Вопрос об открытых и закрытых типах сложносочинённого предложения

Вопрос об открытых и закрытых типах сложносочинённого предложения не рассматривался ни в русском языкознании, ни во всей славянской грамматической традиции. Впервые обратилась к нему В.А. Белошапкова. Как она его объясняет? Она делит все сложносочинённые структуры на два типа: открытые и закрытые. К первым она относит все те, в которые при желании субъекта речи можно вставить ещё одну или несколько предикативных единиц, т.е. могут быть расширены соответствующей информацией.

И утро выдалось отменное, и рыба клевала, и впереди был долгий свободный день.

К этому предложению, по мнению В.А. Белошапковой, можно добавить: и всё в окружающей природе располагало к отдыху. Поэтому она считает структуру данного предложения открытой.

А к закрытым структурам она относит все те, к которым нельзя добавить ни одной предикативной единицы. И приводит пример такой структуры:

Утро выдалось отменное, и поэтому у всех было хорошее настроение.

Однако даже мимолётного взгляда на данное предложение достаточно, чтобы осознать речевую ситуацию и увидеть, что автор заблуждается. К этому предложению при желании тоже можно добавить предикативную единицу:

Утро выдалось отменное, и поэтому у всех было хорошее настроение, и никто не хотел уходить.

Как видим, вполне возможная структура и нет никаких оснований говорить о её “закрытости”. Обратим внимание на другие её примеры предложений так называемой закрытой структуры.

Говорите кратко, просто, как Чехов, или Бунин в его последних вещах, и вы добьётесь желаемого впечатления.

По мнению В.А. Белошапковой, это тоже предложение закрытой структуры, в котором возможны лишь две предикативные единицы. Такое утверждение не может не удивлять, потому что в зависимости от передаваемого содержания здесь можно добавить, и притом не одну, а несколько предикативных единиц:

Говорите кратко, просто, как Чехов, или Бунин в его последних вещах, и вы добьётесь желаемого впечатления, и вас будут читать, и вы будете спокойны за судьбу своих книг..

Автор, по-видимому, совершенно не учитывает того, что у одной причины может быть не одно, а несколько следствий, и тогда причинно-следственные отношения будут представлены не двумя, а несколькими предикативными единицами, в зависимости от соотношений количества причин и следствий. Так что и эта закрытая структура на проверку оказалась совершенно не такой, какой её квалифицировала Белошапкова. И если проанализировать все приведённые ею примеры, то можно легко убедиться, что у автора нет ни одной (!) закрытой структуры – любую можно открыть. Потому что количество предикативных единиц определяется не какими-то установленными традицией нормами, а объёмом конкретной передаваемой информации, которая развивает и модифицирует традиции. На наш взгляд, вопрос об открытых и закрытых структурах сложносочинённого предложения является надуманным, научно несостоятельным. Именно поэтому на него никто, кроме В.А. Белошапковой, не обращал и не обращает внимания. Это несуществующая проблема. Так что в своём университетском учебнике В.А. Белошапкова внушает студентам мысль о том, что структура сложносочинённого предложения (количество предикативных единиц) определяется не объёмом передаваемой информации, не количеством отражаемых фактов действительности, а какими-то сомнительными то ли речевыми, то ли игровыми правилами, предрасположенностью говорящего к выдуманной словесной игре.

Небезынтересно, что и в других учебниках и учебных пособиях, в которых их авторы упоминают об открытых и закрытых структурах со ссылкой на В.А. Белошапкову, нет ни одного примера сложносочинённого предложения закрытой структуры, которую нельзя было бы открыть. В следующих примерах закрытых структур (взятых из книги: Н.С. Валгина. Синтаксис современного русского языка. Изд. Второе. – М., Высшая школа, 1978. – с. 299-300) в скобках даны наши возможные варианты дополняющих предикативных единиц:

Не только Соня без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня, и Наташа краснели, заметив этот взгляд (и даже Пьер терялся, как мальчишка, когда встречался с этим взглядом);

Он хотел что-то сказать, но толстяк уже исчез (и у него сразу несколько испортилось настроение);

Я хотел ему ответить, и не мог слова вымолвить (– то ли так расстроился, то ли не вспомнилось ничего подходящего).

Я рассказал ей смешную историю, и она сразу успокоилась (и за весь вечер ни разу она не вспомнила о случившемся);

Появился ветерок, и свежая прохлада начала распространяться в виноградниках (и многие с сожалением вспомнили о тёплой одежде, оставленной в палатке).

В связи со всем сказанным уместно отметить, что некоторые авторы оставляют вопрос открытых и закрытых структур в стороне, не без оснований считая, что он ведёт к субъективизму и различным произвольным толкованиям (См. В.В. Бабайцева, Л.Ю. Максимов. Современный русский язык. В трёх частях. Часть III. – Синтаксис. Пунктуация. – М., Просвещение, 1981, - с. 189-190).

Остаётся добавить, что в личной беседе на кафедре МГУ с В.А. Белошапковой она признала, что ни одно из приведённых здесь предложений закрытой структуры не является таковым, однако объяснила это подбором неудачных примеров. Нам же думается, что здесь необходимо совсем другое объяснение, касающегося данного вопроса как научной проблемы в целом.