Мироощущение экспрессионизма и особенности эпохи.

Экспрессионизм – одно из ярких отражений в духе модерна. Мир предстаёт как нечто громадное, мистическое, непонятное для человека. Искусство – мост в мир духов. Мир говорит с человеком, кричит, на своём непонятном языке. Мир нападает на человека. Мифологический человек воспринимает реальность острее, чем реалистический. Для реалистических людей все вещи – немые, инертные. А с мифологическим человеком эти вещи говорят. Миф – острое ощущение реальности.

Во многом экспрессионизм связан с первой мировой войной. Мир как нечто громадное, нечто абсурдное, нечто кричащее и говорящее. Формирование экспрессионизма как направления происходит в среде художников. 1я школа – группа «Мост» (1905, Дрезден). Группа «Синий всадник» - пик, расцвет экспрессионизма (1911, Мюнхен): Кандинский, Шенберг (композитор), литераторы. Школы: «Штурм» («буря»), «Акцион» (действие), «Революция», «Пан», «Новый пафос».

Особое значение – парижский кружок «Прага». Новое искусство принципиально транснационально.

Экспрессионизм – полемика с импрессионизмом.. экспрессионизм – вселенский, максимальный масштаб, вечные мотивы конца света. Принципиально изгнана человеческая точка зрения. Мир не человечен. «Искусство метафизично. Оно освободится от человеческой цели, от человеческой воли».

Экспрессионизм – конкретика, абстракция, отсутствует всё второстепенное. Экспрессионизм – антипсихологичен, это искусство гротеска; это шоковое, болевое, варварское искусство. Искусство без красоты и истины. Пафос исключительно этический. Эстетизация – снятие страданий, а здесь – боль этическая, не снятая.

Толпа – человек перестаёт быть кем-то – иррациональная ритмика движений. Экспрессионизм утопичен. Нужно попытаться словом изменить реальность. Если это не получится, то такой мир не может существовать. Мистика – преобразование мира на этом пути.

Для Э. характерен принцип всеохватывающей субъективной интерпретации реальности, возобладавшей над миром первичных чувственных ощущений. Отсюда тяготение Э. к абстрактности, обостренной и экстатической, подчеркнутой эмоциональности, мистике, фантастическому гротеску и трагизму. В центре художественного мира Э. — сердце человека, истерзанное равнодушием и бездушием мира, контрастами материального и духовного (именно в Э. начинаются мучительные поиски границ между текстом и реальностью, поиски, ставшие для ХХ в. Ключевыми). В Э. «ландшафт потрясенной души» предстает как потрясения самой действительности.

Искусство Э. было поневоле социально ориентированным, так как развивалось на фоне резких социально-политических переломов, крушения австро-венгерской империи и первой мировой войны.

Наиболее яркими и богатыми источниками искусства и духа Э. были Вена и Прага.

Однако было бы неверно думать, что Э. лишь направление искусства. Э. был крайним выражением самой сути тогдашнего времени, квинтэссенцией идеологии предвоенных, военных и первых послевоенных лет, когда вся культура на глазах деформировалась. Эту деформацию культурных ценностей и отразил Э. Его едва ли не главная особенность состояла в том, что объект в нем подвергался особому эстетическому воздействию, в результате чего достигался эффект именно характерной экспрессионистской деформации. Самое важное в объекте предельно заострялось, результатом чего был эффект специфического экспрессионистского искажения.

Явлением Э. был классический психоанализ Фрейда, Об этом говорит сам пафос деформации исходных «викторианских» представлений о счастливом и безоблачном детстве человека, которое Фрейд превратил в кошмарную сексуальную драму. В духе Э. само углубленное заглядывание в человеческую душу, в которой не находится ничего светлого; наконец, мрачное учение о бессознательном. Вне всякого сомнения, пристальное внимание к феномену сновидения также роднит психоанализ с Э.

Особенности эстетики Э. покажем на примере знаменитого романа пражского писателя Густава Мейринка «Голем» (1915). В основе действия лежат фантастические события, разыгрывающиеся в еврейском квартале Праги. Молодому герою, талантливому художнику Атанасиусу Пернату то ли во сне, то ли наяву (в романе сон и явь постоянно меняются местами) является Голем и приносит священную книгу Иббур. Голем — это искусственный человек, которого когда-то сделал из глины раввин, чтобы тот ему прислуживал. Голем оживал, когда раввин вставлял ему в рот свиток Торы. На ночь раввин вынимал свиток изо рта Голема, и тот превращался в безжизненную куклу. Но однажды раввин забыл вынуть свиток, Голем бежал и с тех пор гуляет по свету и каждые 33 года появляется в еврейском квартале, после чего следуют грабежи и убийства.

Главной особенностью поэтики романа является нарушение принципа идентичности у главного героя. То он сам кажется себе Големом, то превращается в кого-то другого. Смерть или угасание сознания здесь равнозначны появлению в другом сознании. В качестве неомифологического подтекста. В романе выступают эзотерические тайны Каббалы, пронизывающие все сюжетные ходы повествования. Онтология, которая создается в «Големе», может быть названа серийной: события одновременно развиваются в нескольких сознаниях, большую роль играют наблюдатели-медиумы.

Э. задал глобальную парадигму эстетики ХХ в., эстетики поисков границ между вымыслом и иллюзией, текстом и реальностью. Эти поиски так и не увенчались успехом, потому что, скорее всего, таких границ либо не существует вовсе, либо их так же много, как субъектов, которые занимаются поисками этих границ. Проблема была снята в философии и художественной практике постмодернизма.