Отрывок 3. Балансирующая на грани

– Он совершенно ничего не понимает в технике! – кричат наперебой Эдик и его начальник Александр. – Максимум, что он делал – это качал фильмы с торрентов! Он ничего не знает ни о сетях, ни о безопасности. Аля, он переспросил, что такое «роутер»!

– Эмм, Саша, пожалуйста, дай ему шанс. – Очень хочется, чтобы наш любимый системный администратор, наконец, замолчал и исчез куда-нибудь, прихватив помощника. Например, они оба могли бы начать вводить в курс дела новичка.

– Аля, ты хочешь доверить безопасность компании чайнику?!

– Так обучи его. Эдик будет помогать еще целый месяц.

– Всего месяц! Я этому учился несколько лет! Тут миллион тонкостей и деталей. Алечка, дорогая, одумайся, прошу тебя, – взмолился этот самый Эдик.

Стоило ожидать, что помощник системного администратора планировал в течение стажировки новичка повесить на парня, пардон, никакой дискриминации в IT компании, на нового работника все свои обязанности, а самому свалить в отпуск по уходу раньше срока, но не тут-то было. Помимо основной работы, бедняге, придется учить админить пользователя практически с нуля.

Все мы способны на подвиги. Не думая о людях лучше, чем они есть на самом деле, мы лишаем их возможности стать лучше.

Следующую неделю Олег ведет себя тихо. Он по пятам ходит за своим новым, пребывающим в отвратительном настроении гуру и следит за его работой, часто отмечая что-то в блокноте.

Что мне в Олеге понравилось сразу, так это колоссальное желание работать. Я видела его в деле, видела, каким самоотверженным доктором он чуть было не стал, я решила помочь, понимая, что никто не возьмет на работу мужчину двадцати семи лет без опыта работы и со справкой от психиатра. Я дала Олегу возможность, и он начал использовать ее на всю катушку. Этот парень был единственным, кто уходил после меня с работы. Он смотрел веб-семинары, читал профлитературу. Он действительно хотел разобраться в новой для него отрасли, и только за старания заслуживал десять из десяти.

Голову он мыл не каждый день. Его белые сосульки иногда жутко раздражали, как и неизменные бесцветные растянутые свитера да выцветшие джинсы. Он словно специально хотел походить на странного. Даже не зацикленные на внешнем виде разработчики посмеивались над парнем. Разумеется, я запретила Нине кому бы то ни было рассказывать о прошлом Олега, но к концу первого дня работы все могли говорить только о том, что «Аля взяла на работу шизофреника».

К нему приглядывались, над ним потешались, на его ошибки, которые вполне мог бы допустить любой человек, реагировали с особенным остервенением.

Не знаю, как он это выносил. С каждым днем, он все больше удивлял меня. Либо Олег действительно сумасшедший, и я полная дура, так как отдала пароли крупной компании психу, либо он шикарный актер. В первое верить не хотелось, во второе не получалось. Я, как и все, присматривалась к новому сотруднику, ожидая от него всего, что угодно, частенько лично перепроверяя за ним сделанное.

А ему нужна была эта работа. Боже, как же ему нужна была эта работа! Он терпел все. Никто никогда не слышал от него дерзости, не видел ни единой вспышки агрессии, хотя, провоцировали на нее многие. Ведь безумно интересно посмотреть, как блондина, «любимчика директорши» увезут в смирительной рубашке санитары.

Однажды, проходя по коридору мимо кабинета разработчиков, я увидела ситуацию, над которой потом смеялась целый вечер:

Олег сидел рядом со Светой, настраивал ей что-то на компьютере. Света, одна из наших ведущих разработчиков, а так же единственная девушка-кодер в компании, откинулась на стуле, скрестив ноги в лодыжках и руки на груди. Ее квадратное, не знакомое с макияжем и щипчиками для бровей лицо выражало крайнее презрение к действиям сисадмина. Однозначно, она знала больше него, но, по причинам, известным только ей, никогда не выполняла работу, за которую ей не платили, даже если приходилось полдня ждать помощи. Ее короткие светло-русые волосы, собранные на затылке нелепым пучком, нервно дрожали от приступов смеха, которые она давила в себе, следя за попытками Олега реанимировать ее компьютер. Парни, то и дело прыскали в клавиатуры, наблюдая за высокомерным выражением лица девушки, меняющим гримасы. Она никогда не поможет, будет час вот так сидеть, наблюдать, но не подскажет.

– Олег, мне работать надо, ты скоро? – якобы скучающим тоном сказала программистка, кокетливо поджимая губы. Демонстративно зевнула в полный рот.

– Еще пару минут, что-то не могу разобраться. – Олег хмурился, вглядываясь в экран. Он будто не замечал смешков, доносившихся со всех сторон.

– Может, это... – Света наклонила голову вперед и посмотрела на парня исподлобья. Я поняла, что наша Света задумала что-то ужасное и жестокое. Приготовилась защищать нового работника.

– Что? – спросил Олег, не отрывая глаз от монитора.

– Спросишь у голосов, которые постоянно слышишь? А то так до весны просидеть можно.

Я сжала косяк, на который опиралась, пораженно прикрывая глаза. Хамка. Никакого чувства такта. В кабинете стало тихо. Все смотрели на Олега, а тот, медленно повернул к ней лицо, нахмурился. Склонил голову набок, сморщил лоб, словно от боли. Потом взялся за виски и покачал головой, сжал губы, напрягаясь. Казалось, что у него вот-вот начнется припадок или истерика. Я распахнула глаза и зашла в кабинет, Света опасливо откатилась на своем кресле. И тут случилось это. Олег, оторвал ладони от головы, раздраженно взмахнул ими перед собой и воскликнул, громко, на весь кабинет:

– Вы можете говорить по очереди, а не орать наперебой! – с совершенно серьезным лицом.

Минута полнейшей тишины и шока на лицах присутствующих и тут, вдруг, Света закатилась на весь кабинет своим громким, низким хохотом. Парни тут же ее поддержали. Я сама не сдержала улыбки, настолько правдивой была разыгранная сценка.

– Ладно, сегодня не мой день, – совершенно серьезно сказал Олег, – поработай пока так, я подумаю.

– Иди, – Света плакала, – я сама доделаю.

Олег пожал плечами, дескать, как хочешь, и направился к выходу. Он ни разу не улыбнулся. На мгновение мне стало жутковато, а вдруг он не пошутил, вдруг действительно обращался к голосам? Проходя мимо меня, мужчина подмигнул, уголки губ на секунду дрогнули и поползли вверх, от чего лицо приобрело комичное, забавное выражение. Правда, через мгновение стало прежним задумчивым. Он вышел из кабинета и пошел к себе, а я, погрозив кулаком Свете, вернулась к своей цели. Куда-то же я шла по коридору?

Вечером у «Flower» меня ожидает черный «Кадиллак Эскалейд» босса «Свежих продуктов». Дима живет по принципу: ты крут ровно настолько, насколько крута твоя машина. А машины у него всегда новые, последней модели, максимальной комплектации. И неважно, что сам он до сих пор снимает жилье, главное – это дорогой автомобиль.

Лифт мы ждем вместе с Олегом. Мужчина, небрежно прислонившись к стене левым плечом, наблюдает за мной. Откровенно, как и в прошлый раз на балконе Кати, не пытаясь скрыть заинтересованности. В некоторые моменты нет никаких сомнений, он тащится от того, что у него не все в порядке с головой, с удовольствием пользуясь особым положением. Попробовал бы кто-нибудь другой так на меня посмотреть! Но подобное позволяет себе только Олег, и я молчу.

– Тяжелый день? – наконец, спрашивает он, когда я, призвав все свое терпение и самообладание, отвернулась.

– Есть немного, – вновь смотрю на мужчину, он продолжал пялиться, не сводя своих больших, серых глаз. – Ничего, впереди выходные, высплюсь.

– Хорошие планы, – отвечает, не то, высмеивая, не то соглашаясь.

– А ты чем будешь заниматься? – пытаюсь поддержать беседу, когда мы зашли в лифт, и я нажала кнопку первого этажа.

– В понедельник я впервые буду работать без прикрытия Эдуарда, начну морально готовиться к фиаско.

– Почему обязательно к фиаско? Может, все пройдет хорошо?

– Ну, к хорошему-то я всегда готов, – улыбается он и подходит ближе. Я отворачиваюсь, глядя перед собой, а точнее на двери лифта. Он стоит за спиной. Молчит. Есть что-то неприятное в этом. Лифт большой, рассчитан человек на двенадцать, почему Олег так близко? С другой стороны, обратила бы я внимание на это, если бы он не был со справкой? Скорее всего, нет. Я была бы погружена в мысли о предстоящей встрече с Димой, даже не думала, что кто-то стоит рядом. Дима около месяца не звонил, изредка отвечая на мои попытки поговорить скупым «я очень занят», а если приезжал ко мне в офис, то лишь для того, чтобы обсудить условия договора. А вот сегодня вдруг попросил о встрече, шептал непристойности в трубку, ожидая, что я сделаю вид, будто ничего не случилось. Проклиная себя за это, я действительно собираюсь сделать такой вид. А разве у меня есть выбор?

Но, Господи, как же некомфортно! Олег стоит рядом, я слышу, как он дышит, отчего внутри всё неприятно сжимается. Кажется, что мы едем уже час. На таком расстоянии разрешается находиться только родным или любовникам. Если я отойду, он обидится?

– Я не обижусь, если ты попросишь меня отойти, – говорит он очень тихо на ухо. Я вздрагиваю, делая шаг в сторону, оборачиваюсь. Он продолжает стоять на том же месте и смотреть на меня. Видимо, заметив испуг в моих глазах, удовлетворенно усмехается. Потом становится серьезным и говорит уже под звук раздвигающихся дверей:

– Ты вкусно пахнешь.

– Я не пользовалась сегодня туалетной водой, – быстро отвечаю, выходя. Он рядом.

– И я об этом. Мне нравится, как ты пахнешь, а твоя туалетная вода не нравится.

– Зачем ты мне это говоришь? – спрашиваю, резко останавливаясь. Он тоже.

– Я подумал, что такое приятно слышать. Знаю, что тебе не нравится, как я выгляжу, ты брезгливо смотришь на мои волосы. Но мне нравится, как ты одеваешься. Я тебя чем-то обидел?

– У меня такое ощущение, что ты впервые разговариваешь с женщиной. Получается так неуклюже. – Не могу понять, он действительно настолько недалекий или просто издевается? Понятия не имею, как разговаривать с психически нездоровыми людьми.

– Я был женат, – отвечает незамедлительно. – Мне нравится говорить простые вещи, глядя в глаза, – и он действительно смотрит в глаза, – а еще мне нравится, когда ты улыбаешься.

Зазвонил мой телефон. Вероятно, торопит Дима.

– Твой друг на пятилитровом убийце окружающей среды? – понимающе кивает Олег. – Он никогда на тебе женится, – говорит, склонов голову набок. – А знаешь почему?

И, не понимая, зачем мне мнение шизофреника, я отвечаю:

– Почему?

– Потому что он дурак, – весело улыбается. – А ты зря тратишь себя на него. Хороших выходных.

– И тебе, – ошеломленная наглостью, и совершенно простым, будничным тоном, с которым он рассуждал о важнейших вещах в моей жизни, отвечаю я.

– Надеюсь, ты когда-нибудь еще позволишь почувствовать твой запах и выбросишь свои мерзкие духи, – с этими словами он идет вперед, и я, постояв еще минуту, покидаю здание следом.

– К тебе, ко мне? – равнодушно спрашивает Дима, целуя меня в щеку, как только я усаживаюсь рядом в машине. Краем глаза замечаю на заднем сидении вопиюще огромный букет красных роз, цель которого, по всей видимости, откупиться от меня, задобрив. Я смотрю, как по улице идет Олег, перекинув рюкзак через плечо, и понимаю, что он абсолютно прав. Сидящий рядом мужчина никогда не будет полностью моим.

Тогда зачем я с ним сплю?

Этот, казалось бы совершенно простой вопрос, обескураживает. Я впервые задаю себе его.

Сидя с широко открытыми глазами, не моргая, я впервые за последние пять лет думаю о своей личной жизни. О том, чего я хочу в этой самой своей личной жизни.

– Дима, отвези меня домой, пожалуйста. Что-то нездоровится. Давай созвонимся на неделе, – говорю четко, громко и уверенно.

***