Глава 48

Скарлетт была в восторге от своих ярких костюмов. Она попыталась уговорить Кэтлин переодеться в обновы и вернуться на площадь, но девушка была непреклонна.

– Мы опоздаем на обед, Скарлетт, а завтра рано вставать. Здесь часто бывают базары, только в городе вблизи нашей деревни базар каждую неделю.

– Но не такой, как в Голвее. Ты же сама сказала, – подозрительно заметила Скарлетт. Кэтлин призналась, что городок Трим был намного меньше, но тем не менее не хотела возвращаться на площадь. Скарлетт нехотя перестала пререкаться.

Кухня Железнодорожного отеля была известна своими изысканными блюдами и обслугой. Два официанта в ливреях усадили Кэтлин и Скарлетт за большой стол у высокого, хорошо задрапированного окна и встали сзади их стульев. Колуму пришлось обратиться к официанту во фраке, ведающему столом. Был заказан обед из шести блюд, и когда Скарлетт наслаждалась вкусной котлетой из лососины, с площади донеслась музыка. Она оттянула тяжелые драпировочные портьеры, раздвинула шелковые занавеси под ними и еще ниже кружевные занавески.

– Я знала, что нам следовало вернуться. На площади танцы. Давай пойдем туда.

– Но, Скарлетт, дорогая, мы только приступили к обеду, – запротестовал Колум.

– О, на корабле мы только и делали, что объедались. Меньше всего нам нужен здесь еще один бесконечный обед. Я хочу надеть новый костюм и потанцевать.

Ничто не могло остановить ее.

– Я совсем ничего не понимаю, Колум, – сказала Кэтлин. Они сидели на лавочке недалеко от танцующих на случай, если Скарлетт понадобится помощь. В синей юбке поверх красной и желтой нижних юбок она с упоением танцевала рил, как будто была рождена для этого.

– Чего ты не понимаешь?

– Почему мы остановились в этом роскошном английском отеле, как короли и королевы? И уж если мы здесь, то почему не могли доесть прекрасный обед? Неужели ты не мог сказать ей «нет», как это сделала я?

Колум взял ее руку.

– Это объясняется тем, моя дорогая сестренка, что Скарлетт еще не готова к правде об Ирландии или о семействе О'Хара. Мне хочется облегчить ей знакомство. Лучше пусть она воспримет ирландский костюм, как веселое приключение, чем разрыдается, когда узнает, что шлейф ее роскошного шелкового платья испачкан навозом. Она знакомится с ирландцами в танце и находит их приятными, несмотря на грубые одежды и грязные руки. Это большое событие для нее, хотя я предпочел бы поспать.

– Но завтра мы поедем домой, не правда ли? – в вопросе Кэтлин сквозило страстное желание ехать.

Колум крепко пожал ей руку.

– Мы поедем домой завтра. Я обещаю. Мы поедем поездом в вагоне первого класса, и ты не обратишь на это внимания. И еще… Я разрешу Скарлетт остаться с Молли и Робертом, и ты не скажешь ли слова.

Кэтлин сплюнула.

– Это для Молли и ее Роберта. Но поскольку с ними будет Скарлетт, а не я, я буду держать язык за зубами.

Колум нахмурился, но не из-за сестры. Танцующий со Скарлетт партнер пытался обнять ее. Колум не знал, что Скарлетт еще с пятнадцати лет умела привлекать внимание и избегать последствий. Он быстро вскочил и направился к танцующим. Прежде чем он достиг их, Скарлетт улизнула от своего обожателя. Она подбежала к Колуму.

– Ты наконец пришел потанцевать со мной? Он коснулся ее протянутых рук.

– Я пришел забрать тебя, давно пора спать.

Скарлетт вздохнула. Ее пылающее лицо, под розовым бумажным абажуром над головой, выглядело ярко-красным. Над всей площадью ярко сияли цветные фонарики, свисающие с ветвей высоких развесистых деревьев. Под громкие звуки скрипок и смех танцующей толпы она не расслышала, что сказал Колум, но смысл его слов был ясен.

Она понимала, что он был прав, но ей очень не хотелось покидать танцы.

Никогда раньше не знала она такой пьянящей свободы, даже в день Святого

Патрика. Ее ирландский костюм не был приспособлен для ношения с корсетом, и Кэтлин затянула его так слабо, чтобы только не дать корсету упасть. Она могла танцевать вечность и не задохнуться. Ей казалось, будто она совсем без корсета.

Колум выглядел уставшим, несмотря на розовый отблеск лампы. Скарлетт улыбнулась и кивнула. Еще будут танцы. Она пробудет в Ирландии две недели, до празднования столетия бабушки. Настоящая Кэти-Скарлетт. Я ни за что на свете не пропущу это событие!

«Этот поезд намного удобнее, чем наши, – подумала Скарлетт, когда увидела открытые двери купе. – Как прекрасно иметь свою собственную отдельную комнатку, вместо того чтобы сидеть в вагоне с толпой чужих людей. Никакого хождения в проходе, никто не падает тебе на колени, пытаясь пробраться на свое место». Она счастливо улыбнулась Колуму и Кэтлин:

– Мне нравятся ирландские поезда. Мне все нравится в Ирландии.

Она удобно устроилась в глубоком кресле, горя желанием скорее отъехать от станции, чтобы полюбоваться пригородом.

Ирландия не разочаровала ее.

– О Боже, Колум, – сказала через час Скарлетт, – эта страна нашпигована замками! Почему они все разрушаются? Почему люди не живут в них?

– Эти замки по большей части одень древние – им больше четырехсот лет. Дня жизни люди находят более удобные дома.

Она кивнула. В этом был свой смысл. В здешних башнях должно быть множество лестниц. Они выглядят ужасно романтично. Она снова прижала нос к окну.

– О, какая жалость! – вдруг воскликнула Скарлетт. – Придется прекратить любование замками. Начинается дождь.

– Он кончится прежде, чем мы доедем до следующей станции, – пообещал Колум.

– Баллинаслоу, – прочитала вслух Скарлетт название станции. —

Какие красивые названия у ваших городов! А как называется место, где живут

О'Хара?

– Адамстаун, – ответил Колум. Он засмеялся, увидев выражение ее лица. – Нет, это звучит не совсем по-ирландски. Я бы изменил его для тебя, если бы мог. Я бы изменил название для всех нас, если бы мог. Но хозяин там англичанин, и ему это не понравится.

– Кто-то владеет целым городом?

– Это не город, это только предмет английского хвастовства. Его вряд ли назовешь даже деревней. Это поместье. Оно было названо по имени сына первого хозяина. Маленький подарок Адаму. Затем оно передавалось по наследству. Теперешний хозяин никогда не бывает там. Он живет по большей части в Лондоне. Имением управляет его приказчик.

В словах Колума слышалась острая горечь. Скарлетт решила больше не задавать вопросов. Она довольствовалась созерцанием замков. Как только поезд начал тормозить перед следующей станцией, она увидела громадный замок в хорошем состоянии. И там кто-то жил! Рыцарь? Принц!

– Ты далека от истины, – сказал Колум. – Это полковые казармы британской армии.

Щеки Кэтлин пылали.

– Я раздобуду нам чай, – сказал Колум, когда поезд остановился. Он оттянул окно вниз и высунулся наружу. Кэтлин уставилась в пол. Скарлетт стояла рядом с Колумом. Неплохо бы размять ноги.

– Сядь, Скарлетт, – сказал он твердо. Она села. В окно виднелась платформа с группами элегантных военных. Скарлетт заметила, что на вопрос, нет ли свободного места в купе, Колум отрицательно покачал головой. Какой он странный! Широкие плечи Колума полностью закрывали окно, так что невозможно было заметить в купе три свободных места. Она вспомнит об этом при следующей поездке в ирландском поезде, когда Колума не будет с ней.

Как только поезд начал двигаться, он поставил кружки с чаем на смятую скатерть.

– Попробуй это, специфически ирландское, – сказал он, улыбаясь. На грубой льняной скатерти появились большие куски вкусного пышного хлеба. Скарлетт сначала съела свой кусок, затем кусок Кэтлин и спросила Колума, нельзя ли получить еще на следующей остановке.

– Можешь ты поголодать еще полчаса? Тогда мы сойдем с поезда и поедим как следует.

Скарлетт радостно согласилась. Новизна поездки начала сглаживаться, а пейзажи с многочисленными замками – приедаться. Она была готова сойти в любом месте.

Но на станции значилось «Маллингар», а не «Адамстаун». Бедная овечка, разве он не сказал ей?

Поездом они могут ехать только часть пути. После обеда пройдут остальной путь пешком. Это что-то около двадцати миль, дома они будут до наступления темноты.

Двадцать миль! Но это было такое же громадное расстояние, как от Атланты до Джонсборо. Потребуются годы, чтобы пройти его, а ведь они уже провели в поезде практически шесть часов. Ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы приятно улыбаться, когда Колум представил ей своего друга Джима Дэли. Сам Дэли не был приятным с виду, чего не скажешь о его экипаже на высоких колесах ярко-красного цвета и с голубыми боками, на которых красовалась жирная позолоченная надпись «Д. Дэли». Скарлетт подумала, что Джим, очевидно, преуспевал.

Джим Дэли владел баром и пивоваренным заводом. Хотя Скарлетт и была хозяйкой салуна, она никогда не бывала в нем. Входя в большую комнату, пропахшую пивом, она почувствовала себя приятно раскованной и начала разглядывать длинный полированный дубовый бар. Но на детальное рассмотрение у нее не хватило времени, поскольку Дэли открыл другую дверь и ввел ее в прихожую. Семейство О'Хара обедало в интимном кругу с его семьей над баром.

Обильный обед напомнил ей обеды в Саванне. Ничего нового или незнакомого не было в бараньей ноге под мятным соусом с картофельным пюре. Все разговоры вертелись вокруг Саванны, О'Хара, их здоровья и их дел. Мать Джима Дэли оказалась еще одной кузиной О'Хара. Скарлетт не могла не признаться, что она имела гораздо меньше прав присутствовать здесь на обеде. Никто из Дэли не обращал внимания на Скарлетт, никого не интересовало ее мнение. Все были слишком заняты разговорами друг с другом.

Обстановка разрядилась после обеда. Джим Дэли настоял на прогулке по городу, чтобы полюбоваться видами Маллингара. Колум и Кэтлин последовали за ними. Скарлетт подумала, что особенно не на что смотреть в этом захолустном маленьком городишке с одной лишь улицей, где количество баров в пять раз превышало количество магазинов. Но неплохо было размять ноги. Городская площадь была меньше, чем площади в Голвее, и на ней ничего не происходило. Молодая женщина в черном платке, покрывающем голову и грудь, подошла к ним с протянутой рукой.

– Да благословит вас Господь, – жалобно заскулила она.

Джим бросил несколько монет в ее руку. Она повторяла благословение, пока делала реверансы. Скарлетт была потрясена. Почему эта женщина бессовестно просила подаяние! Она бы, конечно, не дала ей ничего; почему девушка не зарабатывала себе на жизнь! Она выглядела вполне здоровой.

Послышался взрыв смеха, и Скарлетт обернулась посмотреть, чем он вызван. С боковой улицы на площадь вышла группа солдат. Один из них дразнил нищенку, держа монету выше, чем она могла достать. Скотина! Но чего она могла ожидать от них, если сама сделала из себя посмешище, прося милостыню на улице. И тем более у солдат. Любой знает об их грубости и невежестве. Хотя их едва ли можно было принять за солдат. Они в своих глупых, причудливых мундирах скорее походили на большие игрушки для маленького мальчика. Вероятно, вся их служба сводится к маршированию на парадах по праздникам. Слава Богу, в Ирландии не было настоящих солдат, таких, как янки. Ни змей, ни янки.

Солдат бросил монетку в лужу с нечистотами и опять засмеялся вместе со своими друзьями. Скарлетт увидела, как Кэтлин схватила Колума за руку. Он высвободился и зашагал по направлению к солдатам и нищенке. О Боже, неужели он начнет проповедовать им заповеди христианства? Колум задрал рукав, и она затаила дыхание. Он так был похож на Па! Неужели он собирается драться?

Колум опустился на колено и выудил монету из отвратительной лужи. Скарлетт медленно перевела дыхание. Она бы ни минуты не волновалась за Колума, окажись он один на один с кем-то из этих маменькиных сынков. Но пятеро против одного было слишком много даже для О'Хара. Но почему он принял такое участие в этой бедной женщине?

Колум стоял спиной к солдатам. Они чувствовали себя явно неловко. Когда Колум взял женщину за руку и отвел ее в сторону, они пошли в противоположном направлении и быстро исчезли за углом.

– Вот так-то, – подумала Скарлетт, – и никакого ущерба, за исключением грязных брюк на коленях. В любом случае они слишком изношены для пастора. Смешно, но я все время забываю, что он пастор. Если бы не

Кэтлин, если бы она не вытащила меня из постели на рассвете, я совершенно забыла бы, что нам нужно идти к мессе.

Чаша весов очень слабо перевешивала в пользу экскурсии по городу. На канале не было видно ни одного судна, и Скарлетт ни в малейшей степени не разделяла энтузиазма Дэли проехать до Дублина именно этим путем, а не поездом. Почему она должна волноваться о поездке в Дублин? Она хотела быть на пути к Адамстауну.

Скоро желание ее исполнилось. По возвращении с прогулки у бара

Джима Дэли их ожидала потертая маленькая повозка. Человек в фартуке, без пиджака грузил их сундуки на крышу повозки, в то время как чемоданы были уже привязаны сзади. Никто не заметил, что сундук Скарлетт теперь весил намного меньше, чем раньше. Когда сундуки были закреплены, человек исчез в баре. Вскоре он вернулся, надевая плащ-накидку и цилиндр кучера.

– Меня тоже зовут Джим, – сказал он кратко. – Поехали.

Скарлетт заняла место в дальнем углу. Кэтлин села рядом с ней, а Колум напротив.

– Счастливого пути, – закричал Дэли.

Скарлетт и Кэтлин замахали платочками из окна. Колум расстегнул пальто и снял шляпу.

– Я не буду ни с кем разговаривать. Я хочу немного вздремнуть, – сказал он. – Надеюсь, леди извинят меня.

Он снял ботинки и положил свои ноги в носках на сиденье между Скарлетт и Кэтлин.

Они переглянулись, затем наклонились и стали расшнуровывать свои ботинки. Через несколько минут сняли шляпы и устроились в углу экипажа отдыхать, положив ноги по бокам Колума. Скарлетт подумала, что если бы она надела свой голвейский костюм, ей было бы очень уютно Одна наполненная золотом пластинка корсета постоянно впивалась ей в ребро, и Скарлетт то и дело поправляла ее. Тем не менее она быстро уснула.

Первый раз она проснулась от шума начавшегося дождя, брызги которого попадали в окно, но вскоре монотонный звук усыпил ее снова. Следующий раз проснулась, когда светило солнце.

– Приехали? – сонно спросила она.

– Нет еще, – ответил Колум.

Скарлетт выглянула из повозки и захлопала в ладоши от увиденного.

– О, посмотрите на эти цветы! Я хотела бы выйти и нарвать цветов. Колум, открой окно. Я соберу букет.

– Мы откроем окно, когда остановимся. Колеса слишком много поднимают пыли.

– Но я хочу эти цветы.

– Это просто живая изгородь, Скарлетт. Ты ее будешь видеть на протяжении всей дороги домой.

– Вот и с этой стороны, посмотри, – сказала Кэтлин.

Скарлетт увидела, что это правда. Неизвестные вьющиеся растения с ярко-розовыми цветами находились на расстоянии вытянутой руки. Какая замечательная дорога!

Когда Колум закрыл глаза. Скарлетт медленно опустила окно.