Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 8. Пет обосновалась в маленькой ювелирной мастерской на рабочем месте Джозефа






 

Пет обосновалась в маленькой ювелирной мастерской на рабочем месте Джозефа. Здесь были все необходимые инструменты и газовая горелка для работы с металлом.

Она часто засиживалась до полуночи, перебиваясь бутербродами и суповыми стаканчиками, которые разогревала на горелке. Здесь ее никто не тревожил, лишь изредка звонили Стив или Анна, да иногда Джозеф справлялся, как там внучка. Сама Пет заказывала по телефону материал и пару раз позвонила Филиппу Мишону, когда ей были нужны советы профессионала.

В «Дюфор и Иверес» она больше не ходила. Разозлившись на Марселя, Пет не считала себя обязанной уведомить его лично, что она увольняется. Из разговора с Дугласом Маккинноном, который на следующий день после ее освобождения прислал огромный букет цветов, а вечером позвонил и извинился, Пет поняла, что весь сыр-бор по поводу ее исчезновения устроили Лила и Андреа. Они надавили на Марселя и вынудили его обратиться в полицию.

– Бедный парень пытался что-то сказать в твою защиту, но дамы быстро заткнули ему рот, – пояснил Маккиннон и смущенно добавил: – И я ничем не мог помочь.

Она легко представила себе всю эту сцену. И то, что Марсель пытался что-то сказать в ее защиту, ничуть не смягчило гнева Пет. Он ведь знал, что она не способна совершить преступление, и все же уступил Андреа.

В пятницу вечером в мастерской раздался звонок. Услышав голос Марселя, Пет повесила трубку, но полчаса ей не удавалось собраться и продолжить работу.

В субботу он звонил дважды. Подняв трубку во второй раз, Пет сказала ему, что им не о чем разговаривать.

В понедельник днем она ждала посыльного с материалом для работы. В железную дверь постучали. Пет открыла и увидела на пороге Марселя в роскошном темно-бордовом кашемировом плаще. Он выглядел слишком эффектно.

– Не захлопывай дверь перед моим носом, – сказан Марсель. – Я все равно не уйду.

Ее гнев вспыхнул с новой силой. Пет впустила его в мастерскую. Они стояли в неловком молчании.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил Марсель.

– Я давно сказала тебе, что хочу быть дизайнером, но ты не дал мне такой возможности.

– Ты действительно хочешь только этого, Пет? Или тебе нужен небольшой скандал? Может, ты обрадуешься, погубив репутацию фирмы? Ведь люди теперь думают, что мы не способны обеспечить безопасность драгоценностей наших заказчиков.

Пет попятилась назад, пораженная его словами.

– Марсель, я и не предполагала, что наврежу тебе. Если бы ты доверял мне, если бы подождал денек, я приехала бы в магазин с эскизом оправы и показала бы его Маккиннону. Я выполнила бы оправу в мастерской фирмы, и работа вышла бы под маркой «Дюфор и Иверес».

Марсель внимательно посмотрел на нее, и на его лице мелькнула горестная улыбка.

– Я доверял. – Он накрыл ее руку своей. – Но мне нелегко довериться тебе. Я до сих пор не знаю точно, чего ты хочешь от меня.

– Я же сказала тебе…

– Не все. Например, утаила от меня, что ты внучка того, кто испортил самый большой бриллиант, который когда-либо видел мой отец.

У Пет екнуло сердце. Она подозревала, что в связи с ее арестом эта история выплывет наружу.

– А если бы я, все рассказала, ты дал бы мне шанс попробовать свои силы? Твой отец записал моего деда в черный список.

– Именно поэтому этот шанс так много для тебя значил? Ты ожидала дня, когда сможешь отомстить?

Пет покачала головой.

– Как жаль, что ты так думаешь. Я надеялась, что, работая на тебя, возмещу ущерб, нанесенный когда-то фирме моим дедом.

– Тогда, может, сейчас воспользуешься этим случаем? Маккиннон рассказал мне, что ты собираешься сделать с сапфиром. Идея великолепна. Вернись и сделай это для меня… и для фирмы. Тебе отведут место в мастерской, мы оплатим все материалы, ты получишь жалованье сотрудника…

– Нет, Марсель. Слишком поздно. Я уже оплатила все долги перед тобой и перед фирмой. И не раз, я думаю.

Он молчал, и Пет видела, как у него на виске дергается жилка.

– Не совсем, – ответил Марсель и внезапно обнял ее, притянул к себе и поцеловал в губы.

На какой-то миг последний отблеск умершей мечты мелькнул в сознании Пет, но ярость тут же вновь охватила ее. Пет оттолкнула его.

– Убирайся! И не смей больше приходить!

– Прости, но я… – Марсель замялся, опустил голову и, чуть постояв, вышел.

Прошло несколько часов, прежде чем Пет снова приступила к работе.

В ресторане было шумно и весело. Все знаменитости города считали своим долгом разделить триумф Дугласа Маккиннона. Его сегодняшнее выступление в премьере «Ричарда III» завершилось бурными овациями. Восторженная публика не отпускала Дугласа со сцены целых двадцать минут. Теперь осталось только выслушать приговор критиков, а они иногда пишут так, словно видели совершенно другой спектакль и не в этом театре.

Стоя в толпе, Пет услышала, как где-то рядом в потолок выстрелила пробка, и через минуту кто-то подал ей бокал. Воздух в зале, казалось, искрился, как и холодное шампанское. Пет жалела, что она не может разделить радость этого вечера с Чарли или дедом, поскольку мужчины в ее жизни по-прежнему не было. Но Маккиннон специально попросил ее прийти одну. Он хотел, чтобы кульминацией праздника стало вручение Лиле подарка. Это должно было пройти в интимной обстановке: только он, Лила и Пет.

– Мне кажется, обстановка станет еще более интимной, – заметила Пет, – если меня с вами не будет.

– На это у меня особая причина, девочка. Ты создатель. Выступая на сцене, я должен видеть лица тех, для кого я играю. Почему бы и тебе не посмотреть, как я подарю этот сапфир Лиле?

Конечно, Пет очень хотелось увидеть реакцию Лилы, но она не понимала, почему Дуглас решил преподнести этот подарок в интимной обстановке.

Через пять минут после того, как Пет приехала в ресторан, появился виновник торжества в черном фраке и белой сорочке. Его светлые волосы блестели, голубые глаза сверкали от возбуждения. Во рту Дуглас держал тонкую сигару и широко улыбался. «Он выглядит божественно», – подумала Пет.

Но еще восхитительнее была Лила Уивер. Поверх красного бархатного платья с глубоким декольте, обнажавшим ее длинную шею и молочно-белую грудь, был небрежно накинут соболиный мех редкого оттенка. На шее в тон глазам висел огромный, в форме сливы, изумруд, вне всякого сомнения, реликвия, сохранившаяся от прежнего брака или подарок любовника.

Да, Маккиннон и Уивер появились здесь с мастерством, необходимым для настоящего торжества. Дуглас театральным жестом обвел рукой зал и обворожительно улыбнулся.

– Друзья, – начал он хорошо поставленным голосом, а Лила взмахнула руками, отчего меха соскользнули с ее плеч. Она позволила им упасть, справедливо полагая, что кто-нибудь подхватит их.

Пет с замиранием сердца следила за этим представлением, медленно потягивая шампанское.

– Уивер – это что-то, – услышала Пет за спиной восхищенный голос.

Да, эта женщина обладала несравненной красотой.

Но все внимание Лилы было приковано к тому, кто стоял рядом с ней. Несмотря на шум и восторженные возгласы, она смотрела на него так, словно они с Дугласом были не в центре переполненного зала, а на залитой лунным светом поляне. Они поцеловались – не притворно, не застенчиво, как это делают на людях, а долго и чувственно. Все в зале затаили дыхание, и Пет ощутила зависть. Ей хотелось бы знать, какие эмоции испытывают великие люди, стать объектом их желания.

Наконец Уивер и Маккиннон разомкнули объятия. Вновь зазвучали голоса и смех. Везде, куда бы ни посмотрела Пет, она видела знаменитостей с Бродвея и из Голливуда. Мимо, победоносно улыбнувшись ей, прошел Уоррен Битти, и Пет напряглась. «Держись свободнее», – приказала она себе и взяла еще один бокал шампанского.

– Пеееетра! – прокатился по залу голос Маккиннона. Оглядевшись, она увидела, что он знаком просит ее подойти.

Когда она поравнялась с Дугласом, он наклонился и спросил ее:

– Нравится?

Пет достала из сумочки маленькую антикварную серебряную шкатулочку, перевязанную такой же синей, как сапфир, шелковой лентой.

Дуглас легонько отвел руку девушки.

– Сделай милость, подержи ее пока у себя. Я хочу подарить ее Лиле в более спокойной обстановке.

Внезапно появился Леонард Бернстайн и тепло обнял Маккиннона.

Пет опустила шкатулочку в сумку.

Сразу после полуночи продюсер взобрался на стол и прочитал заметку из «Таймс». Маккиннон обладает таким редким даром, писали в газете, «что, находясь на сцене, становится настоящим Ричардом III и заставляет зрителей поверить, будто они вместе с ним во дворце». Как и другие, Пет зааплодировала.

Вечер продолжался. Выпив еще шампанского, Пет ощутила долгожданную легкость. Вскоре она запросто беседовала о спектакле и вообще о жизни в Нью-Йорке с Энди Уорол, Бьянкой Джаггер и с другими гостями, чьи лица были ей хорошо знакомы, хотя Пет не могла вспомнить их имен.

Прошло несколько часов. Пет потеряла счет выпитым бокалам шампанского. И вдруг у нее над ухом раздался театральный шепот Маккиннона:

– Мы собираемся уходить, крошка. Бери пальто и жди нас на улице.

Она простояла у входа минут десять, пока из дверей в окружении друзей не появилась звездная пара. Попрощавшись с друзьями и раздав автографы, Уивер и Маккиннон сели в поджидавший их лимузин. Пет села впереди и увидела, что Лила смотрит на нее в зеркало водителя. Не считая нескольких приходов Уивер в магазин «Дюфор и Иверес», это была их первая встреча.

– Ты прав, Дуглас, – сказала Лила. – Она хороша собой. Когда я была ее клиенткой, меня интересовали только камни, и я не замечала этого. Но сегодня гораздо важнее, удалось ли ей сделать что-то действительно красивое. Как по-вашему, мисс д'Анжели?

Пет процитировала фразу, которая когда-то вдохновила ее стать дизайнером.

– Красота, мисс Уивер, в глазах смотрящего. Когда вы увидите мою работу, только тогда… и только вы… сможете ответить на свой вопрос.

Лила улыбнулась:

– Мм. А ты не глупа. Что ж, давай я посмотрю…

– Нет-нет, – вмешался Маккиннон. – Это обряд. Его нельзя совершать на заднем сиденье лимузина.

Рассмеявшись, Лила потерлась носом о щеку Маккиннона.

– Дуглас, ты знаешь не хуже меня, что на заднем сиденье машины можно делать все что угодно.

– Это вызов? – игриво спросил он.

Желание охватило их. Руки Дугласа жадно заскользили по телу Лилы.

Странно, но это не смутило Пет. Вероятно, шампанское притупило обычно острое чувство приличия. Или все дело в том, что Маккиннон и Уивер – те, кто создает свои правила, принимаемые окружающими.

Внезапно машина остановилась возле отеля «Плаза». Они вошли в вестибюль, и Лила взяла Пет под руку.

Поднявшись в номер, Маккиннон откупорил бутылку и наполнил бокалы, хотя Пет и так уже еле держалась на ногах.

– За новые начинания! – Он поднял свой бокал. Отпив половину, Маккиннон приблизился к Лиле и обнял ее. – Что ж, Петра, пора…

Пет достала из сумочки серебряную шкатулочку и положила Дугласу на ладонь.

Маккиннон восторженно смотрел на Лилу.

– Как я люблю тебя! – серьезно сказал он, словно декламируя стихотворную строку. – Ты получишь ответ, когда взглянешь на это. – С этими словами он вложил шкатулку в руку Лилы.

Эта женщина за свою жизнь получила много даров и привыкла к этому. Приняв очередное подношение, она устало улыбнулась. В ее лице не было ни следа возбуждения или нетерпения, только пальцы выдавали любопытство Лилы, поспешно развязывая ленточку..

Но в тот момент, когда она откинула крышку шкатулочки, глаза ее засияли от восхищения.

Сапфир превратился в огромный голубой глаз, платиновая оправа – в веки с чуть восточным разрезом. Край оправы, выложенный крошечными ониксами, создавал иллюзию, будто веки подведены тушью. Темно-зеленые изумрудные ресницы были так тонки, что, казалось, дрожали на платиновых веках. Все завершали несколько округлых бриллиантов, словно слезинки сверкавшие в изумрудных ресницах.

Этот глаз обладал гипнотической силой. Его можно было приколоть к платью или повесить на цепочку. Глядя на него, каждый подумал бы, что камни такие же живые, как те, кто смотрит на них.

Молчание нарушил Маккиннон:

– Ну что, девочка, нравится?

– Нравится? О, Дуглас! Это самая изумительная вещь, какую я видела. Я обожаю тебя. – Лила потрепала Маккиннона по щеке, совсем не так сексуально, как смотрела на него на вечеринке, но не менее искренне.

Пет сделала шаг к двери, собираясь сказать «Спокойной ночи», но Лила остановила ее:

– Мисс д'Анжели… леди ангелов, вы великая художница. Но вы должны остаться и закончить картину.

Пет вопросительно посмотрела на нее. Лила направилась к ней.

– Украшение нужно надеть. Приколите мне его.

Пет колебалась, не зная, какую игру затевает звезда, но чувствуя, что все это не вполне невинно. Однако Дуглас ободряюще кивнул ей, и Пет подошла к Лиле. Та взяла ее за руку и притянула к себе так близко, что Пет почувствовала тепло ее дыхания.

– Где ее лучше носить, как по-твоему? Здесь? – Лила приложила брошку к плечу. – Или здесь? – Она поместила ее справа возле выреза.

– Вот здесь. – Взяв у Лилы брошь, Пет приколола ее. Лила вновь сжала руку девушки.

– Такие драгоценности обычно имеют имя, – вкрадчиво прошептала она. – Как бриллиант «Надежда» или рубин «Мандалай». Тебе не кажется, что и моя брошь должна иметь имя?

– «Звезда Уивер», – сказал Маккиннон, наливая себе виски.

– О нет, дорогой. Это так скучно. Я не хочу, чтобы столь изысканная вещь носила такое земное имя. – Она снова взглянула на Пет, руки которой все не выпускала из своих пальцев. – Ты думала об имени?

– Да, с самого начала. Я хотела назвать ее «Глаз любви».

– «Глаз любви», – несколько раз произнесла Лила на разные лады. – Изумительно. Журналисты будут в восторге. И публика тоже. Делай правильные ходы, леди ангелов, и доберешься до самого верха. Будешь рядом со мной и Дугги. – Она подмигнула Пет и посмотрела на Маккиннона. – Как ты думаешь, Дугги, нам это понравится? Нам понравится, если леди ангелов будет рядом с нами?

Маккиннон смущенно улыбнулся:

– Едва ли, дорогая, мне это подойдет. К тому же наша прекрасная Петра собиралась домой.

– Домой, Дугги? Но она часть моего нового сокровища. Я хочу, чтобы этой ночью она была частью всего. – Лила провела рукой по щеке Пет. – Останься с нами, леди ангелов, останься на всю ночь.

Внезапно Пет поняла, куда клонила Уивер с того момента, когда попросила ее закончить картину. Нет, даже раньше, когда Маккиннон потребовал, чтобы она пришла на вечер одна. Пет остолбенела, но в ней тут же проснулось любопытство.

Ее нерешительность Лила истолковала как согласие. Она снова взяла Пет за руку и потянула в спальню.

– Идем.

Пет испугалась. Жизнь, проведенная в границах условностей, не позволяла ей так легко отказаться от них.

Заметив ее неуверенность, Дуглас процитировал слова Фальстафа:

– «Говорят, есть что-то божественное в нечетных цифрах».

И Пет последовала в спальню за Уивер.

– Ты художница, Петра, – прошептала Лила. – Ты как мы… Тебе нужно все испытать самой.

– Ты можешь уйти, если хочешь, – предложил Маккиннон.

Пет покачала головой. Ее слегка мутило – то ли от неожиданного успеха, то ли от шампанского, но она не потеряла над собой контроль. Пет хотела чувствовать… испытывать сама, как сказала Лила. К ней медленно подошел Дуглас, и она закрыла глаза, когда он коснулся ее губ. Потом он поцеловал Пет снова, уже более настойчиво, и его язык пробился сквозь ее губы. По всему телу Пет разлилось тепло, но не такое, как от шампанского, а теплее и нежнее, и она отдалась во власть ощущений.

Почувствовав новый поцелуй, она открыла глаза и увидела, что Дуглас Маккиннон стоит в стороне и улыбается, а ее целует Лила Уивер.

Внезапно Дуглас схватил Пет на руки и понес к кровати. Не успела она коснуться покрывала, как Лила начала стягивать с нее чулки. Дуглас же снял с Пет платье и обнажил груди. Потом покрыл их поцелуями.

Ощущения атаковали Пет со всех сторон. Лила лизала ей пальцы ног, а Дуглас гладил бедра и ягодицы, одновременно целуя соски.

Но атака шла и изнутри. «Нет! – кричал ей голос разума. – Остановись! Так нельзя!» Но еще более громкий голос убеждал Пет узнать, каково устанавливать свои правила и пренебрегать условностями.

Чья-то рука скользнула по ее обнаженной ноге, затем по бедру, чуть раздвинула ноги и проникла под тонкие эластичные трусики. Пет не знала чья, но к тому моменту, когда рука достигла чувствительного места между ногами, это уже не имело значения. Пет задрожала, из ее груди вырвался стон, который Дуглас приглушил поцелуем.

Затем все пошло как в ускоренной съемке. Они все трое лежали нагие на кровати. Пет между Лилой и Дугласом. Он поцеловал ее, потом потянулся и через ее плечо поцеловал Лилу, а его массивный пенис уперся ей между ног. Лила скользнула губами по талии и бедрам Пет.

Она застонала от удовольствия, а Лила взяла ее руку и положила на пенис Маккиннона.

– Чувствуешь, – спросила она, – как он хочет тебя?

К тому моменту когда Дуглас положил Пет на спину и приготовился войти в нее, Лила начала покусывать ей соски. Пет охватило неистовое возбуждение.

Дуглас наконец вошел в нее и внезапно перевернул так, что она оказалась верхом на нем. Лила тут же вспрыгнула на Дугласа впереди Пет. Держа Пет за талию, Дуглас направлял ее вверх и вниз, одновременно ртом доставляя удовольствие Лиле. Та, обернувшись, обхватила руками лицо Пет и крепко поцеловала.

На мгновение Пет охватило беспокойство, но оно тут же растворилось в теплых волнах наслаждения. Ее больше не нужно было направлять. Она уже не могла, даже если бы захотела, остановить волшебный ритм. Дуглас потянулся к ее грудям, погладил и слегка сжал их. Лила коснулась Пет так, что усилила пальцем ощущения до почти невыносимого блаженства.

Дуглас обнял Лилу, и она гортанно застонала. Пет замерла, услышав, как знакомый всему миру голос выкрикивает: «Еще, еще, еще, черт возьми! Да! Да! Да!»

В тот момент, когда Лила закричала от оргазма, Пет почувствовала, что Дуглас взорвался внутри ее. Она и сама затрепетала, а из груди ее вырвался хриплый крик: «О Боже!»

Потом они все трое, потные, тяжело дыша, лежали на кровати.

Через минуту Лила прошептала:

– Ты была восхитительна, леди ангелов. Правда, Дуглас? Одна из лучших, которые когда-либо…

Услышав эти слова, Пет смутилась. Зачем она замарала вечер, который мог стать лучшим в ее жизни? Соскочив с кровати, Пет быстро собрала с пола одежду.

– Петра, – сонно пробормотал Маккиннон, – не надо. Ни о чем не жалей, пожалуйста…

Она посмотрела на обнаженные силуэты и хотела что-то сказать, но не нашла слов. За что их винить? Уж если кто и виноват, то только она сама. Это их мир и правила, естественные для них. Но не для нее.

– Пусть уходит, Дугги, – сказала Лила. – У нас есть мы. – Она хрипло рассмеялась и добавила: – И «Глаз любви».

Пет оделась в соседней комнате, вышла в коридор и побежала к лифту.

Похмелье улетучилось, и ею все больше овладевало смущение. Почему она позволила им использовать себя? В благодарность за то, что разрешили сделать для них ювелирное украшение? Или ее ослепила возможность стать участницей оргии двух самых популярных людей на планете?

Нет, здесь что-то еще. Что-то более властное заставило ее потерять рассудок.

Миновав ярко освещенный вестибюль, Пет выбежала в прохладу ночи. Напротив отеля, через дорогу, за высокой каменной стеной виднелись деревья Центрального парка. На ветвях начинала пробиваться листва. Стена и бледные силуэты деревьев внезапно поразили Пет. как видение из ночного кошмара…

Затем она поняла, что это не ее кошмар, а кошмар Беттины. Пет подумала о стенах, окружавших лагерь, о высоких трубах, над которыми вился дым крематория…

Она наконец поняла, что побудило ее испытать новые ощущения… подчиниться чужой похоти. Именно так заставила себя поступать ее мать, чтобы остаться в живых.

Может, это был способ разгадать мысли и чувства Беттины? Или, напротив, в день своего триумфа Пет решила подвергнуться наказанию перед тем, как принять благословение фортуны?.

Смахнув с глаз слезы, она пошла к Пятой авеню, чтобы взять такси. Стыд и смущение ушли. Но не желание. Пет нуждалась в мужчине, с которым ее связала бы взаимная любовь. Будь в эту ночь такой мужчина с ней, она не потеряла бы голову и не сделала столь безрассудного шага.

Утром посыльный принес Пет три дюжины кремовых роз. В букет был вложен конверт с чеком от Дугласа Маккиннона. Пет раньше договорилась с ним, что он оплатит материалы и камни, купленные ею для «Глаза любви» за двадцать пять тысяч долларов. Она надеялась получить от него за работу еще десять тысяч. Но чек был выписан на пятьдесят. К нему была приложена записка, написанная рукой Лилы Уивер.

«Наша милая Пет!

Спасибо за бесценный подарок, который ты преподнесла нам прошлой ночью, и прости, если мы обидели тебя. Мы хотели, в свою очередь, подарить тебе то, что могут только люди в нашем положении.

Ты видела нашу любовь и вряд ли поверишь в это, но у меня весьма старомодные взгляды. Я хочу выйти замуж за человека, которого безумно люблю, – за Дугласа. Свадьба состоится через месяц. Сегодня в три часа дня в отеле «Плаза» мы проводим пресс-конференцию и там сообщим о своем решении и покажем публике «Глаз любви». Он станет знаменит как дар, покоривший мое сердце. И ты вместе с ним, дорогая Пет. Думаю, не ошибусь, если скажу, что с этой минуты весь мир у тебя на ладони.

С любовью и благодарностью, Лила».

Пет снова посмотрела на чек и вдохнула аромат цветов. Какие бы ошибки она ни совершила, они уже не имеют значения. Пет вступила на свой путь. Ее талант освобожден из темницы.

Ах, если бы исполнилось еще одно ее желание!

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.017 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал