День 8-12, 13 и 14.

День восьмой – двенадцатый.
Я решил, что лучше записать эти дни под одной заметкой, потому что, ну, на самом-то деле ничего не происходило. Зейн по-прежнему отказывается со мной разговаривать, и я не виню его. Найл и Лиам всё больше стараются быть со мной, но я всё больше отдаляюсь. Я почти ни с кем не разговариваю. Только разве что с тобой. Но тебя ведь нет на самом деле здесь, и это их беспокоит.

День тринадцатый.
Я должен был сказать ещё в прошлый раз, но забыл, что в девятый день мы завершили организацию твоих похорон. Четыре дня спустя, то есть сегодня, я стоял там, на кладбище. Я был в чёрном, как и нужно. Я стоял над дырой в земле, в которой ты должен быть остаться навечно.
Твой гроб был закрыт. Мы все знали, как ты не любил, когда другие люди видели тебя, когда ты выглядел «не как нужно». Все согласились, что это лучший вариант. Да и я, если честно, подумал, что мне лучше не видеть твоего лица, зная, что я больше никогда не увижу твоих зелёных глаз.
Я снова плакал в этот день. Чёрт возьми, я плакал каждый день с того момента, как ты ушёл. Но в тот день было гораздо, гораздо хуже. Когда тебя стали опускать вниз в яму, я побежал, чтобы остановить их, а Зейн, Лиам и Найл пытались меня удержать. Я упал на колени, продолжая плакать. Я не смог быть сильным на твоих похоронах, прости меня. Ты, наверное, очень во мне разочарован. Я знаю, что ты всегда думал, что я сильный. Но это было только тогда, когда я был с тобой.
Теперь, когда ты ушёл, я просто не знаю, что делать с самим собой.
Это была долгая церемония. Я постарался обнять каждого члена твоей семьи, принося извинения и бормоча несвязные слова вперемешку со всхлипываниями. Джемма и Энн держали меня дольше всех, и мы рыдали друг у друга на плечах. А потом я оторвался от Джеммы и долго на неё смотрел. Я сказал ей, что вы с ней очень похожи. Она такая красивая, Гарри. Я обещаю, что позабочусь о ней.
Я также обещаю, что позабочусь о твоей маме. Ведь она уже стала дня меня второй матерью. Когда она обнимала меня, она прошептала мне кое-что на ухо. Кое-что, что я никогда не смогу забыть. Я так надеюсь, что она не врала мне.
«Он любил тебя, ты знаешь». Она прошептала и легонько оттолкнула меня с небольшой улыбкой на лице. Она ушла раньше, чем я смог ответить, оставляя меня безмолвным. А я снова упал на колени, рыдая. Лиам пытался отвести меня к машине, но я упирался. Я не хотел оставлять тебя.

День четырнадцатый.
Я просто хотел сказать, что я не был готов идти на терапию. Но ребята настояли. Я пошёл, но мне не нравится это. Врач вытаскивал из меня информацию, спрашивал о моих чувствах и мыслях. Мне очень не понравилось такое вторжение в мою личную жизнь. Мои мысли должны были оставаться скрытыми. Они не должны были раскрываться вот так.
Но теперь я здесь. Пишу тебе.
Ты знаешь, я иногда могу тебя чувствовать. Это как будто… ты наблюдаешь за мной. Это, наверное, должно быть страшно, как я себе и представлял. Но это на самом деле меня утешает.