Дорогой Гарри; День 1, 2 и 3.

Дорогой Гарри,
Ты ушёл две недели назад. Честно говоря, я не очень хорошо справляюсь. Ребята даже послали меня к врачу, чтобы тот помог мне забыть. Но я не могу. Ты всё, о чём я сейчас могу думать. Твоя кудрявая голова, улыбка, которая освещает всю комнату, зелёные глаза, что я так люблю. Тебя просто невозможно забыть. Я не хочу тебя забывать.
Конечно, парни переживают за меня. Даже я сам переживаю за себя. Мой врач беспокоится тоже, и именно поэтому она дала мне этот дневник, чтобы я смог записывать сюда самые сокровенные мысли. Я должен буду отдавать его ей каждую неделю, чтобы она могла прочитать, но я чувствую себя ужасно из-за этого. Большинство моих мыслей вертится вокруг тебя. Наверное, поэтому она и хочет прочитать и удостовериться, что я хорошо со всем справляюсь.
Но, честно говоря, это не так. И я очень переживаю из-за того, что она будет это читать. Но правда так или иначе вылезет наружу, да? Она никогда не говорила точно, что я должен тут писать. Поэтому я пишу тебе. Надеюсь, ты не возражаешь. Я очень хочу, чтобы ты знал, как я прохожу через всё это.
Я хочу рассказать тебе, как это, быть здесь без тебя. То, что я чувствую каждый день, будет написано здесь. Я начну с самого первого дня – дня, когда ты покинул этот мир.

День первый.
Я проснулся на своей кровати как и каждое утро до, ожидая увидеть тебя, свернувшегося калачиком, рядом. Но когда я повернулся, кровать была пуста, и я не мог заметить тебя нигде в комнате. Я не придал этому особого значения, решив, что ты или готовишь завтрак, или принимаешь душ. Но тишина квартиры настораживала, и я прошу у тебя прощения за то, что не заметил сразу. Я должен был знать. Я должен был тебя остановить.
Когда я, наконец, встал с постели, тишина начала меня нервировать. Я почувствовал головокружение, пока шёл по квартире, а мои ноги словно становились слабее. На колени я упал только тогда, когда нашёл тебя. Я плакал. На самом деле очень много. Мои глаза жгло ядовитыми слезами, а сердце качало эту ядовитую кровь по всему моему телу. Но я не виню тебя, никогда не винил. Я виню только себя.
Я никогда не смогу забыть этот день. Не смогу удалить изображение твоего холодного неподвижного тела на полу в ванной. Оно преследует меня каждый день и каждую ночь.
Я сделал единственное, что смог тогда сделать. Я позвонил в скорую. Они были в квартире уже через пару минут. Они забрали тебя у меня. А я… не мог двигаться. Так же, как и Найл, и Зейн, которым я позвонил, как и Лиаму, после звонка в скорую. Лиам вёз нас в больницу вслед за скорой, пока я молча рыдал на заднем сидении.
Я не хотел в это верить.

День второй.
Твоя семья была там. Мы все были там. Я обнимал твою маму, пытаясь успокоить её, пока она плакала у меня на плече, в то время как я сам пытался удержать свои собственные слёзы. Остальные пытались успокоить Джемму, которая кричала и отбивалась, отказываясь верить в то, что её брат ушёл навсегда. Слёзы были повсюду. И уже трудно было отличить, где и кто плачет.
Мы все смотрели, как тебя переложили с постели на носилки и сразу же укрыли большим белым покрывалом. Так, что я не смог взглянуть на тебя в последний раз.
Я отказывался верить в то, что тебя уже нет. До сих пор отказываюсь.
Ты ведь вернёшься, так? Я надеюсь, что да. Я скучаю по тебе так сильно. Никто уже не улыбается. Я скучаю по твоей улыбке.

День третий.
Тишина. Это единственное слово, которым я могу описать этот день. На самом деле, любой день после второго можно назвать этим словом. Нет слов, чтобы сказать что-то ещё.
Я и парни сидели на диване Лиама. Слёзы стекали по нашим щёкам. И тогда мы поняли, что мы больше не One Direction. One Direction просто не существует без тебя. Даже сейчас.
Этот день мы все провели в наших жалких мыслях и в рассуждениях о том, что теперь нам без тебя делать.