Творчество и деятельность.

В какой деятельности и при каких усло­виях проявляется и появляется творчество? Вопрос этот носит не только отвлеченно-философический ха­рактер, но довольно тесно связан с реальной проблематикой сего­дняшней жизни и жизни «завтрашней», той ролью, которая отводится творчеству общественным сознанием. Если говорить о положении творчества в нынешней системе ценностей (во всяком случае, в сис­теме ценностей «развитого» современного мира, т.е. «Запада» в ши­роком понимании), то ранг его чрезвычайно высок. И «правые» и «левые», и «прогрессисты» и «традиционалисты» - все единодушны: как жизнь на Земле невозможна без сохранения мира, так и невоз­можно дальнейшее развитие человечества без творческих усилий лю­дей, эффективного массового развития творческих способностей и создания оптимальных условий для их реализации.

Чем же все-таки является творчество? На уровне здравого смысла под «творчеством» все подразумевают в общем одно и то же: деятельность, которая приводит к созданию чего-то нового, ранее не­бывалого, или создание принципиально нового способа деятельности, причем «новое» и процесс его создания наделяются либо ситуативной ценностью, либо (чаще) понимаются как имманентные аксиологические характеристики и процесса творчества, и «продукта» этого процесса. На уровне же теории трудно найти другой термин, в понимании которого было бы столь мало согласия, определенности, ясности. Одни исследователи, как уже говорилось, считают творчество всеобщим свойством материи (в крайнем случае, живой природы), а творческую деятельность человека лишь «видовым» проявлением этого универ­сального качества мира («креативности»). Другие признают творчест­во специфической «родовой» особенностью человека и считают твор­ческой любую его деятельность, а «творчеству» в общепринятом смысле отводят место несколько более развитой формы инициативы и новаторства среди других форм, других видов деятельности. Третьи признают своеобразие созидательного труда среди других видов и форм человеческой деятельности, но полностью отождествляют «со­зидание» и «творчество». Четвертые видят в творчестве «вершинное» проявление деятельности. Наконец, пятые выдвигают идею о качест­венном отличии творчества от всякой иной деятельности, а творче­ского мышления (в особенности творческого воображения) — от всех других видов и форм человеческого мышления, но большей частью приходят к отрицанию внутреннего родства между «творческой» и «нетворческой» деятельностью. Характерно, что представители самых разных точек зрения часто вводят различие между творчеством «в широком» и «в узком» смысле: такое раздвоение всегда свидетельст­вует о некоторой некорректности терминологии и категориального аппарата. И все же, как представляется, в каждой из упомянутых подходов - пусть в разной степени — есть своя правота.

В нашу задачу не входит «примирение» или «усреднение» сло­жившихся взглядов на творчество. Нам представляется, что истинное в такой-то позиции истинно по отношению к одному объекту иссле­дования (одному «пониманию») творчества и ложно по отношению к другому. По нашему убеждению, представители каждой из вышена­званных точек зрения имеют в виду не один и тот же предмет: кто - результат, кто - процесс; кто - вид деятельности, кто - специфиче­ский ее «момент» и т.д. Определить, что же такое творчество и чем оно отличается от своих предпосылок, где мы встречаемся именно с творчеством, а где с «подобиями» или «элементами» его или даже с имитацией и профанацией, - такая задача вряд ли имеет решение «в общем виде». И хотя далее мы попытаемся наметить некоторые пути такого решения, но сознательно уклоняемся от гипотетических ап­риорных попыток «научного» определения творчества: как нам пред­ставляется, философия, будучи определенной формой сознания, мо­жет в целом говорить о научной картине мира и научном определении того или иного явления лишь в границах собственно научного - то есть логически и эмпирически достоверного ~ знания и эксплициро­вать это знание в границах и методах собственного умозрения с опре­деленной (пусть даже весьма высокой) степенью достоверности, -однако именно в собственных границах и методами, отнюдь не столь логически безупречными и эмпирически обеспеченными, всегда со­циально-исторически ограниченными и субъективно небеспристра­стными. Современные представления о психологии и нейрофизиоло­гии мышления, речи, о сознании позволяют делать весьма широкие философические умозаключения относительно природы творчества, но едва ли эти обобщения можно признать безусловно верными и - тем более - исчерпывающими. Поэтому в качестве условного образ­ца и исходного пункта дальнейших рассуждений остановимся на из­ложенном выше расхожем, «здравомысленном», «словарном» опреде­лении (создание «нового» и «ценного»; либо «нового» и в силу этого «ценного») - остановимся потому, что сложившееся ipso facto обы­денное понимание творчества ни на какую строгую научность не пре­тендует и может быть «без претензий» либо исправлено и дополнено, либо отброшено как несостоятельное.

Отождествление деятельности и творчества прин­ципиально не корректно и не правомерно (с другой стороны, как нам кажется, и понятие «творческая деятельность» как в известной мере противопоставляющее эти понятия в их единстве не вполне коррект­но и даже тавтологично), хотя возникает отнюдь не случайно и поро­ждается не только аберрацией «зрения» самого исследователя, стрем­лением аксиологически возвысить все виды и формы труда, а также другой человеческой деятельности, не только многими иными субъ­ективными причинами, но и вполне объективными обстоятельства­ми.