Внутренние структурные элементы

Если заглянуть внутрь систематического плана кодекса, то мы увидим, что структура последнего определяется хрестоматийным делением на части (когда в них есть необходимость) и уж во всяком случае — на книги, титулы, главы, отделы и параграфы. Современные кодификаторы по-прежнему, как правило, придерживаются такого рода традиционной разбивки¹, хотя в ее использовании порой мало здравого смысла². В «непрерывных кодификациях права», куда одновременно включаются нормативно-правовые акты, имеющие законодательную природу, и нормативно-правовые акты, имеющие регламентарную (подзаконную) природу, главы каждой из частей должны соответствовать друг другу.

Исходной структурной единицей в духе римской традиции остается статья³, составляющая «базовый элемент законодательного текста»⁴ и являющаяся для кодекса тем, чем атом является для материи. В идеале одна статья призвана выражать одну идею, причем в основе этого идеала лежат сугубо юридические соображения, поскольку голосование по законодательному тексту должно происходить постатейно, но надо признать, что в реальной действительности данный принцип соблюдается редко⁵. Во французском праве значение статьи как структурного элемента закона закреплено непо-

¹ См. ст. 2.2.3 Циркуляра от 30 мая 1996 г.

² См. замечания по поводу Общего кодекса местного самоуправления 1996 г.: S. Guy, Une utopie: la codification // Revue franç aise de droit constitutionnel, 1996, № 26, p. 277: «Такая система приводит к тому, что появляются главы и титулы, которые никак не озаглавлены, пребывают в гордом одиночестве и состоят из одной-единствен- ной статьи».

³ Но «мы упускаем из виду лингвистические и культурные превратности истории, в силу которых термин " статья" (article) приобрел законодательное значение, ведь речь идет о термине, произошедшем от латинского слова (articulus. — Примеч. пер.), не имевшего никакого особого юридического смысла, в чем и состояло его преимущество по сравнению с параграфом или разделом» (С. Rouhette, L'article premier des lois // Les mots de la loi / sous la dir. de N. Molfessis, Economica, 1999, p. 39) (следует иметь в виду малопонятный в русском переводе нюанс, что французское слово article (статья) имеет одинаковый корень со словом articulation (связка, связующий элемент), которое автор, в частности, использует в соответствующем заголовке, выше переведенном нами как «Связующие элементы кодекса»; наличие общего корня у таких, казалось бы, разных по смыслу понятий, как «статья закона» и «связующий элемент» (в том числе в механизме, организме и т.д.), объясняется именно отмеченными «лингвистическими и культурными превратностями истории». — Примеч. пер.).

⁴ G. Cornu, Linguistique juridique, op. cit., № 74.

⁵ Ibid. (см. здесь также примеры из Гражданского кодекса и нового Гражданского процессуального кодекса).

Техника кодификации

средственно в Конституции 1958 г., которая гласит (ст. 10), что Президент Республики вправе потребовать от Парламента нового обсуждения «закона или отдельных его статей». В случае необходимости статьи делятся на абзацы*, вокруг понятия которых ведутся давние споры, что лишает их нумерацию четкости и единства¹. Согласно традиции канонического права эквивалентом статьи является канон, в германской традиции — параграф, а в традиции Соттоп Law — section**.

Идея разбивки текста кодекса на отдельные элементы была теоретически объяснена в духе рационализма где-то в XVII в. под влиянием Школы естественного права. Так, Дома, находясь под впечатлением «Рассуждения о методе...» Декарта, предлагал «сначала разграничить между собой правовые отрасли, а затем собрать их воедино в том порядке, в котором они естественно образуют единое тело права; разбить все отрасли на части и, наконец, в каждой части четко и детально упорядочить соответствующие определения, принципы и нормы...»². Идеальную цель прекрасно уловил Кокцеус при составлении Проекта Кодекса Фридриха: разработать такую систему, в которой различные элементы оказались бы «связаны между собой как звенья одной цепи»³.

В результате классическое построение кодекса, как правило, идет от общего к частному, дабы, как советовал Дома, не выдвигать ничего, что «не было бы ясно само по себе или что не было бы предварительно объяснено так, как это необходимо для надлежащего разу-

* Во французской юридической терминологии в отличие от России не принято говорить о «части статьи». — Примеч. пер.

¹ Парламент считает самостоятельным абзацем всякий переход к красной строке, тогда как Правительство придерживается метода исчисления, предложенного Государственным советом, в соответствии с которым новый абзац имеет место только тогда, когда перед красной строкой стоит точка (во Франции абзацы статей законов часто завершаются запятой. — Примеч. пер.). См. Циркуляр от 20 октября 2000 г. о способе подсчета абзацев при разработке нормативно-правовых актов, где отражена правительственная точка зрения (Jurisclasseur pé riodique, 2000, III, 20385). См. также: A. Le Gall, Aliné a, vous avez dit aliné a? // Le Dalloz, Point de vue, p. 133.

** Section (англ.) — раздел. — Примеч. пер.

² Domat, Les loix civiles dans leur ordre naturel, é d. 1776, Candelier, pré face. См. также «Рассуждение о методе...» Декарта, который предлагал четыре методологических правила, позволяющих эффективно управлять своим разумом и искать истину в науках. Один из методов, в частности, сводился к тому, чтобы «разбить каждую сложную проблему, которую нам предстоит изучать, на максимально возможное количество составных частей, которое потребуется для преодоления возникших трудностей» (Garnier-Flamma- rion, p. 40) (ср. с русским переводом по изданию: Рене Декарт. Рассуждение о методе, чтобы верно направить свои разум и отыскивать истину в науках // Собр. соч. в 2тЛ. 1 // Философское наследие. Т. 106. М., 1989. С. 260. - Примеч. пер.).

³ Проект Кодекса Фридриха или Свода права для государств Его Величества короля Пруссии, 1751 (цит. по: Y. Cartuyvels, D'où vient le Code pé nal?. De Boeck, 1996, p. 369).

Выбор структуры

мения»¹. Общая часть кодекса предшествует его особенным частям, т.е. текст кодекса постепенно продвигается в сторону наиболее специальных положений. Такое рационалистическое построение является весьма распространенным и характерным для множества кодексов, поэтому ограничимся только парой примеров. Начиная с правления династии Тан, китайские кодексы открывались изложением общих принципов, за которыми следовала уже регламентация конкретных положений². В этом они ничем не отличались от европейских Уголовных кодексов, принимавшихся, допустим, в эпоху Просвещения³. Критерием перехода от общего к частному чаще всего служит степень юридической значимости соответствующих правовых норм, но в некоторых случаях здесь может также играть роль степень их экономической значимости. Скажем, во многих кодексах регулирование отдельных видов договоров начинается с договора купли-продажи, являющегося самым распространенным и, следовательно, экономически самым важным. Именно такой подход можно обнаружить и в оттоманских кодификациях XIX в., и в ГГУ (BGB), и во французском Гражданском кодексе, где купля-продажа помещена сразу после брачного договора⁴.

Мы уже отмечали символическое значение общей системы кодекса, но детали его внутренней структуры также порой полны символического смысла. Если кодификация определенной отрасли права часто означает ее официальное признание⁵, то выделение в кодексе специального раздела для какого-либо механизма или института есть знак автономии и важности последнего. Приведем пример с политическим оттенком. Когда разрабатывался Общий кодекс местного самоуправления, встал вопрос, куда поместить положения, касающиеся Майотты*: Правительство предпочло интегрировать их в соответствующие части Кодекса, а не создавать для них специальную часть. Политическая логика здесь совершенно очевидна — постепенно отходить от особого статуса Майотты, неспешно подводя данную территорию под действие общего права.

Выбор наименований для структурных разделов кодекса (частей, титулов, глав, отделов, параграфов...), иногда даже для его статей⁶

¹ Domat, Les loix civiles dans leur ordre naturel, é d. 1776, Candelier, pré face.

² J. Vanderlinden, Comparer les droits..., op. cit., p. 246.

³ См.: Y. Cartuyvels, D'où vient le Code pé nal?, De Boeck, 1996, p. 369.

⁴ См.: J. Vanderlinden, Comparer les droits..., op. cit., p. 246.

⁵ См. об этом в первом разделе работы.

* О Майотте см. наше примечание выше. — Примеч. пер.

⁶ Таков, например, традиционный метод, использовавшийся в советских кодексах и воспринятый современными российскими кодексами, допустим, Уголовным ко-

Техника кодификации

не остается без юридических последствий, как и выбор наименования для самого кодекса¹. Мы помним, что старая судебная практика отказывалась признавать за наименованиями нормативный характер². Но, во-первых, не совсем ясно, насколько она сохраняет силу сегодня. Во-вторых, даже если исходить из того, что сами наименования нормами права не являются, они необходимы для толкования правовых норм, поскольку помогают понять волю законодателя. На значение наименований для толкования обращалось внимание в доктрине³. Об этом же прямо говорят современные кодификаторы⁴. Например, во французском Гражданском процессуальном кодексе 1975 г. ст. 232-248 сгруппированы в раздел, названный «Общие положения», из чего можно сделать вывод, что они в равной мере подлежат применению к каждому из трех институтов, предусмотренных в остальных разделах соответствующей главы, имея в виду заключения, консультации и экспертизу*⁵.

Если взглянуть на ту же проблему выбора наименований в несколько ином ракурсе, то становится ясно, что размещение какой-

дексом РФ 1996 г. (см.: L. Golovko, Le Nouveau Code pé nal de la Russie // Revue de science criminelle et de droit pé nal comparé, 1997, p. 565).

¹ См. об этом выше.

² Cass. Civ., 20 avril 1920 // Recueil Dalloz, 1923, 1, 87. В этом решении Кассационного суда отмечалось, что Парламент не проводит голосования по названиям структурных подразделений закона, в силу чего одним из мотивов отклонения кассационной жалобы стал отказ принимать во внимание ссылки заявителя на соответствующие наименования в тексте закона, которые нормативной силой не обладают. Но сегодня не совсем понятно, в какой степени можно руководствоваться этой судебной практикой, поскольку при некоторых обстоятельствах законодатель ныне проводит голосование по содержащимся в законе наименованиям его структурных отделов. См. подробнее: J.-C. Bé cane, M. Couderc, La loi, Dalloz, 1994, p. 203; N. Molfessis, Le titre des lois H É tudes offertes à Pierre Catala, op. cit., p. 47 et s., spé c. p. 67.

³ См., например: J. Carbonnier, Droit civil, Introduction, op. cit., № 130: «Известно, что хотя наименования не имеют обязательной законодательной силы, они нередко способствуют, наряду с материалами законопроектных работ, правильному толкованию текста закона»; см. также: G. Cornu, Linguistique juridique, op. cit., № 78.

⁴ См. ст. 2.3 Циркуляра от 30 мая 1996 г.: названия «могут быть использованы для толкования определенных положений кодекса... Поэтому к формулировкам заголовков и подзаголовков следует относиться с особой тщательностью».

* Речь идет о трех формах участия лиц, обладающих специальными познаниями, во французском гражданском процессе: заключение (constatation) — письменное сообщение специалиста суду по достаточно простым вопросам, не требующим глубокого анализа; консультация — более углубленный анализ какого-либо вопроса, как правило, в устной форме; экспертиза — высшая форма использования специальных познаний, предполагающая сложность вопроса, необходимость проведения исследования и подготовку специального письменного доклада. - Примеч. пер.

⁵ G. Cornu, Linguistique juridique, op. cit., № 77.

Выбор структуры

либо конкретной статьи в определенном структурном отделе кодекса имеет прямые нормативные последствия¹ или, во всяком случае, служит важным аргументом при толковании смысла данной статьи. Возьмем, к примеру, абз. 3 ст. 215 французского Гражданского кодекса, обеспечивающий защиту места жительства супругов: эта норма не должна применяться после прекращения брака — именно такой вывод был сделан в литературе в развитие решения Кассационного суда, постановившего, что один из бывших супругов может стать единственным обладателем прав на жилое помещение, служившее супругам местом жительства². Значение данного метода толкования правовых норм только возрастает в «непрерывных кодификациях права», где правотворческие полномочия кодификаторов сводятся исключительно к тому, чтобы сгруппировать или перегруппировать соответствующие нормы действующего права в рамках какого-либо кодекса³.

Порядок расположения в тексте кодекса одних норм по отношению к другим равным образом используется в качестве аргумента для обоснования приоритета положений, помещенных ближе к началу кодекса⁴. Так, полемизируя с теми, кто видит в патентном праве «локомотив» Кодекса интеллектуальной собственности⁵, профессор Андре Франсон* заметил: «Если бы мы захотели слегка поиронизировать, то вполне могли бы указать на то, что в Кодексе интеллектуальной собственности в первой части регулируются вопросы литературной и художественной собственности, тогда как вопросы промышленной собственности — только во второй части. Что же касается патентного права, то ему отведена лишь кн. VI — место достаточно убогое для лидера и, прибегая все к той же железнодорожной терминологии, весьма странное для локомотива»⁶.

¹ См. ст. 2.3 Циркуляра от 30 мая 1996 г.

² Civ., 1, 22 octobre 1974 // Recuel Dalloz-Sirey, 1975, p. 645, note C.-I. Foulon- Piganiol; Jurisclasseur pé riodique, 1975, II, 18041, note Y. Chartier; Revue trimestrielle de droit civil, 1975, p. 296, obs. R. Nerson.

³ Об этом см. подробнее в начале данного раздела работы.

⁴ О символическом значении вводных положений см. в следующем параграф. ⁵ J.-M. Mousseron, J. Schmidt, Brevets d'invention // Recueil Dalloz-Sirey, 1993,

Somm. corn., p. 375.

* A. Франсон - известный французский цивилист, признанный специалист в области права интеллектуальной собственности; с 1950-х годов — доцент Дижонского университета, затем — профессор (ныне — заслуженный профессор) университета Париж II; президент (ныне — почетный президент) IRPI (Исследовательского института интеллектуальной собственности) при университете Париж II. — Примеч. пер.

⁶ A. Franç on // Revue trimestrielle de droit commercial, 1994, p. 49.

Техника кодификации

Важность того, какое место занимает то или иное положение в структуре кодекса, проявляется с еще большей очевидностью через призму особой роли, отводимой вводным положениям.