Этнопсихологические представления в древности, средневековье и эпоху просвещения

Начиная с Геродота (490 — 425 гг. до н.э.), ученые и литераторы древности, повествуя о дальних странах и проживающих там наро­дах, немало внимания уделяли описанию их нравов, обычаев и привычек. Считалось, что это могло облегчить отношения и кон­такты с соседями, помогало понять их замыслы и намерения, осо­бенности поведения, поступки. В такого рода сочинениях было и много фантастического, надуманного, субъективного, хотя подчас в них содержались полезные и интересные сведения, почерпнутые из непосредственных наблюдений за жизнью других народов.

Много веков спустя сложилась традиция использования такого рода описаний в политических целях, что хорошо показано в труде византийского императора Константина Багрянородного «Об Управлении империей» (IX в.). Политика Византии была политикой государства, граничащего со многими другими странами, а поэтому предполагала оказание воздействия на них, для чего не­обходимо было знать психологические особенности людей, в них проживающих. «Византийцы тщательно собирали и записывали сведения о варварских племенах. Они хотели иметь точную ин­формацию о нравах «варваров», об их военных силах, о торговых сношениях, об отношениях, о междоусобицах, о влиятельных людях и возможности их подкупа. На основании этих тщательно собранных сведений строилась византийская дипломатия» [97. -Т. 5. - С. 98].

Констатируя различия в культуре и традициях, внешнем обли­ке племен и народностей, сначала древнегреческие мыслители, а потом и ученые других государств предпринимали и попытки определить природу этих различий. Гиппократ (ок. 460 — 370 гг. до н.э.), например, физическое и психологическое своеобразие раз­ных народов объяснял спецификой их географического положе­ния и климатических условий. «Формы поведения людей и их нравы, — считал он, — отражают природу страны» [цит. по: 218. -С. 23]. Предположение о том, что южный и северный климат нео­динаково влияют на организм, а следовательно, и на психику человека, допускал и Демокрит (ок. 460—350 гг. до н.э.).

Более зрелые, на наш взгляд, мысли значительно позже выс­казывал по этому поводу К. Гельвеций (1715—1771) — француз­ский философ, впервые давший диалектический анализ ощуще­ний и мышления, показавший роль среды в их формировании.

В одном из своих главных трудов «О человеке» Гельвеций по­святил большой раздел выявлению изменений, происходящих в характере народов, и факторов, их порождающих. По его мне­нию, каждый народ наделен собственным способом видеть и чув­ствовать, который и определяет сущность его характера. У всех народов характер этот может изменяться или внезапно, или по­степенно в зависимости от незаметных трансформаций, происхо­дящих в форме правления и общественном воспитании. Характер, считал Гельвеций, — это способ миросозерцания и восприятия окружающей действительности, это то, что свойственно только для одного народа и зависит от социально-политической истории народа, форм правления. Изменение последних, т.е. изменение социально-политических отношений, воздействует на содержа­ние национального характера.

Эту точку зрения Гельвеций подтверждал примерами из исто­рии. Так, развитие свободы, демократическое правление, по его мнению, способствуют трансформации характера народов. Уро­вень развития культуры, черт характера народа он видел в эволю­ции политического строя. Он не признавал определяющего влия­ния географических факторов на духовную структуру наций. В на­следии Гельвеция оказались заложены многие глубокие научные принципы понимания сущности национального характера, такие, как идеи развития и социальной обусловленности, послужившие важной основой совершенствования знания о феномене нацио­нального характера в будущем [228. — С. 45].

Широкое распространение в науке того времени получило гео­графическое направление, суть которого заключалась в признании климатических и других природных условий в качестве главного, определяющего фактора развития человеческого общества, т.е. в неправомерном преувеличении роли географической среды в жизни народов. Эту теорию как отправную идею использовали многие философы и социологи в своих попытках объяснить, почему нельзя найти в мире двух народов, абсолютно одинаковых по своим эт­ническим, лингвистическим и психологическим признакам, по быту и культуре.

Из наиболее видных представителей этого направления глубже других подходил к рассмотрению проблем этнической психоло­гии Ш.Монтескье (1689—1755) — французский мыслитель, фи­лософ, правовед, историк. Поддерживая появившуюся в то время теорию о всеобщем характере движения материи и изменчивости материального мира, он рассматривал общество как социальный организм, имеющий свои закономерности, которые концентри­рованно выражаются в общем духе нации.

По мнению Монтескье, для того, чтобы понять сущность обще­ства и особенности его политико-правовых установлений, необхо­димо выявить народный дух, под которым он понимал характер­ные психологические черты народа. Он считал, что народный дух формируется объективно, под воздействием физических и мораль­ных причин. Признавая решающую роль среды в возникновении и развитии того или иного общества, Монтескье разработал теорию факторов общественного развития, наиболее полно изложенную им в «Этюдах о причинах, определяющих дух и характер» (1736).

К физическим факторам, влияющим на первых этапах разви­тия на историю общества и общий дух нации, он относил геогра­фическое положение, климат, почвы, ландшафт. При этом кли­мат он считал главным среди них. Монтескье констатировал, на­пример, определенную зависимость духовного склада и стиля мышления народов от их образа жизни, хотя последний, соглас­но его концепции, целиком определялся условиями природно-климатической среды. К моральным же факторам он причислял законы, религию, нравы, обычаи и нормы поведения, которые приобретают большее значение в цивилизованном обществе. Объяс­нение социальных явлений не волей Бога, а естественными причинами, т. е. материальными факторами, в то время имело боль­шое прогрессивное значение [228. — С. 37].

Мнение сторонников географической школы о решающей роли климата и других природных условий было ошибочным и влекло за собой представления о неизменности национальной психоло­гии народа. В одной и той же географической зоне, как правило, живут разные народы. Если бы их духовный облик, включая черты национальной психики, формировался под воздействием в пер­вую очередь географической среды, то эти народы так или иначе были бы похожи друг на друга как две капли воды.

В действительности же дело обстоит далеко не так. В течение многих тысячелетий в жизни человечества происходили значи­тельные перемены: сменялись общественно-экономические сис­темы, появлялись новые общественные классы и социальные си­стемы, сливались различные племена и народности, образовыва­лись новые формы этнических отношений. Эти трансформации, в свою очередь, внесли громадные изменения в духовный облик народов, в их психологию, обычаи и традиции. В результате в кор­не обновлялись не только представления и понятия о жизни, об окружающем мире, но и привычки и нравы, вкусы и потребнос­ти, изменялось содержание, а также формы выражения национального самосознания и чувств. Между тем природно-климати­ческие условия на планете в этот период сколько-нибудь замет­ных изменений не претерпевали.

Абсолютизация роли географической среды в формировании и развитии черт национальной психологии народов, таким образом, неизбежно вела к утверждению неизменности и вечности этих черт.

Появлялись и другие точки зрения.

В частности, английский философ, историк и экономист Д. Юм (1711 —1776) написал большую работу «О национальных характерах» (1769), в которой в общей форме выразил свои взгляды на национальную психологию. Среди источников, ее формирующих, определяющими он считал социальные (моральные) факторы, к которым относил в основном обстоятельства социально-политического развития общества: формы правления, социальные перевороты, изобилие или нужду населения, положение этнической общности, отношения с соседями и т.д.

По мнению Юма, общие черты национального характера лю­дей (общие склонности, обычаи, привычки, аффекты) форми­руются на основе общения в профессиональной деятельности. Сходные интересы способствуют становлению общенациональных черт духовного облика, единого языка и других элементов этнической жизни. Экономические интересы объединяют не только социально-профессиональные группы, но и отдельные части на­рода. На этой основе Юм стремился вывести диалектику соотно­шения специфики профессиональных групп и особенностей на­ционального характера людей. Признание роли социальных (мо­ральных) отношений в формировании нравов, привычек народа привело в окончательном итоге ученого к констатации историч­ности национального характера.

Юм, кроме того, считал, что нравы одного народа значительно меняются с течением времени или в результате его смешения с другими общностями, что всегда имеет место в этногенезе. Уче­ный в то же время оставил большое количество суждений о ха­рактерах разных народов, в которых содержалось как много инте­ресных наблюдений, так и много достаточно наивных умозаклю­чений. Например, одни народы он называл «трустливыми», дру­гие — мужественными, честными и т.д. Однако в работах Юма содержалось множество глубоких идей о сущности национального характера, факторах его формирования, о роли его в жизни наро­дов [228. - С. 74].

Большую роль в становлении устойчивых научных этнопси­хологических представлений сыграл Г. Гегель (1770—1831) — не­мецкий философ, создатель объективно-идеалистической диалек­тики.

Национальная психология интересовала его в связи с тем, что ее изучение давало возможность более всесторонне осмыслить историю развития этноса. Однако представления Г. Гегеля хотя и содержали много плодотворных идей, но были весьма противоре­чивыми.

С одной стороны, Гегель подходил к пониманию националь­ного характера как социального явления, детерминированного часто социокультурными, природными и географическими фак­торами. С другой — национальный характер выступал у него как проявление абсолютного духа, который оторван от объективной основы жизни каждой общности. Дух народа, по мнению Гегеля, во-первых, имел некоторую определенность, являвшуюся след­ствием конкретного развития мирового духа, во-вторых, выпол­нял определенные функции, порождая у каждого этноса свой мир, свою культуру, религию, обычаи, определяя тем самым своеоб­разные государственное устройство, законы и поведение людей, их судьбу и историю.

В то же время Гегель выступал против отождествления понятий национального характера и темперамента, утверждая, что они различны по своему содержанию. Если национальный характер, по его мнению, имеет всеобщее проявление, то темперамент дол­жен считаться явлением, соотносимым лишь с отдельным инди­видом.

Гегель, кроме того, исследовал характеры европейских наро­дов, отмечая не только их разнообразие, но и определенное сход­ство. Раскрывая черты национального характера англичан, он под­черкивал их способность к интеллектуальному восприятию мира, склонность к консерватизму, приверженность традициям. По его мнению, итальянский и испанский национальные характеры близ­ки друг другу, их основной чертой является индивидуализм. Одна­ко черты индивидуализма у итальянцев проявляются ограниченно, тогда как у испанцев они носят форму всеобщности и про­никнуты рефлексией. Основными чертами национального харак­тера немцев Гегель считал глубину мысли, рассудительность, выдержку, определяющие их успех во всех сферах деятельности [228. - С. 67].