Психологическая основа нации

Каждая нация существует за счет системы устойчивых внут­ренних связей и отношений составляющих ее людей. Эти связи и отношения формируются в процессе этнического развития, регулируется традициями и нормами поведения, принятыми в дан­ной среде, и совершенствуются по мере становления и развития самобытной национальной культуры, языка и психологии.

Объективной основой жизни нации является потребность во взаимодействии и общении между людьми в ходе ее экономиче­ского, политического развития, обмена культурными достижени­ями, продуктами и результатами труда. Существует тенденция: чем выше внутринациональная и внутригрупповая интеграция, тем заметнее достижения в экономике и культуре, тем более интен­сивны социально-политические и внутригрупповые контакты и коммуникативные связи между людьми.

Одним из главных признаков существования нации явля­ется историческая память, представляющая собой заветы стари­ны, предания отцов, чувство единородства, т. е. приобщенности к духовной миссии своего рода, народа, нации, Родины. Человек, обладающий исторической памятью, осознает свое место в духов­ной эстафете поколений. От варвара его отличает «любовь к род­ному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Эта любовь — не просто поэтические грезы, а реальная основа целеполагания. Пред­ставитель той или иной нации может понять, кем он является, только вспомнив, кем были его предки. Историческая память ма­териализуется в преданиях и укладе: культурном, религиозном, хозяйственном, государственном.

Возможность длительного существования нации обусловлива­ется функционированием и постоянным совершенствованием ее внутреннего содержания, находящего выражение в националь­ном сознании и самосознании, национальных ценностях, инте­ресах, вкусах и самооценках, национальной культуре и языке. Проявление всех этих компонентов составляет жизнь нации.

Каждая нация имеет свое национальное сознание, выражающе­еся в сложной совокупности социальных, политических, экономичес­ких, нравственных, эстетических, философских, религиозных и других взглядов и убеждений, характеризующих определенный уровень ее ду­ховного развития. Национальное сознание является продуктом дли­тельного исторического развития, а его центральным компонен­том выступает национальное самосознание. В структуру националь­ного сознания, помимо последнего, входят и другие элементы, например осознание нацией необходимости своего единства, целостности и сплоченности во имя реализации своих интересов, понимание важности обеспечения добрососедских отношений с другими этническими общностями, бережливое отношение на­ции к своим материальным и духовным ценностям и т.д.

Национальное сознание существует на теоретическом и обы­денном уровнях. Если теоретический уровень национального со­знания представляет собой научно оформленную, систематизи­рованную конструкцию, состоящую из идеологических взглядов, идей, программ, норм, ценностей и т.д., выработанных нацией за длительное время ее существования и определяющих страте­гию ее развития, то обыденный уровень национального сознания вклю­чает в себя потребности, интересы, ценностные ориентации, ус­тановки, стереотипы, чувства, настроения, обычаи и традиции членов этой общности, проявляющиеся в повседневной жизни и деятельности. Все эти компоненты находятся в тесном единстве, они неразрывно связаны друг с другом. Следует отметить, что обыденное национальное сознание является главной психологиче­ской основой различного рода межнациональных трений и конф­ликтов, поскольку именно в нем формируются национальные предрассудки, негативные установки, нетерпимость к другим об­щностям.

Сознание общества, группы (общественное сознание) состоит из двух взаимосвязанных частей: теоретического уровня и уровня обыденного сознания.

Теоретический уровень включает в себя идеологию: обобщенные людьми взгляды на жизнь и общество.

Уровень обыденного сознания включает в себя общественную пси­хологию: непосредственные реакции людей на воздействия объектив­ной реальности и жизни в обществе.

Формами общественного сознания являются наука, философия, мораль, право, религия, культура.

В целом национальному сознанию присущи следующие харак­теристики:

· наличие целостной этнической картины мира, представля­ющей собой совокупность устойчивых, связных представлений и суждений об общественном бытии, жизни и деятельности, при­сущих членам конкретной этнической общности;

· его «правильная» передача из поколения в поколение в про­цессе нормально выработанной данной этнической общностью социализации;

· детерминирование им всего целостного и многосложного восприятия жизни этнической общностью: общественных инсти­тутов; системы личностных и групповых (в том числе и професси­ональных) отношений, обрядов и ритуалов, идеологии, искусст­ва и фольклора; автостереотипов (т. е. образа представителей сво­ей нации), обусловливающих внутреннюю политику этноса; гетеростереотипов (т.е. образа соседей); системы межэтнических (в частности, и межгосударственных) отношений, т.е. парадигм «внешней политики» этнической общности (правил поведения с представителями «чужих» этнических общностей) и т.д.;

· его корреляция с поведенческими стереотипами, свойствен­ными членам данного этноса;

· его соответствие социальным условиям жизни этнической общности, стадии ее общественного развития, структуре жизне­обеспечения (материальной базе), а также соотношение этни­ческой картины мира с нормами и ценностями, доминирующи­ми у других народов, что может выражаться как включение себя в некоторое межэтническое культурное единство или как обособление, противопоставление себя другим народам [12. — С. 23 — 24].

Национальное самосознание, являясь ядром национального со­знания, представляет собой результат осмысления людьми своей принадлежности к определенной этнической общности и положения последней в системе общественных отношений. Национальное са­мосознание может выражать интересы как отдельной группы эт­носа (западные и восточные буряты, северные и южные удмур­ты), так и нации в целом (русские, французы). В основе проявле­ния национального самосознания лежит феномен этнической идентификации (этничности), т.е. формирования устойчивых пред­ставлений человека о себе как о члене конкретной этнической группы.

Историческими и культурными детерминантами национального самосознания выступают историческое прошлое и традиции на­рода, его сложившиеся обычаи и нормы поведения, а также предания, зафиксированные в устной (фольклор) и письменной форме, памятники культуры и искусства. Национальное самосоз­нание практически невозможно без функционирования национального языка, поскольку язык служит средством его выраже­ния и формирования.

Национальное самосознание проявляется в идеях, взглядах, мнениях, чувствах, эмоциях, настроениях и выражает содержа­ние, уровень и особенности представлений членов нации:

· о своей определенной идентичности и отличиях от предста­вителей других общностей;

· национальных ценностях и интересах;

· истории нации, ее нынешнем состоянии и перспективах раз­вития;

· месте своей социально-этнической общности во внутриго­сударственных, межгосударственных и межнациональных отно­шениях [102. - С. 25].

Интенсивность проявления национального самосознания у от­дельных представителей этнической общности далеко не одина­кова. Частично или полностью им не обладают дети. У взрослых членов этноса, как правило, оно ослаблено в тех случаях, когда они не имеют контактов с представителями других народов. В та­ком положении чаще всего оказываются сельские жители, у кото­рых может преобладать локальное или региональное самосозна­ние.

Национальное самосознание может играть двоякую роль. Оно, с одной стороны, может носить прогрессивный характер, если не абсолютизирует свою общность, не считает ее «сверхценностью», обеспечивает нормальное отношение к другим народам. И, на­оборот, национальное самосознание регрессивно, если оно сво­дится к узким рамкам клановых, религиозно-националистичес­ких, идейно-политических взглядов. Вспышки последней тенден­ции имеют место в различных регионах и республиках бывшего СССР. Конфликты и вооруженная борьба в Нагорном Карабахе, Южной Осетии, Грузии, Таджикистане, война в Чечне – под­тверждение той же тенденции.

Национальное самосознание специфически проявляется в от­ношениях к другим нациям. Там, где между двумя этническими общностями всегда существовали тесные связи и сотрудничество, обычно формировалась положительная установка на взаимное восприятие, предполагающая терпимость к существующим раз­личиям. Если контакты между народами не затрагивали их жиз­ненных интересов, эти народы могли быть индифферентны другу к другу. Иное дело, когда они длительное время находились в со­стоянии конфликта и вражды. Тогда вырабатывалась в основном негативная психологическая установка.

Вот результаты социально-психологических исследований, опубликованные американским журналом «Тайме Мирроу Сентер», согласно которым поляки и немцы не любят друг друга; немцы, в свою очередь, высокомерно относятся к туркам; французы питают недоверие к американцам; русские и украинцы не­долюбливают азербайджанцев; венгры плохо воспринимают ру­мын и арабов, а в Словакии то же самое наблюдается в отноше­нии к венграм. В Европе наиболее отвергаемой является этничес­кая группа цыган: их активно не любят большинство чехов, венг­ров, немцев и испанцев [264. — С. 175].

Все эти предубеждения предопределены историческими пред­рассудками и прочно вошли в сознание множества людей. Иногда они имеют место даже у родственных народов. «В национальном самосознании арабов нередко присутствует недоверие друг к дру­гу. В силу этого европеец порой с большим успехом добьется вза­имопонимания с арабом, чем арабы между собой, так как они друг другу доверяют меньше» [264. — С. 175].

При анализе истоков национального самосознания часто про­слеживается такая тенденция: искажения в национальном само­сознании у правящих кругов имеют самые негативные историчес­кие последствия. Причем подобные искажения предшествуют воз­никновению истерии национализма в стране. Это относительно точный признак, позволяющий прогнозировать социально-пси­хологические и иные изменения в стране. Вот что, например, писал в предсмертной записке Кейтель, один из руководителей фашист­ской Германии: «Традиция и особенно склонность немцев к под­чинению сделали нас милитаристской нацией» [181. - С. 232]. Другой военный преступник Кранк высказал мнение, что «не­мецкий народ действительно женственен в своей массе. Он такой эмоциональный, такой непостоянный, так преклоняется перед мужеством и так зависит от настроения и окружения, что подда­ется внушению. Вот в этом... и заключается секрет гитлеровской власти» [181. — С. 71].

Особую роль в жизни нации играют ее национальные интере­сы, отражающие ценности этнической общности и служащие со­хранению ее единства и целостности. Они являются важнейшей движущей силой поведения и деятельности как отдельных лично­стей, так и нации, государства в целом.

Попытка ущемить интересы нации всегда рассматривается ее членами как покушение на их свободу и жизненные права. Обла­дая развитым национальным сознанием, представители различ­ных этнических общностей стремятся к единству, не поступаются своими национальными интересами, защищая их всеми возмож­ными средствами, не только политическими, но и правовыми, а также вооруженным путем. Национальные интересы русского на­рода, например, всегда выражались в стремлении его представи­телей жить в мире с другими нациями, желании оказывать им помощь и поддержку и, таким образом, сохранять атмосферу друж­бы и взаимопомощи в многонациональном российском обществе, обеспечивая тем самым его сплоченность.

В основе национальных интересов лежат ценности нации — совокупность духовных идеалов ее представителей, в которых нахо­дит отражение своеобразие исторического развития и культуры. Национальные ценности выступают в роли социальных и психо­логических регуляторов поведения людей одной этнической при­надлежности.

Специфику национальным интересам придают национальные вкусы, представляющие собой исторически сложившееся своеоб­разие в понимании, оценках и отношении к значимым ценнос­тям, явлениям жизни, хорошему и плохому у большинства пред­ставителей той или иной этнической общности. Национальные вкусы проявляются в поведении, бытовой культуре, образе жиз­ни, домашнем убранстве, одежде, в отношениях между людьми, в искусстве, литературе, живописи, танцах и музыке представи­телей конкретных этнических общностей.

Обеспечивают окончательную выраженность жизни нации ее культура и язык. Национальная культура — это совокупность ма­териальных и духовных ценностей нации, а также практикуемых ею основных способов взаимодействия с природой и представителями других этнических общностей. Культура цементирует жизнь нации, обеспечивая функционирование ее социальных институтов, на­полняя их полноценным, значимым для всех людей содержани­ем, проявляясь в специфических интересах, складе ума и образе жизни, традициях и моральных нормах, образцах межличностно­го и межгруппового поведения и самовыражения.

Разные культуры формируют и разные типы поведения, обра­за жизни и деятельности. Западная культура воспитывает индиви­дуализм, и чрезмерное самолюбие. Восточная культура ориентиру­ет на подчинение личных интересов ценностям группы. Русская культура формировала личность, которая должна подчинять свои действия и поступки обществу в целом.

Национальный язык, будучи действенным средством общения, накопления и выражения опыта членов нации, позволяет при­дать их культуре и всей жизни специфическое звучание и само­выражение. И, конечно же, на основе его возникают и постоян­но проявляются взаимные симпатии, доверительность межлич­ностных отношений, совместимость всех представителей нации, функционирующих в результате как единый и неделимый орга­низм.

Главное достояние нации составляют ее члены, которые в ин­тересах своей общности напряженно трудятся, реализуя свои задатки и дарования, гордятся ее историческим прошлым и заслу­гами перед человечеством или, наоборот, испытывают чувство вины за «неполноценность» этноса. Их действия и поступки реа­лизуются под воздействием национальной самооценки. В последней сочетается оценка личностью своих возможностей и качеств, своей роли в этнической общности с оценкой значимости нации в целом среди других народов.

Национальная самооценка, как считает социальный психолог А. Д. Карнышев, может быть:

заниженной, когда человек не знает возможностей и достоинств своего народа, не раскрыл свои и его потенциалы, тяготится мни­мой ущербностью своих соплеменников и поэтому по возможно­сти открещивается от них (в этом случае проявляются такие со­стояния человека, как униженность, подавленность, угнетенность, смирение и т.п., которые нередко трансформируются на состоя­ние этноса в целом);

адекватно низкой, когда человек убежден в значимости и цен­ности своей нации, сознает ее пока что незначительный или не до конца оцененный вклад в межэтническое сотрудничество, но не удручен этим, верит в перспективу, хотя и не выставляет напо­каз эту убежденность (он вместе со своим народом принимает на себя все тяготы его реального положения);

адекватно высокой, когда человек убежден в значимости и цен­ности своей нации, знает ее исторический и современный вклад в мировое содружество, гордится известными представителями своего народа, боготворит их и стремится следовать их путем (гор­дость, чувство национального достоинства, уважение к себе и своему этносу — вот что испытывает такой человек);

завышенной, при которой человек по каким-то причинам пере­оценивает вес собственной нации среди других, намеренно под­черкивает ее исключительность, постоянно выпячивает ее из­вестные и малоизвестные достоинства, неадекватно завышает зна­чение ее представителей, при этом идентифицируя себя с ними: «Посмотрите, какие мы все» (заносчивость, притязательность, апломб, амбиция, высокомерие, гордыня — эти и другие харак­теристики отвечают несоразмерным притязаниям человека с за­вышенной самооценкой) [105. — С. 25 —26].

Уровень этнической самооценки предопределяет поведение че­ловека по отношению как к своему, так и к другим этносам. Нега­тивно сказываются крайние уровни самооценок — как занижен­ная, так и завышенная. Опасность первой заключается в том, что личность с заниженной национальной самооценкой ведет себя инертно, пассивно, не стремится изменить создавшееся положе­ние и может стать безмолвным орудием в руках нечистоплотных людей. Не менее, если не более, опасна для межэтнических кон­тактов и завышенная национальная самооценка, особенно для тех людей, кто догматически верит в ее непогрешимость. Такая оцен­ка естественно детерминирует соответствующее поведение по от­ношению к другим людям. Весьма тонко, хотя и с определенной тенденциозностью, подметил это Д. Карнеги, говоря о неуемной тяге к осознанию собственной высокой значимости у людей разныx национальностей: «Не считаете ли вы, что стоите выше япон­цев? А ведь, по правде говоря, японцы полагают, что стоят гораз­до выше вас. Так, консервативно настроенный японец приходит в бешенство при виде белого человека, танцующего с японкой.

Не думаете ли вы, что стоите выше индусов в Индии? Это ваше право, но миллионы индусов ставят себя настолько выше вас, что не хотят снизойти до прикосновения к пище, которую осквернила, упав на нее, ваша тень.

Не находите ли вы, что стоите выше эскимосов? Это опять-таки ваше право, но, может быть, вам интересно узнать, что ду­мают о вас эскимосы? Ну так вот: среди эскимосов иногда попа­даются бродяги, никчемные бездельники, не желающие работать. Эскимосы называют их " белыми" - словом, которое служит для них выражением величайшего презрения» [104. — С. 45].

Высокая адекватная самооценка — естественное состояние по­давляющего большинства этнических групп и их представителей. Ни нация, ни личность как выразитель этнического самосозна­ния никогда не смирятся с принижением их значимости или тем более с пренебрежением и будут всеми возможными средствами добиваться справедливости.

Уровень самооценки и самоуважения у конкретных людей пря­мо пропорционально связан с чувством национального достоин­ства. С одной стороны, чем выше человек принимает и ценит в себе значимость собственной личности, чем больше ощущает он свое единство с народом (каким бы малым и незначительным этот народ ни казался представителям других этносов), тем выше поднимает он на планке значимости и уровень национального достоинства. С другой стороны, чем более развито в нации в це­лом чувство своего достоинства (в историческом, культурном или иных планах), тем чаще индивид переносит эту значимость на уровень своего самоуважения. Не случайно многие выдающиеся представители конкретных национальностей становятся своего рода выразителями характера и интересов своего народа, заражают сво­им отношением к собственной нации многих соплеменников.

Чувство национального достоинства — это внутреннее пережи­вание людьми ценности, значимости и самобытности собственной нации в сообществе разных народов безотносительно к каким бы то ни было критериям оценок.

Составляющими чувства национального достоинства являются гордость делами, помыслами и духовным богатством своих предков, своего народа; уважение к положительным обычаям и традициям; любовь к родному краю, чувство неразрывности с его ландшафтом и природой; почитание в качестве непреложных образцов культуры, фольклорных музыкальных, поэтических, изобразительных, литературных и иных произведений, демонстрирование почтения к их авторам и т.д.

Именно в дифференциации и абсолютизации некоторых ха­рактеристик национального достоинства надо искать первоосно­ву таких явлений, как национальная гордость, патриотизм, на­ционализм, шовинизм, космополитизм и некоторых других.

Национальная гордость — это патриотические чувства любви к своей родине и народу, осознание своей принадлежности к опре­деленной нации, выражающееся в понимании общности интере­сов, национальной культуры, языка и религии.

Национальная гордость выражается:

в стремлении нации способствовать всемерному развитию сво­их традиций, языка, материальной и духовной культуры;

готовности давать отпор тем, кто посягает на свободу и неза­висимость нации, неуважительно относится к ее культуре и ее представителям.

Понятие национальной гордости близко по значению поняти­ям патриотизма и любви к Родине. Патриотизм (от греч. patria -родина, отечество) — сложное явление общественного сознания, связанное с любовью к Родине, Отечеству, своему народу. Оно проявляется в виде социальных чувств, нравственных и полити­ческих принципов. Содержанием патриотизма являются любовь к Отечеству, преданность Родине, гордость за ее прошлое и насто­ящее, готовность служить интересам Родины и защищать ее от врагов.

Отдельные элементы патриотизма в виде привязанности к род­ной земле, языку, традициям и обычаям своего народа начали формироваться еще в глубокой древности. С возникновением клас­сов и государственности содержание патриотизма становится ка­чественно иным, поскольку выражает уже отношение к Родине, Отечеству через присущие классу и государству специфические интересы. В условиях формирования наций, образования нацио­нальных государств патриотизм становится неотъемлемой частью сознания всего общества. Каждый человек имеет представление о чувствах национальной гордости и патриотизма, поскольку в любой культуре, у любого народа их формирование занимает важное место в воспитании всех поколений.

Но если мы внимательно вчитаемся в произведения лучших сынов нашего Отечества, то обнаружим, как по-разному понима­ют они эти чувства! Вспомним знакомое каждому стихотворение М. Ю. Лермонтова «Родина». «Люблю Отчизну я, но странною любовью», — восклицает поэт...

Совпадают ли национальная гордость и патриотизм? Всегда ли любить Родину означает гордиться ею? Наверняка в истории любого народа, будь то малый или великий народ, есть такие страницы, которыми можно гордиться. Но наверняка есть и такие, о которых предпочитают не вспоминать. Как же быть с той, другой стороной жизни, без которой не было бы самой истории?

Разумеется, патриотизм предполагает гордость за свою Родину. Однако одного этого чувства слишком мало, чтобы быть патрио­том. Чувство патриотизма настолько личностно, настолько человечно, что его невозможно ни разложить на более простые со­ставляющие элементы, ни зачастую объяснить.

Ни слава, купленная кровью,

Ни полный гордого доверия покой,

Ни темной старины заветные преданья

Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Патриотизм поэта очень личностей и многогранен. Он не со­впадает с официальными оценками величия и славы России. Лер­монтов любит Родину такой, какая она есть. Это негромкая, но проникновенная любовь.

Патриотизм включает в себя и другие сильные чувства, о кото­рых нередко забывают те, кто именует себя патриотами. Для этого достаточно вслушаться в строки Н. А. Некрасова:

Кто живет без печали и гнева,

Тот не любит отчизны своей.

Своеобразно охарактеризовал патриотизм русского народа ис­торик М. Левитинский. «Русский народ в его отношениях к Роди­не можно разделить на три группы, — писал он. — Первая, самая распространенная, это так называемые " квасные патриоты", они хвалят все русское, осуждая все иностранное, причем междуна­родные конфликты решают довольно просто: " шапками закида­ем". Вторая группа — это всевозможные утописты левого толка, которые всячески стараются доказать, что чувство патриотизма, любви к Родине не должно быть, которые говорят, что интелли­гент " должен в равной мере любить все человечество". Третья и последняя группа (самая маленькая) – это люди, обладающие нормальным, здоровым патриотизмом, люди, которые, искрен­не любя Родину, не закрывают глаз на недостатки и не превозно­сят все русское, осуждая иностранное» [цит. по: 105. — С. 20 — 21].

Подобное подразделение патриотизма можно экстраполировать и на другие народы. Представителям любого из них будут свой­ственны и различные степени «квасного патриотизма» и космо­политизма, и реальная оценка достоинств нации.

В то же время гипертрофированное чувство национальной гор­дости ведет к возникновению национализма и шовинизма.

Национализм — идеология, социальная практика и политика, в основе которых лежит идея превосходства одних, «высших» наций над другими, «низшими», «неполноценными». Для национализма характерна проповедь исключительности и превосход­ства, пренебрежительное отношение к другим нациям и народ­ностям.

В свою очередь, шовинизм (от франц. — chauvinisme) представ­ляет собой крайнюю, наиболее опасную форму национализма, выражающуюся в безудержном возвеличивании собственной на­ции, национальном чванстве и высокомерии.

Термин «шовинизм» появился во Франции. В 1831 г. в комедии братьев И. и Т. Коньяр «Трехцветная кокарда» одним из героев был агрессивно-воинственный новобранец Никола Шовен.

Считается, что прототипом этого персонажа была реальная лич­ность — ветеран наполеоновских войн Н. Шовен (N. Chauvin), вос­питанный в духе преклонения перед императором — создателем «величия» Франции.

Словом «шовинизм» обозначают и различные проявления на­ционалистического экстремизма. На практике он зачастую соче­тается с расизмом.

Разновидностью шовинизма является великодержавный шови­низм - идеология и политика господствующих классов нации, которая занимает главенствующее (державное) положение в об­ществе. Великодержавный шовинизм направлен на порабощение других наций, их дискриминацию в различных областях обще­ственной жизни.

Сказанное выше позволяет утверждать, что всегда были и сей­час есть люди, для которых подогревание национальной неприяз­ни является сутью их существования, которые в обстановке враждебности чувствуют себя как рыба в воде и вне такой обстановки теряют почву под ногами. Люди, презирающие «инородцев», встре­чаются в каждой нации.

Можно сказать об отдельном человеке или группе лиц, что они националисты или шовинисты, но народ, нация в целом не могут быть таковыми. Ярлык подобного толка всегда будет необъективным и антигуманным в отношении любой националь­ности.

Такие люди осознанно или неосознанно проводят в жизнь из­вестную социально-психологическую закономерность, согласно которой любая афишируемая «враждебность» одного этноса в от­ношении другого, обвинение его в захватнической политике, об­раз агрессора, притеснителя будут неизбежно порождать консо­лидацию этноса-«жертвы» по ряду причин:

· «образ притеснителя» вызывает ответную солидарную враж­дебность представителей этноса — объекта угрозы;

· «образ притеснителя» усиливает стремление к обороне соб­ственных этнических границ и одновременно уменьшает возмож­ность проникновения в этнос любых «инородцев»;

· наличие «притеснителя», опасность проявления агрессии с его стороны в словах и действиях побуждают каждую личность более лояльно относиться к выполнению групповых норм, не да­вать повода для возможных претензий;

· в подобных условиях представители того или иного этноса начинают более осознанно подходить к своей этнической самоидентификации, искать корни своих поступков и действий в ха­рактеристиках своего народа;

· наличие «агрессора» дает возможность этносу, прежде все­го его вождям и лидерам, ужесточать требования к благонадеж­ности членов, увеличивать число наказаний и репрессий по от­ношению к лицам, нарушающим этнические стандарты и нор­мы, допустившим предательство интересов и идеалов своего на­рода [101. - С. 54].

Попытки достигнуть роста сплоченности своего этноса посред­ством создания «образа притеснителя» характерны для некоторых современных политиков, и об этом надо помнить.

У любой нации всегда присутствуют «харизматические лично­сти», вожди. Они занимают активную позицию, аккумулируют и выражают животрепещущие идеи, настроения, чаяния и надеж­ды своего народа. То есть для того, чтобы этнос развивался, эво­люционировал и эффективно взаимодействовал с другими этно­сами, в его «общей массе» должны существовать формальные и неформальные лидеры, более других умеющие предвидеть гряду­щие изменения и направлять жизнь людей адекватно этим изме­нениям. Им присущи исключительная энергичность, честолюбие, гордость, целеустремленность, способность к внушению. Далеко не всегда деятельность таких личностей оказывается успешной; они не только лидеры, но и совершенно закономерно становятся первыми жертвами в случаях возникновения неудач и тупиковых ситуаций в развитии этноса.

Л. Н. Гумилев называл таких личностей пассионариями и от­носил к их числу Наполеона, Александра Македонского, Яна Гуса, Жанну д'Арк, Чингиз-хана, А. В. Суворова и других известных все­му человечеству вождей. Явление, которое порождает таких лич­ностей, он назвал пассионарностью. В общем виде под пассионарностью понимается наличие у живой системы (человека или эт­нической общности) энергии, делающей ее способной к сверх­мощному напряжению, а значит, обладающей силой влиять на окружающих возбуждающе, стимулируя их повышенную актив­ность. Пассионарность характеризуется ярко выраженным целесо­образным потенциалом, поскольку «всегда предопределена нали­чием у некоторых индивидов необоримого внутреннего стремле­ния к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изме­нением окружения, общественного или природного» [65. — С. 260].

Как социально-психологический феномен пассионарность свое­образна и по своим последствиям. «Пассионарность обладает еще одним важным свойством — она заразительна, — писал Гумилев. -Это значит, что люди гармоничные (а в большей степени — им­пульсивные), оказавшись в непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя так, как если бы они сами были пассионарны. Но как только достаточное расстояние отделяет их от пассионариев, они обретают свой природный психоэтничес­кий поведенческий облик» [65. — С. 276].

Кривые роста и падения пассионарности отражают общие зако­номерности этногенеза — формирования и развития наций. С точ­ки зрения пассионарности этногенез — это ряд фаз, определяе­мых деятельностью пассионариев: фаза подъема - увеличение количества пассионариев; акматическая фаза — наибольшее чис­ло пассионариев; фаза надлома — резкое уменьшение их числа; инерционная фаза — медленное уменьшение их численности; фаза обскурации — замена пассионариев субпассионариями — возмож­ное исчезновение этноса.

В целом через осмысление пассионарности может быть интер­претировано и лидерство как социально-психологический фено­мен, когда каждый лидер, обладая определенной величиной пассионарного напряжения (и эта величина в каждом конкретном случае может быть различной), способен оказывать огромное мо­билизующее воздействие на людей. Формы влияния пассионариев (лидеров) на окружающих могут быть своеобразными: не только социально-психологическое заражение, но и повышенные воз­можности внушения и убеждения. И несомненно надо иметь в виду неуемную потребность некоторых «ведомых» людей подра­жать своим «ведущим» [105. — С. 24].

В далекие и не столь далекие времена определенной степенью пассионарности (возможно, не очень значительной) отличались главы общин и организаторы религиозных обрядов, выдающиеся «профессионалы» — охотники, мастера конкретного дела, твор­ческие индивиды, а также колдуны, знахари, шаманы. В совре­менном обществе качествами пассионарности несомненно обла­дают некоторые лица из так называемой национальной элиты – интеллектуальной, творческой, управленческой и т.п.