, это интересно. И давно ждём?
-Ну, всем интересно, вот администрация и выдерживает паузу.
Тут Госпожа Люсилия осторожно тронула меня литоной и спросила Госпожу Сплисси:
-А как рабыня, Госпожа Сплиссиолония, слушается вас?
Сейчас же все снова рассмеялись, а Предводительница сказала:
-Да вы не волнуйтесь, Люси, рабыня Мелани сегодня подвесит на дыбу Госпожу Сплиссиолонию, а вас ведь только завтра.
Теперь Нолы смеялись долго, и вдруг одна из рабынь на цепочке у Предводительницы подёргала свой поводок и склонила голову. Предводительница удивлёно уставилась на неё.
-Тебе чего, Ки?
«Ки» сложила руки скованные тонкой цепочкой, поклонилась до пояса и сказала:
-Благородная Госпожа, простите за беспокойство, Благородная Госпожа, разрешите Ки сказать пару слов ламиоле Благородной Госпожи Сплиссиолонии, Благородная Госпожа?
-А ты знаешь, что это за рабыня у Благородной Госпожи Сплиссиолонии?
-Знаю, Благородная Госпожа.
-Ну ладно. Поговори с ней. А мы все послушаем.
Ки сделала мне реверанс, сложила руки, как только что перед Госпожой, и сказала:
-Здравствуйте, уважаемая Госпожа Мелани.
-Э… - сказала я, - здравствуйте, Госпожа Ки.
-Нет-нет, это вы Госпожа, уважаемая Госпожа Мелани. А я простая цепная девушка. Пожалуйста, не называйте меня Госпожой, Госпожа.
-Не буду, - согласилась я, - но только если и вы не будете называть меня Госпожой.
-Но…
-А если не согласны, тогда я вас тоже буду называть Госпожой, и не просто Госпожой, а Благородной Госпожой, Высокородной Госпожой и над всеми Госпожами Госпожой. И ещё высокопородной Госпожой, и посмотрю, как вам это понравится.
Все Нолы вокруг весело рассмеялись, да и сама Ки улыбнулась.
-Но как же мне тогда вас называть? - спросила она.
-По имени, - сказала я. - Меня зовут Мелани. А вас?
-Ки, - сказала она и почему-то опустила глаза и даже покраснела, - а полностью, Кикимора.
-Э… - сказала я, нехорошо подумав о её Госпоже, - понятно. Если вы не возражаете, я буду называть вас Ки. А что вы хотели мне сказать?
-По поводу Великой Литоники…
-Ой-й-й-й…! - скукожилась я. - Ну не надо, а? Я тут ни при чём.
-Нет-нет! - воскликнула Ки, - я вовсе не говорю, что вы Великая Литоника, или когда-либо так себя называли…
-Вот именно, - подтвердила я.
-Ну да, - кивнула Ки. - Однако, вы необычная ламиола, и многие ламиолы знают о вас и верят в вас.
-Верят в меня? Это как надо понимать?
-Ну, мы верим, что у вас, Мелани, необычная судьба и, возможно, необычное предназначение.
-Сомневаюсь, - сказала я. - Хотя, всё, конечно, может быть.
-Уверяю вас, это очень даже вероятно. И ламиолы верят в вас и ваше предназначение. Говорят, что если бы Великая Литоника и вправду явилась в Оллитарии, очень может быть, что она явилась бы вам, а не кому-нибудь другому.
-Ну… - сказала я. - И что?
-Мы бы хотели, чтобы вы знали, мы все верим в Великую Литонику и ждём её. И знаем, что бы она ни сделала, она всё сделает правильно. И вы…
-То есть, - перебила Ки Предводительница, - ты, негодница, хочешь чтобы всем Нолам продели в нос кольцо и считаешь, что это будет правильно?
-Я такого не говорила, Благородная Госпожа! - склонилась Ки перед хозяйкой.
-Что же, я, по-твоему, глухая? - строго сказала Госпожа. - Знаю я эту вашу Великую Литонику! Она всем Нолам проденет в носы по кольцу, запряжёт их в тележки, а вас, ламиол посадит на место Госпожей, чтобы вы на нас катались. Устроит, понимаете ли, повсеместный Гедоникс и Содом с Гоморрой!
-Всё это глупости, Благородная Госпожа! - бесстрашно заявила Ки. - Все, кто так считает, просто очень глупые люди.
-Во! - удивилась Предводительница и дёрнула Ки за цепочку. - Ну-ка, умница цепная, объясни-ка мне, в чём моя глупость состоит?
-Никто не может знать волю Бога, - сказала Ки. - Никто не может знать волю Ангелов и намерения Великой Литоники, а также и время её прихода. Ведь сказано же в пророчестве…
-Я знаю, что сказано в вашем идиотском пророчестве, - перебила Предводительница, - и ты тут мне проповеди не читай.
-А если знаете, - сказала Ки, - то поняли бы, что Великая Литоника не станет размениваться на всякие паршивые носы и кольца, а сокрушит весь этот мир до основания. И правильно сделает! Благородная Госпожа.
-Накинь платок на рот, - велела ей Предводительница. - Ишь, разболталась. А ты, уважаемая Госпожа Мелани… - поглядела она на меня. - Впрочем, мне-то что? Ты у Госпожи Сплиссиолонии на цепи, значит ты пока что её проблема, а не моя.
Госпожа Сплисси хотела что-то сказать, но тут всеобщее внимание привлекла Госпожа, объявившая следующим номером выступление долгожданной певицы. Все вмиг потеряли ко мне интерес и, воспользовавшись этим, Ки тронула меня за руку и шепнула:
-А кольца в носы пускай она всё-таки им проденет.
Я хихикнула, а вместе со мной и остальные рабыни Предводительницы. Никто на нас и внимания не обратил, кроме бдительной Госпожи Сплисси, которая легонько стукнула меня литоной и велела:
-Помолчи.
А тем временем, на сцене появилась ещё одна знакомая мне персона, а именно Госпожа Бельвелиалия, недавно наехавшая на меня своей тележкой. Однако, тесен мир. Из последовавших далее объяснений ведущей Госпожи следовало, что эта самая Госпожа Бельвелиалия как раз и является собственницей певицы, которая сейчас будет перед нами петь. Как я поняла, эта чёртова собственница и приехала с целью гастролей, чтобы на таланте своей рабыни зарабатывать деньги, да ещё почёт и славу меценатствующей персоны. Мне показалось не совсем уместным тут восхвалять эту Госпожу, вместо самой певицы. Будь моя воля, я бы саму Госпожу заставила бы петь, после таких комплиментов в её адрес. Впрочем, возможно вся приветственная речь ведущей была заранее оплачена этой Бельвелиалией, они же все тут жулики.
Но наконец и эти восхваления закончились, а на сцену стали вывозить большое сооружение накрытое серебристой тканью. Волокли его четверо охранников, причём осторожно и медленно. Сооружение было высотой метра два, а сверху выступало толстое гладкое кольцо. Охранники остановились посреди подиума и пристегнули спускающуюся сверху цепь к этому кольцу. Послышался приглушённый лязг, цепь поползла вверх и сооружение закачалось в воздухе почти у самого пола. Теперь Госпожа Бельвелиалия подошла ближе и сдёрнула на подиум ткань. Нашим глазам открылась красивая большая клетка с заключённой внутри девушкой в белом платке и серебристом сарафане поверх светло-розовой сорочки. Клетка была достаточной высоты и ширины, чтобы девушка могла свободно стоять или сидеть на её дне, однако, сесть она не смогла бы, потому что была прикована к верхним скобам за разведённые в стороны руки. Впрочем, эти цепи были такой длины, что почти не стесняли движения рук, просто не позволяли опустить запястья ниже уровня груди. Однако, это было не всё. Ещё одна цепь выходила сзади, из под подола сарафана, несколько приподнимая его, и, опять же, поднималась вверх, к потолку клетки. К чему она была пристёгнута под одеждой, видно не было, но, судя по большой толщине цепи, скорее всего, к поясному обручу. И, наконец, ещё одна цепочка соединяла колечко, продетое девушке в нос с прутом клетки на уровне головы. Ошейник тоже имелся. Он был высокий и широкий, но, как мне показалось, очень тонкий и лёгкий. Что странно, ошейник не был полированным, напротив, он был матовым и серебристым, словно алюминий, а надпись на нём, хоть и была выполнена большими буквами, но так бледно, что издали разглядеть её было трудно.
Клетка же была железная, правда очень качественно выполненная, но без всяких оригинальностей, просто из вертикальных прутьев средней толщины, скреплённых несколькими узкими кольцами. Насколько я заметила, клетка не имела ни дверцы, ни замков, и, уж конечно, дно её не вынималось вниз. По знаку Госпожи Бельвелиалии девушку ещё немного приподняли вверх, так что дно клетки оказалось в метре от пола. Госпожа посмотрела на рабыню снизу и сделала знак рукой. Девушка в клетке сейчас же стиснула пальцами ткань сарафана и слегка подтянула его к груди. Теперь стали видны её босые ноги, щиколотки которых были помещены в пазы разъёмной деревянной планки, закрепленной над уровнем пола. Госпожа Бельвелиалия достала длинный серебристый шнурок, просунула руки в клетку и завязала его на правой ноге девушки. А потом снова сделала знак охранникам. Клетка поднялась ещё выше и остановилась на высоте метра в два с половиной, а шнурок свесился вниз, к руке вставшей чуть сбоку Госпожи.
-Уважаемые Господа готовы слушать певицу? - осведомилась Нола Бельвелиалия. Помаленьку наступила тишина и ведущая утвердительно кивнула головой. Тогда Бельвелиалия довольно резко дёрнула за шнурок, привязанный к ноге рабыни. Девушка в клетке медленно сцепила пальцы рук перед грудью и приоткрыла рот. Вначале не слышалось ничего, но вдруг я уловила нарастающую ноту, медленно увеличивающую силу и переходящую на более высокий тон. Я слышала такое и раньше, но эта девушка вела звук плавно, словно по линейке, выводя силу и тон на заранее намеченный звук и, достигнув его, запела. Голос у неё был высокий и сильный, да и к тому же акустика в помещении была неплохая. Лицо девушки было приподнято, чтобы горло не касалось ошейника и мне показалось, что я даже различаю, как вибрирует её шея в такт с меняющейся высотой звука. Поза же, в которой она пела, была возвышенная и отрешённая, взгляд устремлён вверх, а руки со свисающими с запястий цепями выдвинуты вперёд и стиснуты. Лицо было неподвижно, лишь рот едва заметно шевелился, зато её грудь приподнималась втягивая воздух, вспучивая ткань сарафана, а потом медленно опадала перед следующим вдохом.