Немецкий золотой век 3 страница

от погружения в теологические исследования, кроме того

его растущие связи с vцlkisch и антисемитскими партиями

после 1905 года сильно препятствовали участию в

иудаической программе. Его сотрудничество с Фричем,

издателем первого антисемитского журнала " Hammer",

и основание собственного органа Ostara в конце 1905 года

возможно послужили причиной прекращения Monumenta

Judaica за крайней амбициозностыо проекта. Ostara (на-

звание повторяет имя языческой богини весны) возникла

как журнал, посвященный политическим и эко-

номическим проблемам габсбургской империи, рас-

сматриваемым с позиций нетерпимых и пангерманских.

Каждый выпуск писался преимущественно одним авто-

ром. Здесь работали Адольф Гарпф, Людвиг фон Вернут,

Адольф Вармунд, Харальд Гравелл ван Йостенооде, не

говоря о Ланце, который принял участие в первых двад-

цати пяти номерах. Некоторые из участников журнала

были известны как сторонники Общества Листа.

Манифест журнала информировал читателей о том, что

Ostara - первый и единственный расово-экономический

журнал, который намерен практически использовать ан-

тропологические данные для того, чтобы научным обра-

зом сломить восстание низших рас и защитить благо-

родство расы европейской. Публикация " теозоо-

логических" идей вызвала широкий отклик в читатель-

ской аудитории, от журнала потребовали, чтобы расизм

в нем обсуждался в связи со всеми аспектами социальной

жизни, включая науку, политику, технологию, искусство

и литературу. С июля 1908 года и до конца Первой

Мировой войны, Ланц самолично выпустил не менее чем

семьдесят один номер журнала. Основными их темами

были расовая соматология, антифеминизм, антипарла-

ментаризм, духовные различия между черными и белыми

расами в сферах сексуального поведения, искусства,

философии, коммерции, политики и войны, а также

кастовый закон, заимствованный из индуистских кодексов

Ману. Первая Мировая война рассматривалась в журнале

как эсхатологическая фаза в манихейской борьбе между

белыми и черными.

За годы между 1908 и 1918 связь Ланца с vцlkisch

публицистами значительно возросла. Ostara была верна

провозглашенным намерениям и тщательно отслеживала

отрицательные социокультурные и экономические пос-

ледствия эмансипации низших рас во всех сферах обще-

ственной жизни. Эти анализы сопровождались

эмпирическим материалом, полученным от журналистов.

Темы анализов легко могли быть установлены по на-

званиям серий. Среди номеров с 26 по 89 семь были

тесно связаны с классификацией расовых типов (1909),

восемнадцать - посвящены вопросам пола; женщинам и

проституции (особенно между 1909 и 1913), двадцать

девять - духовным и физическим различиям белых и

черных, девять - религиозным и оккультным предметам,

обычно составлявшим философский фундамент расового

манихейства. Здесь можно еще раз остановиться на связи

Ланца с теософскими и оккультными субкультурами.

Основным теософским знакомством Ланца, не считая

Гвидо Листа, был Гаральд Гравелл ван Йостенооде

(1856-1932), живший в Гейдельберге. К 1908 году этот

ариософ написал несколько vцlkisch текстов, насыщенных

смешанными мотивами христианской и буддистской веры,

очень теософскую работу Aryavarta (1905) и кроме этого

участвовал в различных националистических и тео-

софских журналах. Он продолжил издание журнала

Франца Гартмана под названием " Новые цветы лотоса"

в 1913 после смерти последнего. В июле 1906 Гравелл

написал номер Ostara, в котором потребовал возвращения

немецкому Рейху бриллиантов габсбургской короны. Это

требование символизировало собой силу милленаристских

надежд современных австрийских пангерманистов. Веком

раньше, 6 августа 1806, когда священная Римская

империя формально распалась, последние императоры

обосновались в Вене, там же хранились и их имперские

регалии. Второй Рейх, установленный Бисмарком в

1871 году и исключивший Австрию, для пангерманистов

многонациональной габсбургской империи служил точкой

растущей национальной удачи. Возвращение регалий но-

вой имперской столице означало бы, по их мнению,

реставрацию неокаролингианской Великой Германской

Империи под знаком Гогенцоллернов и она включала

бы в себя исторические немецкие земли Австрии, Богемии

и Моравии. Двенадцать положений, питающихся

расистскими, националистическими, антикапиталистиче-

скими и антифеминистскими чувствами вместе с проек-

том национальной Церкви завершали гравелловский план

пангерманской империи, которая в итоге должна была

включить Бельгию, Голландию и Скандинавию.

Следующий эпизод теософских отклонений в Ostara

был связан со вторым вмешательством Гравелла в июле

1908 года. На этот раз он сформулировал целиком тео-

софскую концепцию расы и план реставрации арийской

власти во всем мире. Цитируемыми оккультными

источниками для него послужили тексты Анни Безант,

унаследовавшей Блаватской в качестве лидера междуна-

родного теософского общества в Лондоне и Рудольфа

Штейнера, генерального секретаря немецкого филиала

общества в Берлине. За работой Гравелла последовала

Bibeldocumente (1907-1908) Ланца, вышедшая в изда-

тельстве Цильмана. Новое теософское направление в

мысли Ланца определялось участием Гравелла в его соб-

ственном журнале; это совершенно ясно.

Второй вариант этих серий, " Теософия и ассирийские

ёчеловеко-звери" ", продемонстрировал как Ланц может

использовать материалы современной теософии, как это

уже было в случае с археологией и антропологией, для

того, чтобы реально воплотить собственную неогностиче-

скую религию. Он начал с избирательной интерпретации

основного текста Блаватской " Тайная доктрина" (1897-

1901), сравнивая ее оккультную антропогению с резуль-

татами современной палеонтологии. Он разделял ее веру

в исчезнувшие континенты Лемурии и Атлантиды, и

воспроизвел палеогеографическое картирование мира для

сравнения с картой Лемурии, исполненной английским

теософом Вильямом Скотт-Эллиотом. Он сравнивал ее

рассуждения об утраченном третьем глазе с рассуж-

дениями Больше и Клаатца, вместе с тем соглашаясь с

ней в вопросе о классификации доисторических монстров:

pagatu, lidumi и bariati. Последнее и наиболее важное

обстоятельство состояло в том, что Ланц нашел

поразительное теософское подтверждение своей бестиаль-

ной концепции грехопадения. В восьмой строфе Дзиан,

стихи 30-2, рассказывалось как ранние лемурианцы

впервые разделились на два пола и как они утратили

божественное благоволение, смешиваясь с привлекатель-

ными, но низшими видами и производя при этом уродов.

" Они брали к себе животных женского вида, женщины-

животные были прекрасны, но дочери их не имели ни

души, ни разума. Монстров они брали к себе, злых

демонов". Свою благосклонную оценку " Тайной

доктрины" Ланц завершил сравнением схемы пяти кор-

невых рас с антропогенической теорией палеонтолога

Штратца, опубликованной в Naturegeschichte der

Menschen в 1904 году. В соответствии с Ланцем четвертая

корневая раса атлантов разделилась на чистые и бестиаль-

ные подвиды, соотносимые с ранними антропоидами и

антропоморфными обезьянами. Роковой ошибкой на-

следников первого подвида, пятой корневой расы арийцев

или horno sapiens, стало упорное скрещивание с на-

следниками второго подвида.

Присвоение Ланцем теософии для своей сексуально-

расистской идеи произошло в контексте близкого зна-

комства с квазинаучными идеями современной

Монистической Лиги, существовавшей в Германии. Пер-

вым свидетельством такой известности может служить

номер Ostara за 1910 год. Здесь Ланц обсуждал такие

философские концепции как монизм Эрнста Геккеля и

Вильгельма Оствальда, неовитализм немецких плагиато-

ров Бергеона. Хотя Геккель считал себя материалистом,

его романтическая натурфилософия и панпсихизм (вера

в мировую душу и ее обнаружения в качестве энергии

во всякой материи) были очень далеки от обычного

механического материализма. Ланц, участвовавший в

монистическом журнале Das freie Wort присоединялся к

подобным идеям и ставил панпсихическую традицию в

связь с творчеством средневековых и других мистиков,

таких как Альберт Великий, Комениус, Беме и Ангелус

Силезиус. Он утверждал, что " идеалистический монизм"

является последовательным продолжением прогрессивной

точки зрения героической арийской расы, тогда как ма-

териализм - это приземленное и пессимистическое

мировоззрение, свойственное низшим темным расам. Эзо-

терические потребности Ланца отнюдь не препятствовали

развитию его связей с современным монистическим

движением.

Таким образом, этот " идеализм", который может быть

возведен к романтизму начала девятнадцатого века и

более поздним философиям воли и жизни, наряду с

элементами монизма и современного оккультизма

сформировали интеллектуальную базу для теологического

сексуально-расистского гнозиса Ланца. Ланц был убеж-

ден, что доктрина энергии лежит в самом сердце вооб-

ражаемой традиции арио-христианской мистики; что пер-

воначально она культивировалась кланом богов, а затем

сохранялась усилиями монастырей. Первым в этом ряду

стояли библейские тексты, затем организации святого

Бенедикта, святого Бернарда из Клерво и святого Бруно,

затем ряд продолжали апостолы арио-христианской

мистики, такие как Мейстер Экхарт, Парацельс, Иоганн

Георг Гаманн, Юнг-Стиллинг, Карл дю Прель. Этот

широкий регистр исторических носителей тайного знания

указывает на то, как хорошо использовал Ланц отдельные

западные традиции монастырской жизни, средневековой

мистики, ренессансного герметизма в целях представ-

ления их как единой традиции теозоологического знания.

Необходимость мифологических оснований для его

расистских взглядов также обнаруживает сходство с иде-

ями Листа, несмотря на все различие их теологических

и культурных предпочтений. Подобно Листу, Ланц воз-

водил хранителей и приверженцев тайной традиции в

статус элиты.

Идеологические связи Ланца с оккультизмом еще

усилились, когда он обратился к современной астро-

логической жизни Германии; это было нужно ему в

целях прояснения обстоятельств апокалиптической побе-

ды Основных Сил в Первой Мировой войне. Поскольку

астрологическая жизнь в Германии происходила почти

исключительно в теософском контексте, большинство из

только что появившихся астрологических трудов (Карла

Брандлера-Прахта, Отто Полльнера, Эрнста Тьеде и

Альберта Книпфа) вышли в Лейпциге под обложкой

Теософского Издательского Дома после 1910. В январе

1915 Лист составил обзор астрологического творчества

Полльнера и Тьеде. Первая работа Полльнера " Мировая

астрология" (1914) заложила основы политической аст-

рологии, поскольку в ней были представлены гороскопы

государств, людей и городов с целью определения их

будущей судьбы; во второй его работе " Судьба и звезды"

(1914) прослеживалась карьера и жизненный путь членов

европейских королевских семей в связи с расположением

звезд при их рождении. Тьеде анализировал гороскопы

государственных лидеров всех воюющих сторон и утвер-

ждал, что шанс на победу для Основных Сил составлял

два к одному. Весной Ланц, опубликовал другие обзоры

астрологической и профетической литературы, исследуя

таких авторов как Артур Гробе-Вутишки, Брандлер-

Прахт и Альберт Книпф, пытавшихся применить пред-

сказания французского пророка Нострадамуса (1503-

1566) к современному европейскому конфликту.

В августе 1915 Ланц счел, что достаточно усвоил

новые астрологические и пророческие идеи для того,

чтобы осуществить собственную милленаристскую интер-

претацию войны. Следуя теориям Полльнера и датского

астролога, пишущего под псевдонимом С. Libra, Ланц

присвоил каждой большой стране планету и зодиакальный

знак, астрологические свойства которых соответствовали

культуре и духу их расы; распределение происходило по

правилам арио-христианской доктрины. Затем эта " расо-

во-метафизическая" астрология была спроецирована на

межнациональную вражду. Рассмотрев события 1914 и

1915 годов в свете своего неогностического-апокалипсиса,

Ланц обратился к собственно пророчеству. По его

мнению, настоящая война свидетельствовала о мессиан-

ском " исполнении времен". Растущий расовый беспоря-

док, военный и культурный хаос должны были за-

вершиться новым монгольским нашествием на Европу в

период от 1960 по 1988 годы, доведя " мессианские муки"

до мыслимого апогея и предав землю во власть демониче-

ского господства. Страшный суд предвещал золотой век,

когда возникнет новая Церковь Святого Духа и породит

Арийское государство, власть в котором будет отдана

вечному священству, посвященному в таинства древнего

сексуально-расистского гнозиса. Географическим местом

рождения расистского золотого века была названа Вена;

в новом политико-религиозном устройстве ей отводилась

главная роль.

В конце 1920-х Ланц вернулся к астрологической

схеме, при помощи которой он интерпретировал ход

западной политики и религиозное развитие. В качестве

основной хронологической единицы он принял плато-

новский год, длящийся 26, 280 земных лет, " космический

месяц", длящийся 2, 190 земных лет, он разделил на три

" космических недели", каждая из которых длилась

приблизительно 730 лет и определяла собой особенную

культурную эпоху. Одна такая " космическая неделя"

началась предположительно в 480 году нашей эры, в

этом году родился святой Бенедикт, широко известный

как основатель средневековой западной монастырской

традиции. В период с 480 по 1210 годы жизнь общества

руководилась " рыцарствующим духовенством орденов"

(бенедиктинцы, цистерцианцы, тамплиеры, тевтонские

рыцари), потому что Марс все это время находился в

созвездии Рыб. И наоборот, власть грубого большинства

характеризовала период 1210-1920, поскольку в это

время Луна находилась в созвездии Рыб: тюрки и евреи

ослабили европейскую политику, рост городов,

капитализма, возникновение идеологий демократии и

национализма, поддерживаемое растущим влиянием про-

летариата и расовых меньшинств. Ланц предсказывал,

что следующий период 1920-2640 будет временем воз-

рождения иерархий, потому что в созвездие Рыб перейдет

Юпитер. (" Парламенты больше не будут определять судь-

бу людей. Вместо них к власти придут короли-свя-

щенники, подлинные аристократы, проникнутые мудро-

стью ариософской мистики и руководители тайных орде-

нов"). Ланц приветствовал Испанию, Италию и Венгрию

как " страны Юпитера", предшественники надвигающихся

глобальных перемен - в этих странах в 20-х годах у

власти была крайне правая диктатура.

Основные черты идеологии Ланца перед 1918 годом

включали в себя представление о тайном знании и подав-

лении его в ходе истории в качестве официальной религии

разного рода сатаническими уловками; но вместе с тем

и его непрерывное воскрешение с целью создания универ-

сального мира арийской элиты, с которой Ланц, понятно,

идентифицировал себя. Природа этой элиты послужит

темой для следующей главы. Но революционные проекты

Ланца обладали также и специфически австрийским ка-

чеством. Его призыв " Austria erit in orbe ultima", девиз

дома Габсбургов в XV и XVI веках, напоминали барочные

образы католического мира, которые так отличали

Южную Европу. Глубокая юношеская привязанность

Ланца к церковным ритуалам, церемониям и духовной

культуре указывает, по-видимому, на то, что образ нового

мирового порядка, как и особое чувство миссии, связанное

с домом Габсбургов, " страсть к завоеваниям планетного

масштаба, к империи, в которой никогда не заходит

солнце", во многом воодушевлялся величием и универ-

сальностью католицизма в Австрии.

ОРДЕН НОВЫХ ТАМПЛИЕРОВ

Желание Ланца основать рыцарский орден прямо

вытекало из его расово-элитаристских концепций. Хотя

теология к 1905 году формально была завершена, не

вполне выясненными остались ее исторические носители;

Ланц указывал только на израэлитов и ранних христиан.

Пока выходили серии Ostara, это рудиментарное опре-

деление расширилось, включив в себя выдающихся сред-

невековых святых, основателей монастырей и мистиков;

помимо индивидуальных агентов знания были названы

монастырские ордена и связанные с ними военные ордена

крестоносцев. Такой выбор отражал личные предпоч-

тения. Выбор рыцарства в качестве носителей гностиче-

ской традиции определялся комплексом факторов, вклю-

чающим в себя и собственную психологическую склон-

ность, и неоромантический климат австрийской и

германской культуры на рубеже веков. Еще мальчиком

Ланц был целиком погружен в Средние Века с их кар-

навалом рыцарей, аристократов и монахов. Решение

принять цистерианское послушничество во многом было

обязано этим чувствам и, похоже, что его взрослое стрем-

ление отождествить себя с аристократией имело в своей

основе те же фантазии. В качестве потомка германского

дворянства, Ланц мог бы чувствовать себя реально свя-

занным с почтенной традицией, способной превзойти

настоящее.

Адольф Иозеф Ланц родился в семье, принадлежащей

среднему классу, его предки по мужской линии прос-

леживаются до начала XVIII века, так что его претензии

на аристократическое прошлое выглядят совершенно не-

обоснованными. Впрочем, некоторые скудные свидетель-

ства в его пользу можно привести. Имя " Либенфельс",

которое Ланц подобрал для себя в 1903 году, указывало

на происхождение от старой швейцарско-швабской семьи,

датируемой пятнадцатым веком. Ланц также использовал

герб этой семьи, орел с серебряным крылом на красном

поле. Основатель этой линии, Ганс Ланц, был

цирюльником и хирургом в Меерсбурге до своего

стремительного восхождения по социальной лестнице.

После вступления в аристократическое братство в Кон-

станце в 1454 году, он в 1464 женился на женщине из

знатной семьи, а затем принял титул ее поместий, в том

числе Шлосс-Либенфельс близ Маммерна. Между 1471

и 1475 годами Ганс Ланц работал городским судьей в

Констанце. Затем его пожаловал дворянством император

Фридрих III, поскольку он высоко ценил его как пред-

ставляющего австрийские интересы в Швейцарии. По-

жалованный титулом Ланц фон Либенфельс, он стал

носить в качестве герба фамилии орла с серебряным

крылом на красном поле, вымершего было к концу XIV

века. Потомки Ланца фон Либенфельса (умер в 1502)

занимали высокие посты в Церкви и государстве:

женщины в трех поколениях на протяжении всего во-

семнадцатого века были аббатиссами в Sдckingen. После

1790 года следы семьи теряются.

В 1878 некто Lantz, полковник русской армии,

служивший в Австрии, думал, что он является родст-

венником Ланцу фон Либенфельсу, но его связи с венской

семьей остались недоказанными. В 1899 справочник го-

родской геральдики описал семью Ланца как венскую

линию благородного Ланца фон Либенфельса, фамилии

" баварского происхождения, некоторые из потомков ко-

торой жили в Силезии и других провинциях". Увенчан-

ный орденами русский офицер также упоминался, но не

опознавался в качестве близкого родственника. Хотя и

не существует других свидетельств об эмиграции в Во-

сточную Европу, все же остается вполне возможным,

что предок Ланца, Матиас Ланц (родился в 1720) был

лишенным прав наследником таких эмигрантов. Помимо

этих неточных доказательств генеалогической связи,

среди друзей Ланца ходили слухи, касающиеся супру-

жеской приставки, возникшей в его имени: одна история

рассказывает о женитьбе Либенфельса после выхода из

аббатства в 1899, в соответствии с другой - он находился

в интимных отношениях с семьей фон Либенфельс-Фра-

скати. Является ли благородное происхождение только

устной традицией его семьи, или же связь с другой

благородной семьей привела Ланца к аристократическому

титулу, - возможно так и не будет известно с опреде-

ленностью, несмотря на обширные исследования его сто-

ронников. Действительное значение этого темного гене-

алогического вопроса связано с последующим учреж-

дением Ланцем рыцарского ордена. Если уж аристок-

ратический статус удовлетворял его желанию принадле-

жать традиционной элите, то собственный орден мог еще

эффективнее решить ту же задачу.

Кроме фантазий Ланца о благородной крови, нужно

обратить внимание и на его романтическое преклонение

перед священными орденами, впоследствии превративше-

еся в последовательный интерес к тамплиерам. Впервые

Ланц заинтересовался тамплиерами, читая средневековые

легенды о Парсифале и рыцарях Чаши. Этот эпос был

очень моден благодаря его оперной интерпретации, осу-

ществленной Рихардом Вагнером и последующей поп-

уляризации в творчестве таких неоромантических авторов

как Эрвин Кольбенхайер и Фридрих Лиенхард между

1900 и 1914. В их романах мистические странствования

и рыцарский героизм соединялись с особой эмоциональ-

ной атмосферой, в которой фигура рыцаря Чаши

символизировала духовный поиск, стремление к непре-

ходящим ценностям в окружающей обыденности ма-

териалистического мира. Эта символика была хорошо

знакома Ланцу также и благодаря его контактам с груп-

пами Lebensreform, В 1907 он пришел к выводу, что

рыцари Чаши действительно связаны с историческими

тамплиерами, что доблестное поведение последних в Свя-

той Земле обеспечило им превращение в архетип

религиозного рыцарства XIII века.

Рыцари Храма были тесно связаны и с

цистерцианским орденом. Святой Бернард Клервосский,

его основатель, в 1128 году составил кодекс Храма, а

впоследствии обратился к рыцарям с панегириком, вос-

хваляя их мужественную борьбу за христианское дело.

Собственное отношение Ланца к тамплиерам во многом

обусловлено тем фактом, что он сам был цистерцианцем.

Рыцари для него были носителями расистского гнозиса

на протяжении всех Средних Веков. В их намерения, по

мнению Листа, входило создание " Великого Германского

ордена-государства, которое обняло бы собой все

Средиземноморье и распространило свое влияние также

и в глубины Среднего Востока". В 1913 он опубликовал

короткое исследование, в котором Чаша интерпретирова-

лась как электронный символ, отвечающий

" панпсихическим" силам чистокровной арийской расы.

Поиск " храма" для Чаши стал метафорой строгих

евгенических практик тамплиеров, предназначенных для

выведения божественной породы людей. Таким образом,

перед 1914 годом тамплиеры стали для Ланца основным

историческим носителем сексо-расистского гнозиса.

В " арио-героическом" образе тамплиеров соединились

идеи веры и собственного достоинства, столь распрост-

раненные в теософских и неоромантических кругах с

современными представлениями о расовом спасении,

элитаризме и пангерманизме. Их осуждение и пресле-

дование в 1312 году также имело особый смысл в рамках

этого мировидения. Безжалостное искоренение благород-

ного ордена означало триумф расовых меньшинств, на

протяжении долгого времени стремившихся к устранению

основных защитников евгенического культа. Господство

низших сил по всей Европе наряду с нарастающим расо-

вым хаосом в последующие века разрушило " арио-

христианскую" цивилизацию и привело на грань кризиса

современный мир. Однако Ланц не ограничивал себя

ностальгическими образами славного прошлого. Однажды

открытый подлинный смысл Писания продолжал жить в

форме расистского гнозиса. Поэтому Ланц решил вновь

создать исчезнувший военный орден как свой собственный

Ordo Novi Templi; целью его был новый крестовый поход.

С помощью своих венских друзей он приобрел Burg

Werfenstein как штаб-квартиру для своего ордена в 1907

году. Этот замок представлял собой романтическую сред-

невековую руину, расположенную на краю отвесной ска-

лы над самым Дунаем в деревне Штруден, около Грейна

в Верхней Австрии. В декабрьском номере Ostara (1907)

Ланц опубликовал программу ONT, характеризуя орден

как арийское общество взаимопомощи, призванное

воспитывать расовое самосознание посредством генеа-

логических и геральдических изысканий, турниров кра-

соты, а также создания расовых утопий в слаборазвитых

частях мира. Он также писал об основании музея

арийской антропологии, для которого он подыскал под-

ходящее место (т. е. Burg Werfenstein). Рождество 1907

Ланц отметил поднятием на башне Burg Werfenstein

флага с изображенной на нем свастикой. Франц Герндль,

живший в уединении напротив замка, на острове Wцrth,

вспоминал, что над замком развевались два флага: на

одном был герб Либенфельса, а на другом - красная

свастика, окруженная четырьмя голубыми цветами на

золотом поле. Впечатление феодального сеньора еще

усиливалось тем, что Ланц все чаще использовал ге-

ральдические печати: на одной также был его герб и

надпись " Jцrg Lanz de Ubenfels, Dom de Werfenstein

eges", другая отсылала к ONT. В своих статьях он пос-

тоянно обращал внимание на древнее" происхождение

замка и на то обстоятельство, что в пятом веке

Werfenstein был связан с нибелунгами. Все эти затеи

Ланца весьма способствовали ритуальному выражению

его аристократизма и исполнению предполагаемой

миссии.

Первыми формами деятельности ONT стали

фестивали, проводимые на Burg Werfenstein в 1908 году.

Однажды весной несколько сотен гостей прибыли на

пароходе из Вены, приветствуемые Залпами маленьких

пушек из увенчанного флагами замка. После завтрака

в местных гостиницах гости прослушали концерт во внут-

реннем дворе замка; праздник закончился поздно ночью

фейерверками и хоровым пением. Это событие широко

освещалось в национальной прессе, способствуя тем са-

мым распространению идей Ostara среди более широкой

аудитории. Помимо публичных празднеств общегерман-

ского характера, Ланц изобрел службы и церемониал

для самого ордена, который оставался под большим сек-

ретом для непосвященных. В это время Ланц начал

разрабатывать правила ONT, выполненные в форме

дисциплинарного кодекса, соблюдаемого в традиционных

религиозных орденах. И хотя он не был напечатан вплоть

до окончания Первой Мировой войны, возможно, что в

списках он циркулировал среди членов ордена много

раньше. Исторические свидетельства об этом кодексе

рисуют картину формирования движения между 1908 и

1918 годами.

Девять пунктов кодекса заключают в себе утверж-

дение о целях ордена и его принципах; перечисление

прав и обязанностей братьев; краткое описание ритуалов