Жанровое своеобразие прозы Ф. Кафки. Специфика притчевости. Структура романного (прозаического) мира и его трансформация в произведениях Кафки.

Мир Кафки – это мир сна (галлюцинаций, грез).

Ключевые произведения Кафки начинаются с пробуждения. Одна из ключевых и известных категорий сновидения – перевернутое время. Оно задним числом придумывает основания, причины, которые вили к такому состоянию. Явь у К. тоже мир метаморфоз, она от сна мало чем отличается. Мир как в калейдоскопе. Но не нужно делать вывод, что внешнего мира нет. Он есть, он всесилен и от него зависит герой. Просто читатель наблюдает за происходящим из субъективного состояния героя.

Но диалог внешнего мира с героем не является доброжелательным. Послание внешнего мира не понятны герою, это шифр. Категория сна – категория кошмара.

Важное условие мира К. – социальный слой. В конечном итоге перед нами притча об уделе человека в этом мире. Это можно прочесть как позицию человека и Бога. Человек смертен. Его мнения никто не спрашивает, а оснований не слушает. В этом К. опирается на диалектическую теологию Кьера Кегорга. Бог по отношению к человеку – это абсолютное иное, его нельзя описать человеческими категориями.

Прозе Кафки характерна эстетика боли и страдания. Кафке не характерна патетика. Наоборот, сдержанность, тривиальность тона. Есть боль, но она воспринимается преломлено, сквозь призму черного юмора. Этот юмор не связан со смехом. Страдание оказывается жалким, тем, чего нужно стыдиться. Оно не возвышает, не облагораживает. Трагедии в реальности нет места, но и смеяться здесь не предполагается. Его мир – серый, тривиальный, обыденный, но и одновременно загадочный. В этой тривиальной атмосфере – глубины абсурда.

Предметы за нашей спиной превращаются во что-либо. Опыт не дает гарантий, что и реальность будет в дальнейшем соответствовать привычному.

Мир романа – мир субъективный. У К. – это утопическая структурная направляющая романа.

Роман – мир прозаический. Существенное не соотносится с человеческим. Перед нами конфликт человека и безликих общественных механизмов. Они доведены до абсурда. У героя классического романа всегда есть внутренний мир, куда он в случае чего может уйти. Герои К без души, внутренней вселенной, им некуда уходить.

Произведения К – одни из первых примеров романа-мифа. Но притчевый мир Кафки не выдерживает канонов притчи. В классической притчи есть истина, даже если мы ее не понимаем. У Кафки единого смысла нет по определению. У него происходит не только влияние мифологического на романное, но и наоборот. Перед нами язык неуверенности, без опорный, мир без основания.