Современные концепции политической элиты и российская практика. членами увеличивается. Из-за ограничения информации, поступающей из внеш-

членами увеличивается. Из-за ограничения информации, поступающей из внеш-

него мира, их мировосприятие претерпевает изменения и перестает быть адекватным.

В элитных карцерных группах царит атмосфера напряжения, связанная с необхо-

димостью постоянно помнить о мерах безопасности, о потенциальной угрозе

их жизни и статусу. Часто это вызывает повышенную тревожность и мнитель-

ность, которая тем выше, чем более закрытой является группа. Конечно, топ-

элита не так отрезана от внешнего мира, как заключенный в одиночной камере.

Но все же доступ к ее членам жестко ограничен установленным числом обслу-

живающих ее людей. Общение «на равных» также ограничено соратниками и

членами топ-элит других государств. Атмосфера на вершинах, где обитают выс-

шие руководители государств, разряжена, и чем дольше на этой вершине пребы-

вает политик, тем большее воздействие на его личность оказывает власть. Сте-

пень инкарцерации является величиной, прямо пропорциональной как време-

ни пребывания в «элитной резервации», так и высоте элитного статуса. Подобно

тому, как молодые люди, входящие в жизнь, проходят этап социализации, жите-

ли политического олимпа десоциализуются, утрачивая множественные и сти-

хийные социальные связи с миром «простых людей».

Об инкарцерации советской номенклатуры в свое время метко писал

М. Восленский: «Начиная с определенного уровня номенклатурные чины жи-

вут как бы вовсе не в СССР, а в некоей спецстране. Рядовые советские граждане

отгорожены от этой спецстраны так же тщательно, как и от любой другой

заграницы. Номенклатурное семейство в СССР может пройти весь жизненный

путь — от родильного дома до могилы: работать, развлекаться, учиться и лечиться,

не соприкасаясь с советским народом, на службе которого якобы находится

номенклатура» [Восленский 1991, с. 317—318].

Изоляция высшего руководства усиливается в тоталитарно-бюрократичес-

ких обществах, подобных советскому, где верховный правитель вынужден ог-

раждать себя не только от рядовых членов политического класса, но и от своих

товарищей по политбюро. Отсутствие легитимного механизма перехода власти

в обществах такого типа приводит к тому, что для верховного правителя опас-

ными соперниками становятся все члены топ-элиты как возможные узурпато-

ры власти, которую генсек желал бы (но не может) длить вечно. Особо опасны-

ми для правителя являются такие члены его команды, которые моложе его и

пользуются популярностью среди элиты. Если к тому же потенциальный сопер-

ник еще и контролирует силовые ведомства, он становится внутренним врагом

номер один правителя. Поскольку подозрения в возможном преемничестве воз-

никают у главы тоталитарного государства попеременно то в отношении одно-

го коллеги, то в отношении другого, создается атмосфера общей подозрительно-

сти. Формируется негласная «презумпция виновности» всякого члена высшей

иерархии, являющегося потенциальным соперником лидера. Это еще более уве-

личивает дистанцию между членами топ-элиты, усугубляя царящее на вершине

напряжение (Об этом подробнее см.: [Крыштановская, Радзиховский 1993, с. 94—

101]).

Неформальная структура элиты

Кроме групп, выделенных внутри элиты по формальным критериям, связанным

с должностью, можно провести классификацию по неформальным критериям,